Мой

Найтмер уже давно перестал верить в те сказочки про истинность, его внутренний волк смирился и замолк, не давая о себе знать многие годы. Он уже не тот наивный и робкий скелетик, что мечтал о своей омеге, сидя под деревом и обнимая очередной прочитанный на одном дыхании роман. Теперь он средоточие всего плохого, Повелитель кошмаров и Лорд Плохих Сансов, его кости утратили ту белизну, покрываясь толстым слоем чёрной жижи, мягкий лиловый свет зрачка сменился на холодный, словно горное озеро, голубой. Его имя произносят только шепотом в страхе, или шипением в гневе и ненависти, другого не дано. Мечты о любви сменились желанием поставить весь мир на колени, чтобы больше никто не посмел посмотреть свысока, чтобы больше никто не усомнился в его силе. Но в какой-то момент все изменилось. В их команде появился монохромный мечник, с практически абсолютной пустотой в душе, и впервые за долгие годы Негатив почувствовал, как под ребрами зашевелился почти забытый комок меха, воя и радостно виляя хвостом. Кошмар был ошеломлён такой внезапной активностью этого клубка инстинктов, ведь даже в прошлые годы они не были столь яркими, а тут буквально затмили собой все сознание, оттесняя остальные мысли. В итоге он две минуты стоял как идиот, тупо смотря куда-то в стену над головой нового подчинённого, пытаясь совладать с взбесившимся зверем, который требовал, стыдно даже подумать, завалить охрененно пахнущего щенка и хорошенько заявить на него свои права. Вторым шоком для психики Ночи оказалось, что стоящий перед ним тоже Альфа. Но даже так инстинкты и не думали замолкать, их самих, кажется, не волновал второй пол партнёра, хотя должен был. Они должны были так реагировать на какую-то хрупкую омегу со сладким запахом, а не на крупного и широкоплечего самца, от которого так и несло горьким шоколадом с коньяком. Но волк упорно подталкивал к нему, от чего его удары о ребра ощущались едва ли не физически, прямо слышался треск столкновения чугунного лба с костями. Но сам Найт был очень против такого поворота событий. Он же мало того, что макушкой ему едва до ключиц дотягивал, он его ещё и уже в плечах раза в два был! На его фоне сам Лорд Кошмаров казался той самой омегой, с тонким станом и томным запахом, чему он, конечно же, был не рад. Сразу видно, что в такой комбинации нагнут именно его! А он альфа, черт возьми, самый настоящий, и против прогибаться под другим альфой. Это неестественно! Ненормально! Ни в одной из прочитанных им книг ни разу не упоминалось ничего подобного. Так что повесив новенького на Киллера, Негатив пошел, банально говоря, бухать и пытаться понять, что с ним не так. В том, что они истинные сомневаться не приходилось. Активность внутреннего зверя можно отметить лишь в этом случае. Тогда что не так? Почему он отреагировал на другого самца?! Как это вообще возможно? Разве они не должны глотки рвать друг другу за омег, соперничать, да просто испытывать отвращение при мысли с близостью себе подобным? Почему тогда, стоит ему подумать об этом… Кроссе, как внизу живота скручивается тугой клубок, а Найтмер-младший встаёт по стойке смирно, как не стоял в лихие подростковые годы?! Через два дня запоя Кошмар понял, что стоит завязывать, потому что идея отбросить мысли и пойти повыть под окнами мечника, чтобы привлечь его внимание, становится все заманчивее, а связь с ним не кажется уже чем-то настолько ужасным, так что он решил прекратить это дело, пока, упаси звёзды, не обнаружил себя, оставляющего тушки убитых животных под дверью монохромного. Судя по радости волка, ему эта идея пришлась очень даже по душе. В приступе ужаса Кошмар приказал выкинуть все спиртное в замке. «Да, и пиво Хоррора из-под кровати, Даст. Мою коллекцию вин тоже, Киллер, нет, не убью и не покалечу». Свою