***
— Привет, Наруто, — с легкой улыбкой обратился ко мне Итачи, сидя за общим столом. — Здравствуйте, — все так же жмурясь от яркого солнца, проговорил я в ответ, присаживаясь напротив него. На улице и правда стояла прекрасная погода: солнечные лучи, что обычно прячутся за тучами или облаками, сейчас были полностью обнажены, освещая собой каждую улочку и тропинку, по которой уже гуляли люди; высокие и густые кроны деревьев и вовсе застыли в одном положении: ветер, бушующий ночью и, по-видимому, разогнавший все тучи, наконец успокоился. Хоть сегодня солнце и было удивительно ярким, но жары в этом месте можно было и не ждать. Может, оно и к лучшему, ведь легкая прохлада в последнее время полюбилась мне больше того пекла, что царило в моей родной стране каждое лето. Светлые лучи, словно играясь со стеклами окон, освещали всю кухню, на которой в этот момент мы, наконец, собрались все вместе: Саске, Дейдара, Итачи и я. Обстановка показалась мне немного непривычной, ведь, можно сказать, это наше первое совместное утро, но в большей степени я ощущал какую-то радость и даже восторг. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что все вместе мы похожи на одну семью, которая привыкла проводить так каждое утро, только начиная свой будний день. На душе вмиг потеплело. Признаться, это заставило меня почувствовать себя намного уютнее, поэтому больше задумываться на этот счет и портить собственное настроение мне не хотелось. Хотелось одного — поговорить с кем-нибудь, разделить то, что лежало у меня на душе; или, вернее сказать, даже… окрыляло меня? Слово «настоящая семья»… — Как доехали? — приподнятым тоном выдал я, глядя то на Итачи, то на Саске, сидящих друг напротив друга. — Как обычно, хорошо, — ответил старший Учиха, откидываясь на спинку стула. Он оглянулся на стоящего за плитой Дейдару, а от него, в свою очередь, доносились лишь звон посуды и шипение блинов на сковородке, которые он еще вчера обещал сделать по их приезду. — Вижу, у вас распогодилось, — сказал Итачи, обращаясь, скорее, не ко мне. — Ага, — чуть помолчав, бросил в ответ Дей. — Может, пообедаем сегодня в кафе? — вдруг подал голос Саске, сидящий рядом со мной и печатающий что-то на своем ноутбуке. Все это время он почему-то молчал, хотя и удивляться было нечему. Я лишь мог, улыбнувшись, вопросительно глянуть на Итачи с Дейдарой. — Я не против, — старший Учиха откликнулся первым. Хотя, откликнется ли Дейдара тоже, было даже не под вопросом. Его можно было и не спрашивать: он бы все равно не ответил или ответил бы только из-за приличия, которое он, по сути, обязан был соблюдать, по крайней мере, в присутствии Саске… Итачи ответил за двоих, как и обычно. Да, на работе это являлось чем-то оправданным, потому что Дей был подчиненным для Итачи, и никаких решений принимать без его согласия не мог. Но здесь, в неофициальной обстановке, когда мы находимся только в компании друг друга… Что-то наталкивало меня на какую-то мысль, но я, подобно случаю с забытым сном, все никак не мог понять, что все-таки вертится в моей голове. Саске же лишь взглянул на обоих, после снова возвращаясь к своему прежнему занятию, но теперь с еще более суровым видом. Но он даже не посмотрел на меня. Видимо, тот факт, что я соглашусь, был для него очевиден. Так и прошло все утро: мы позавтракали, практически не перекидываясь словами, а если кто-то и начинал говорить, то только о каких-то незначительных вещах, и беседа тут же затухала. После все разошлись по каким-то делам: Дейдара буквально сбежал из дома, оправдываясь тем, что ему срочно нужно сходить в больничное крыло (только зачем?), Саске все так же не отрывался от работы, а Итачи, посидев дома минут двадцать, тоже удалился, не сказав нам ни слова. Я же все это время находился на улице, за нашим домом: нельзя просто так просиживать дома такую замечательную и редкую для этих мест погоду. Как бы я ни старался поддаться той радости, которая полностью владела мною еще пару часов назад, после завтрака где-то внутри меня поселились смутное чувство, будто я снова нахожусь в эпицентре чего-то, похожего на бурю, и единственный не понимаю, что происходит вокруг. Наверное, с этим уже давно пора было смириться. Я лежал на качели, где могло бы без проблем уместиться трое людей, и молча смотрел на ясное небо, по которому неторопливо скользили редкие и полупрозрачные облака. «Было бы странно, если бы я лежал здесь не молча», — смеясь, заметил я про себя, и прикрыл глаза. Спать совсем не хотелось, но