Что для тебя — любовь?

       — Саске, почему ты не сказал мне, что нам нужно будет идти на банкет вместе с Итачи и Деем? — обратился я к Учихе, листающего что-то в своем телефоне.        Тот же сперва даже не придал моим словам значения и только больше нахмурился, видимо, читая что-то, — мне пришлось потянуть его за рукав, чтобы он отвлекся.        — Что такое? — вопросительно взглянул он на меня, но, когда услышал повторенный мною вопрос, снова вернулся к прежнему выражению лица. — Я говорил тебе, — непонимающе выдал он, немного замедляя шаг. Около входа в аэропорт нашего города нас уже ждали люди Учихи, поэтому он время от времени поглядывал в другую сторону.        — Когда? — ответил я с абсолютно таким же непониманием.        — Когда мы в первый день ночевали с Шикамару, — он бросил быстрый взгляд к Наре, идущего рядом с нами и разглядывающего парней в черных костюмах, ждущих нас. — Видимо, к тому времени ты уже успел заснуть, — легко усмехнулся Саске, пожимая плечами.        Прокрутив в мыслях ту ночь, я и вправду смог вспомнить какие-то плохо отложившиеся в памяти слова, поэтому выполнить просьбу Дейдары и наругаться на Саске, как я понял, мне не удастся.        — Ребят, — вдруг перебил нас голос Нары, — а куда мне-то идти? — спросил он, когда мы уже подходили к стоящим рядом друг с другом машинам.        — Садись с нами, подвезем тебя до дома, — тут же ответил Учиха, и после мы все расселись по своим местам.

***

       Я и подумать не мог, что это может быть настолько приятно — возвращаться домой. Только успев открыть входную дверь и сделать пару шагов вовнутрь, я сразу же смог почувствовать, как легкие наполняются приятным ароматом чего-то родного…        Я окинул взглядом помещение: после нашего долгого отсутствия совсем ничего не изменилось. Все осталось как прежде: гостиная, как и всегда, была залита приятным солнечным светом, на кухне все так же, как будто мы были здесь всего пару дней назад, были то здесь то там разбросаны какие-то мелочи по типу полотенец и каких-то бумаг, которые Саске так и не удосужился прибрать перед отъездом; стулья стояли все в том же положении, что и в тот день, когда мы собирались выезжать, поэтому складывалось ощущение, что еще вчера за этим самым кухонным столом мы с Учихой завтракали, обсуждая мелкие (и не очень) детали нашей поездки.        В груди поселилось очень странное чувство. Я не мог точно разобрать, что именно это было, но смутное ощущение тепла все же можно было уловить и запечатлеть в своей памяти.        В те дни, еще до отъезда отсюда, вспоминал я, во мне не было и отголоска подобных чувств. Все, что царило внутри меня, когда я переступал порог этой квартиры, — непрекращающаяся тревога и подавленность, которую мне время от времени удавалось заглушить редкими приятными эмоциями. «Настоящий дом, домашнее тепло» — раньше я не мог допустить и мысли, что эти слова станут для меня чем-то большим, чем просто мечтами, ютящимися где-то в глубине моей души. Однако сейчас мне казалось, что теперь я действительно ощущал возвращение домой, а не в какое-то место, просто называемое этим словом. Последняя мысль, определенно, согревала меня. Я не мог не вздохнуть с облегчением.        — Тебе помочь? — наконец обернулся я к Саске, только выходящего из лифта где-то позади меня. Я приоткрыл входную дверь чуть шире, чтобы он спокойно смог занести наши сумки.        — Не нужно, лучше проходи уже, — бросил Учиха как будто себе под нос, плетясь до квартиры. Я же мог лишь немного растерянно глянуть в его сторону и все же последовать тому, что он сказал.        «Значит, будет банкет…» — избавляясь от уличной одежды, думал я. Я все не мог выбросить из головы мысли о том, что буквально пару часов назад сообщил мне Дей.        Мне всегда не нравились подобные мероприятия. Однако, как бы мне ни хотелось избежать этого, посещать такое мне все же приходилось, ведь Саске не мог появляться там один без сопровождения своего супруга: хоть большинство из таких банкетов и проходили среди более-менее ограниченного круга лиц, постоянно находилось несколько репортеров, агенства которых не поленятся и смогут запросто накатать пару так излюбленных сплетниками статей, где эта деталь обязательно не останется без внимания.        В этот же раз, о чем и упоминал Дейдара, обстановка должна быть более личной. Конечно, это оставляло мне надежды на сохранение такого желаемого спокойствия, однако та толика тревоги, что зародилась во мне еще при нашем с ним разговоре, все еще билась внутри меня и исчезать, казалось, вовсе не хотела. Это было похоже на предчувствие, и оно подсказывало мне что-то, только вот понять, что именно, я все равно, как бы ни пытался, не мог.        