проблему Негатив решил просто избегать. И успешно делал это месяц. Пока, выходя из комнаты утром, не наступил на тушку кролика со свернутой шейкой. После повисшей над особняком тишины, раздался визг, переходящий практически в ультразвук. Найт не выходил из своей комнаты ещё около трёх дней, а перед взглядом вставала серая тушка, с выпученными глазами и пеной изо рта. Это было похоже на угрозу. Для его сознания. Волк же вот чем-то был доволен, лишь снисходительно пофыркивая над хозяином, мол: «мой хозяин идиот, неужели он не понимает, что щенок тоже заинтересован в них?» Но до Лорда как-то это не доходило. Или он предпочитал этого не замечать. — Я же говорил, что это не сработает, — иронично сказал Киллер, отрываясь от своего завтрака, после того как наверху наконец хлопнула дверь и все звуки снова стихли. — Тогда это не казалось мне такой уж плохой идеей, — безразлично пожал плечами монохромный, — всё-таки, никто и не мог подумать, что его испугает мертвое животное. — Мертвое может нет, но этот кролик выглядел так, словно страдает от какой-то болезни, ты вообще видел его бешеные глаза? А пену изо рта? Даже я такое бы есть не стал, — едва ли не ухохатываясь выдавил Хоррор, сползая под стол. — В следующий раз обойдись чем-нибудь не мертвым, можно милым, омегам это должно нравиться, — незаинтересованно посоветовал Даст, спускаясь на кухню со второго этажа, — не хочу снова просыпаться от этого звука. Найтмер вышел из комнаты лишь в обед третьего дня своего добровольного затворничества, решив, что его душевные раны достаточно затянулись, а чувство брезгливости наконец успокоилось. Как вышел, так и зашёл, мечтая забыть то, что увидел. Он за порог ступить не успел, как угодил лицом во что-то ядерно-розовое и пушистое. Отойдя он понял, что это огромный, ебучий плюшевый заяц, мечта какой-то мелкой девчонки, смотрящей на мир такими же розовыми блестящими глазками в самую душу. Психика Негатива пострадала даже больше, чем от прошлого «подарка» — он даже сказать ничего не мог, язык просто отнялся. Волк опять не понимал, что его хозяину не нравится. Ну не зашёл дохлый, вот плюшевый, да ещё и огромный такой, да на нем же лежать можно в полный рост и ещё место останется! На Найтмера эти аргументы не подействовали, он не видел в этом чудовище ничего практичного и положительного, чтобы позволить пылесборнику занимать пространство в его комнате. Если Кросс и огорчился отвергнутому презенту, то виду не подал. Все то же непроницаемое «каменное» лицо и безразличный взгляд. Теперь свидетелем его позора был лишь Чара, что, совершенно не стесняясь, ржал над скелетом. — Ты бы ему ещё те крылышки и палочку из набора «Маленькая фея» подарил, — выдавил между приступами хохота мальчишка. Игрушку пришлось срочно ликвидировать, пока никто другой из банды не увидел. Нет, они ничего против не имели, наоборот были не против, чтобы кто-то занял эту «стервозную омегу» и у него осталось меньше времени кричать на них, но не хотелось подставлять своего потенциального партнёра, выставляя его тем, кто боится плюшевых игрушек. Хотя… Сам монохромный тоже находил их жуткими. А ещё он не понимал, почему Повелителя Кошмаров все считают омегой, даже Чара так считал, хотя у них на двоих одна душа и тело. Крест явственно понимал, что тот был альфой, его запах точно не мог принадлежать омеге. Мечник не имел представление о том, как ухаживать за омегой, не говоря уже об альфе. Обычно это они были инициаторами отношений, не было ни малейшего представления, чего может хотеть альфа от другого альфы. Так что не имея другого выхода и идей, недолго думая, Кросс просто пошел разыскивать Дрима, чтобы спросить об увлечениях Найтмера, благо время на это было, так как их босс вряд ли выйдет из своей комнаты ещё несколько ближайших