Условие

19 ноября, 2000 года Малфой-мэнор «Мерлин, как я устал», — который час думал Малфой. Недавно приобретенный артефакт издавал странный шум, Лира давно уже плакала и не успокаивалась, шесть из восьми домовиков заболели, очередная порция угроз по почте — все это навалилось так не вовремя. Еще и Гермиону три месяца не видел. Драко очень хотел ее навестить, но целители уверяли, что на данном этапе лечения ей лучше быть вдали от него и дочери. Это было невыносимо. Ему не хватало ее! Ее улыбки, прикосновений, вздернутого носика, волос: насколько он ненавидел их в школе, настолько же обожал просыпаться, уткнувшись в них, после окончания обучения. И как же не хватало ее по ночам. В огромной, холодной постели, лишенной ее тепла. Но самым ужасным были сны. Сны с ней, с его женой, но совсем не романтические и не сексуальные, а кошмары. Он всегда просыпался в ужасе: каждый сон был хуже предыдущего. Целитель предлагал ему зелье «Без сновидений», однако побочным эффектом был крепкий сон, а он боялся, что Лира заплачет, а он ее не услышит. Конечно, домовики могут ее успокоить, но ему хотелось самому заботиться о дочери, особенно когда мать так долго находилась далеко от нее. Казалось, Лира была похожей на отца, но если не обращать внимание на белые волосики и серые глаза, она была вылитой матерью. Тот же носик, такой же разрез глаз, волосы слегка вьются и, чего таить, удар у нее хороший. Однажды во время игры она случайно заехала отцу по лицу, и это было чувствительно. Даже очень. Он тогда рассмеялся, вспомнив, как её мать так же дала ему пощечину на третьем курсе. — Хозяин Драко, целитель прибыл, — обратился к нему Саурон, один из двух незаболевших эльфов. Он был старейшим домовиком в поместье, но служил своим хозяевам с прежним рвением. — Наконец-то! — вздохнул с облегчением Драко. — Впусти его. Колдомедик Дженкинс был семейным целителем Малфоев уже четвертое поколение. Ему было чуть за восемьдесят, но возраст никак не сказывался на его умении лечить. Слегка полноватый, седой, невысокий, он обладал идеальным зрением, чем тоже не каждый мог похвастаться. — Что такое? Почему меня вызвали? Такая хорошая пациентка, никогда не болеет и вдруг! — улыбнулся Дженкинс, подходя к девочке. Он знал истории болезни каждого Малфоя, знал каждый вывих и проклятие, брошенные в них. Первая девочка в роду Малфоев за многие столетия была идеальной пациенткой с точки зрения любого доктора: она практически не болела и прекрасно для ее возраста вела себя на осмотрах. — Она плачет уже часа два. — Ну конечно плачет! Как тут не плакать, когда режутся зубки? — Что?! Зубы? Уже? Не рано? — Мистер Малфой, не стоит переживать, все как раз вовремя. Я понимаю, быть отцом в первый раз всегда страшно, но у вас чудесная девочка, ее развитие соответствует возрасту. Все хорошо. Я оставлю вам мазь, она обезболит десну, наносите ее каждые шесть часов и через несколько дней увидите зубик. Болеть больше не будет, — он помазал нижнюю десну девочки и передал ребенка отцу. В скором времени Лира успокоилась, а в это вре­мя це­литель, оставив мазь на столе, на всякий случай, давал ука­зания от­цу. — Если я тут больше не нужен, я пойду. — Постойте, — сказал Драко. Он аккуратно уложил дочь в кроватку, и они с Дженкинсом отошли подальше, чтобы ребенок мог заснуть. Оставлять ее одну в комнате отец не любил. — Скажите, как там Гермиона? — Все хорошо. Я бы даже сказал, лучше, чем ожидалось. Она выздоравливает быстрее намеченного плана. Я вам писал, что она снова начала интересоваться книгами, попросила что-нибудь легкое, но это хорошо, незачем сейчас нагружать голову серьезным чтивом. — Если нужны какие-то определенные книги, то я могу заказать их вам. — Не нужно, у нас неплохая библиотека. Конечно, не сравнится с вашей, но пациентам ее достаточно. — Можно ее навестить? — Я думал об этом. Боюсь, что ей пока рано видеть вас. Я понимаю, что вам ее не хватает, но встреча с вами или дочерью может спустить все лечение в Тайную Комнату, — улыбнулся целитель. — Три месяца, Дженкинс! Я хочу видеть свою жену! Дженкинс задумался. Миссис Малфой чувствовала себя гораздо лучше, начала общаться с другими пациентами, читать книги и улыбаться. Старалась проводить больше времени на прогулках и не показывала симптомы недуга, но целитель знал, что так быстро выздороветь она не могла. Он посмотрел на Драко и ответил: — У меня есть предложение. Вы же не хотите рецидива? Я обещал вам, что вылечу вашу жену? Я это сделаю. Но видеть вас ей не нужно. Однако это не значит, что вы не можете увидеть ее, но так, чтобы она об этом не узнала. У нее появилось любимое место во внутреннем дворике. Из окна в моем кабинете ее отлично там видно. Давайте назначим встречу на воскресенье? Вы прибудете, посмотрите на нее, можете привезти ей теплых вещей, все-таки зима близко, но на личную встречу я не согласен. Она не готова. — Она точно выздоровеет? — как же Драко боялся! Он помнил ее последний день в Малфой-мэноре и никогда не хотел бы увидеть ее снова такой. Он посмотрел на дочь, она уже крепко спала. — Я сделаю все возможное. Обещаю вам. — Хорошо. Воскресенье, двадцать четвертое ноября.