почему-то, находясь в темноте, я мог тщательнее расслышать звуки и лучше почувствовать запахи, окружающие меня: пение и щебет птиц, совсем тихий, но очень приятный для слуха, смешивался с отдаленными голосами гуляющих людей; несмотря на то, что на улице пахло хвоей, в носу до сих пор стоял запах только что испеченных блинов и уже почти неощутимый, но уже привычный аромат одеколона Саске, который сидел рядом со мной. На самом деле иногда мне и правда хотелось поговорить, может даже, самому с собой: в моей голове всегда ютилось столько мыслей, которые хотелось бы выплеснуть, что иногда создавалось ощущение, что я вот-вот сорвусь и выскажу все, что я думаю, даже первому встречному прохожему. «Интересно, он бы был удивлен или испуган? — подумалось мне ни с того ни с сего. На первый взгляд, совсем бестолковая мысль натолкнула меня на кое-что другое: — А как бы отреагировал Саске, будь я менее сдержанным? Что бы он ответил на мои…» — пролежав в том же положении еще пару минут, я так и не смог подобрать подходящего слова. Я не думал, что это «недовольства» или «возмущения», потому что в большинстве случаев я был, скорее, расстроен или подавлен, нежели зол или явно недоволен. Любое положение человека, любую ситуацию можно понять; на все найдутся причины, даже если сейчас на них нет и намека, — по крайней мере, такой позиции я придерживался. Или я все-таки слишком часто пытался оправдывать людей; слишком на них надеялся. Мысль о Саске была последней, что посетила меня в тот момент. Теперь я и вправду лежал молча; лучше даже сказать, по-настоящему молча, потому что и в мыслях у меня полностью опустело. Захотев хоть чем-то занять себя до обеда, я подумал о том, чтобы почитать какую-нибудь книгу, ведь Саске читал намного чаще меня и должен был привезти что-нибудь с собой. С этим желанием я поднялся с качели и направился к дому. «Стоп, — только заходя за порог задней двери дома, я вдруг остановился, — а в какой комнате будет жить Саске? Где мне книгу-то брать?» — застыл на месте я. Сам Учиха еще давно разрешил мне, не спрашивая, брать у него любые книги, если я захочу почитать что-то из его коллекции, «лишь бы я только не навязывался» к нему самому. Впрочем, с того времени, как он сказал это, я ни разу не притронулся к его личной библиотеке, но ведь никогда не поздно начать? Обида, засевшая во мне от подобных слов, уже давно утихла, и я, можно сказать, смирился со своим положением. Теперь можно было и начать использовать свои возможности, если это можно было так назвать. Я минул гостиную, кухню — везде было пусто. Поднимаясь по лестнице, я подумал, что мне больше некуда идти, кроме своей комнаты, и мне бы стоило подождать возвращения всех в дом, ведь если Саске не было в общих комнатах, то где ему еще быть? Конечно, он мог находиться в какой-нибудь гостевой спальне, но я бы в любом случае не стал лезть к нему, будь он там. Мне просто хотелось взять книгу, не пересекаясь ни с кем, и всего-то. Пока я лениво плелся по коридору, на телефон пришло уведомление. Доставая его из кармана, я сразу же подумал о Дейдаре, которому уже давно было пора сообщить, где он пропадает, ведь в больнице нечего делать в течение двух часов; и я оказался прав. «Если Саске спросит, где был Итачи, скажи ему, что он отлучился по работе. Встретимся в 13:00 в кафе рядом с больничным корпусом. Мы с тобой там были, ты должен помнить. Мы с Итачи подойдем вместе» — гласило сообщение. Я нахмурился. «Почему Дейдара просит меня сказать что-то об Итачи? — подумал я. — Да и время… Это же совсем скоро». Если быть честным, мне никак не хотелось участвовать в тех непонятных для меня разборках между ними тремя, но только что меня в них замешали. И, видимо, выбора у меня не оставалось, ведь Дейдара не может просить о чем-то просто так; наверняка это что-то важное. Но и Саске я обманывать бы не хотел… Хотя я и сам толком-то ничего не знал. Я, все так же уткнувшись в телефон и печатая Дейдаре ответ, вошел в комнату. До слуха не доносилось ни единого звука; царила полная тишина. Не глядя, я приблизился к кровати и, только было хотел упасть на нее, услышал тихое «Эй, давай не на меня». Я замер на месте; взгляд, наконец, отцепился от экрана телефона. — Мне уйти? — спокойно спросил Саске, сидящий на моей кровати. «…на моей кровати, где утром!.. произошло то, что произошло!» — в панике закричал я про себя, уставившись на Учиху. — Я тебя спрашиваю, — приподнимая брови, все так же серьезно проговорил он. А я все никак не мог выдавить из себя ни слова. — Я… мне