дней. Через несколько часов первая часть плана была успешно выполнена. Ему удалось застать Мечту, да ещё и в одиночестве, а не следить за ним ещё неизвестно сколько времени, чтобы поговорить без лишних свидетелей. Дрим же такой встрече был вовсе не рад. А кто будет счастлив, если ваш враг неожиданно появляется откуда-то, словно черт из табакерки, и требует… Что нравится его брату? Вот тут Сон несколько выпал в осадок. Он точно услышал то, что услышал? Может, он просто долго не спал и у него глюки? Или солнечный удар? Что было в том чае, которым напоил их с Инком Голубика? Звездный даже ударил себя по скуле, пытаясь вставить на место поехавшую крышу и погнать галлюцинации этого едва знакомого альфы. Но нет. Ничего не изменилось. Подчинённый Кошмара все ещё стоял напротив и снисходительно-терпеливо ждал ответ на свой вопрос. — Эм… Раньше братик любил книги… — неуверенно предположил Мечта, — романы и сказки, — чуть погодя, добавил. Ну, а что он ещё мог сказать? Признаться, что на самом деле плевать хотел на своего брата, предпочитая проводить время с кем угодно, кроме него? А в редкие моменты, когда они пересекались, Найт вечно прятался за книгами, абсолютно не намереваясь общаться? — что? Мы давно не виделись, его интересы могли уже поменяться несколько раз. — Ясно, — разочарованно цыкнул Крест, видя, что тот больше ничего не знает. — Ты… Ты же знаешь, что мой брат альфа? — неуверенно спросил Мечтатель, не планируя получать ответа, если этот монохромный внезапно поймет, что «омежка», за которой он гонится, вовсе не тот, кем кажется. Обычно он конечно не спешил разубеждать других в этом массовом заблуждении, но тут решил попробовать. — Я знаю, — раздражённо бросил мечник, перед тем как уйти. Книги конечно не плохо, но он надеялся узнать больше. Разве братья не должны знать друг о друге хоть немного больше? Но стоило отметить: мечтатель был не таким уж и бесполезным. Книг Кошмар не испугался, даже поднял их и занёс в комнату. Стоило считать это небольшой победой? Видимо, сказки и романы действительно ему нравятся, так как перед тем, как занести, Найт посмотрел оглавление, и вроде бы не разозлился. С тех пор жизнь Плохишей вернулась в прежнее русло. Кошмар делал вид, будто ничего не было, Кросс пытался понять, что ему делать дальше, так как босс двигать их отношения вряд ли собирался, все остальные просто наблюдали за разворачивающимся перед ними шоу, Чара просто крыл Креста матом, угрожая ему и возмущаясь, что не собирается прогибаться под кем-то. Он не затыкался с тех пор, как до него дошли слова Дрима, но его уже привычно игнорировали. Найтмер вернулся к своему непробиваемому самодовольству и агрессивности, разом увеличивая количество вылазок в другие Альтернативы, с особым остервенением набрасываясь на Мечтателя, раздраженный тем, что тот разбазаривает информацию о нем направо и налево, но за него заступался Инк, а где Художник — там и Эррор, которому вдруг приспичивает совершенно случайно разрушить именно ту Альтернативную вселенную, в которой происходит стычка между Звёздными и Плохишами, так что бой превращается в какой-то цирк и заканчивается ничьей, когда все, будучи уже достаточно покалеченными, просто расходятся по своим углам, не мешая сцепившимся Эррору и Инку. Кошмар старался не обращать внимания на находящегося в поле зрения, но на почтительном расстоянии мечника, когда больше всего хотелось просто прижать его куда-нибудь и… Вот об этом «и» он старался не думать. Вскакивало на раз-два, а вот с разрядкой было гораздо сложнее. Приходилось дрочить, с чем Найт уже смирился; долго, едва ли не до боли в ладонях, или до стука костей стоять под холодным душем. Он словно вернулся в пубертатный период, только усиленный в два или три раза. К своему стыду, он уже не