***

— Мистер Малфой? Что вы тут делаете? Мы договаривались на воскресенье! — начал было целитель, но Драко его уже не слышал. Он бежал по коридору в сторону палаты Гермионы. Ему нужно было убедиться. Он уже знал, что не найдет ее там, но ему нужно было войти в палату, увидеть все своими глазами. Добравшись до места, он открыл дверь и обнаружил то, что и ожидал: идеальный порядок, все вещи на своих местах, кроме самого главного — его жены. Ее тут не было. Драко было известно ее расписание, и после девяти она не должна покидать свою спальню, а зная Гермиону, не трудно догадаться что она не выходила и после половины девятого. Сверхпунктуальная. Что делать? Как такое могло произойти? — Где она? — спросил Дженкинс у молодой целительницы. — Она… она должна быть здесь. М-миссис Малфой никогда не нарушает режим, после вечерней прогулки она всегда приходит сюда. — Идем, — бросил Дженкинс и практически побежал во внутренний двор. Малфой последовал за ним. Они очутились в укромном уголке, где стояла небольшая скамейка. Взглянув наверх, Драко увидел окна кабинета Главного Целителя, значит, это и есть любимое место Гермионы. Тут она проводила дни и вечера, читала книги и просто отдыхала. — Что это там? — спросила подбежавшая следом целительница. Она указала пальцем направо. Одна из скульптур была повреждена: бок треснут, а рука частично осыпалась. — Утром она была целой. Я абсолютно уверена. — Мистер Малфой, Драко, не переживайте, мы найдем ее. Тут с ней не могло ничего случиться, толь­ко у ог­ра­ничен­но­го чис­ла лю­дей есть разрешение на вход сю­да, и, уве­ряю вас, ни­кому подозрительному мы бы его не да­ли. — Нет, она не в безопасности. Она мертва.

