«В конце концов мы – это решения, которые мы принимаем...»
Открыв глаза, Изабель проморгалась, пытаясь привыкнуть к свету и понять, где же она оказалась. А оказалась она... в каком-то закутке между зданиями. Что ж, тем лучше; меньше внимания от примитивных – меньше проблем, верно? Верно. Переведя взгляд на фото в своей руке, Лайтвуд подняла его на уровень глаз и сравнила изображение с тем, что видела сама. Тот же дом напротив, тот же фонарный столб и завалившееся профильное ограждение. Сработало. Ярко-красные губы девушки сами собой растянулись в улыбке, обнажая белоснежные зубы. Запихав фото Себастьяна обратно, Изабель скользнула в туфли и направилась к выходу на улицу, чтобы осмотреться. Первым делом надо будет найти название улицы и сориентироваться по карте. Потом, когда стемнеет, – осмотреть район на предмет демонический активности и изучить местность… И возможно навестить парочку баров. Ну, а через пару дней можно будет и в Институт местный наведаться. Или... нет, пока не стоит. Скорее всего ребята передадут информацию о ее визите и местонахождении, а Алек тут же примчится с криками: «Изабель, чем ты думала?!» Так что… пока она будет простой туристкой. Очень-очень любопытной туристкой. Сумка со скрипом терлась о ее легинсы, когда Лайтвуд выскользнула на устланный побитой жизнью плиткой тротуар, окончательно убедившись, что от привычного вида Нью-Йоркских улиц не осталось и следа. Блестящие небоскребы и многоэтажки уступили место двух-трех этажным кирпичным домикам, с местами разбитыми окнами, а столь привычных многочисленных магазинов не было видно вовсе. Изабель еще раз огляделась по сторонам, пытаясь понять, не ошиблась ли она местом. Это же… Чикаго… Город Ветров и Небоскребов… — Куда ты меня занес, приятель? — бросила она через плечо порталу, будто бы тот мог ее услышать. Еще раз сверившись с фотографией, Лайтвуд обреченно вздохнула и закатила глаза. Вот тебе и раз. Хотя, если уж честно, местечко подстать Моргенштерну. Такое же странное и неприятное. Но… Ладно уж, она сюда пришла не на дома любоваться. Поправив ремень сумки, Изабель пошла вниз по улице в поисках указателей. Слева дом с ярко-розовой надписью – надо запомнить, чтобы можно было вернуться. Новый план: сначала сориентироваться по карте, потом найти какую-нибудь крышу, или чердак… – бросив беглый взгляд на сгущающиеся темные тучи, девушка решила, что лучше чердак – где можно будет разместиться (потому что нормальных гостиниц, судя по всему, здесь нет). Ну, а там уже распланировать дальнейшие действия. В конце концов, время у неё есть, а не зная местности даже Джейс на охоту не полезет. Кстати, с каких пор он стал эквивалентом неосторожности? Не суть важно. Однако за своими размышлениями и запоминанием ориентиров Изабель упустила одну вещь. Возможно очень важную, к слову. Девушка остановилась и прислушалась. Здесь было тихо. Очень тихо. Абсолютно тихо. Насколько вообще возможно тихо. Нет, конечно где-то кричали птицы и ветер гонял по улице какой-то мусор. В коробке через дорогу копошилась кошка. Но не было слышно ни одного автомобиля, даже заводящегося вдалеке. Нигде не играла музыка, не звенели велосипеды. И ни одного людского голоса! Обычно они звучат повсюду — разговоры по телефону прохожих, обрывки фраз из окон нижних этажей, пьяные речи любителей приложиться к бутылке – из-за закоулков, или же бредни обкурившихся. Где-то обязательно должны кричать и смеяться дети. Примитивные вообще всегда были очень шумными. Но здесь повсюду стояла тишина. Изабель почему-то стало не по себе. Она бывала во многих передрягах, опасных миссиях, домах нежити, но нигде не стояла такая тишина. Это… настораживало. Постоянно оглядываясь и гадая, что здесь происходит, она немного ускорила шаг, цепляясь взглядом за каждую выцветшую табличку, однако никак не могла найти названия улицы. Все дома выглядели практически одинаково, но с разной степенью повреждения фасада. Где-то были нарисованы безвкусные и матерные граффити, где-то – выбиты двери и окна, либо заколочены досками. Местами отсутствовали фонарные столбы, будто кто-то просто выдернул их из бетона. Хотя почему будто бы? На их местах действительно остались лишь дыры. Не было мусорных баков, не было рекламных баннеров, не было ничего, что указало бы на признаки жизни! Создавалось такое ощущение, что кто-то промыл улицу с щеткой, чтобы никто по доброй воле сюда не сунулся. И весьма преуспел в этом. Стук каблуков становился слишком громким. Изабель впервые начинала жалеть, что не взяла обувь помягче; хотя она и не рассчитывала что здесь будет такое... такое. Замедлившись у очередного поворота, она вытащила стило и начала выводить руну бесшумности. По хорошему, можно было и нанести невидимость, но, черт, если она так и не найдёт хоть какой-нибудь опознавательный знак, придется спрашивать дорогу, а делать это невидимой это как-то... не очень удобно. Аккуратно выжигая завиток за завитком, Лайтвуд не переставала прислушиваться, пытаясь уловить хотя бы какие-то звуки, которые бы подтвердили, что здесь есть жизнь, и ее случайно не выбросило куда-нибудь в будущее, где случился апокалипсис. Но было по-прежнему спокойно как… как в морге, наверное. Только запаха формалина не хватает; а еще в моргах обитают мертвые. Дом живых с подобной атмосферой был уже чем-то противоестественным. Руна с легким жжением въелась под кожу, и Лайтвуд постучала каблуком, проверяя ее действие. В ответ – тишина. Что ж, синхронизация прошла успешно. Теперь, когда и она не издавала ни звука, улица будто замерла, погруженная в глубокий сон, и, казалось, даже ветер стих, не желая нарушать ее покой. Действительно странное место. И погода ему подстать. За те примерно двадцать минут, что Изабель топала по улице, темно-серые тучи затянули небо до самого горизонта, и вокруг заметно потемнело. Будет дождь. Надо найти ночлег до того, как она успеет промокнуть до нитки, и из сливных решеток полезут демоны. Драться под дождем конечно эффектно, но ни разу не удобно. Изабель убрала стило в карман и свернула направо. Если она не может найти указатель здесь, она найдёт его где-нибудь в другом месте. Просто название улицы, и