нужна книга, — невольно выпалил я первое, что взбрело в голову. — Да, книга! — как бы подтверждая собственные слова, продолжил я, немного смеясь. «Господи, какой я идиот», — только и крутилось в моих мыслях. — Книга? — переспросил Саске. «Я два раза повторил! Как будто не слышал», — все продолжал нервничать я, и, казалось, при этом выглядел со стороны и правда по-идиотски. Учиха поднялся с постели, поправляя после себя подушку. Я лишь мог следить за ним взглядом, не зная, как себя вести и что делать. Именно в такие моменты я понимал, что мы действительно редко разговариваем наедине, и это сильно отражается на нашем общении, которого, в принципе, как такового и нет. — Помнишь, я тебе еще давно говорил, что ты можешь брать все, что захочешь, — смотря мне в глаза, сказал он. Я отвел взгляд: уж слишком сильное волнение вдруг нахлынуло на меня; я боялся, что это будет довольно просто заметить. — Что ты хочешь почитать? — Я помню, что ты говорил об этом. И… я не знаю, — робел я. — А что ты сейчас читал? — я подошел чуть ближе к кровати, замечая в руках Саске какую-то небольшую книжку, которую он, как я увидел, только-только начал. — Это роман, — коротко ответил Саске. — Ты любишь романы? — Пока не знаю, — он закрыл книгу, взглядом пробежавшись по обложке, — я прочитал только половину первой главы. Это первый роман, что я читаю, — казалось, на его лице на долю секунды промелькнула усмешка. Наши взгляды встретились: его — как и всегда, настойчивый и прямой, и мой — немного испуганный и неуверенный. — А-а… Что ты делаешь здесь? Разве ты еще не выбрал… комнату для себя? — хоть я и пытался лишний раз не запинаться, но у меня все равно ничего не выходило. Наши взгляды до сих пор были направлены прямо друг на друга. Казалось, если я не отведу глаза в ближайшие несколько секунд, мое сердце и вовсе остановится, ведь взор Саске заставлял меня чувствовать себя чересчур странно. Я даже толком не мог понять, что именно я ощущаю: все то же волнение, что колотилось внутри меня с того самого момента, как я заметил Учиху в комнате, или уже нечто другое. — Комнату для себя? — он не отступал, все пристальнее всматриваясь в мои глаза. — Я собирался жить здесь, — твердо заключил он, выдержав недолгую паузу, и наконец опустил голову, разрывая зрительный контакт. Мне словно позволили сбежать из маленькой клетки, предварительно замкнув замок на еще более большой. — Здесь?! — только и смог вымолвить я в тот момент, присаживаясь на край кровати. В груди вмиг раздалось пару тяжелых ударов. Казалось, на долю минуты я даже перестал дышать, не зная, стоит ли задавать вопрос, что так и вертелся на языке: «А спать мы тоже будем вместе?» — Н-но есть же другие комнаты, ты не должен себя заставлять, — таки пересилил я себя, не желая вгонять нас обоих в еще более неловкое положение, но складывалось такое ощущение, что именно это я и делал. Хоть я и хотел продолжить, но через секунду уже был перебит. — Тебя что-то не устраивает? — грубо выдал Саске, вставая с кровати. — Нет! Не подумай, — как будто оправдываясь, быстро вскрикнул я в ответ и тоже поднялся. Снова посмотрев на меня ничем не выражающим взглядом, младший Учиха развернулся и направился к своему чемодану, который положил рядом с моим в углу комнаты. — Тогда закрыли тему, — он достал оттуда черную ветровку и накинул на себя. — Теперь пора к Итачи и Дейдаре, пошли, — проскользнув мимо меня, он покинул комнату. Еще несколько секунд я не мог оторвать взгляда от той кровати, где мы только что сидели. «Кажется, мне придется нелегко», — протянул я про себя, устало выдыхая. День, можно сказать, только что начался, а я уже успел порядком устать. Видимо, Дей был прав: с приездом Учих нам обоим точно не будет скучно.Глава 11
21 августа 2019 г. в 12:36
Странное ощущение сковало все тело. Медленно, словно нарастая с каждой минутой, по нему начинали разливаться слабость и такое непривычное чувство, которое все сильнее охватывало меня с головы и до кончиков пальцев и ног. Легкое оцепенение перерастало в нечто большее. Низом живота постепенно овладевало совсем отдаленное и даже какое-то невесомое ощущение; сквозь сонную дымку, вставшую перед глазами и не позволяющую мне трезво взглянуть на ситуацию, я чувствовал, как бедра, будто выбившиеся из-под контроля, начинают двигаться сами по себе. С каждым их движением все чувства, вмиг обостряясь, становились все ярче. Как бы я ни хотел проснуться, у меня все равно ничего бы не вышло: мое тело будто бы было мне неподвластно.