мог уснуть, не обнимая одну из тех книжек, которые нашел когда-то под дверью — они все ещё сохраняли лёгкий запах младшего альфы. Сопротивляться собственным желаниям становилось все сложнее. Но он бы упрямо продолжил это делать, если бы в один день не наткнулся на Кросса, которого уже ощутимо вело от начавшегося гона. Негатив и пискнуть не успел, как был прижат к стене массивным телом подчинённого. Таким горячим, даже несмотря на многочисленные слои одежды. Аромат шоколада и коньяка повис в воздухе, забивая собой все обоняние, заставляя делать вдохи все чаще, такой густой и яркий, что, казалось, можно было протянуть руку и потрогать его. В следующий момент его нагло поцеловали, не давая разразиться гневной тирадой. А потом он и сам не понял, как обнял монохромного и начал отвечать на поцелуй, моментально возбуждаясь. Как они добрались до комнаты Лорда, ближайшей к ним, это была отдельная история. Ещё никогда несчастные три метра не преодолевались так долго. Они обтерли друг другом каждую стену и более-менее устойчивую поверхность. — Я альфа, — наконец выдохнул между поцелуев Найт, нашаривая ладонью ручку двери. — Это было очевидно, — как само собой разумеющееся ответил Крест, раздражённо дёргая за собачку на толстовке партнёра, но та все никак не хотела поддаваться. — Тогда, надеюсь, ты понимаешь, что не будешь сверху? — рыкнул Ночь, открывая дверь и рывком затаскивая мечника в комнату, щупальцем с громким хлопком запирая дверь. — Если для вас это принципиально, — уступил Кросс, подхватывая меньшего скелета за бедра и в несколько широких шагов преодолевая расстояние до кровати, падая на нее спиной и утягивая его за собой. Найтмер хмыкнул, довольный отсутствием попыток перехватить контроль, но впервые задумываясь о том, что отдаться этому пушистику будет не так уж страшно и унизительно. В конце концов, они предназначены друг другу судьбой. Он помог с таки нерешенной Крестиком проблемой, просто стащив толстовку через голову и откинув её за пределы кровати, попутно щупальцами избавляя от одежды и монохромного. Найт томно выдохнул, почувствовав прикосновение крупных ладоней к своим ребрам и позвоночнику, как они скользили по темному покрытию, которое, собака, практически не давало ощутить их тепло в полном объеме. С сожалением, ему пришлось убрать свою основную защиту, подставляя Иксу уже обычные белые косточки, местами покрытые мелкими шрамами, кои он успел нахватать, пока не мог дать отпор жителям своей Альтернативной Вселенной, ныне покойным. Кошмар убеждал себя, что все в порядке, подавляя страх, всегда преследующий его в этой уязвимой форме: Кросс не причинит ему вреда, больше никто не сможет навредить ему, бояться нечего. И тепло другого тела, его ласковые касания к хрупким косточкам постепенно дарили ощущение безопасности и уверенность. Мечник же не торопил старшего, терпеливо ожидая, пока он привыкнет и успокоится, мягко и ненавязчиво обводя кончиками пальцев черточки шрамов, скользя по изгибу позвоночника, словно пересчитывая остистые отростки. Он догадывался, как тяжело его альфе довериться кому-то. Чара орал где-то на заднем фоне, но потом психанул и куда-то уплыл, пройдя сквозь пол. Наверное, в поисках лучшей жизни и хозяина. Наконец Ночь отмер, моргая, и самостоятельно подался ближе, прижимаясь к ладони монохромного, будто не способный поверить в то, что кто-то может прикасаться к нему не с целью ударить и причинить боль. Зверь довольно урчал внутри, подталкивая уже к активным действиям, желая наконец соединиться со своей парой. Кросс приподнялся, мягко удерживая голову Найта за подбородок и целуя его, сплетая их языки. Держать себя в руках становилось все сложнее, инстинкты требовали подмять под себя меньшего скелетика и хорошенько доказать ему свое желание, довести