Лайтвуд исчезнет из этого неприятного района. Маловероятно, что здесь будет достаточно высокое здание, чтобы создать некое подобие наблюдательного пункта, да и, судя по едва живым домам, нормальный чердак она не найдёт. Так что надо следовать плану, а план говорит, что Изабель должна добраться до Гайд-Парка, где и сможет по-нормальному обустроиться. Да. Именно так. Уверенно печатая шаг, девушка приближалась к очередному неказистому строению с разваленной клумбой, когда где-то сверху прогрохотал первый громовой раскат. По спине Лайтвуд побежали мурашки. Если и существовал список того, что она ненавидела больше всего, то грозы были бы в нем где-то на втором месте. Заметно ускорившись, Изабель прижала сумку к боку, чтобы та не мешалась и поджала губы. Было бы просто прекрасно, если бы она сейчас вышла из переулка, и где-то в двух шагах на стене висел номер дома. Было бы прекрасно. Пожалуйста, пусть оно там будет… Девушка машинально оглянулась назад, будто бы ожидая, что там кто-то появится, и прижала руку с браслетом-кнутом к груди, чувствуя, как холодный металл касается кожи. Да что с этим местом не так?! Ветер погнал какой-то пакет, а Изабель дернулась и на этот звук. Название улицы. Просто название улицы, и она сможет нанести чертову руну! Пульс заметно ускорился. Лайтвуд мысленно попыталась себя успокоить, потому что это же глупо! Да, грозы она не любит, да атмосфера немного жутковатая. Но, во-первых, она боец, а во-вторых – Алек ведь всегда… всегда… нет. Девушка немного замедлилась. Он ее не прикроет. Тупой мозг, братьев здесь нет! Никто не следит за тем, чтобы не напали со спины. Никто. Совсем. Лайтвуд сделала глубокий вдох. Успокойся, Из. Ты и сама можешь справиться. Ты же это себе утром говорила, помнишь? Самое время начать верить этим словам. А затем у этого самого дома напротив слегка приоткрылось окно, – точнее отодвинулась доска, закрывающая его – и оттуда осторожно выглянул человек. Простой, живой человек! О ангел, небеса услышали ее мольбы! Мгновенно забыв и про тишину и про грохот с неба, Изабель понеслась к дому, даже не смотря под ноги. Этот город жив, здесь есть люди! Большую радость она, наверное, не испытает еще несколько месяцев, потому что, как же прекрасно было видеть этого человека! Темноволосый парень огляделся по сторонам, почему-то не обратив внимания на нее, а задержавшись взглядом на чем-то слева, после чего мгновенно исчез, и доска переместилась на прежнее место. Но Изабель было все равно. Она знала, что он там, и можно будет подойти и постучаться в дверь. В конце концов, местный житель уж точно подскажет, куда ее занесло. С блестящей радостью в глазах и сумкой где-то на спине, Лайтвуд выскочила из переулка… А затем на нее слева буквально налетела какая-то девушка, и Иззи – в перерывах между мыслями о том, какая она тупица, потому что потеряла бдительность – всё-таки пожалела, что надела туфли. Не издав ни звука, Изабель грохнулась на тротуар, больно приложившись плечом о плитку и, похоже, расцарапав кожу. Ох, возможно будет синяк; чудесно. Сбившая ее особа, судя по звукам, тут же вскочила на ноги, а Лайтвуд мучительно застонала, пытаясь сморгнуть разноцветные пятна перед глазами. Кажется, она порвала майку. Хотела больше людей и звуков? Довольна теперь? Тут же раздался такой топот, будто бы на улицу выбежало стадо носорогов, и кто-то схватил Изабель за руку, потянув ее вверх. – Черт, вот ты где! А я тебя уже обыскалась тут! Топот замедлился, а затем и вовсе стих. Изабель на силу разлепила веки, инстинктивно дернув запястьем, чтобы проверить наличие браслета. Плечо жгло, как от демонического яда, а перед глазами сформировалась не менее странная, чем вся ситуация, картинка. За руку ее удерживала растрепанная темноволосая девушка, судя по всему, не старше тридцати и ростом немногим выше самой Изабель. Лицо ее разглядеть было трудновато, так как незнакомка стояла боком, да и не была похожа не на кого из ее приятелей, так что… да вообще смысла в рассматривании той, кто сбил ее с ног не было; но руки у нее загорелые. К тому же гораздо интереснее выглядели два весьма массивных парня, остановившихся прямо перед Лайтвуд. Особенно что-то выпячивающее из внутреннего кармана задравшейся джинсовой куртки одного из них. Сложив два и два, Изабель предположила, что это далеко не фляжка с коньяком, какую когда-то носил отец. Поэтому она мгновенно отодвинула все проблемы, сосредоточившись на том, что происходит сейчас. Парень-джинсовка, будто бы что-то заподозрив, тут же поправил куртку и перевел настороженный взгляд на Лайтвуд. Изабель же улыбнулась в ответ самой широкой и невинной улыбкой, на какую только была способна, и посмотрела на второго, который больше смахивал на гладко выбритый булыжник, чем на простого примитивного. Этот не заметил ничего; парни вообще слишком быстро на нее забили, обращая свои весьма недоброжелательные взгляды к девушке стоящей справа. – Я же вам говорила, что ищу подругу! – тут же спохватилась та. – Она просто заблудилась! Откуда я могла знать, что зашла куда-то не туда?! Парни переглянулись и одновременно скрестили руки на груди. Значит нападать будут вместе и сообща… это уже немного сложнее. – Слушай, ты тут идиоткой не притворяйся. – сказал Джинсовка; если она сейчас опустит кнут, то может зацепить девушку. – Никто не может случайно набрести на тот дом. Она по-любому проигрывает в массе и числе… – У меня топографический кретинизм. – не сдавалась девушка. – Ребята, мне не было смысла шастать в вашем районе. Я же прекрасно знаю, что с вашими патрулями это бессмысленно. – Лайтвуд не могла не заметить, как тонко переменился ее голос; попытка лести… интересно. – Хотя, благодаря вам я всё-таки ее нашла. На двух последних словах она похлопала Изабель по предплечью другой рукой, и Лайтвуд заметно напряглась всем телом. На что она вообще рассчитывала, хватая незнакомого человека на тротуаре, интересно знать? Булыжник видимо заметил ее явное недружелюбие, несмотря на то, что на лице по-прежнему оставалась приветливая улыбка, и хмыкнул: – Ты имя-то хоть своей подруги знаешь? В принципе, она могла бы ударить с левой ноги по Джинсовке, и, пока он