***
На окно машины стали все чаще падать мелкие капли: снова заморосил дождь. Хоть тучи и стали постепенно рассеиваться, позволяя солнечным лучам касаться земли, но, видимо, дождь и не собирался прекращаться. С каждой минутой капли становились все крупнее и тяжелее, а из-за чуть приоткрытого окна повеяло приятным ароматом влаги и мокрого асфальта. На лицо Дейдары, который сейчас сидел за рулем и вел машину, падал слабый свет, едва пробивающийся из-за серой пелены туч. Всю дорогу по пути к Центру между нами висело полное молчание. После последних слов, сказанных мной, о том, почему у нас нет водителя (на что, кстати, Дейдара так и не ответил), никто из нас почему-то не решался нарушить эту тишину. Или просто не хотел нарушать. Как мне казалось, нам обоим было вполне комфортно без разговоров. «Наверное, большинство из всего того, что мы могли бы обсудить, наверняка бы касалось нашей с Саске семьи или его работы… — думал я. — Если бы я и хотел что-то обсудить с Дейдарой, то, возможно, я бы хотел узнать немного больше о нем самом, — я сдвинул брови, поймав себя на этой мысли. — С каких пор меня волнует его жизнь?» Но именно в это мгновение мы молчали. Из-за скуки я занимал свою голову мыслями о нем, а он… «О чем он может думать? И из-за скуки ли?..» Пустая дорога, на которой изредка появлялись другие машины, мелькая в наших окнах, из-за дождя стала напоминать большое зеркало; по нему, отражаясь с боковых сторон, скользили смутные очертания деревьев. «Мы едем уже, — я взглянул на экран телефона, — полтора часа. Когда эта дорога уже кончится?» — мысленно тянул я, снова поворачивая голову к окну. В голове было просто пусто. Обычно в такие моменты я думал о Шикамару, о наших с ним планах на выходные или о каком-нибудь смешном случае, недавно произошедшем в универе. Однако сейчас одна только мысль о друге заставила меня лишь помрачнеть. Слова, сказанные им перед нашим с Саске отъездом, до сих пор не давали мне покоя. «Почему он так сказал? — уже который раз прокручивая в голове наш последний разговор, снова задался я все тем же вопросом, что и несколько дней назад. — Он действительно так считает или просто ненавидит Саске?» В груди что-то больно кольнуло. После переезда родителей за границу, когда мне было всего лишь двенадцать лет, я остался один — оставленный или, вернее сказать, брошенный какому-то родственнику, в окружении незнакомых людей. Мне повезло, что тогда я попал в одну среднюю школу, что и Саске с Шикамару, но когда мы стали постарше, Саске тоже исчез из моей жизни, пропав неизвестно куда. Шло время, и те два года, которые я провел в браке с Учихой, я мог лишь мириться с его поведением и отношением ко мне. И единственным, кто действительно был рядом на протяжении этих лет, был именно Нара. Он всегда поддерживал меня, заставлял улыбнуться даже тогда, когда мне хотелось лишь плакать. Однако именно сейчас, когда мне было особенно тяжело из-за запланированной беременности и всего, что навалилось вместе с ней, он вдруг так резко, можно сказать, покинул меня, лишил той крепкой опоры, с помощью которой я держался все это время. — О чем задумался? — внезапно прервал поток моих мыслей Дейдара, снова поправляя прядь светлых волос. Этот жест всегда выдавал его. Каким бы непринужденным ни звучал его голос и каким бы спокойным ни хотел казаться сам парень, он, скорее всего, даже не осознавал, что в моменты собственного беспокойства его рука, словно сама по себе, тянулась к волосам. Я усмехнулся. — О друге, — коротко ответил я, легко улыбаясь. В любом другом случае мне, скорее, стоило промолчать или выдать скромное «Ни о чем», однако в эту секунду я вдруг почувствовал себя так комфортно и спокойно, что это, только стоило мне осознать, удивило меня самого. «Странно, — подумал я, еще больше расслабляясь на своем месте, — раньше я и подумать не мог, что он, — взгляд упал на сидящего рядом Дейдару, — когда-нибудь, будет так спокойно со мной обращаться. Даже ни разу не накричал на меня за время нашей