до исступления, чтобы он прекратил задумываться над якобы неправильностью происходящего и принял их. Но Крест уже согласился быть снизу, а обижать партнера не хотелось, а то вдруг он снова испугается и запрется в комнате. Да и стоит показать, что нет ничего постыдного в том, чтобы быть принимающей стороной. Негатив ответил на поцелуй, проводя ладонью по упругой магии в шортах партнера, немного пугаясь её размера, но поспешно взял себя в руки, забираясь под ткань и сжимая неон уже без всяких преград, слыша скомканный гортанный рык большего скелета, что с готовностью вскинул таз, толкаясь в обхватывающий его кулачок. Найтмер разорвал поцелуй, окидывая младшего альфу затуманенным взглядом, оставаясь довольным видом, и переходя мягкими, почти неощутимыми укусами на тут же подставленную шею, оставляя на ней едва заметные отметины, плавно двигая рукой по возбужденному члену, неосознанно больше раззадоривая партнера, ведь просто прикосновений тому было мало. Негатив улыбнулся. Пушистик сохранил то же бесстрастное выражение лица, но задернутые поволокой похоти и желания зрачки, а также ярко-фиолетовые скулы полностью его выдавали. Кросс приподнял Кошмара, наконец избавляя его от последнего элемента одежды, и оказывая ответную услугу, размазывая выступившую предсеменную жидкость по едва ли не каменному неону, нежно массируя, вслушиваясь в сдержанные выдохи и постанывая. Пусть не омега, но и без того самое желанное существо на свете. Монохромный озорно усмехнулся и перекатился, подминая босса под себя, и, не дожидаясь возмущений и гневных выкриков, спустился вниз, закидывая хрупкие ножки партнёра себе на плечи и без церемоний наполовину заглотил его неон, пока позволял рвотный рефлекс. Громкий стон стал приличной наградой, ради повторения которой хотелось доставить удовольствие в полном объеме и даже больше. Найтмер подавился собственным раздражением на вольные действия мечника, почувствовав приятный жар и влажность вокруг своей плоти. Рука с этим и подавно не сравнится. Он опустил стыдливый взгляд туда, где старательно двигалась голова младшего альфы, ощущая на пульсирующем от удовольствия члене мягкий язык. Хотелось плакать и молить о большем. Найт и сам не понимал, как ещё мог держать себя в руках. А потом он заметил и другие манипуляции монохромного. Тот успел избавиться и от своих шорт, а теперь… О звёзды. Кошмар громко взрыкнул, кончая от одного вида. Этот, цензурных слов на него нет, но всё только хорошее, волчонок бесстыдно завел руку за спину и растягивал себя уже тремя пальцами. Мечник довольно ухмыльнулся, проглатывая часть семени, а вторую сплевывая на свободную ладонь, смазывая ей член Негатива, попутно заново приводя его в рабочее состояние. Посчитав растяжку достаточной, Икс разогнулся, поднимаясь вверх и с тихим шипением насадился на стоящий колом неон, стоически терпя боль и дискомфорт того, как он раздвигает в общем-то не предназначенный для такого сфинктер, с удовольствием смотря в шокированные зрачки старшего скелета, который точно не ожидал таких действий. — Что? Или именно эту позицию вы хотели занять? — пошло протянул Крест, упираясь ладонями в ребра Лорда и склоняясь как можно ниже, чтобы в подробностях рассмотреть эту смущенно-ошеломленную мордашку, чувствуя только возросшее возбуждение. Его собственный член уже настойчиво требовал внимания, но Икс стойко игнорировал, не волнуясь об этом, свое он возьмет немного позже. Когда покажет на собственном примере, что альфы тоже могут получать удовольствие от принимающей позиции. Найтмер тихо рыкнул, хватая его за затылок и утягивая в мокрый поцелуй, параллельно меняя позицию, накрывая собой мечника, утробно урча и крепко хватая его за бедра, не давая отодвинуться, не то что бы Крестик куда-то собирался. Он