поднимается развернуть кнут… Но второго она зацепить не сможет. – Что за вопрос? – оскорбилась незнакомка. – Конечно знаю! Чарли, скажи им! Парни синхронно повернулись к Изабель. Чарли? О ангел, кажется она заразилась от Джейса умением влипать куда не надо. Двух парней одновременно – если, конечно не хочет случайно отсечь, ну или сломать, руку своей "подруге" – ей не уложить; все тактики, которыми она пользовалась, подразумевали наличие хотя бы одного охотника, который мог бы прикрыть спину. Потому что на миссии никто (кроме, опять же, Джейса) по одиночке не ходил. Пауза затягивалась; девушка чуть сильнее сжала плечо Лайтвуд, будто бы прося подыграть ей. Что ж… она ведь не настолько сволочь, верно? Вдруг у этой примитивной есть какой-то план? В конце концов, себя защитить Изабель уж точно сможет. – Кажется, я головой ударилась, – хрипло протянула она и перевела взгляд на незнакомку. – Конечно знаешь. Если бы ты еще и мое имя забыла, то получила бы по почкам. Пальцы немного разжались, демонстрируя, что она сказала все правильно. Серьезно, что было бы с этой особой, если бы Изабель притворилась дурочкой и ответила: «Нет, я тебя не знаю»? Ну, вероятно она бы просто смылась, а парни помчались бы за ней… Черт. И где ее мозги? Это же было так просто! И почему с ней никогда не бывает все без проблем? Кстати, если говорить честно, эти парни не особо были похожи на бандитов. Потому что, как рассказывал Саймон, и научил опыт, – бандиты должны ходить в чёрной коже, как охотники, и носить с собой больше пушки вроде автоматов каких-нибудь. Эти же, в своих джинсовках и фуфайках, были больше похожи на местных вышибал, которым делать нечего. Хотя… кто знает, может им не нужно лишнего внимания привлекать? Звучит логично. – Так… мы можем идти? – подала голос девушка, отводя назад праву ногу; Изабель не совсем поняла, для чего это было нужно. Парни снова переглянулись, и Лайтвуд заметила это. То, как напряглись ноги, и слегка приподнялись плечи – это было слишком знакомо, чтобы просто упустить из виду. Так двигался любой охотник, – да даже любой примитивный – когда готовился сделать выпад. Джейс тоже так двигался, Алек так двигался, и она тоже замечала. И если Алек был массивнее и дрался немного по-другому, то Джейса Изабель всегда побеждала. Именно поэтому она не колебалась ни на секунду. За те считанные мгновения Лайтвуд, практически на автомате, приготовилась уклониться и оттолкнуть де…вушку, которая в этот же самый момент с силой пнула Булыжника в бок, оставляя на его темной толстовке след от ботинка, и тот повалился на своего приятеля. – Беги! – закричала она, развернувшись и нырнув в переулок. Ну все, вот теперь они разозлились. Изабель уже потянулась пальцами к браслету, когда Джинсовка, одновременно с ней, потянулся к карману куртки. Дерьмо. Это действительно была не фляжка. Резко изменив траекторию движения, Лайтвуд понеслась – ну, насколько это было возможно на каблуках – в тот же переулок, где исчезла ее "подруга", потому что вряд ли у нее было время выбирать направление, или бежать куда-то еще. — Ах ты тварь! — заорал один из парней, когда Изабель уже во всю мчалась по переулку. Незнакомку видно уже не было. Четыре дома, шесть поворотов. Направо, или налево? Сзади послышался топот, и Лайтвуд свернула налево – в проход, наполовину заваленный каким-то мусором. К счастью, лишь наполовину. И, одновременно с тем, как она повернула, раздался выстрел. Мимо. Как прекрасно, что это всего лишь пистолет, а не что-нибудь потяжелее. Пробежав чуть дальше, Изабель почувствовала себя так, как будто вступила в рот, который был полон гниющего мяса. Повсюду жужжали мухи, летающие вокруг луж непонятного цвета и гниющих остатков овощей. Тут и там валялись коробки, покрывшиеся слоем грязи и рассохшиеся от влаги. Лайтвуд едва не поскользнулась на слое чего-то вязкого и жирного, когда перескочила через какую-то кучу тряпья. Почувствовав у себя за спиной какое-то движение, она буквально вылетела в еще один (О ангел, сколько их тут вообще?) переулок. Практически одновременно с новой знакомой, которая показалась из-за третьего от Изабель дома. Их разделяло примерно полсотни метров – вдвое меньше, чем Лайтвуд с бандитами, которые вот-вот их догонят. Между ближайшими зданиями был приколочен металлопрофиль, так что уйти с линии огня было просто невозможно. Ну, хотя бы дорога была забетонирована – уже что-то хорошее, потому что бега по щебню, или неровной земле ее каблуки уж точно не выдержали бы. А затем раздался первый выстрел, и Изабель мысленно попрощалась с жизнью… но боли за ним не последовало. Оказалось, что ребята тоже заметили виновницу торжества. С криком, пытающаяся скрыться за поворотом девушка рухнула рядом со светло-серым зданием. И Лайтвуд была готова поклясться, что увидела, как пуля вышибла темные брызги крови из ее правой ноги. Второй заставил скорчившуюся фигуру дернуться и замереть. Третий выстрел пришелся уже на ее долю, горячим ремнем хлестанув по ее боку и проделав сквозную дыру в куртке. Изабель до боли сжала зубы, сдерживая крик, но продолжила бежать, бросаясь из стороны в сторону. Бежать к единственному открытому закоулку, куда и пыталась смыться подружка. Четвертый выстрел. Левое плечо будто бы прошило демоническим шипом насквозь, заставив охотницу взвыть от боли. Сука! Она ещё должна найти Себастьяна! Что-то липкое и теплое стекало вниз по внешней стороне бедра, хлюпая при каждом движении, сумка билась о спину, и волосы лезли в рот. Изабель неслась со всех ног. Пятая пуля со звучным хлюпаньем вгрызлась в предплечье той же левой руки. Лайтвуд выла, и ноги начинали подкашиваться. Осталось все лишь несколько метров, пожалуйста! Тем временем лежащая было неподвижно девушка поднялась на ноги и, прихрамывая скрылась за домом. Живая; она живая, черт возьми! Шестого выстрела не последовало – видимо кончились патроны. Зажав неповрежденной рукой бок, Изабель из последних сил ускорилась и, едва не свалившись на повороте, забежала за дом. Каблуки противно шкрябали по бетону. Завалившись в какой-то небольшой закуток, Иззи скользнула за мусорный контейнер, судорожно пытаясь вывести на предплечье руну