Три удачных шутки Рокэ Алвы и ещё одна

На следующее утро Ричард проспал, и это явно было не лучшим началом службы. Солнце стояло так высоко, что, казалось, можно уже и не выходить из комнаты и смиренно спать до вечера, но Дик спешно оделся в первое, что попалось под руку, и пулей выскочил из комнаты, ударившись плечом о дверной косяк.  — Доброе утро, — на лице невозмутимого слуги, оказавшегося в коридоре, проявилось вежливое удивление. — У вас что-то случилось?  — Н-нет, но… я же проспал!  — Проспали? Отнюдь. Ваш господин ещё и не выходил, — со степенной снисходительностью объяснили ему. — Вы можете не спешить и примерить готовую одежду, она в гостиной на первом этаже. Завтрак будет подан чуть позже, но, если вы голодны…  — Нет, спасибо, — пробормотал Ричард. Что ж, похоже, ранними подъёмами в этом доме и не пахло. Не возвращаться же теперь в постель! Побродив немного по выделенной ему комнате, Дикон воспользовался подсказкой слуги, чьё имя вылетело из головы ещё вчера, и отправился вниз. Вероятно, гостиная — то круглое и роскошно обставленное помещение, которое накануне заставило его глаза слезиться от пестроты? А утром показалось не так страшно. Занавески приятно сочетались с обивкой, вызывающая бахрома явно померещилась Ричарду где-то ещё и на ком-то другом, потому что её тут не водилось. Чёрно-зелёный колет, новенький, с иголочки, демонстративно висел на приоткрытой дверце шкафа. В брюках и рубашках нужды не было, да и не сшили бы их так быстро, а вот куртка и вправду смотрится неплохо, в такой можно и три года отходить!  — О, вы уже оценили? Доброе утро, — как ни в чём не бывало поздоровался Марсель, проходя в гостиную. Интересно, оруженосцу можно намекать господину, что его утро уже почти день? Напомнив себе, что он сам непростительно проспал, Ричард ограничился ответным «добрым утром». — Нравится? Справились быстро, но, кажется, неплохо… — Виконт придирчиво осмотрел работу своих портных. — Примерьте, Окделл, чего вы смотрите, как сова разбуженная? Кстати, надеюсь, вы не жаворонок?  — Нет, сударь…  — Это замечательно, — одобрил чистосердечное признание сударь. — Я готов терпеть кровную вражду или несовпадения во вкусах, или ещё какую-нибудь гадость, но только не жаворонков в своём доме! Представьте себе, эти страшные люди встают тогда, когда я ложусь. Так чем вам колет не угодил?  — Всё в порядке, — поспешил заверить Ричард, совершенно не представляя, что ему отвечать на монолог про жутких жаворонков. — Просто не привык к новой одежде. Такое ощущение, что она не для меня… И кто за язык тянул? Зачем виконту знать, что герцог Окделл сто лет не носил приличной одежды? Впрочем, что-то подсказывало, что в столице неплохо осведомлены о надорском образе жизни.  — Что ж, вам придётся привыкать ко многому, почему бы не начать с этой мелочи? — пожал плечами Валме, и у Дика отлегло от сердца — дурацких вопросов и замечаний не было. — Переоденьтесь, полюбуйтесь в зеркало и идите завтракать, встретимся за столом. Дорогу не покажу — учуете самостоятельно. Если это был первый урок, Ричарду понравилось. Есть хотелось ощутимо, но сначала он честно переоделся, убедился, что жить можно и в таком — хотя внутренний голос назойливо напоминал ему о родовых цветах «навозника». Впрочем, вряд ли из-за такой мелочи могут возникнуть проблемы на улице! Вот если б Дику пришлось надеть чёрно-синее, он бы забеспокоился всерьёз. Трапезную он действительно нашёл по запаху. Ричард пообещал себе (три раза, пока шёл), что больше ни словом, ни взглядом не намекнёт на то, что у него дома от такой роскоши у кого-нибудь случился бы инфаркт. Увы! При виде обильного, разнообразного и вкусного завтрака он не удержался от восхищённого вздоха. Правда, нарвался на взгляд своего господина и попытался взять себя в руки: Марсель явно понял и сочувствовал, а жалости Дикону не хотелось от слова «вообще». Он не слопал всё подчистую лишь потому, что это неприлично, а на предложение не стесняться выдал:  — Но не стоит же наедаться перед… — Собственно, перед чем? Это не Лаик, расписания никакого нет.  — Перед войной? — хмыкнул виконт, откладывая салфетку на краешек стола. — Войны нет, во всяком случае, без меня не начинали. Если хотите фехтовать, в нашем распоряжении двор. Я не собирался гонять вас сегодня, будем откровенны — не собирался вообще, но… Окделл, вы, кажется, четвёртый в списке?  — Да, сударь. Но если честно, скорее шестой.  — Ничего страшного, главное, что не первый и не последний, а так никому из нас не будет скучно. Да и не думайте, что будете упражняться только со мной.  — А с кем ещё? — удивился Ричард.  — А вы не хотите первую благородную дуэль за сердце дамы? — скопировал его интонацию виконт, но по озадаченному взгляду догадался: — Ах, дамы у нас ещё нет… Ничего, будет. Всё будет, но сначала доешьте: я человек терпеливый и вежливый, но неуважения к хорошему паштету не потерплю. Дикону ничего не оставалось, кроме как смиренно принять к сведению, что совы и паштеты — это хорошо, а жаворонки и благородное голодание — плохо. Если эр Август узнает, чему его научили в первую очередь… кансилльера хватит удар.  — Как вы провели вчерашний вечер? — осведомился Марсель. Ричард замялся, не решив, что он может рассказать, а что ему следует оставить при себе, и виконт терпеливо пояснил: — Молодой человек, вы ожидаемо набычились на этот вопрос, так что объясняю — меня не интересуют никакие подробности, более того, они меня действительно не касаются. Я задаю вопросы не с целью выведать что-нибудь о Людях Чести и потом клеветать на них в присутствии Первого маршала. Это всего лишь застольная беседа, коих вам предстоит великое множество, если вы правда остаётесь в столице. У вас дома не была принята застольная беседа?  — Мы молились, — буркнул Ричард, чувствуя пополам вину перед Создателем и перед матушкой.  — А потом?  — Ну… ели?  — Молча? — скорбно переспросил Марсель, и Дикону стало почти смешно. — Ладно, оставлю в покое ваши семейные традиции, но трагическое молчание за столом — перебор даже для поминок. Давайте, скажите что-нибудь общее, и я от вас отстану.  — Я ездил к другу семьи, — попытал счастья Ричард, — он помогал мне составить письмо матушке.  — Отлично, — похвалил виконт. — Вот так и отвечайте всяким навязчивым вельможам вроде меня. А вот я, увы, скучал в обществе чужих стихов и собственного одиночества — хотел провести вечер в приятной компании, а приятная компания предпочла государственные дела. Обидно, знаете ли, но ничего не поделаешь… О чём это он? На ум приходит только Ворон… Ричард едва не поперхнулся завтраком, потому что, сосредоточившись на разговоре, напрочь забыл обо всём, что узнал вчера. Теперь вспомнил, и лучше бы не вспоминал.  — Вечер или ночь? — глупость какая, зачем он переспрашивает?!  — Вы ещё уточняете? Всякий приятный вечер должен переходить в приятную ночь, — не моргнув глазом, ответил Марсель. — Иначе ни о каком наслаждении и речи быть не может. Ричарду оставалось лишь надеяться, что его нервный кивок выглядел достаточно светским.

***

Ясная и тёплая погода за окном решила в пользу небольшой разминки. Ричард понятия не имел, как фехтует его господин, и запоздало пожалел, что ни разу не поинтересовался — ни у эра Августа, который всё про всех знает, ни у Арно, у которого была возможность узнать. Вчерашний унар без настоящего опыта и столичная тёмная лошадка — что из этого выйдет?  — Нет-нет, колпачок не снимайте, мы пока не заклятые враги. И советую вам для начала встать спиной к солнцу, — говорил Марсель, собирая волосы в «хвост». Ричард не выдержал:  — Я знаю, это же очевидное преимущество… сударь.  — Я знаю, что вы знаете, но после месяцев в фехтовальном зале и один день на воздухе может сбить с толку. И кончайте огрызаться, других оруженосцев за это наказывают, — дружелюбно сообщил виконт Валме. — Вот возьми вас какой-нибудь занудный комендант столицы…  — Комендант — хороший человек!  — Которого вы не знаете, а говорите так лишь потому, что вам про него что-то рассказали, как про столь обожаемую Людьми Чести Талигойю. Ваша приверженность тому, что сдохло четыреста лет назад, поражает меня в самое сердце, но об этом поговорим потом, если вы оскорблены. Вы оскорблены? — в ответ Ричард молча отсалютовал шпагой. Марсель улыбнулся и тоже встал в позицию, и на этом, хвала Создателю, разговоры прекратились. Ещё в доме Ричард приготовился к возможной неудаче, но учебная дуэль с Марселем сбила его с толку, и вовсе не из-за открытой местности. Он старался быть непредсказуемым, но виконт предугадывал движения, глядя то в глаза, то на кончик шпаги, то на ноги. Несмотря на бьющее в глаза солнце! Схлопотав несколько уколов, Дикон пообещал себе быть внимательнее, но в тот же заход и его противник решил сменить тактику — теперь он не отражал удары, а атаковал сам, и снова у оруженосца ничего не вышло.  — Перерыв?  — Нет, я могу ещё!  — Попробуйте подражать кому-нибудь, кого вы хорошо знаете, как бойца. Кого он хорошо знает? Пожалуй, капитана Рута, но то, что он далёк от столичных приёмов, Ричард с горечью признал ещё полчаса назад. Остаются преподаватели из Лаик и его же однокашники. Для того, чтобы сделать правильный выбор, следовало понять, какие приёмы могут сработать против Марселя, но тот снова поменял стиль…  — Смотрите по себе, не по мне, — бросил господин, словно прочитав его сомнения. На ум пришли Катершванцы, в силу комплекции бравшие силой напора, а не ловкостью или увёртками. Кажется, они с Валме примерно одного телосложения, но вдруг получится?  — Неплохая попытка, — одобрил Марсель, уворачиваясь и подныривая с левой стороны, так что Ричард снова ощутил искусственный укол в бок. — Даже хорошая… О ком вы вспомнили?  — Катершванц. Они…  — О, Бергмарк! Я так и подумал.  — Вы их знаете?  — Лично — нет, но меня удивляют ваши вопросы, Окделл. Во-первых, я не глух, не слеп и был на церемонии, во-вторых — фамилии надо знать, нравятся они вам или нет. Специально или нет, но он попал в яблочко. Решив сменить тему, Ричард спросил:  — А кому подражаете вы?  — Умышленно — никому, это приходит со временем. Но не удивлюсь, если я пытаюсь драться как Савиньяки или Алва, — откликнулся Марсель, когда они возвращались в дом. — У самых искусных дуэлянтов действительно есть свой почерк, другие просто используют набор отточенных движений, чтобы выжить. Я манией величия не страдаю и отношу себя ко вторым: меня никто ещё не убил, но я далеко не мастер. Не расстраивайтесь на сей счёт, пока вы со мной не справились. Это-то и расстраивало, но Ричард гордо промолчал. Правда, на уме вертелось совсем другое. Нехорошо так думать, очень нехорошо, но Леворукий бы побрал эра Августа с его сплетнями. Кансилльер хотел предупредить об опасности, а подарил, похоже, какую-то паранойю — Дикон не мог сосредоточиться на бое ещё и потому, что думал об отношениях маршала и его офицера.  — Господин капитан…  — Слушаю?  — А вы часто с Первым маршалом…  — Мы часто с Первым маршалом что? — нетерпеливо переспросил виконт, оборачиваясь через плечо. — Не мямлите, пожалуйста, а то я вас посажу книжки читать, и никаких дуэлей.  — Скрещиваете шпаги! — выпалил Ричард. Стыдно было до крайности, но если эр Август прав, Марсель поймёт.  — Это как получится, — хмыкнул Валме. — Его ещё уговорить надо. То занят, то голова болит, то меня опередил Лионель. Святой Алан! С ними ещё и Лионель!  — Это ещё полбеды… Заезжаю я как-то, знаете ли, душевно и по-человечески выпить, а у этого изверга как раз настроение обнажить клинок. Ну и куда деваться? Дикон промычал что-то невнятное, чувствуя, как пылают уши и щёки.  — Впрочем, в столице полно народу, с кем можно, как вы выразились, скрестить шпаги, — пожал плечами Марсель, совершенно не представляя, что он только что морально добил своего оруженосца. — Я вас научу. Хотите?  — Пожалуй, потом, — выдавил Ричард. Эр Август не ошибся. Всё было очень, очень плохо.