лишь обнял Кошмара, притягивая его ближе к себе, чтобы они прижимались друг к другу ребрами, и закинул ноги на его таз, скрещивая их. Теперь-то уж точно не уйдет. Сначала он не чувствовал практически ничего, лишь легкое волнение и тепло от соприкосновения и трения их косточек, но потом Ночь задел что-то внутри, что послало по его телу огненную волну удовольствия и вырвало изо рта похабный стон, со словами, молящими о большем, и это большее он получил. Кошмар словно с цепи сорвался, начиная втрахивать большего скелета в матрас, попутно осыпая его плечи укусами. Некоторое время в комнате раздавался лишь стук костей, пошлые хлюпы и шлепки напополам со стонами и рычанием. Крестик же со всем удовольствием царапал спину партнера, выгибаясь на каждый толчок, запрокидывая голову. Наконец Негатив кончил, изливаясь в монохромного, вжимаясь в его тело, весь подрагивая, пытаясь пережить накрывшие его волны удовольствия. Это было намного лучше, чем все его редкие фантазии. Он тяжело дышал, уткнувшись в шею партнера, с удовлетворением замечая один особенно глубокий укус — метку, которая останется на Крестике навсегда, закрепляя в аромате коньяка и шоколада яблочные нотки — часть запаха, что имел сам Найт. Теперь все сразу поймут, что он занят. Кросс хмыкнул, чувствуя боль в шейных позвонках. Это все конечно было хорошо, но теперь его очередь. Одним разом гон не успокоить. Монохромный перекатился, перекладывая размякшего Повелителя Кошмаров сначала на простыни, затем перевернул его на живот, руками приподнимая чужие бедра и заставляя ненавязчиво прогнуть спину. — Ты что удумал? — шикнул Лорд, не особо уже имеющий что-то против, но даже если и имеющий, то просто не способный шевелиться. Во всем его теле растеклась нега, титановой плитой прижимая к кровати, — Кросс, ох! — хотел что-то сказать Ночь, но тут же растерял все мысли, чувствуя горячий и мокрый язык там, где, по-идее, он никак не должен был оказаться, — ты бесстыдный, хах… — выдохнул он, чувствуя, как монохромный вылизывает колечко мышц, иногда надавливая и проникая внутрь самым кончиком, — как тебе вообще фантазии на такое хватило, — проскулил Кошмар, стискивая в пальцах простынь, стягивая её к себе, превращая в бесформенный ком; его тело бесконтрольно извивалось, выше поднимая бедра. А язык, этот чертов отросток, он проникал все глубже, оглаживая и расслабляя неподатливые, тугие стеночки, смачивая их в слюне, что уже скоро щедро стекала по промежности вниз, на вновь вставший предатель-член, выдающий всю заинтересованность хозяина в происходящем, — п-псина, — уже жалобно хныкал Найт, безумно смущающийся от раздающихся сзади хлюпов, уткнувшись лицом в подушку, смиренно впитывающую в себя его слезы. — Вас же надо было растянуть, — самодовольно сказал монохромный, наконец отстраняясь от приоткрытой и мокрой дырочки, пальцами собирая с промежности партнера стекшую слюну, а потом мягко проталкивая их в трепещущее нутро, чувствуя, как их едва ли не засасывает горячими стеночками, — а смазки под рукой не было, — он навис над подрагивающим хрупким тельцем, тяжело дыша, — да и так вам ведь понравилось куда больше. Терпение утекало песком сквозь пальцы. Член стоял уже до саднящей боли, требуя разрядки. Внутренний зверь выл, даже сам Кросс ощущал резь в клыках от навязчивого желания пометить пару. Но он держался, проталкивая в анус еще два пальца, теперь их там было четыре и вскоре они начали вполне свободно двигаться, под аккомпанемент томных стонов Ночи. Только тогда мечник наконец вытащил их и приставил к колечку сочащуюся предэякулятом головку члена. Найтмер уже сам поддается назад, насаживаясь на горячую плоть, судорожно дрожа и порыкивая. Было не совсем больно, скорее неприятно, хотя все ощущения почти полностью перекрывало