На дороге в Айдахо

— Давай, Майки. Майк надеялся, что на самом деле ничего не слышал, но в то же время знал: это не так. У него случился приступ. Очередной проклятый нарколептический приступ, который заставил его распластаться на середине одной из сотен дорог Айдахо. Какие-то грёбаные ковбои, проезжавшие мимо, остановились и забрали его сумку и обувь. Он слышал их, чувствовал, как с ног стягивали ботинки. Потом — другая машина, которая притормозила. На сей раз — грузовик или Ленд Ровер (как можно было предположить по звуку колёс). Майк с уверенностью ждал, что владелец машины закончит начатое теми ковбоями. У парня не было больше ничего ценного, кроме одежды. Может быть, её снимут и над его телом будут надругаться. Что не было бы в первый раз, и, честно говоря, Майки это совершенно не заботило. Он уже привык к тому, что его тело использовали. Научился даже иногда получать от этого удовольствие, если его любовники были нежными. Хотя он подозревал: любой, кто найдёт его, отключившегося, посреди дороги, нежным не будет и уж точно не заплатит. Однако Майка не стали грабить или насиловать. Как бы то ни было, пока не стали. Вместо этого его приподняли и потащили к машине. Он почувствовал, как его усадили в кресло, застегнули ремень безопасности… Воцарилась тишина, которую быстро нарушил стук закрывшейся двери: загадочный спаситель Майка сел за руль. Если бы Майк был в полном сознании, он бы фыркнул, поражаясь собственной наивности. Спаситель? Скорее всего, водила сейчас просто едет с ним в какое-нибудь место покомфортнее. В отель, может быть. Машина вдруг остановилась, но водитель не вышел. Расстегнул ремни безопасности (и свой, и Майка), но не стал ни раздеваться, ни раздевать. — Майк? Ну же, Майки, пожалуйста. Опять этот голос. Майк неосознанно зажмурился сильнее. Голос звучал обеспокоенно, но Майк знал: это не так. Голос оставил его. Что это было? Очертя голову, бросился к полученному наследству? Да, вот что сделал Скотт. Оставил его, Майка, когда он нуждался в нём больше всего на свете. Оставил его, Майка, одного добираться до Мэна без денег, и не вернулся даже тогда, когда его собственная бессердечность прикончила Боба. Скотт оставил Майка с компанией других парней-хастлеров, и Майк мог лишь вернуться туда, где и был раньше, отчаянно нуждающийся в крыше над головой и в еде. Вот как он оказался на этой самой чёртовой дороге в Айдахо. Какой-то наркоман подобрал его в деревне в нескольких милях отсюда, где он был оставлен в грязном отеле после очередного «свидания» с одним отчаявшимся стариком. Наркоман, попользовавшись Майком, заплатил ему мизерную сумму, а потом просто выбросил его на дорогу. Стресс был таким сильным, что Майк не выдержал, и случился приступ. Но сейчас он спасён (спасён, Майк?), и этот голос шепчет ему, почти умоляет его очнуться. — Майки… Майк почувствовал руки на своих плечах и, если бы мог, то сделал бы глубокий вдох, чтобы приготовиться к тому, что должно было случиться. Вот оно. Сейчас его используют до того, как он полностью очнётся. Его интересовало лишь одно: откуда незнакомец знает его имя? Но это не имело никакого значения. Он просто надеялся, что «спаситель» будет нежен с ним и что он проснётся вовремя, чтобы успеть потребовать плату. — Давай, Майки. Пожалуйста… Это длится слишком долго. Проклятье. Тебе никогда не было так плохо. Голос принадлежал Скотту. Майк был уверен в этом. Если уж он слышит голос Скотта, то, похоже, на самом деле сходит с ума. Тем не менее, это было такой чудесной иллюзией: Скотт рядом и ему не всё равно, что с Майком, беспокойство в его голосе настоящее, его рука на самом деле крепко сжимает плечо Майка… Это было иллюзией: Скотт не сбежал, дабы жить и прожигать своё наследство… Но Скотт никогда не вернётся. Не сейчас точно. Он всё ещё в Мэне и слишком занят, чтобы беспокоиться о ком-то типа Майка. Всё, как он сказал тогда Бобу: Скотт продавал себя, но у него всегда был выбор. Были деньги, к которым он мог вернуться. Ему сопутствовала удача. Майк, казалось, чувствовал тёплое дыхание на своих губах. Вдох, выдох… Кто-то склонился над ним, его грудь вздымалась и опускалась. Ощущал ли он всё это на самом деле? Дерьмо. Ему, должно быть, действительно плохо на сей раз. Приступы никогда ещё не были такими жестокими. Где-то на дне сознания зашевелилось непрошеное воспоминание — то, которое он пытался запереть, когда Скотт ушёл. Они сидели на дороге, похожей на эту, где-то в Айдахо, у костра, который развели на грязи. Майки сказал Скотту, что любит его, что хочет, чтобы тот его использовал. И не должен был бы платить за это. Скотт только покачал головой, но всё равно обнял Майки. Майк плакал в ту ночь, когда Скотт заснул. Плакал в первый раз с тех