***

Драко трансгрессировал к двери бывшего школьного врага, не заботясь о том, чтобы остаться незамеченным, и начал яростно стучать. Через несколько долгих секунд дверь открылась, и хозяин дома застыл в изумлении. Гарри Поттер не видел Драко Малфоя больше года и не жаловался на это. И обнаружить его с безумными глазами перед своей дверью ночью не су­лило ни­чего хо­роше­го. — Ты слышал что-нибудь о Гермионе? — Ч-что? Малфой? Ты с ума сошел? — Слышал или нет? Она была у тебя? Она писала тебе? Связывалась как-нибудь? — Нет, однако, смотря на тебя, я не удивлюсь, если она сбежала, — улыбнулся Гарри. — Она не сбежала, идиот очкастый, она мертва! — взревел Драко. Улыбка мгновенно покинула лицо Поттера. — Что? Откуда ты знаешь? Ты что-то видел? — Ничего я не видел, я просто знаю, что ее уже нет в живых! — Что ты несешь? Если она не вернулась домой, это не значит, что она мертва. Как давно она пропала? — Гарри чуть успокоился. — Часа полтора назад, насколько мне известно, — все не успокаивался Драко. — И ты уже орешь о ее смерти? Малфой, ты вообще здоров? Выглядишь ужасно. Может, тебе обратиться за медицинской помощью? «Что за черт? Жена не вернулась домой, а он уже весь на нервах», — мысленно удивился Поттер. — Не нужно указывать мне, что делать! Ты не понимаешь, придурок, что ее нет? Тебе совсем наплевать, где она может быть? Вы же друзья, в конце концов. — Знаешь, Малфой, кончай орать. В свой дом я тебя не пущу, так что не привлекай слишком много внимания. Мы с Гермионой хоть и друзья, но не виделись больше полугода. Я понятия не имею, где она может быть и с кем общается. Услышав эти слова Драко застыл. Что значит не общаются? Последние три месяца она лечилась, но неужели и до этого они не поддерживали связь? А переписка? Разве она ему не писала из клиники? — Малфой? Ты точно в порядке? — Гарри совсем не понравилась реакция школьного недруга на его слова. Что такого он сказал? — То есть ты не видел лучшую подругу шесть месяцев и даже не интересовался, что с ней? Тебе совсем на нее наплевать? — начал еще сильнее психовать Малфой. — Восемь месяцев, и нет, мне не все равно. Но насколько я помню, она должна была родить примерно в то время, когда мы прекратили общение. Я решил, что она всю себя посвящает ребенку, так что не удивительно, что я о ней ничего не слышал за это время. — Да уж. А она ведь считала вас друзьями, — сказал Драко и трансгрессировал. Ему некогда было болтать с Поттером, он был уверен, что Гермиона умерла, и хотел мести. Кто-то посмел отобрать у него одну из его девочек и теперь должен заплатить за это. А Гарри смотрел в одну точку. Туда, где секунду назад стоял Малфой, и думал, что завтра утром даст наводку на поиски Гермионы, если она не объявится. Слишком уж Драко нервничал. Да и в душе сильно кольнуло, когда тот указал на его безразличие по отношению к подруге детства. Ноябрь, 2000 года Малфой-мэнор Драко вернулся домой и сразу направился в детскую. Обычно Лира спала в их с Гермионой спальне, но играла в своей собственной комнате. Открыв дверь, он обнаружил Нарциссу, у нее на руках спала его дочь. Хорошо, что мать была рядом, когда он узнал о том, что найдено неопознанное тело. Она сразу согласилась оставаться с внучкой сколько потребуется. Люциуса после войны приговорили к пяти годам Азкабана, а за Нарциссу и Драко вступились Поттер и один из членов Визенгамота. Он рассказал остальным судьям, что за год до победы Руфус Скримджер и Драко договорились о взаимной помощи. Драко обещал приносить данные о Волдеморте. Хоть он и не был важной персоной, но так как Темный Лорд жил в его доме, многое происходило у него на глазах. Это вызвало шок у судей. Некоторые не поверили в это, но там был свидетель, который показал свои воспоминания о том дне. В них судьи увидели договоренность обеих сторон: Драко дал Магическую Клятву передавать своему человеку в Министерстве все, что уз­на­ет, и он выполнил свою часть сделки, вза­мен получив за­щиту для се­бя и Нар­циссы. Люциуса спасти было невозможно, на тот момент он был беглым преступником. — Ее нашли? — тихо спросила Нарцисса. Ей не нравился выбор сына, но она не показывала явного неодобрения. Драко стал главой семьи и имел право взять в жены любую, лишь бы он был счастлив. После того, как ее мужа посадили, Нарцисса переехала во Францию, однако после рождения любимой внучки часто появлялась в Малфой-мэноре. А после отбытия невестки в клинику временно переехала в особняк, чтобы помочь сыну. — Нашли ее тело, — так же тихо ответил Драко, забирая дочь себе. Нарцисса молча отдала ребенка и вышла. Она знала своего сына и понимала, что сейчас ему хочется побыть только с дочерью. А когда ему понадобится мать, она выслушает и поможет ему.