поездки. Вот это удивительно!» — снова посмеялся я. — Я вроде не говорил ничего смешного, — недовольно процедил он. — Извини, извини, — пролепетал я и отвернулся к окну. — Просто… Этот человек для меня очень дорог. Мы дружим с ним с самого детства, как и с Саске, — как будто все больше отдаляясь от реальности, начал я. При упоминании одного из Учих Дейдара, казалось, только сильнее напрягся, то ли зная, что это довольно-таки неприятная тема, то ли по какой-то другой неизвестной для меня причине. — Очень дорог, — повторил я. — А близкие сердцу люди, даже проронив пару незначительных слов, похожих, скорее, на мысли вслух, ранят намного глубже тысячи слов чужих людей. — Это же очевидно, — пробормотал тот в момент, когда я в очередной раз вздохнул и чуть прикрыл глаза. — Да, это так. Но ощущать это на себе каждый раз и чувствовать, что со временем не становится легче, очень… больно, — последнее, что я произнес, повисло между нами каким-то вопросом. Думаю, Дейдара и сам это понимал и, мало того, наверняка сам был знаком с этим чувством. Почему-то так мне казалось. — Ха-ха, — вдруг выдал он нервный смешок, не отрывая взгляда от дороги. — Знаешь, время не поможет тебе построить стену вокруг себя, чтобы защититься от этой боли. Как бы ты ни старался переубедить себя самого, что тебе уже все равно или подобное уже перестало задевать тебя за больное, но все равно боль никогда не утихнет, насколько бы ты этого ни желал. Я удивленно распахнул глаза. Хоть между нами снова повисла тишина, но в этот миг, казалось, мы все еще продолжали говорить, и мы оба прекрасно это понимали. В груди снова зародилось неприятное и колющее чувство. Мне даже не хотелось смотреть на выражение лица Дейдары — я вновь попытался закрыть глаза, делая вид, что сказанное им никак не потрясло меня. «Не хочу или боюсь?» — будто назло самому себе, выдавил из себя я. А ведь и правда… Что бы я увидел на том лице? Боль? Равнодушие, будто эти слова для него не значат ровным счетом ничего? Но я-то осознавал, что это не так; по голосу Дейдары можно было это заметить, стоило только получше прислушаться. «Это же очевидно, — проскользнула фраза самого Дейдары в моих мыслях. — То, что он чувствует, очевидно, зачем мне еще раз убеждаться?» — почему-то только сейчас я на мгновение смог почувствовать, что Дейдара для меня — уже не закрытая книга, и он сам старается открыться мне… Может, разделить со мной то, что я смогу понять? — Дей, — твердым тоном обратился я к парню. — Ненавижу, когда меня жалеют. Еще слово — и пойдешь до Центра пешком, — грубо перебил меня он. На моем лице снова мелькнула почти незаметная улыбка. — Я и не собирался. Просто хочу быть уверен в том, что ты в порядке.***
Наконец мы вышли из машины. Дорога, на удивление, заняла больше времени, чем я мог себе представить, — усталость и какая-то сонливость охватили всего меня, а голова, только я встал на ноги, тут же начала кружиться. Однако, оглянувшись по сторонам, я не мог не отметить: — Теперь я понял, почему мы ехали так долго, — я пробежался взглядом вокруг себя. — Не думал, что мы будем жить буквально в чаще леса, — посмеялся я, вдыхая полной грудью. Легкие вмиг наполнились проживающей свежестью; в нос ударил еловый аромат. — Ага, довольно уединенное место, — в ответ усмехнулся Дейдара, вставая со своего места и лениво потягиваясь. — М-м, — протянул он, — я так устал! Надо сходить куда-нибудь поесть. — Поесть? Где мы вообще будем питаться? — каким-то нелепым тоном спросил я, оборачиваясь к парню, и окинул взглядом несколько больших зданий, стоящих рядом друг с другом. — Здесь есть несколько кафе, общая столовая. Если хочешь, мы можем заказать еду в дом, — пожал тот плечами и открыл багажник машины, чтобы достать оттуда чемоданы. «Да уж, видимо, тут есть, где разгуляться, — подумал я. — Ни разу не был в таких местах. Вообще ничего не знаю». — Смотри, — словно прочитав мои мысли, начал Дейдара, — это центральное здание, в котором мы сейчас будем регистрироваться, — парень