В помутненном сознании все перемешалось: неясные картины, мелькающие передо мной, люди, лиц которых я не мог различить, перебивающие друг друга вопросы… Дыхание непроизвольно стало сбиваться. Сладкая тяжесть в бедрах не позволяла мне расслабиться ни на секунду; единственное, что мне требовалось в тот момент, — чтобы кто-нибудь прикоснулся ко мне, давая возможность избавиться от этого ощущения… или, наоборот, только сильнее разгорячить его. Я жаждал этого прикосновения, жаждал обострить все эти чувства до предела, жаждал найти среди всех этих лиц, возникающих сейчас в моих спутанных мыслях, лишь одно — лицо… Саске?
Он словно встал прямо передо мной — с виду такой невозмутимый и строгий, но изнутри… весь будто пылающий, манящий все ближе и ближе к себе; до боли родной, но все так же далекий и неприкасаемый. Казалось, на миг чувства притупились. Хотелось застыть в этом положении навсегда, не отводя взора от его лица, чтобы целую вечность любоваться одним его взглядом.
Ноги свела легкая дрожь. Наверное, если бы в эту секунду я бы захотел встать, то тут же бы рухнул на пол, будучи уже не в силах держать себя в руках.
Это чувство… Я так давно хотел вновь испытать его, но в то же время так боялся этого; боялся собственных мыслей, собственных ощущений, к которым я так не привык.
— Саске, — смято сорвалось с моих губ. Одно его имя будто бы повисло в воздухе, словно я и вовсе его не произносил.
Казалось, в один миг тело было охвачено и жаром, горячими и даже обжигающими струями разносящимся по венам, и ознобом, как будто я медленно окунался в ледяную воду.
Движения бедер постепенно становились все быстрее и реще, а биение сердца в моей груди уже нельзя было назвать просто сбитым или тяжелым. Дискомфорт внизу живота только увеличивался, как и мое нетерпение. Одно только лицо, повисшее в мыслях, заставляло меня лишь больше напрягаться.
— Мало… — продолжал мямлить я, не понимая, мысленно или вслух.
Туман, окутывающий голову, так и не мог рассеяться, со временем только сгущаясь и превращаясь в плотную и непроглядную дымку. Приятная тяжесть в области паха уже, казалось, стала достигать своего предела. С каждым следующим мгновением дышать становилось все труднее и труднее, а мой голос, словно сам по себе, стал вырываться изо рта, тут же странным образом затихая. На тело, будто волнами, накатывало чувство, напоминающее наслаждение или, скорее, его отголоски: этого было мало.
Наконец, когда горло и легкие уже стало прожигать от недостатка кислорода, а дрожь охватила даже кончики моих сжатых на чем-то пальцев, я подался бедрами вперед в последний раз; все тело охватила сладостная судорога. Вдруг меня, как током, прошибло ощущение чьего-то холодного касания на собственной спине — чья-то рука совсем легко, подобно касанию пера, легла на поясницу, медленно поднимаясь вверх и неожиданно отстраняясь. Прикосновение будто застыло на коже, прожигая ее и оставляя после себя горящий след. От этого чувства я, словно высвободившись из заключения, смог вдохнуть полной грудью.
Глаза внезапно раскрылись, а мой собственный голос эхом стал доноситься до моего слуха. Казалось, бешеный стук сердца до сих пор раздавался в моей груди, а его биение чувствовалось даже на кончиках ушей. Я попытался подняться на локтях и оглянуться: перед глазами все еще темнело, как будто сон никак не хотел отпускать меня из своих крепких объятий; голова немного кружилась, но приятное чувство, похожее на послевкусие, и сейчас разливалось где-то внутри меня. На лбу явно чувствовалась испарина.