***

 — Соберано ещё нет, — сообщил Пепе, принимая поводья. Марсель скорчил гримасу и заявил:  — А мне не нужен соберано. Мне нужна его библиотека. Проводите или я благопристойно подожду хозяина? Из сумерек появился Хуан; если кэналлийца удивило внезапное требования гостя, он и бровью не повёл. Гость был из частых, что лишало неприятных расспросов, впрочем, Валме обнаружил, что даже на приятные вопросы он сейчас готов кого-нибудь укусить. Что ж, до возвращения Рокэ пройдёт, а в его присутствии уже не покусаешься — рискуешь быть съеденным в ответ.  — Сюда, дор Марсело.  — Не пойду, там темно. — Ему послышалось, или Хуан действительно фыркнул? — О, свечки…  — Здесь нечасто требуется свет. Если вам что-то будет нужно, зовите.  — Непременно. Если не смогу дотянуться до полки, я буду громко кричать, — заверил слугу Марсель, совершенно не понимая, как при дурном настроении продолжает шутить. — А вы не будете за мной приглядывать?  — Зачем? Вам доверяет соберано. Да уж, доверил так доверил… С другой стороны, что можно спереть в домашней библиотеке? Оставшись наедине с книжными полками, виконт придирчиво осматривал одну за другой в поисках чего-то, что может подойти. История Талигойских войн премило сочеталась со сборником любовных сонетов Веннена, надо показать Алве, хотя будет забавно, если он же их рядом и поставил.  — Добрый вечер. Кому я не нужен в моём доме?  — Мне, — ехидно отозвался Марсель, не оборачиваясь к двери. — Здравствуйте, Рокэ, вы очень вовремя…  — Заблудились в умных книжках? Бывает, — Алва подошёл поближе, и Марсель обратил внимание на мундир — похоже, соберано ждали не из дворца.  — Не совсем, я не могу достать до нужной полки. Я пообещал Хуану, что буду кричать и звать на помощь, а тут вы.  — Марсель, ваше предположение, что если не достаёте вы, достану я, просто прелестно.  — Я имел в виду всего лишь лесенку… или какой-нибудь табурет, — заглянув за угол, Валме неожиданно нашёл искомый предмет мебели. Табуреточка выглядела не очень крепкой, это пугало. — О, вот оно. Если упаду, вы меня поймаете?  — Может, мне ещё свечку подержать? — в том же тоне отозвался Алва. — Лезьте молча, виконт…  — Лезу. Простите. Очень злой, — поделился Марсель, цапнув нужный корешок на верхней полке. На табуретке оказалось выше, чем он рассчитывал.  — Я тоже, — устало ответили снизу. — Может, для армии Талига этот смотр был полезен, но разжаловать трёх полковников кряду я не собирался. Только двух…  — Они наделали глупостей даже в мирное время?  — Мирного времени как такового не существует. К сожалению, существуют безответственные идиоты в командном составе. Это вы падаете или грациозно спускаетесь?  — Выживаю, — с достоинством выдал виконт, понимая, что ему не удалось спрыгнуть по-кошачьи. Скорее уж сползти по-улиточьи, но какие ж хрупкие у этого табурета ножки! В герцогский кабинет он вошёл уже с охапкой книжек, которые предстояло отвезти в свой особняк и торжественно впихнуть Окделлу. Видимо, эта цепочка мыслей как-то отразилась на его лице, потому что Рокэ немедленно поинтересовался, как дела с оруженосцем.  — А вы думаете, почему я злой? — вопросом на вопрос ответил Марсель. — Это должно было быть весело, но…  — Вам невесело? Очень жаль, — меланхолично заметил Алва, прикладываясь к бутылке. Даже бокалы не достал, нет, чисто по-человечески Марсель ему посочувствовал, так как успел повидать бестолковых полковников, но обиделся он чуточку больше.  — Знаете, чем я утешаюсь? Тем, что это не женитьба. Женитьба — это навсегда, а оруженосец — всего лишь на три года.  — Судя по тому, что вы крадёте у меня стратегию и тактику, историю нашей аристократии и придворный этикет, у вас уже всё серьёзнее, чем с потенциальной невестой.  — Вы с ним не беседовали… Я примерно представляю, что всякие Люди Чести думают обо мне, но я-то в свою очередь полагал, что они хотя бы воспитаны! Столько пафоса вокруг своих великих идей, а сами? От избытка чувств Марсель решительно плеснул себе «крови» в бокал. Выпить можно и дома, но зачем, если он уже здесь? Рокэ какое-то время снисходительно смотрел на него, развалившись в кресле, а потом выдал:  — Вы помните, что думали на сей счёт два года назад?  — Ещё чего! Могу предположить, что мне было всё равно…  — В каком-то смысле. Вы сказали, что предпочитаете относиться к людям либо хорошо, либо никак, а то, что вам не нравится — обходить.  — Я передумал, — заявил виконт. — Потому что мне с этим жить. Между прочим, из-за вас!  — То, что вы будете поминать мне Окделла до гробовой доски, я уже усвоил, — лениво отозвался Рокэ, прикрывая глаза. — А пока расслабьтесь и получайте удовольствие. В голове Марселя столкнулись десятки и сотни потрясающих отповедей, которые включали в себя радетелей за великую Талигойю, Рокэ с его советами и Святого Фабиана. Последним двоим досталось в полной мере. Увы, пока он выбирал, кого куда послать, Алва недвусмысленно указал на выход, и пришлось выйти, вынеся вместе с собой добрую треть герцогской библиотеки. Что ж, если расслабиться и получать удовольствие не выйдет, Ричарду будет, что почитать в ближайшие три года.