невидимости. Она должна быть как закрученная лента, простая лента. Быстрее черт, возьми! Топот все приближался. Почему охотников не готовят ко встрече с огнестрельным оружием?! Блестяще-черная руна въелась под кожу, когда бандиты промчались мимо нее, сворачивая из узкого прохода на улицу. Изабель растворилась в воздухе. Парни свалили куда-то за шатенкой. Закричав во все горло, Лайтвуд дрожащими пальцами вычерчивала Иратце, пытаясь не выронить стило, пока из левой руки ручьями сочилась кровь, а ее штаны уже во всю пропитались медным запахом. Золотистый свет потускнел, и легкий холодок исцеления пробежал по венам. Рвано выдохнув, Изабель сползла на такой же прохладный бетон. Пульс бешено грохотал в ушах, когда раны затягивались, и магия рун выталкивала кусок свинца, застрявший у нее в плече. Пиздец. Полнейший и бесповоротный. Спустя несколько секунд Иратце закончила свою работу, и Лайтвуд машинально поднялась на ноги, будто должна была вернуться в бой. Если у нее были руны и их помощь, то та девушка не успевала уйти достаточно далеко с дырой в голени, – плюс вторая пуля точно где-то застряла – и Лайтвуд четко понимала, что одним ранением она уж точно не отделается. Сложив ремешок сумки восьмеркой и перекинув через голову, она, полностью уверенная, что потом пожалеет об этом, помчалась вслед за вооруженными парнями, на ходу сбрасывая весьма дорогие туфли. Сумеречные охотники же должны защищать примитивных? Вот она этим и займется. Выскочив на улицу, Изабель свернула направо, где примерно в ста метрах от нее виднелись знакомые спины. У них была пушка и мощные ноги, у нее были руны, тупая боль в левом плече и слегка расплывающаяся картинка перед глазами. Сумка билась о спину, и если бы не бесшумность, она бы переполошила всю округу. Парень в джинсовке приготовился палить по девушке, однако та, будто бы предчувствуя опасность, нырнула за один из домов, и пуля просвистела мимо. Черт, а она везучая… Либо просто знает, что еще одно ранение пережить не сможет. А затем из-за двери более-менее похожего на дом здания выглянул какой-то незнакомый мужчина. Изабель увидела, как Джинсовка повернулся в его сторону, не сбавляя скорости. Увидела ужас в глазах темнокожего мужчины, уверенного в том, что ему сейчас придёт конец. Случайный свидетель... Как долго живут свидетели? Лайтвуд захотелось крикнуть ему: «БЕГИ», но в горле будто застрял комок; в глазах незнакомца отчётливо читалось осознание того, что он уже обречен, что все его попытки спастись будут тщетны. И все это – за пару секунд. Джинсовка спустил курок. Маленькая свинцовая пуля пролетела несколько метров, и попала куда-то в подбородок, превращая нижнюю часть его лица и горло в ошмётки. Мужчина издал не то шум, не то крик. Из его глотки кровавой пеной брызнула кровь, после чего темнокожий рухнул как мешок картошки и затих. Гребаный Чикаго. Каждый, наверное, хоть раз в своей жизни слышал название этого города, представляя горящие неоновыми вывесками небоскребы и кричащую отовсюду ритмичную музыку. Много людей, много машин, много развлечений, ну и преступности, конечно, но она всегда где-то там, за пределами. Честно говоря, Изабель представляла себе этот город так же… ну, может чуть больше похожим на Нью-Йорк. Просто огромные лабиринты многоэтажек, заполненные людьми. Конечно, она знала, что, по сводкам новостей здесь все было не так гладко, и даже слишком не так, но, с умениями и навыками сумеречного охотника все это казалось таким мелочным и несущественным, что даже и задумываться не хотелось. Примерно так же, как в Нью-Йорке, только немного другая обстановка, ага. Сейчас она мчалась по бесконечным коридорам меж домов, раздумывая над тем, как человек с дырой в ноге может двигаться так быстро. Прекрасно, просто прекрасно. Ее первое впечатление о Чикаго было сформировано тишиной и двумя громилами, которые палили по ногам и даже не думали отставать. Парни свернули за дом чуть раньше того, за которым скрылась девушка, и если бы не куча тренировок и годы вылазок в сумерках, Изабель бы ни за что не успела вытащить кнут, прежде чем они снова появились в поле зрения, но уже впереди. Срезали гады. Лайтвуд действовала по наитию: точным, отточенным движением, она с размаху рассекла державшему пистолет бандиту кожу от виска до ключицы, так что кровь ярко-алым ручьем тут же полилась на одежду, а второй удар так напугал его компаньона, что тот рванул отсюда со всех ног. Изабель едва успела провести стило по руне и свернуть кнут, когда ее партнерша по забегам обернулась на звуки. Она бегло оглядела корчащегося на земле мужчину и, кивнув в знак благодарности дождалась, пока Лайтвуд подойдёт ближе; на ее джинсах, в области голени, расползалось внушительных размеров бардовое пятно, ровно как и возле ключицы, где, судя по всему и застряла вторая пуля. Охотница невольно задержала взгляд на ползущей по ее запястью бардовой струйке. Как раз в тот момент, когда, вслед за топотом убегающего Булыжника, раздались выстрелы. Бежать! Отличная идея. Девушки, не сговариваясь, быстро выбрали общее направление — «подальше отсюда»; это всё, о чём Изабель могла думать с бушующим в крови адреналином. Впереди виднелись какие-то… развалины (бывшие дома видимо), которые, как надеялась Лайтвуд, сделают их трудной мишенью, если вдруг сбежавший трус решит привести кого-нибудь еще. И они помчались в направлении «к развалинам» со скоростью «спасая наши шкуры». По крайней мере, так продолжалось минут пять. Затем ее новая знакомая-незнакомая начала прихрамывать и замедляться. Убежав вперёд, Изабель оглянулась, встретившись с ней взглядом. В ее глазах не было враждебности, только пустая боль и немой вопрос: «Чего остановилась?» А, точно, нога. Лайтвуд подумала, что может оставить ее здесь, ведь бандиты вроде как отстали. А тем более Изабель им вообще ни к чему, она мимо проходила. Потом она мысленно дала себе подзатыльник, вспомнив случайного мужчину, получившего пулю в горло. Если эти ребята смогли хладнокровно пристрелить того, кто просто не вовремя вышел из дома, то, зная, что Изабель обезобразила одного из их приятелей, а эта девушка ранена, и далеко ей не уйти… Было бы милосердней