указал на самое громоздкое строение темного коричневого цвета, выполненное в современном стиле. — Также там располагаются разные зоны отдыха и как раз-таки общая столовая, которая тоже больше походит на холл. Обычно люди собираются там по вечерам и ближе к ночи, и все празднования чаще всего проводятся именно там. Здание слева — непосредственно больничное крыло, — я перевел взгляд к нему: оно имело на пару этажей меньше, чем центральное; и практически вся его боковая сторона буквально была стеклянной — широкие окна были расположены с солнечной стороны, и во время хорошей погоды посетители могли насладиться пригревающим солнцем, которое проникало в палаты. — В нем ты, кстати, и будешь проходить обследование, о котором тебе говорил твой врач, помнишь? — Ага, — с практически открытым от удивления ртом выдал я. — Те здания, что стоят справа, — он показал на несколько строений отделанных большой черной плиткой, — это тренажерные залы и уже сами номера, в которых живут гости. На первых этажах есть пару кафе и библиотека, но самое красивое не увидеть отсюда, — Дейдара улыбнулся. — Когда мы зайдем на саму территорию (которая, между прочим, и отсюда казалась мне огромной), внутрь, то ты удивишься еще больше. Мы оба замолчали. Воцарившаяся тишина нарушалась только шумом редких порывов ветра и чириканьем птиц, которое с каждым следующим мгновением усыпляло меня все больше; веки начали слипаться сами по себе. Из-за прохладной погоды спину уже покрыли мурашки. — Не спать! — вдруг вскрикнул Дейдара, вручая мне один из чемоданов. Я утомленно взглянул на него: уже растрепанная прическа, такой вид которой был очень непривычен для меня, казалось, только украшала парня и будто лишала прежней серьезности и строгости, из-за чего каждое его слово начинало непроизвольно пробивать во мне улыбку и смех. — И не смейся надо мной! Будешь издеваться — поселю тебя в мелкой комнатушке и даже не посмотрю на то, что нам целый дом арендован! — все продолжал возмущаться он, угрюмо глядя на меня. — Целый дом?! — громко переспросил я, актерски изображая крайнее удивление, на что через пару секунд получил только нервное «Тц». — Сперва зарегистрируемся, пока наши вещи забирают и уносят в дом, мы сходим поедим… — Но после машины меня только тошнит! — перебил я парня, стараясь как можно натуральнее прикинуться перед ним больным. — Замолчи. Поедим, а затем уже придем в дом, я покажу тебе комнаты, и мы ляжем отдыхать. Только зайдя в здание, я в тот же миг снова раскрыл рот: слишком высокие потолки буквально кружили голову, а богатая обстановка тут же заставила меня чувствовать себя как-то неуютно, не в своей тарелке. Пройдя недолгую регистрацию, — нас здесь уже ждали и были готовы принять — мы, наконец, пошли обедать. Большие часы, висящие на одной из белоснежных, контрастирующих с темными стен, показывали уже четыре часа дня. «Потеряли почти весь день в пути», — мельком подумал я, неторопливо шагая вслед за Дейдарой. Когда мы покинули этот холл, обстановка сменилась. Поднявшись по неширокой лестнице на третий этаж уже другого, менее громоздкого здания, мы оказались в просторном кафе-баре. Хоть в нем было и не очень многолюдно, но официантам, бегающим туда-сюда, не было отбоя. Довольно уютная атмосфера позволила мне немного расслабиться, а приглушенное и мягкое освещение приятно ласкало взор. Сев за один из столиков около окна, за которым виднелось только место, напоминающее парк, усыпанный хвойными деревьями, мы взяли в руки меню. — Что есть будешь? Ты же здесь уже бывал, может, посоветуешь? — выдал я, вяло перелистывая страницы. — Сейчас покажу. Следующий час мы провели здесь же, болтая о чем-то, что к вечеру уже забудется, и просто наслаждаясь вкусной едой. Меня не могло не радовать, что ближайшее время я буду жить в этом месте именно с Дейдарой, а не с каким-то чужим человеком. Почему-то, разговаривая с ним, я все больше понимал, что я, хоть и ненадолго, но могу позволить себе выбросить из головы все тревожные мысли, все, что