возбуждение. От распирающего дискомфорта из глазниц с новой силой падают крупные слезы. Это было куда больше и ощутимее пальцев. — Расслабьтесь. Напрягаясь, вы делаете только хуже нам обоим, — мягко посоветовал Икс, успокаивающе поглаживая выгнутый позвоночник и сжимая в ладони член, ритмично, одновременно со своими короткими толчками, надрачивая его, заставляя забыться в удовольствии. Судя по тому, что его больше не сжимали внутри до звездочек перед глазницами, его задумка все же удалась, — вот так. Почти все, — подбадривал Крест, проникая еще глубже и, наконец, задевая простату. Услышав вырвавшийся из Негатива стон, Кросс отпускает себя, поддаваясь низменным инстинктам и вбивая этого невозможного альфу в кровать, как хотелось еще при первой встрече, крепко, до легких трещин, хотя их появление осталось незамеченным; сжимая ладонями таз пассива, фиксируя его на месте. Ночь лишь мог давиться новыми вскриками и другими пошлыми звуками, прогибая спину глубже, постепенно теряя связь с происходящим. Слишком хорошо. Каждый толчок попадал прямо по простате, посылая по телу разряды удовольствия, от которых перед взглядом плясали цветные мушки. Слезы все еще шли, но теперь от наслаждения, терзающего его тело. Кто бы мог подумать, что это будет так… Кошмар заскулил от нового проникновения, одновременно с этим кончая, даже не прикасаясь к собственному неону, просто от внутренней стимуляции, чувствуя прошивающую шею острую боль, переходящую в острое удовольствие. Теперь он тоже будет щеголять с красноречивой отметиной. После он просто дрожал и постанывал под мощными толчками разошедшегося Кросса, которому все еще было мало. В нем словно проснулось ненасытное животное, готовое трахать все, что движется, а что не движется — двигать и трахать. Он просто с утробным рычанием вбивал хрупкое тельце партнёра в кровать, а возбуждение все никак не хотело подходить к своему логическому завершению, только накапливаясь, доводя до исступления и потери рассудка. В какой-то момент Найтмер болезненно заскулил, чувствуя вспыхнувшую внутри боль и поток жара. Пришло облегчение — этот самец наконец-то кончил, но с ним появилась и паника. — Идиот! Не смей связывать нас узлом! Я, черт возьми, не омега! Я не выдержу подобного! Вытащи! — рычал Негатив, извиваясь в стальной хватке монохромного, чувствуя, как давление на чувствительные стеночки возрастает. Он обреченно всхлипнул, понимая, что предпринимать что-либо уже поздно, можно сделать только хуже, — больно… Кросс… мне больно… — Прости, — просипел мечник, ощущая привкус крови во рту. Должно быть прокусил язык, но это казалось таким незначительным, — прости, — снова повторил он, начиная покрывать дрожащие плечи старшего альфы невесомыми, как прикосновения крыльев бабочки, поцелуями, — я не смог себя контролировать, мне так жаль, я не хотел причинять тебе боль. Мечник плавно, без лишних движений сменил их позу, укладывая их на бок и трепетно прижимая дрожащее тельце к себе, ощущая, как оно начало обмякать. — Я пойму, если ты больше не захочешь меня видеть. Я уйду, как только сцепка спадет, — стараясь сохранять спокойствие, сказал Крест, безумно виня себя. Вот куда он сунулся в таком состоянии? Сидел бы в комнате, пил подавители, да не отсвечивал. Тогда бы Ночь так не страдал. — Не заставляй меня сомневаться в твоих умственных способностях, — измученно шикнул Кошмар, накрывая руки мечника ладонями, крепко сжимая, стараясь хоть как-то передать одолевающие его чувства и ощущения, — денешься куда-то — посажу на цепь. Ты мой. — Конечно, — выдохнул Икс, оставляя нежный поцелуй на макушке Найтмера, — только твой, — словно не веря, повторил он, вслушиваясь в сопение партнера. Подведя итоги, можно было заключить, что их первый раз оказался не таким уж и провальным.