просто придушить ее самой, и дело с концом. Нет. Она не могла так поступить. Лайтвуд замедлила бег и подойдя ближе, перебросила ее правую руку через свое плечо. На мгновение она запаниковала, но потом поняла, что Изабель пытается помочь. Помня, кто избавил ее от погони, девушка даже немного расслабилась. Она не стала от этого бежать быстрее, но теперь хотя бы не замедлялась. — Сверни налево, — сквозь зубы прошипела спутница. Разговор? Неужели? Сотни различных вопросов (ладно, около десятка) тут же завертелись у Изабель на языке. Хотя бы по поводу раны, и укрытия, и этих бандитов, и тишины… и она, естественно, выбрала самый банальный. — Почему налево? — выдохнула Лайтвуд, тяжело дыша. Она и не думала, что может запыхаться от подобной пробежки, хотя, справедливости ради, стоит отметить, что даже на вылазках она не носилась сломя голову дольше пары минут. Потому что, как правило, убегали от нее, а не она от кого-то. — Ты хочешь жить? — произнесла она и застонала от боли. Крики и выстрелы становились все ближе. «Интересно, а они всегда так выходят погулять, или бывают хорошие дни?». Пришло время принять решение, и Изабель, так как хотела жить, поправив рукой сумку и прилипшую от пота и крови к спине майку, свернула налево, и они обе промчались (ну, почти) по кирпичному лабиринту, петляя меж молчаливых домов. Вскоре девушки вышли к тому дому, путь к которому компаньонка Изабель упорно прокладывала. Если, конечно, можно назвать домом здание с дырой вместо входа, обильно присыпанное бетонной крошкой и кусочками мелких досок. У Изабель жутко болели ноги от бега босиком, и сейчас она едва удержалась, чтобы не застонать, когда пришлось аккуратно пробираться меж мусора, чтобы не набрать в ступни стекла и щепок. Ей даже пришлось оставить девушку, которая тут же поковыляла к углу и присела, поглядывая в щели между досками, прибитыми к оконной раме. — Спрячься, — прошипела она, подзывая Лайтвуд к себе, и в мгновение ока схватила какой-то чересчур пыльный брезент, укрывшись им с головой. — Но… — Изабель собиралась возразить, когда откуда-то справа по улице донёсся испуганный крик. Голос был не ее, но кричала, безусловно, очень напуганная девушка. Лайтвуд почти ломанулась к ней на помощь, когда вслед за воплем последовали новые выстрелы, заставив ее остановиться и снова провести стило по руне. В следующее мгновение мимо них рысцой промчались примерно четверо человек, старательно оглядываясь по сторонам. Они просидели, затаившись, ещё минуту или две, но затем, наконец, Изабель свела руну и облегчённо рассмеялась. — Что ж, это было захватывающе.***
– Так сразу напороться на неприятности? И почему Изабель было не по себе в городе? Она ведь хорошо подготовленный охотник. Женщина опустила подбородок на сцепленные замком руки, неопределенно пожимая плечами, будто не знала, что ответить. Какое-то время она молчала, вспоминая что-то, или думая, как продолжить рассказ. – Безусловно, Изабель – опытный воин. Вот только, в отличие о того же Джейса, она никогда не работала одна. Иззи всегда была уверена, что кто-то обязательно прикроет спину, куда бы она не влезла. А сейчас, осознавая, что на помощь никто не придёт, она чувствует себя некомфортно. Полагаться только на себя, как и оставаться одной, ей чуждо. К тому же эта неприязнь к грозам из детства… Она тоже сыграла свою роль. Журналистка задумчиво постучала карандашом по губам, пробегаясь глазами по строчкам в блокноте, и перелистнула страницу. – И как скоро Изабель пожалела о своей помощи? – Очень скоро, разумеется. – женщина откинулась на спинку кресла, перебрасывая одну ногу на подлокотник. – Любые конфликты с криминалом никогда не проходят без последствий. Та девушка влезла куда не следовало, а Изабель за нее вступилась, да еще и человека покалечила, автоматически примеряя на себя роль врага народа. Я сейчас уже не вспомню точно, но если не ошибаюсь, был вариант с развитием сюжета, где она просто бросила эту незнакомку, однако это не соответствовало характеру Лайтвуд. К тому же прямая сюжетная линия, без каких-либо ответвлений, слишком неинтересна и суха. Поэтому… "новую знакомую" решили оставить. Изабель не совсем понимала, почему здешние примитивные, обычные люди, были куда более опасными и готовыми к борьбе за жизнь, чем все, кого она видела. В конце концов, такое поведение больше присуще охотникам. Для нее это было чем-то странным, любопытным. В этом и заключался смысл подсюжета: сравнение обычных людей с подготовленными войнами. – И каким образом сценаристы планировали привязать эту линию криминала к общему сюжету поисков Себастьяна? Отправить человека вместе с Изабель? Кажется, это слишком похоже на сюжет первой книги. – Нет-нет, на криминал были немного другие планы. В конце концов, Себастьяна видели с бандитами, а это уже весомый повод для Изабель покопаться во всем этом. Но, если бы все было так просто, то зрители бы заскучали. Ведь, как говорится, в семью принимают только самых стойких людей. А Изабель не была человеком…***
С громовым раскатом, сотрясшим все небо, дождь ворвался в их грешную жизнь. Иззи невольно поежилась, запихав стило в карман сумки. Надо было спросить у Клэри прогноз погоды. Шатенка выбралась из-под брезента и помотала головой, выбивая пыль и штукатурку из волос, а затем обвела Изабель взглядом с ног до головы. – Тебя не зацепили? – настороженно спросила она, уцепившись пальцами за подоконник и поднимаясь на ноги. – Я слышала пять выстрелов точно. Лайтвуд пожала плечами. – Видимо не такой уж он и хороший стрелок. – соврала она, не моргнув глазом. Не рассказывать же ей про руны. Хотя, отчасти это было правдой, ведь они всё-таки остались живы. Видимо тактика "подбей и догонишь" не сработала, а ведь подавала такие надежды!.. Надо будет посоветовать им стрелять в голову. Все же, в грудь эффективно, но не настолько. И интересно, а где бандитов учат стрелять? В каких-то бандитских школах, где есть правило "Не порть мозги жертве, чтобы можно было потом наварить паштет"? Хотя, может быть девушка нужна была им живой… Да нет, бред какой-то. Зачем тогда было в спину целиться? Шатенка прищурилась, еще несколько секунд изучая ее