***

Гарри Поттер трансгрессировал в Нору. Он отправил Джинни письмо с просьбой встретиться в доме ее родителей. Рон некоторое время гостил тут, так что ему не пришлось вызывать и его. Зайдя на кухню Гарри увидел Молли, Артура и Рона. — Гарри, привет. Решил лично сообщить мне о том, что я стал безработным? — улыбнулся Рон. Пару дней назад Рон написал заявление об увольнении по собственному желанию. Как бы ему ни хотелось помогать людям, он не мог вынести всего этого: изувеченные тела, скорбящие родственники, постоянные допросы, и «быть всегда начеку» его очень нервировало. Хоть убийства и происходили уже реже, каждое дело давалось ему непросто. Он отработал чуть больше двух месяцев после обучения и понял, что не готов к такому. Когда он рассказал об этом семье, брат предложил ему работать с ним, и Рон с радостью принял предложение. Он раскрыл последнее дело и написал заявление, попросив Гарри передать его начальнику, так как сам торопился в тот момент. — Нет, Рон, прости. Я его так и не передал. И возможно, ты не захочешь пока бросать работу. У нас новое дело. Я думаю, ты не сможешь оставаться в стороне от этого расследования. — Что за дело? — насторожился Рон. — Давайте подождем Джинни? Я попросил ее прийти сюда. Не думаю, что смогу потом снова все рассказать. Завтра, уверен, об этом будут говорить все, и я захотел, чтобы вы узнали обо всем заранее. — Что-то случилось с одним из наших знакомых? — догадался Артур. — Да, — тихо ответил Гарри. Он сел за стол и стал ждать свою невесту. Джинни прибыла через пятнадцать минут. Она сразу поняла, что Гарри попросил ее прийти не ради семейного ужина. Лицо жениха было крайне серьезным. Родители с братом поглядывали на Гарри, но ничего не говорили. — Джинни! Наконец-то, мы тебя заждались, — воскликнула Молли. — Теперь ты можешь рассказать, что случилось, Гарри? — Да, теперь могу. Джинни, присядь, пожалуйста, — сказал Поттер, а сам, наоборот, встал. — Сегодня утром в Лютном переулке было найдено тело. Оно сильно изувечено, и опознать его сразу было невозможно. Однако чуть позже мы выяснили кто это. Это Гермиона. Он замолчал, понимая, что всем нужно обработать и принять эту информацию. — Гермиона? Наша Гермиона? — первым пришел в себя Рон. — Да. — Нет, это невозможно, — уверенно заявил он. — Чтобы Гермиону и убили? И я говорю это не только потому, что не могу принять ее смерть, Гарри! Я знаю Гермиону! Она невербально и беспалочковой магией могла одолеть соперника, а если в руках была палочка, то целый отряд бы уложила! — А это точно она? — подала голос Джинни. — Ты сказал, что ее сразу не опознали. Как поняли, кто это? — Тело сильно изувечено, человека долго пытали, а под конец сожгли. Неизвестно, при жизни или после, но ясно, что избавлялись от следов. Не хотели, чтобы ее опознали. Но бы­ли най­де­ны час­тички ДНК: ноготь, часть во­лос, уцелевшие в огне кости. Известно, что это девушка, и она рожала как минимум один раз. По росту она подходит. Я тоже не верю, что Гермиону так легко можно было одолеть, но если это готовилось заранее и нападали несколько человек, то ее могли оглушить и держать где-нибудь какое-то время. Я уверен, что все это происходило не на месте преступления, что эту неделю ее где-то прятали. — Ее пытали? — ужаснулась Джинни. — Да, и насколько мне ясно, долго и жестоко. — Бедная девочка, — в глазах миссис Уизли стояли слезы. — Может, у нее хотели выведать информацию про мужа? — включил мракоборца Рон. — Все может быть. Нужно сообщить об этом ее родителям, но я не знаю, вернула ли она им память и где они сейчас. — Гермиона говорила мне, что собирается найти их после окончания Хогвартса, — сказала Джинни. После победы Гермиона вернулась в школу, чтобы закончить обучение, в то время как Рон и Гарри поступили в учебный центр при мракоборческом отделе. — Но я не знаю, сделала ли она это. После окончания Хогвартса мы практически не общались. — Я спрошу об этом у Малфоя завтра. Нам нужно будет осмотреть его дом и узнать, где она была последние месяцы. Сегодня он сообщил нам, что Гермиона уже три месяца не жила дома, а лечилась, но мы не узнали где. В больнице Святого Мунго о ней не слышали. Думаю, ее лечил их семейный целитель, но почему-то не дома, — в комнате снова наступила тишина. Слишком много и слишком мало информации. — Рон, завтра будет первое совещание по этому делу в полном составе. Я правильно понимаю, что твое заявление об увольнении можно выкинуть? — обратился Гарри к другу. Рон не мог в это поверить. Как так? Гермиона? Они не общались уже больше года. Он просто не смог принять ее отношения с Малфоем, тем более брак. Как она могла скрывать их отношения? Но он не желал смерти своей подруге детства. Он был обижен не только потому, что Малфой был мудаком, но и потому что он сам был влюблен тогда в Гермиону. Детская любовь прошла, а обида крепко засела в его душе. Он уже пожалел, что не пришел на встречу, когда она об этом просила. Быть может, она хотела извиниться? А если бы их отношения тогда наладились, мог бы он ей помочь? Была бы она сейчас жива? — Да. Я помогу найти и наказать ее убийцу, а после этого напишу новое заявление и сам передам его Долишу, — уверенно заявил Рон.