— Доброе утро, — скорее, задаваясь вопросом, выдал человек, сидящий рядом со мной на краю постели. Попытавшись сфокусировать взгляд, я не сразу понял, что передо мной находится не кто иной, как сам Саске.
— Доброе, — невольно выдал я в ответ ужасно сонным голосом. — Стоп… Что?! — внезапно вскрикнул я. Дыхание перехватило в одно мгновение.
— Мы недавно приехали, — чуть поперхнувшись ответил он, отводя взгляд от меня и бегло осматривая просторную комнату. Мне показалось, он хотел сказать что-то еще, однако, в силу его немногословности, между нами вновь повисла недолгая пауза.
Я удивленно уставился на Учиху: на его лице играл, хоть и почти незаметный, но такой непривычный румянец, а дыхание было совсем немерным, отчего складывалось ощущение, будто в моей комнате стояла ужасная духота. Несмотря на то, что он и пытался изобразить обыкновенную для себя отстраненность, я почему-то сразу понял, что за этим скрывается что-то другое.
— Я зашел осмотреться здесь, — с невозмутимым выражением лица проговорил Саске, — но ты, кажется… Ты лежал лицом прямо в подушку. Наверное, тебе было тяжело дышать, — каким-то странным тоном продолжал он. — Ладно, я пойду. Как закончишь, спускайся на первый этаж, — мельком глянув на меня, коротко бросил Учиха и быстро поднялся с моей кровати. Казалось, если бы на его месте был я, в этот момент я бы точно еще пару раз неловко заикнулся и споткнулся перед выходом, однако Саске, как и можно было ожидать, спокойно вышел из комнаты, оставив меня наедине с собой.
В течение еще нескольких минут после его ухода я не мог прийти в себя. С одной стороны, я, конечно же, был очень рад тому, что он наконец вернулся, но с другой — неясный трепет по всему телу все никак не мог утихнуть; я чувствовал, что он был вызван чем-то другим.
«Как закончишь, спускайся на первый этаж» — повисло в моей голове. Казалось, из нее и вовсе испарились все мысли, за исключением только одной, и то неясной и какой-то смятой. У меня засосало под ложечкой. Какое-то странное чувство поселилось где-то внутри меня — чувство или все та же невнятная мысль, которую я был не в силах уловить; она ускальзывала от меня. Словно что-то подсказывало мне, что буквально только что я упустил или даже… забыл нечто важное или волнующее, из-за чего мое сердце до сих пор не переставало так сильно колотиться.
«Вроде бы мне что-то снилось, — задумался я, снова падая на мягкую постель и потягиваясь. — Никак не могу вспомнить», — единственное, что в тот момент пришло в мою голову, — лицо Саске, стоящее прямо перед глазами. Наверное, я бы и мог восстановить все это в памяти, однако это действительно не имело никакого значения: я часто забывал свои сны.
— Утречка, — вдруг донесся до меня голос Дейдары, мгновенно сбивая меня с мысли. — Я вижу, ты не торопишься, — ровным тоном сказал он. Я перевел взор на Дея: он выглядел взволнованно.
«Почему-то, даже несмотря на волнения или какие-то переживания, у него всегда такой спокойный голос, — заметил я про себя, лениво устраиваясь в своей кровати, словно я снова собираюсь спать. — Удивительно».
— Ага, доброе утро, — я улыбнулся. Вдруг в глаза ударил яркий свет, исходящий, видимо, от окна, жалюзи которого были только что подняты Дейдарой. — Что ты делаешь?! — возмущенно крикнул я, накрывая лицо руками.
— Пора вставать. Завтрак остынет.
— Ладно-ладно, — лениво протянул я в ответ и вновь поднялся. И только-только я хотел встать на ноги, скинув с себя одеяло, я ощутил какой-то дискомфорт в области паха. Приподняв одеяло, я заметил, что мой живот испачкан в чем-то…
«Что, серьезно?!» — заорал я про себя, тут же снова накрываясь. Оглянувшись на Дейдару, я увидел, что он копался в моем чемодане, лежащем в углу комнаты.
— Ч-чего там ищешь?! — сорвалось у меня.
— Фен, — непонимающе выдал тот. — Мой сломался. А чего так нервничать-то? — спросил Дей, но его вопросы уже не доходили до моих ушей. В мыслях вертелось: «Что мне снилось?!», «Заметил ли это Саске, когда был рядом со мной?» и «Что мне теперь делать с этим?», и в первую очередь я выгнал бедного Дейдару за дверь.