взглядом, – от чего-то в этот момент Изабель почувствовала себя как на допросе у матери – а затем, шипя сквозь зубы, поковыляла к какой-то двери. Вообще весь первый этаж дома выглядел не особо пригодным для жизни: вместо входной двери зияла большая дыра (будто бы эту самую дверь просто вырвали вместе с бетоном и кирпичами), единственное окно было заколочено досками, а весь пол устилали обломки стены, куски досок, какие-то бутылки и камешки. Одна из квартир – ну, по идее она должна там быть – была забаррикадирована перевернутым столом, бампером от машины и наваленными сверху досками. Как, почему и зачем все это здесь оказалось – загадка. Еще были две двери. Одна – крепкая и коричневая (видимо ведущая в квартиру), другая – какая-то побитая жизнью и серая. У первой была отломана ручка. Не отвинчена, а именно отломана – кусок с замком все еще оставался на месте. А ко второй сейчас ковыляла ее новая знакомая, оставляя за собой дорожку из бардовых пятен. – Погоди, давай помогу! – тут же спохватилась Лайтвуд, в секунду подскочив к двери, и взялась за круглую ручку, потянув ее на себя. Дверь не поддалась. Изабель дернула еще раз. Безрезультатно. Третий раз тоже ничего не дал; охотница нахмурилась и пнула дурацкую дверь ногой. Заклинило что ли? Ее спутница все это время стояла в шаге от места сражения человека с куском дерева и лишь недоуменно моргала. Оставив попытки достучаться до двери, Лайтвуд повернулась к девушке с немым вопросом. Та все еще стояла как вкопанная, будто бы не зная, что делать в таких ситуациях. – Что ты делаешь? – наконец спросила она, уперевшись ладонью в стену, чтобы не терять равновесие; должно быть ей сейчас немного больно… Изабель стушевалась. – Я? Пытаюсь помочь. – Ответила Лайтвуд, еще раз ударив кулаком по двери. – Что с этой гадкой деревяшкой не так? Выражение лица шатенки сменилось с настороженного на удивленное. Серьезно, что Изабель такое странное делает, что она успокоиться не может? – Помочь? – переспросила девушка. – Мне? – Ты видишь здесь кого-то еще? – улыбнулась Иззи. – Ты ранена, а я… врач. Я не могу тебя вот так оставить. Это тоже было почти правдой. Патологоанатом — тоже хирург. Немного другой спецификации. Плюс, она фактически спасла эту особу от еще пары-тройки травм (а может быть и вообще смерти, но лучше об этом не задумываться) и решила помочь, так что, уж увольте, сразу сдаваться она не намерена! …впрочем, дальше аргументировать не пришлось, потому что шатенка приковыляла к двери, — Изабель подумалось что, если бы не адреналин, та не смогла бы так более-менее нормально передвигаться; примитивные, что с них взять? — вытащила из волос привязанное к одной из прядей плоское сверло, а потом — какой-то пластиковый цилиндр из кармана. И соединила все это дело в одну цельную отвертку (всё-таки это было не сверло, и на том спасибо. Но кто вообще таскает насадки для отвертки в волосах?). Под недоуменное моргание Лайтвуд, шатенка просунула плоский конец сверла в щель между дверью и стеной. Иззи заинтересованно наблюдала за тем, как та надавила на отвертку, и стена — судя по всему слепленная из нескольких листов дсп — с противным скрипом отошла от косяка, после чего открылась, подобно самой обычной двери, а в том месте, где должны быть петли, образовалась большая щель, шириной в ладонь. Странная штука… И это все, конечно, интересно, но… справа ведь нормальная дверь стоит. Для чего такие сложности-то? Будто заметив недоумение на лице Лайтвуд, девушка протянула: — Меры предосторожности, — ситуацию, впрочем, это никак не прояснило. — Я планировала еще дверь… заколотить. Этот выход… запасной. Чтобы внимание… отвлекать. Люди приходят… дверь забита снаружи… значит за нее не пройти. С этими, весьма трудно дающимися словами она шагнула за… стенодверь, и Изабель тут же шмыгнула за ней, пытаясь понять, каким образом эта штука держится без петель, и подлезла правую руку шатенки. Та снова дернулась от прикосновения, будто бы Лайтвуд ее ножом ткнула, и отодвинулась так, чтобы их бока не соприкасались, после чего вернула стену на место. С этой стороны было немного проще: кто-то прибил деревяшку, чтобы можно было за что-то ухватиться. А вот дверь была заперта на ключ и два засова: сверху и снизу. Что ж… понятно, почему ее так нелегко открыть. Но, если бы Изабель дали чу-у-уточку больше времени… Кстати, это был выход к лестнице. Она находилась слева. И выглядела, к слову, гораздо чище, чем вход; ну, здесь хотя бы не было щепок. Осторожно развернувшись, девушки медленно двинулись к бетонным ступеням. Шатенка — шипя и стиснув зубы, Лайтвуд — удерживая ее в вертикальном положении… Что было весьма неудобно, потому что эта особа постоянно отодвигалась! — Эй, я не кусаюсь, — максимально дружелюбно улыбнулась Изабель. — Я просто хочу помочь, не дергайся. Поколебавшись несколько секунд, за которые под ногами успело образоваться небольшое бардовое пятно, девушка выдохнула и прислонилась к Лайтвуд. Они медленно, цепляясь за грязно-голубую стену, поковыляли по ступенькам. Да уж, этот дом видал и лучшие времена. — А сколько людей здесь живет? — спросила Изабель, остановившись на небольшую передышку на первой же площадке, и ее голос эхом прокатился по этажу. — Ни одного. — Прохрипела ее спутница, отдирая пропитавшуюся кровью майку от груди. — Бомжи… иногда появляются, но быстро… сваливают. Ее протяжный стон громогласно вторил сверкнувшей за окном молнии. Лайтвуд даже стало ее жалко. — А почему? Он рушится? — Изабель сдула прядь волос, налипшую на лицо, переступая на следующую ступеньку. Девушка оставила этот вопрос без ответа. Когда они остановились на площадке второго этажа, Лайтвуд поправила ремешок сумки и повернулась, намереваясь двинуться дальше. Однако дальше прохода не было. Лестница на третий этаж была придавлена сверху пролетом, который, видимо, вел на четвертый. Он рухнул прямо между промежуточный площадкой и площадкой третьего, образуя фигуру, похожую на математический знак "меньше". Где-то посередине он прогнулся и треснул, демонстрируя торчащие куски арматуры. Еще в нескольких местах обломались куски размером с арбуз. Но, даже при всей своей подготовке, Изабель не смогла