Что для тебя — любовь?

       Как бы мне ни хотелось этого и как бы я сам ни пытался себя успокоить, с той минуты, как мы с Саске наконец сели в машину, напряжение так и не спало. Казалось, в этом внезапно ставшем таким душным и неудобным салоне автомобиля оно начало только сильнее сжимать мое горло, да и не только мое: лишь пары секунд взгляда на Учиху было достаточно, чтобы понять, что в нем все эти скомканные чувства бились в разы сильнее, чем во мне.        Прошла минута, две — мы двинулись с места. Перед глазами то и дело мелькали нервные движения Саске: его рука, крепко обхватывающая руль, вторая ладонь, что быстро скользила из стороны в сторону в салоне, бегающий вокруг взгляд, когда мы только-только стали выезжать с парковки… И без того находящиеся в каком-то беспорядке мысли путались из-за этого еще больше. Каждое малейшее действие Учихи, паника в его жестах, которую он, казалось, всеми силами пытался унять, как будто пытаясь оградить меня от нее и не заставить бояться еще больше, — все вызывало во мне только более яркие, но до сих пор смешанные чувства.        «Что же происходит? Почему Саске так… боится?» — только и вертелось в моей голове, однако, лишь из желания не усугублять ситуацию, я оставлял мысли при себе, молча глядя в окно.        Сперва перед глазами мелькали все те же здания, которые я мог видеть тогда, когда мы только направлялись в этот район, но чуть позже, спустя какое-то время таких нередких для этого места пробок, я стал замечать: мы стали ехать в совершенно другом направлении, нежели в том случае, если бы мы направлялись домой.        — Эм… Саске, — не мог не позвать его я. Непонимание чуть исказило выражение моего лица, заставляя брови вновь сойтись на переносице, — куда мы едем? Мы же вроде должны были вернуться домой, тебе нужно куда-то еще? — неуверенно проговорил я, пытаясь внимательнее всмотреться в виды за окном и понять, в какой именно район мы можем направляться сейчас.        «Может, нужно заехать по работе?» — невольно задался вопросом я, изучая взором дорогие здания и дворы, окружающие нас. И ведь правда, мне сразу вспомнились те дни из прошлого, когда мы с Саске по пути домой со съемок или очередных встреч заезжали к каким-то людям, обычно за бумагами или чем-то еще, однако тогда было совершенно другое время… Да и сам Учиха, хоть тогда он толком и не разговаривал со мной, все равно предупреждал о подобном. Сейчас же, в данное время и при данных обстоятельствах, это не могло не вызвать у меня естественного недоумения. Вопрос же, который я задал парой минут ранее, так и не получил свой ответ.        — М-м… — вдруг смято откликнулся Саске, снижая скорость и чуть опуская голову, чтобы взглянуть куда-то из чуть приоткрытого окна машины. — Наконец приехали.        Вскоре снаружи послышался чей-то голос и несильный шум. Я мельком выглянул в окно Саске: он подавал какую-то карту мужчине, который стоял за охранным пунктом на въезде. Легкий ветер, проникающий вовнутрь машины, слабо играл с волосами Учихи, однако спустя пару минут он резко остановился и приоткрыл дверь — весь салон наполнился свежим воздухом.        — Что? — непроизвольно последовал я за ним и вскоре тоже оказался на улице.        Я окинул взглядом все, что меня окружало. За то время, пока мы направлялись сюда, небо уже успело начать затягиваться тучами, а ветер — усилиться, из-за чего кроны растущих повсюду деревьев, колыхаясь, приходили в полное беспокойство. Казалось, все вокруг поддалось той тревоге, что воцарилась и внутри меня, и это, безусловно, могло только сильнее нагнетать.        «Здесь и правда все в зелени, — отметил я про себя, понимая, что в этом, как я понял, охраняемом комплексе мне пришлось оказаться впервые, — такое хорошее место», — несмотря на все те чувства, что бушевали на душе, я не мог не думать и о таких вещах. В мыслях тут же поселилось что-то вроде: «Повезло тем, кто здесь живет».        И вправду, постройки здесь казались уютными и выглядящими довольно богато. Невысокие дома, отличающиеся от тех, которыми был нагроможден центр, находились не очень близко друг к другу, а промежутки между ними были засажены густой растительностью и красиво оформлены.        — Но все же, — сорвалось с моих губ несознательно, — где мы? — я, наконец, отвел блуждающий взгляд от окружения и вопросительно посмотрел на Саске.        — Здесь живут наши с тобой хорошие приятели, — приподнял брови тот, как будто давая мне возможность угадать.        Я же лишь промолчал в ответ, многозначительно кивая и делая вид, словно мне стало что-то понятно.        — Да ладно тебе, Наруто, — немного мрачно усмехнулся Учиха, закрывая машину и начиная спешно идти в сторону каких-то домов. — Не говори мне, что ты ни разу не заезжал к Итачи и Дейдаре, — оглянувшись по сторонам, с неким облегчением в голосе проговорил Саске и жестом позвал меня за собой.        — К Итачи и Дею? — мгновенно отозвался я, с недоумевающим видом следуя за ним и пытаясь хоть что-нибудь припомнить. — Нет, не заезжал. Так мы идем к ним? Но зачем? Они же еще не вернулись в наш город.        — Наруто, — с серьезным видом приостановил меня Саске, — поговорим об этом чуть позже, когда зайдем в дом, ладно? Главное то, что здесь безопасно, — он мягко взглянул на меня, приводя ранее сбившееся дыхание в порядок. Мне лишь оставалось утвердительно кивнуть ему в ответ.        «Так значит, они живут вместе? — непроизвольно прозвучал вопрос в моей голове, однако уже через секунду я поймал себя на мысли, насколько глупым он мог показаться. — Конечно, они ведь уже давно… как обыкновенная пара», — выдал я про себя, все же ощущая внутри смятое чувство, чем-то напоминающее смущение или то, что испытывают, открывая для себя новые, хоть и кажущиеся очевидными вещи.        Проследовав вдоль нескольких зданий, мы свернули на тротуар поуже. Людей вокруг было немного, но все, кого можно было заметить, выглядели спокойно и просто прогуливались, не обращая на нас ни малейшего внимания.        Вид всех этих соседей, охраны, которая каждодневно видит их, Итачи и Дейдару, как пару, — все это вызывало во мне очень смешанные ощущения. «Они уже привыкли видеть их вместе. Разве это не кажется странным, что секретарь и его начальник живут бок о бок?» — не мог не подумать я, все еще будучи не в силах оторвать взгляд от всех проходящих мимо людей. За то время, пока мы шли к нужному дому, Саске даже успел пару раз поздороваться с кем-то из них, вызывая у меня неподдельное удивление.        — Ты так часто бываешь здесь? — решил не держать мысли внутри себя я, как обычно привык это делать, и взором проводил только что подавшего голос человека — мужчина, дорогой костюм; видимо, он даже в выходной направлялся наведаться на работу.        — А это странно? — отозвался Саске. — Здесь живет мой брат — конечно, я нередко сюда приезжаю.        — Признаться, я говорю немного о другом, Саске, — не мог не ответить я, переводя на него взгляд.        В голове сразу же промелькнула мысль о том, что мы с Учихой до сих пор толком не задевали тему, почему он так плохо относится к отношениям Итачи и Дейдары. Конечно, к этому времени у меня уже появилось пару догадок на этот счет, однако мне самому хотелось услышать все с уст Саске, понять, что он чувствует с его собственных слов.        — Все эти люди… — вдруг начал я, понимая, что предыдущая тема, по-видимому, так и останется закрытой (по крайней мере, на этот момент). — Ты не думаешь, что кто-нибудь из них мог бы навредить Итачи с Дейдарой? — с тенью сомнения и неуверенности выдал я, стараясь быть как можно более осторожным: во мне все-таки жил некий страх, что подобные разговоры могут не довести до добра.        — В каком смысле — навредить? — вопросительно взглянул на меня тот, попутно пытаясь выискать в своей сумке нужные ключи.        — Знаешь, — чуть задумался я, — просто дело в том, что, бывало, я уже натыкался на сплетни, ходящие вокруг них, и это ни для кого не секрет, ведь среди людей любят пообсуждать такое… А здесь любой проходящий мимо может использовать эту информацию, — говоря об общем сожитии Итачи и Дейдары, продолжал я, — им во вред, понимаешь? И даже несмотря на то, что скоро Итачи, возможно, и удастся предпринять что-либо для изменения ныне правительствующих законов о браке, таким образом сделав свои с Дейдарой отношения законными и даже показывающими определенный пример другим людям, но на данный момент, а тем более и годами ранее, все это может и могло стать на них компроматом… — все тише бормотал я, казалось бы, только сильнее загоняя себя и свои же мысли, скованные страхом за этих двоих, в угол.        — Они живут здесь уже достаточно давно, — легко усмехнулся Саске, как бы пытаясь снять ненужный груз напряжения с моих плеч, — всем уже давно без разницы на это, да и более того, в этом месте живут люди из круга, подобного нашему с Итачи, поэтому бояться особо нечего - никто не лезет в чужое дело, для таких людей очень важно ограждать свою личную жизнь от постороннего мира, поэтому, собственно говоря, они и находятся в этом месте. Можно сказать, здесь все свои, — пожал плечами он. — Охрана здесь, кстати, что надо, — после посмеялся Учиха, словно ссылаясь к своим прошлым словам о безопасности, и только спустя долгую минуту молчания между нами с его губ слетело тихое: «Потому-то сейчас мы и здесь».        Немного уняв свою тревогу, я снова обратил взгляд к дорожке, по которой мы шли. Через минуту моему взору открылся небольшой дом, из-за которого выглядывала богатая зеленью ива, ветви которой скрывали меньшую часть здания в тени от обычно палящего летом солнца. Сейчас же, когда погода становилась все более пасмурной и мрачной, казалось, будто она, защищая, укрывает его. В нос же все сильнее бил запах влаги и свежести, предвещающий начало дождя или даже грозы.        «Надеюсь, когда Итачи и Дей будут лететь домой, погода снова станет хорошей», — тут же подумалось мне, пока я оглядывал их дом.        — Я думал, Итачи живет в чем-то… — посмеялся я, глядя на Саске, поднимающегося к входной двери, — более роскошном.        — Роскошном? — усмехнулся в ответ Учиха, наконец одаривая меня своей улыбкой, по которой я уже успел соскучиться за последние дни, и с щелчком открыл дверь. — И ему, и Дейдаре больше нравится что-то подобное, — заметил он, — уютное, что ли.        Хоть на душе и стало немного легче после его улыбки и вновь вернувшейся непринужденной манеры речи, мысли до сих пор не отпускало некое стеснение из-за того, что Саске так свободно говорил о Дейдаре. Во мне до сих пор не затухали те воспоминания о пощечине, что Учихе пришлось получить от него, да и в принципе о всех словах, что были сказаны в тот и все прошедшие дни. Да, еще до приезда в Центр мне было нетрудно заметить, что их отношения оставляют желать лучшего, но тот обед, который я мог назвать для себя каким-то переломным и определяющим моментом, все никак не желал отпускать меня и мои раздумья.        «Если бы не ты, меня вообще могло бы здесь не быть. Я мог жить спокойной жизнью, без этого всего! Меня донимают репортеры, донимает общество, донимает все это внимание — и все это из-за тебя одного! Еще и водишься с этим уродом», — слова Саске, что он произнес тогда, сперва говоря об Итачи, а затем — и о Дее, словно комом вдруг встали поперек моего горла. Почему-то именно сейчас вся складывающаяся ситуация казалось мне слишком противоречивой: Учиха сам буквально несколько минут назад с усмешкой говорил о том, что часто сюда заезжает, но зачем он это делает? В нем живет столько негативных чувств по отношению к своему родному брату, по отношению к Дейдаре, тогда почему он, уже не глядя, может открыть дверь в их общий дом, почему с таким спокойным видом разувается на пороге и слишком по-свойски проходит в гостиную? Разве все это место, которое буквально было пропитано этими двумя, не должно было вызывать у него тех неприятных и темных эмоций?        В те считанные минуты, что мы проходили вовнутрь, я вновь успел потерять счет во времени. Так недавно я мог со слабым облегчением сказать, что жизнь моя стала не такой тяжелой и теперь я не чувствовал себя таким же загнанным среди творящихся вокруг меня вещей, среди этих запутанных отношений в этой семье, как раньше, но теперь все эти ощущения снова стали возвращаться ко мне в том же объеме, что и тогда.        Тяжесть, поселившаяся в груди, не позволяла мне выдать ни слова, и все, что мне оставалось на тот момент, — молча осматриваться в новом месте и следовать по пятам за Учихой.        — Наруто, — вдруг обратился он ко мне, уже успев пройти к светлой кухне и обернуться спиной к одной из столешниц, оперевшись на нее руками, — ты так и не выпил свой латте в кафе. Хочешь я сделаю его тебе сейчас? — как будто все было так, словно ничего не произошло, проговорил Саске и расслабился в своем положении.        Внутри меня же все сильнее нарастало странное негодование, словно каждое его слово начинало давить на меня все больше и больше.        «Снова ведет себя так, будто все в порядке вещей», — не заметив, как выражение моего лица уже давно успело порядком омрачиться, выдал я про себя и только ниже склонил свою голову. Мне и самому было не до конца понятно, что именно вызывало во мне такие чувства, но и поделать с ними я ничего не мог. Не могу же я вечно держать все в себе?..        — Не нужно мне никакое латте, Саске, — видно, со слишком неожиданной для него серьезностью, бросил я куда-то в пол.        От Учихи же в ту секунду не донеслось ни слова, даже ни звука. Казалось, оба мы замерли в непонятных для себя мыслях и ощущениях. От его слов о каком-то напитке, хотя всего около получаса назад мы с такой тревогой практически убегали из неизвестного кафе, мне даже стало не по себе.        — Ты не думаешь, что лучше будет поговорить о том, что сегодня произошло? — хмуро продолжил было я, однако спустя жалкую секунду вновь замолк, понимая, что горло снова чем-то сдавливает.        Ситуация с аварией родителей Саске (уже забывая о всех тех сложностях в его отношениях со мной и Итачи с Деем, о чем я думал буквально только что), затем с приездом Шикамару на нашу съемную квартиру совсем недавно, а теперь и с этими недосказанностями о каких-то опасных людях — все это какой-то нитью связалось внутри меня. Казалось, будто все эти события, все происшествия — все они словно проходили мимо меня; говоря о последних двух, можно было сказать только одно: я узнавал об этом в самый последний момент.        «Я снова становлюсь тем, кто остается единственным человеком, непосвященным во все происходящее», — со смятой досадой мысленно процедил я, пытаясь всеми силами сдержать свои эмоции в узде. Признаться, тогда мне было не дано оценить со стороны, как хорошо это выходило, но все же некое понимание, что любая моя попытка сдержаться способна сделать лишь хуже, постепенно доходило до меня.        Потупившись взором в пол, я и сам не заметил, как на него уже упала пара тяжелых и горячих капель. И только через несколько секунд мне удалось понять: влажные дорожки слез уже успели обжечь кожу моего лица, медленно спускаясь все ниже и ниже к черте моего подбородка.        — Ч-что… — наморщив лоб, выдавил я из себя, все еще не до конца осознавая всего происходящего. Тело вдруг обдало внезапной волной жара, заставившей мои ноги внезапно подкоситься — мне едва удалось устоять на них, удержав такое драгоценное в этот миг равновесие.        В мыслях все перемешалось. Все, о чем мне удавалось думать тогда, — я не мог винить Саске во всем том, что пробуждало во мне такие мрачные мысли. Конечно, он столько времени провел, закрывшись в себе, — я практически не имею права требовать от него полной открытости и раскрепощенности по отношению к себе. Но почему тогда мне становилось так обидно от мысли, что он не посвятил меня даже в такую важную вещь, как приезд моего собственного лучшего друга? Почему все это время молчал о какой-то до сих пор оставшейся неясной для меня опасности со стороны неизвестных личностей? Почему несколько лет, с самых пор средней школы, когда он так внезапно пропал из моей жизни после долгой дружбы, ни разу не связался со мной, а впоследствии я узнал о такой страшной новости, как смерть его родителей, из каких-то новостей?!        За такое долгое время, хоть я так недавно мог мысленно сказать: «Я думаю, все начинает налаживаться», во мне вновь отпрянула ото сна прежняя, уже казавшаяся такой далекой боль. Все те чувства, что я успел позабыть со школьных лет, только усиливали нечто, что с ужасной силой колотилось внутри меня, заставляя лишь усиливаться тот поток моих неконтролируемых слез. Весь я, казалось, был подчинен чему-то, что невольно овладело всем моим телом, всем моим рассудком и прежним здравомыслием. Мысли, эмоции — все смешалось так, что теперь уже было невозможно разобрать, где и что могло быть.        Я не мог не заметить: ощущения уж слишком напоминали те, что резко охватили меня еще вчера, когда мы с Саске были в ванне. Последним, что мне пришлось почувствовать в те минуты, стало какое-то чересчур странное чувство пульсации где-то в районе шеи. Теперь не только ком в горле, но и оно заставляло все меньше кислорода поступать в мои легкие.        Казалось, тогда я успел пропустить десятки слов, что слетели с губ Учихи. Все они, как и остальные звуки, сливались в одно целое внутри моей головы. Все, что я слышал, — свой собственный голос, однако и тот вскоре утих, внезапно сменяясь резкой тишиной и таким недостающим для меня покоем.