пор, как мать оставила его, шестилетнего мальчишку. Даже если Скотт вернулся в Айдахо, нашёл Майки и втащил его в свой грузовик, он не целовал бы его ТАК. Скотт продавал себя мужчинам, но не любил их. Он был гетеро. Чужие губы мягко коснулись губ Майки, и тот почувствовал, как его веки затрепетали. Он знал, что не Скотт склонялся сейчас над ним, но поцелуй был слишком нежным, слишком заботливым, чтобы это был кто-то другой. Может быть, Майк умер на той дороге в Айдахо и оказался на небесах. Он в этом сомневался. Попадают ли хастлеры на небо? Но если же он и вправду в раю и Скотт целует его, он не хотел этого пропустить. — Майки?.. С возвращением. Перед глазами всё расплывалось, но Майк смог различить улыбающееся лицо над собой. Улыбка Скотта не была счастливой, скорее, это была улыбка облегчения, и он выглядел так, будто плакал. «Я на самом деле сплю или… что-то в этом роде», — лениво подумал Майк, не особо заботясь о том, что же с ним действительно происходит. Если он спит, то нет ничего такого в том, чтобы протянуть руку и положить ладонь на заднюю часть шеи Скотта, запуская пальцы в его блестящие, каштановые волосы. Он так и сделал, притягивая друга к себе для поцелуя, но Скотт всхлипнул. Это неправильно. Если всё происходящее являлось сном, Скотт бы не плакал. Скотт был бы счастлив, что Майк его целует, так, как Майку всегда снилось. — Скотт?.. — спросил Майк неуверенно, убрав руку с шеи парня и садясь так, насколько это было удобно сделать, находясь под весом другого человека. Другой человек выглядел в точности как Скотт и продолжал плакать. Он отстранился, вернувшись на место водителя и позволив Майки сесть свободно. Тот посмотрел в окно. Они всё ещё были на той же дороге в Айдахо, но дальше места, где Майка подобрали: он не узнал старую лачугу, которую мог видеть справа от себя. — Прости меня, Майки, — Скотт не смотрел на Майка, когда говорил, и его голос звучал всё надломленней с каждым словом. — Я вернулся за тобой, но в Мэне тебя не было, и мне пришлось тебя искать. В том отеле не знали, куда ты отправился. Я подумал, что если просто поеду по этой дороге, то, может, найду тебя в следующем городе. Но я нашёл тебя раньше, лежащим на дороге, и твою сумку забрали. Прости. Объяснение вышло каким-то невнятным, и Майки помотал головой. Может, тот, кто нашёл его, спас и поцеловал, — и вправду Скотт. Но этого было недостаточно. Уже нет. Майк знал, что будет не в состоянии справиться с тем, что его бросят во второй раз. — Зачем ты вернулся, Скотти? Почему ты вернулся и подобрал меня, оставив все свои деньги там, дома?.. Ты хочешь меня использовать. Так? Вот почему ты меня поцеловал? Майк повернулся, забрался на колени друга и яростно его поцеловал до того, как тот смог запротестовать. Ему, Майку, будет больно потом, он знал, но оно того стоило. Ну и что, что Скотт нашёл его только потому, что захотел воспользоваться его услугами? Майк примет это и будет этим дорожить. У него нет денег, всё забрали, но он не заставит Скотта платить. Он хочет лишь немного продлить иллюзию того, что происходящее хоть что-то значит. — Майк, не… — Скотт повернул голову, прервав поцелуй, но Майк, наученный годами своей работы, просто прижался губами к шее друга, покусывая её и используя язык. — Господи, Майк, пожалуйста, оста… О, Боже… Рука Майка, скользнув под ткань дорогих джинсов и дорогого белья, принялась ласкать мягкий член Скотта. — Майк, прекрати это, — вновь пробормотал Скотт и наверняка уже кривил душой, прося друга остановиться: Майк опытными движениями большого пальца продолжал ласкать его, заставляя его член крепнуть. — Ты ведь хочешь этого, да? — промурлыкал Майк, но не смог скрыть намёка на злобу в своём голосе. — Решил, что я вполне хорош для того, чтобы быть твоей шлюхой теперь, когда ты богат? — Нет, Майк, нет, всё не так, — собрав в кулак остатки силы воли, начавшей отступать под напором Майка, Скотт несильно сжал запястье друга, вынуждая того прекратить. — Я вернулся за тобой, не для этого. — За мной? — тихо переспросил Майк, смутившись. Никто ещё не хотел его до этого момента, только его услуги. Тем более Скотт. — За тобой, — повторил Скотт, медленно обвивая руками талию Майка и притягивая его к себе. — Мне не следовало оставлять тебя в Риме. Мне вообще не следовало тебя оставлять. Мне так жаль. — Всё… всё хорошо, — пробормотал Майк и уткнулся лбом в шею Скотта. Он солгал, сказав это. Рана в его сердце ещё кровоточила, и ей понадобится время, чтобы зажить, но если Скотт действительно вернулся за ним… Майк подумал, что она заживёт быстрее. — Я люблю тебя, — сказал Майк, набравшись смелости, и его голос был ещё тише, чем тогда, когда он впервые произнёс эти три слова. — Я тоже тебя люблю, Майки.