Отвлекшись на свои мысли, я и не заметил, как дверь позади меня уже давно успела захлопнуться. Казалось, с той минуты прошло уже достаточно времени, а я, поглощенный уже привычными раздумьями, все не мог сдвинуться с места, оперевшись плечом на первый попавшийся косяк.        Вокруг царила тишина. На самом деле в последнее время ее крайне не хватало. Мне не хватало дома — дома, наполненного этим самым молчанием и повисшим в воздухе запахом легкой свежести и влаги, которым всегда был словно пропитан Учиха. Живя здесь все это время в течение двух лет, я и не заметил, как успел свыкнуться с этим ароматом, однако сейчас он казался мне настолько ярко ощущающимся, что я не мог не удивиться этому.        «Это естественный запах Саске, — умиротворенно втягивая воздух, тянул я про себя. В мыслях не могла не возникнуть картина той ночи, когда я впервые провел свою течку с Учихой. Именно тогда я смог, наконец, уловить его и оставить в своей памяти. — Интересно… — невольно поддался я своим мыслям, — он так же красочно ощущает мой?»        Я приподнял непроизвольно опустившиеся веки. Почему-то сейчас свет, разливающийся вокруг меня, стал казаться немного мягче, а воздух — словно еще больше наполняться ласкающим обоняние ароматом.        Пробежавшись взглядом вокруг себя, Саске я не нашел. Единственное, что я мог расслышать, — шум воды, доносящийся из ванной комнаты. Ноги невольно двинулись с места, и я направил шаг навстречу этому звуку. Спустя минуту мои пальцы уже тронули ручку двери, чуть приоткрывая ее.        — Эм… — заикнулся я, неуверенно поднимая взор на Саске, лежа расслабившегося в ванне. Я и сам не знал, что хотел сказать и что вообще заставило меня прийти сюда именно сейчас, поэтому мне пришлось выкинуть то, что первым взбрело в мою голову: — Ты скоро освободишь ванную?        Тот же лишь немного удивленно посмотрел на меня в ответ, поправляя уже успевшие намокнуть темные волосы. Признаться, в тот момент я уже успел пожалеть, что вообще пришел сюда.        «Черт», — только и успел мысленно бросить я, переминаясь с ноги на ногу и чувствуя, как по ним уже начинает разливаться приятная слабость.        — Ты тоже хочешь помыться? — сбил меня с собственных мыслей Учиха, чуть приподнявшись на локтях и выключив воду.        Моему взору же открылась еще более манящая картина: крепкая спина, по которой медленно стекали капли воды, тянущиеся к крану руки, всегда выглядевшие так изящно… Я не мог не сглотнуть, чувствуя, как слюна во рту вдруг стала на удивление вязкой.        — Да, хотелось бы, — неожиданно тихо даже для самого себя выдал я, неустойчиво опираясь на край приоткрытой двери.        — Тогда иди ко мне, — Саске бросил на меня, казалось, абсолютно спокойный взгляд, — я не хочу торопиться.        Выражение лица Учихи так и не изменилось. Казалось, в нем снова проснулись прежние немногословие и замкнутость, как будто он был озадачен чем-то или даже расстроен. Подумав об этом, я немного напрягся, после наконец направляя шаг в его сторону.        Из-за горячей воды небольшая комната уже успела наполниться влагой — дышать стало чуть труднее, а на краях моего лба вскоре выступили маленькие капельки пота. Неторопливо раздевшись, я наконец начал опускаться к Саске. Хоть я и не мог видеть себя со стороны, но все же почти точно знал, что сейчас мое лицо наверняка было практически залито краской: несмотря на то, что он видел меня таким уже далеко не впервые, смущение все никак не хотело покидать меня, всякий раз заставляя мое сердце биться чуточку чаще.        Все тело уже было покрыто легкой испариной. Поймав на себе мягкий взгляд Учихи, я только немного неуверенно посмотрел на него в ответ, после ложась спиной на крепкую грудь. Вода чуть обжигала кожу — я тут же смог расслабиться. Глаза же закрылись словно сами по себе, из-за чего казалось, что я будто бы медленно стал погружаться в легкую дремоту, все более плотным кольцом окутывающую меня с ног до головы.        — Сильно устал? — тихо, словно боясь нарушить воцарившееся вокруг меня спокойствие, спросил Саске, обнимая меня со спины.        — Ничего страшного, — не отрицая, шепотом ответил я. — Как ты себя чувствуешь?        Однако ответа не послышалось. Не успев и подумать о чем-то другом, я тут же почувствовал, как чужие пальцы, почему-то до сих пор прохладные, стали оглаживать мои плечи. Мягкие подушечки легко щекотали кожу, то и дело заставляя меня вздрагивать.        — Саске… — будучи не в силах сдержать собственный голос, протянул я на выдохе.        