бы пролезть ни в одну из дыр, ни в ту единственную щель между упавшим пролетом (кстати, почему он такой… цельный?) и перилами. — Давай в комнату, — подала голос спутница, отвлекая ее от созерцания обломков. Что, черт возьми, случилось с этим домом, и почему его не снесли? Ах да, еще тут были две двери и след от третьей — посередине, которую замуровали и плохо закрасили. Дверь слева была черной и блестящей, а та, что справа — снята с петель. И ее новая знакомая, разумеется, указывала именно на эту. Развернувшись, Лайтвуд пошлепала в квартиру, пол которой был устлан (о ангел, как раскошелились!) паркетом. Местами убитым и потертым, но паркетом. Прямо напротив входа находилась кухня (если судить по столу и табуретке). По пути к ней стоял шкаф, за которым зачем-то лежал небольшой, но очень пыльный коврик, и еще какие-то две двери — возможно санузел, или гардеробная… Изабель бегло оглядела потрескавшиеся потолки и облезшие обои. Да какая тут гардеробная, боже? Спустись с небес на землю, Из. А справа был вход в комнату, куда и поплелась ее спутница. К слову, и здешнее убранство не особо отличалось от какого-нибудь пристанища бездомных на улице. Едва живой (а судя по запаху еще и заплесневелый) диван грязно-бардового цвета стоял возле смежной с другой комнатой стены; слева и справа от него находились дверные проемы. Напротив дивана — какой-то вздувшийся комод с… двумя тумбочками по бокам. А еще здесь было окно, прикрытое пожеванными ставнями, сквозь которые просачивались тусклые лучи света. Что ж… Мило. Шатенка вывернулась из-под Изабель и со стоном рухнула на диван, из которого тут же вырвалось облако пыли и спор, заставив Лайтвуд чихнуть и начать обильно тереть нос. Девушка же стянула с себя куртку и зашипела, вцепившись ногтями здоровой руки в предплечье кровоточащей. — Верхний ящик комода, — выдохнула она сквозь зубы, — достань любую… не особо грязную… тряпку. Изабель выпуталась из ремня сумки и бросила ее на пол рядом с тумбочкой. Схватившись за холодную ручку ящика, охотница потянула его на себя, и кусок дерева неохотно поддался, скрипя рассохшимися стенками. Лайтвуд вытащила что-то зеленое и до ужаса безвкусное, и с треском порвала этот хлопчатобумажный позор на два куска ткани. Так… что по ранам? Плечо придется расковырять, а вот в голени сквозное, тут только повязка, да промыть можно чем-то… еще бы найти, чем. Кстати, весьма занятно, что эта особа знала о перетяжке. Может быть, с ней не в первый раз такое?.. Хотя, видимо, здесь что ни день, то новое увечье. Ну, по крайней мере, создается такое впечатление. Изабель толкнула ящик назад бедром и развернулась, намереваясь наложить повязку, после чего мысленно пнула себя по мозгам, оглядев окровавленную ногу. Джинсы. Джинсы, черт возьми! С ними надо что-то делать. Просто так порвать она их не сможет — слишком плотная ткань. Клинок показывать нельзя… Девушка на диване замычала, впиваясь зубами в рукав куртки, чтобы не сорваться на крик. О-о-о, ну почему нельзя просто нанести Иратце? Запихав кусочки ткани за пояс, Лайтвуд отправила на кухню в поисках ножа. Или ножниц. Да хотя бы чего-то режущего. Сие помещение, кстати, тоже роскошью не блистало, но Изабель не собиралась сейчас тратить время на разглядывание интерьера. Обогнув стол, она принялась рыться в ящичках кухонного гарнитура, открывая один за одним. Половина оказались пустыми, в других же обитала плесень и какой-то хлам. Зато под почти-раковиной обнаружился склад каких-то коробочек и стаканчиков, среди которых выжила полупустая бутылка… абсента, или водки судя по всему. Не спирт, конечно, но лучше, чем ничего. Еще была найдена одна корявая вилка и две закопченных чайных ложки. А вот ножа нигде не было… Чертыхнувшись раз семь, Лайтвуд ломанулась обратно в комнату — к своей сумке. У нее же есть чертов маникюрный набор! Изабель вихрем залетела в зал под стоны раненой, которая все еще сжимала в зубах куртку. Вот интересно, а если бы Лайтвуд просто бросила ее и ушла, то что было бы? Она пошла бы в больницу? А здесь вообще есть больница? Стараясь не отвлекаться на звуки за спиной, Иззи вытащила косметичку и откопала в ней необходимый наборчик. Ножницы и пинцет; конечно, предназначенный далеко не для подобных ситуаций, но уж лучше, чем просто пальцами. Сделав пару шагов к перспективой пациентке, Изабель присела на диван, осторожно притягивая ногу девушки к себе, и та сразу же перевела взгляд на Лайтвуд. — Джинсы, их надо разрезать, — мягко сказала Изабель, пощелкав ножницами для пущего эффекта. — Я не собираюсь отрывать тебе ногу, не беспокойся. Пожалуй, лучше сказать мог бы только Джейс. Что-то вроде: «Не парься, если ты умрешь, я заберу твое тело и отдам его науке». Однако, той видимо было слишком больно, чтобы поднимать спор, поэтому шатенка просто плюнула на все и прикрыла глаза. Ткань куртки затрещала под ее зубами. Мда, вот в этом и есть вся прелесть адреналина: когда он сходит на нет, становится ой, как хреново. Прижав запястьем ногу к дивану и приподняв край штанины над кожей, Изабель начала резать ткань вдоль шва. Благо, ножницы были хорошо заточены. Вот только джинса, вместе с кровью, прилипла к коже, так что пришлось отдирать. Добравшись до колена, Лайтвуд остановилась и, извернувшись, начала резать с другой стороны. План был прост: разделить штанину на две полосы и понять их вверх. С чем Изабель справилась, отлепив темно-бардовую ткань и открывая взору весьма симпатичное сквозное ранение. Темная венозная кровь сочилась из раны – видимо пуля просто через мышцу прошла. Повезло, черт возьми! Иззи склонила голову на бок, присматриваясь к отверстию. Насколько велика вероятность, что с такого расстояния пуля не заденет одну из берцовых костей? К слову, при всей своей… не особо большой квалификации, Лайтвуд никогда не удавалось хорошо рассмотреть пулевые ранения мягких тканей… впрочем, это может подождать. У нее тут примитивная мучается в конце концов. Вытащив один из кусков зеленого убожества, Изабель чуть-чуть смочила ткань водкой (хорошо, что не абсент все-таки), чтобы не занести что-нибудь неприятное, и осторожно прошлась им вокруг раны, стирая кровь и пыль, под практически