меня обременяло и тяготило вниз. «Он больше не заговаривает со мной на какие-то серьезные темы, — думал я, улыбаясь рассказывающему о чем-то Дейдаре, — и за это я ему благодарен». Я перевел все такой же уставший взгляд к окну: на улице уже понемногу смеркалось, и в парке вот-вот должны были зажечь фонари, стоящие вдоль тротуаров; на одной из лавочек вблизи от нас сидел еще совсем молодой человек. На его коленях, лицом к папе, сидел маленький ребенок, которому на вид было не больше двух лет, и задорно глядел на своего родителя. Тот же, укрыв девочку пледом и поправляя еще коротенькие светлые волосы, что-то рассказывал ей. Казалось, в моем сердце вновь незаметно поселилась прежняя тоска. Наверное, мне уже давно стоило отвести взгляд от окна, но я словно не мог от него оторваться, внимательно и задумчиво наблюдая за этими двумя. В голове снова опустело. Остались только чувства, медленно охватывающие грудь и не позволяющие ни одной внятной мысли появиться в моем рассудке. — Зачем ты туда смотришь? — будто опуская меня на землю, хмуро бросил Дейдара. Снова подняв свой бокал, он в один глоток опустошил его. — Не много ли тебе на сегодня будет? — равнодушно сказал я, чувствуя, как от того уже начало пахнуть алкоголем. — А ты не отвечай вопросом на вопрос! — практически крикнул он, но после вновь затих, понимая, что вокруг находятся люди. — Не много. А тебе не много ли пялиться на них? Хватит! «Не знал, что он такой забавный после алкоголя, да и что он в принципе его любитель, — легко смеясь, мысленно отметил я. — Будет весело, если он напьется в дрова в первый же день». Я не ответил. Облокотившись на свои ладони, я расслабился и закрыл глаза, борясь со сном и одновременно ужасно желая, наконец, провалиться в него. — Не злись на меня, — сорвалось с моих губ. — Ты же понимаешь меня, правда? Понимаешь, почему я смотрю туда, что я чувствую… Дейдара же только пробормотал что-то неразборчивое себе под нос. Сведя брови, он потянулся за сумкой, которую всегда носил с собой, и достал оттуда какую-то небольшую упаковку, на вид похожую на лекарства. — Мы чувствуем совсем разные вещи, — внезапно в его голосе я уловил столько спокойствия, смешанного с немалой долей грусти, что к горлу невольно начал походить ком. — Не сравнивай меня с собой, Наруто, — когда он назвал меня по имени, я устало приоткрыл веки, но все равно не осмелился взглянуть ему в глаза. — Когда-нибудь и ты меня поймешь. Сказав последние слова, парень высыпал на ладонь пару таблеток и, поднеся их ко рту, быстро проглотил, после запивая водой. — Что это? — понимая, что мне нечего ответить на сказанное им, тоскливо протянул я. Все, о чем говорил Дейдара, почему-то задевало меня сильнее, чем я мог ожидать. Где-то внутри меня зарождалось сочувствие к нему, хоть я толком и не знал, что происходит в его жизни и о чем именно гласят его слова. Никакой конкретики — одно подсознательное чувство. Однако это, на удивление, не вызывало у меня недовольства или напряжения. Все, что я мог думать по этому поводу, — если у него появится желание раскрыться мне, он в любом случае сделает это, рано или поздно. Подумав об этом, я усмехнулся. «А ведь к Саске я отношусь точно так же. Не слишком ли я мягок? Но ведь давление в этой ситуации лишь усугубит ее, верно?» — Верно, — не контролируя собственную речь, уже вслух ответил я сам себе. — Чего? — тут же отозвался Дейдара. — А-а, ничего, — неловко. — Так что за лекарства-то? — стараясь как можно скорее отвести внимание парня, спросил я, глядя на белую баночку. — Скоро течка, — коротко бросил он в ответ, убирая ее обратно в сумку. — Ладно, нам пора идти. Уже предвкушая скорый сон, я встал со своего места и, еще раз обернувшись к широкому окну, посмотрел на то место, где сидел ребенок со своим родителем. Однако сейчас я уже не увидел их. Стараясь отогнать от себя мысли о ребенке, я снова опустил взгляд и поплелся за Дейдарой, который и сам шел неуверенно из-за выпитого алкоголя. «Мне срочно нужно отдохнуть».