Все тело оцепенело от приятных ощущений, как будто с каждым следующим мгновением все больше подчиняясь чему-то манящему и сладкому. Затуманенный, казалось, уже не из-за той духоты, что стояла в комнате, разум и вовсе стал отключаться, позволяя мне полностью сосредоточиться на нежных касаниях Учихи, которые, в свою очередь, спускались все ниже и ниже; и вскоре та дрожь, что сковывала меня минутой назад, стала лишь крупнее, из-за чего моя поясница, словно сама по себе, легко прогнулась навстречу чужим прикосновениям.        Все тело обдало новой волной жара, как только я ощутил, как Саске начал медленно, как будто растягивая удовольствие и не позволяя мне почувствовать больше, чем хочет того он сам, поглаживать внутреннюю сторону моих бедер. Последней каплей для меня стало то, что он все никак не хотел напрямую касаться самой высшей точки возбуждения, пальцами обводя линии вокруг налившегося кровью члена и то расслаблявшегося, то вновь сжимающегося входа, на краях которого, казалось, уже стала собираться смазка, тут же растворяясь в горячей воде ванны.        — Как себя чувствуешь? — внезапно опаляя дыханием область около моего уха, полушепотом выдал Учиха.        — А как я должен себя чувствовать? — немного не понял я, пытаясь податься навстречу его движениям и наконец ощутить на себе такие желанные прикосновения. Саске же на пару секунд замолк, позже чуть крепче прижимая меня к своей груди.        — Я все еще боюсь, что у тебя может произойти очередной сбой… — немного пораздумав, ответил он. — Все в порядке?        Я же только кивнул в ответ, чувствуя, что ответить нормальным голосом мне точно не удастся.        Прикрыв глаза, я уткнулся носом в плечо Учихи. Грудь тут же стала наполняться уже родным и до дрожи приятным ароматом, проникающим будто в каждую клеточку моего тела. Из-за чрезмерного возбуждения, казалось, чувствительность обострилась до предела, заставляя меня ярко ощущать каждое, даже самое легкое касание к себе. Саске же, наконец опустившись чуть ниже, стал неторопливо проникать в меня пальцами, медленно растягивая сжимающиеся стенки парой фаланг. Душная ванная комната начала понемногу наполняться моими собственными тихими стонами, смешивающимися с тяжелым дыханием Саске.        Внезапно, только я хотел уже обернуться к Учихе и попросить перестать медлить, всего меня словно мгновенно чем-то пронзило: Саске, не успел я и одуматься, вдруг сжал один из моих сосков, одновременно проникая внутрь еще глубже, буквально начиная вдалбливаться в меня пальцами. С губ невольно сорвался практически гортанный стон лишь от ощущения, как длинные пальцы Учихи скользят внутри меня, с силой надавливая на приносящие наиболее сильное удовольствие место.        Признаться, никогда раньше я бы и не мог подумать, что только от подобных действий мне уже захочется кончить, но как только я почувствовал, как пульсация где-то внутри меня становится только сильнее, а узел снизу живота начинает как будто только сильнее затягиваться, эта мысль лишь мельком успела появиться в моей голове. Несколько секунд — и все тело, замерев в одном положении, свело сладостной судорогой. Пальцы, шаря вокруг, непроизвольно начали сжиматься на том, что только могло попасться под руку, из-за чего брызги из ванны уже стали с характерным звуком выплескиваться на пол; напряжение же, охватывающее меня ранее, — постепенно растворяться в чем-то ином, заставляя меня облегченно выдохнуть себе в плечо.        — Я уже успел соскучиться по прикосновениям к тебе, — практически с рыком проговорил Саске, вжимаясь собственной возбужденной плотью промеж моих бедер. Я и сам не смог сдержать усмешки, вспоминая те дни, пока мы с Шикамару ночевали в одной квартире.        Учиха же, не останавливаясь на последних действиях, аккуратно вынул пальцы изнутри, ловя при этом мой очередной судорожный вздох. Горячая вода неприятно обжигала кожу, а воздуха крайне не хватало.        — Может, стоит пойти отдыхать? — мягко поинтересовался Саске, утыкаясь носом в мои уже успевшие намокнуть волосы и тихо вдыхая где-то около моего уха.        «Так щекотно», — чувствуя, как к лицу приливает все больший румянец, выдал я про себя и смог лишь помотать головой в ответ. Ладонь невольно потянулась к члену Учихи, и я развернулся к нему лицом.        — Мне не хочется оставлять все так… — сам не до конца понимая, что говорю, буквально промычал я, сквозь легкую пелену перед глазами глядя на него.        