***

— Что вам тут нужно? — спросила Нарцисса, увидев, кто вышел из камина. — Добрый вечер, — улыбнулся Джон Долиш. — Я пришел по официальному делу. Завтра мракоборцам нужно будет осмотреть Малфой-мэнор и личную комнату миссис Малфой. — И для извещения решили не использовать сов или какого-нибудь новичка, а отправили самого главу отдела? — удивилась Нарцисса и, не дождавшись ответа, продолжила: — Что вы хотите обнаружить? Разве Драко не сообщил вам, что последние месяцы моя невестка здесь не проживала? — Мы хотим осмотреть дом и территорию на наличие подозрительных заклинаний или вещей. — Это же Малфой-мэнор! — сказал Драко, спускаясь по лестнице. Он уложил дочь в ее кроватку и вышел, услышав, что мать с кем-то общается. — Дом, в котором жил Волдеморт. Тут даже оконная рама подозрительна. А что уж говорить о запасах артефактов и редких зелий? И не нужно делать удивленный вид. Уж вам-то прекрасно известно, что я храню некоторые незаконные вещички. — Тогда вам лучше их хорошенько спрятать. Вы обещали помогать в расследовании. Мы не можем арестовать вас за убийство: вы доказали, что не делали этого. Но в случае отказа сотрудничать со следствием, придется вас задержать. — О да, как я мог забыть, как действует Министерство? — Не нужно, мистер Малфой, не нужно. Если бы мы так не действовали, где бы вы сейчас были? — улыбнулся Долиш. — Завтра утром сюда прибудут мракоборцы, они ос­мотрят дом и территорию вок­руг не­го. Вы са­ми го­вори­ли, что у миссис Малфой бы­ли по­доз­ре­ния на счет про­ник­но­вения сюда, — он уже развернулся, как услышал вопрос: — Джон, как давно вы не видели мою жену? — Я не видел ее с вашего совместного визита ко мне в июне девяносто девятого.