Поудобнее устроившись сверху и оперевшись одной рукой о грудь Учихи, я осторожно опустился чуть ниже, надавливая горячей головкой на вход и пытаясь поскорее расслабиться. Естественная смазка, собираясь крупными каплями, стала медленно стекать по внутренней части бедра, кожа которой, казалось, все еще чувствовала те узоры, что Саске выводил на ней всего несколькими минутами ранее.        Несмотря на то, что я кончил совсем недавно, возбуждение не спадало, словно только усиливаясь и нарастая где-то внутри меня. Даже не так… Помимо возбуждения, внутри билось, казалось, столько разных чувств, что мне было уже трудно различать их между собой. Они наполняли меня — наполняли меня всего, и мне ничего нельзя было с собой поделать.        «Черт, — пронеслось в моей голове, — эта поза так смущает», — не мог не подумать я, так и не осмеливаясь полностью открыть глаза и ответить на пристальный взгляд Учихи, который я чувствовал на себе словно каждым сантиметром своего тела.        Медленно опускаясь все ниже и ниже, ощущая Саске в себе все глубже, я только и мог думать о том, как сильно в эту секунду сосредоточен на собственных чувствах и эмоциях. После первого оргазма все тело стало сплошной эрогенной зоной и теперь, чувствуя лишь малейшее прикосновение к себе, мне было трудно сдерживать так и рвущийся наружу голос. Мои собственные, пока не очень уверенные движения заставляли все внутри меня гореть, в ушах уже звенело от странных ощущений.        — Наруто, ты такой влажный внутри, — срываясь на стон, выдал Учиха и остановил меня на пару секунд.        Большие руки мягким прикосновением легли на мои бедра, оглаживая их. Саске поднял корпус тела ближе ко мне, крепко прижимаясь к моей груди и сжимая меня в горячих объятиях.        — Это точно не течка?.. Из-за чего это? — смято проговорил он, наконец перехватывая инициативу в свои руки и начиная самостоятельно насаживать меня на себя, тем самым буквально срывая с моих губ все более глубокие стоны, то и дело сбивающиеся на какие-то слова, которые я пытался произнести.        «Из-за того, что я просто люблю тебя, Саске», — свел брови я, так и не осмеливаясь сказать об этом вслух.        Будто ища что-то, мои руки потянулись к плечам Учихи, судорожно хватаясь за них. Волнение, смятение, трепет — все смешалось в моем сердце, биение которого все с большей силой чувствовалось мною. Каждый его удар, каждый толчок Саске, пульсацией отдающийся где-то внизу живота, — все отчетливо замирало во мне потрясающими ощущениями. От адекватных мыслей уже давно ничего не осталось, и все, о чем я мог думать в те секунды, — Саске, Саске, Саске…        Мои последние слова, так и оставшиеся ютиться где-то в голове, будто эхом засели внутри нее. Я не мог не ощутить тот отголосок смутной печали, что разлилась среди остальных чувств, — печали за то, что во мне все еще жил некий страх перед Учихой, страх за его реакцию на подобное. Мне до сих пор не было известно многого о его чувствах, и это немного пугало.        Мы оба уже давно перестали замечать, как вода в хоть и просторной, но почти полностью наполненной ванне начала расплескиваться вокруг. Сбиваясь с темпа, Саске все крепче прижимал меня к себе, буквально заточая меня в своих объятиях и не на секунду не желая отпускать. Дыхание становилось все более прерывистым, картинка перед глазами плыла, только я пытался открыть глаза, из-за чего ощущения казались только острее и ярче. Тело вновь накрыла волна оргазма, заставляя меня, казалось бы, всего сжаться изнутри и вовсе прекратить дышать на какое-то время. Учиха же, до резкой боли прикусывая один из моих сосков, быстро выскользнул из меня, жмурясь и извиваясь на живот.        — Б-больно, — не выдержал я, чувствуя, как на глазах непроизвольно стали выступать маленькие капельки слез.        Ослабевая и пытаясь перевести дыхание, я повис на плечах Саске, четко ощущая ноющую боль в районе его укуса. Тело же вновь охватило странное ощущение, как будто оргазм все еще длился, и с моих губ сорвался последний полуосипший стон. В месте укуса до сих пор все жгло и горело.        — Прости, — протянул Учиха, и сам заметно ослабевая. — Наруто…        Казалось, в ту минуту он хотел что-то сказать мне, но слова его совсем не доходили до моего слуха, растворяясь в воздухе где-то на половине пути. Голова шла кругом, а по телу медленно разлилось ноющее чувство. Попытавшись, наконец, открыть глаза, я понял, что не способен даже на это.        — Черт, — только и успел практически неслышно бросить я перед тем, как почувствовать, что голова совсем перестает работать. После же сознание окончательно погрузилось в ту дымку, что заполоняла мой взор все это время.        «Кажется, я отключаюсь».