змеиное шипение девушки. А затем немного приподняла ногу, переложив ее на собственное бедро, и затянула тот же лоскут вокруг голени в несколько оборотов. Одна есть. А вот вторая… Лайтвуд перевела взгляд на покрасневшую и зажмурившуюся шатенку. Насколько больно будет, если кто-то вздумает поковыряться внутри твоей руки?.. Конечно, Изабель несколько раз зашивали небольшие раны, и это было очень неприятно, хотя вытерпеть можно, но одно дело — вернуть на место кожу, другое — лезть в мышцу. Кровь начала медленно пропитывать повязку, когда Лайтвуд поднялась с дивана, сделав пару шагов к голове девушки, мысленно отвечая на собственный вопрос. Это будет ужасно больно… Раненая перевела на нее настороженный, полный боли взгляд, и Иззи весьма отчетливо увидела множество полопавшихся капилляров в белках. И этот взгляд… пожалуй, именно он помог Изабель принять окончательное решение. Пробормотав тихое: «Прости», — она занесла руку над головой девушки, наблюдая, как в страхе расширились глаза той, и резким, отточенным движением, нанесла удар в висок. Шатенка упала без сознания к спинке дивана, при этом хорошо приложившись затылком о подлокотник. Лайтвуд непроизвольно стиснула зубы. Возможно, ей стоило спросить… Впрочем, так действительно будет лучше. Меньше стресса, больше нервных клеток, да? На всякий случай проверив пульс и прощупав голову на предмет случайных переломов, Изабель отправилась собирать все, что понадобится для операции. Первым делом надо найти воду. Лайтвуд пошагала на кухню, разглядывая паутину на потолке в коридоре. Ну, жизнь тут есть — уже хорошо. Если девушка не выживет, паук сможет дать показания о том, что Изабель не пыталась ее убить. А еще — что ее надо бы отправить на прием к психиатру. О ангел, что за бред? Помотав головой, охотница отчего-то улыбнулась всей абсурдности ситуации, в которую попала. Видимо это уже… как там Клэри говорила… фишка Лайтвудов. Что ни вылазка, то какая-нибудь нелепица. Иззи зашла на кухню и тут же наклонилась к шкафу под раковиной. Видимо в данной квартире это было какое-то особое место, где хранились все выжившие вещи. Потому что, помимо тряпок, спиртного и какой-то щетки, здесь обитала эмалированная кастрюля. С местами облупившейся краской и спринцовкой внутри, но ей не суп варить — сгодится. Лайтвуд вылезла из шкафа и сунула кастрюлю в раковину под кран, после чего открыла воду… и она не пошла. Девушка по очереди покрутила каждый из краников, взглянула на сифон (было бы еще лучше, если бы она понимала в сантехнике), покрутила их еще раз и обреченно вздохнула. Ну просто чудесно. Даже воды и той нет. Изабель снова вернулась в комнату, снова порылась в своей сумке и, вытащив оттуда одну из своих бутылок, вылила воду в кастрюлю. Ладно, в запасе у нее еще есть, а потом можно будет купить пятилитровую. Не зря она всё-таки прихватила с собой наличные. Достав стило из кармана, Лайтвуд начала выводить согревающую руну на стенке выжившего представителя кухонной утвари. Маловероятно, что здешняя плита – у которой отсутствовали все конфорки – работает. Да и разве может тут быть газ? А вот руна могла сработать. К тому же она была очень интересной и похожей на перевернутого попугая. Изабель не пробовала применять ее на предметах, но, если руна согревает, значит должна согревать все, верно? Тем не менее, спустя с десяток секунд на поверхности воды начали появляться пузырьки. А через полминуты вода окончательно закипела, и Лайтвуд, самодовольно хмыкнув, забросила в кастрюлю пинцет, а за ним и спринцовку. После, конечно, вытащила ее и промыла изнутри, но потом вернула обратно. Лишней не будет – надо же отсасывать кровь, чтобы не мешала. Так, приборы варятся, теперь бы еще найти нормальную замену той зелёной тряпке… Она, конечно, вполне неплохо выполняет роль временной повязки, но долго с такой не посидишь. Поразмыслив еще немного, Изабель вздохнула и полезла за своими эластичными бинтами для спарринга. Поиски поисками, а тренировки оставлять нельзя же было. К слову, бинты уже были не без коричневых пятен от попыток отстирать кровь, а новые только прибавят им солидности. Если, конечно, Лайтвуд решит забрать их обратно. Или, если они переживут все это. Хотя, когда она вернется домой с окровавленными бинтами, Алек скорее всего возьмет с собой Джейса, патруль, Магнуса, несколько нижнемирцев и заявится в Чикаго, чтобы сравнять город с землей. Бесспорно, это было бы интересно, но не настолько, чтобы применять на практике. Не может же весь город быть таким ужасным… Вот здесь с ней бы согласилась Клэри, Алек закатил бы глаза, а Джейс предложил бы проверить… боже, Лайтвуд, ты ушла несколько часов назад, очнись. Помотав головой, Изабель провела стило по руне на кастрюле, и все пузырьки растворились в воде. При помощи тех же ножниц, она выловила все инструменты и разложила их на одном из бинтов, который успела пропитать водкой, оставив немного для ран с инструментами, и вывела охлаждающую руну рядом с согревающей. Может быть девушка и без сознания, но дополнительные ожоги ей уж точно ни к чему. Поскольку мыла здесь не было, Изабель нанесла еще и Антивирус, и руна наприятно ужалила ее в предплечье. После чего, взяв кастрюлю с приборами, она вернулась в зал к пациентке. Девушка дышала ровно, и ее пульс тоже не подавал поводов для беспокойства, поэтому Лайтвуд поставила все свои приготовления на комод, достала из сумки свитер, который взяла на всякий случай, и, застелив его у окна, осторожно перетащила девушку туда. В комнате было очень мрачно, при таком освещении невозможно нормально разглядеть рану, а это чревато весьма неприятными последствиями. Приподняв ставни так, чтобы свет падал прямо на участок перед окном, Изабель набрала воды в спринцовку и принялась промывать рану. Пули она извлекала всего пару раз, – из трупов, но не суть важно – но, по идее, промывание обязательно при любых ранениях. В любом случае, вода кипяченая – она вреда не нанесет. Разобравшись с этим делом, Лайтвуд достала последний зеленый лоскут и, смочив его водкой, протерла кожу вокруг раны. Кровь местами запеклась, перемешавшись с пылью и размазывалась по плечу некрасивыми темными разводами. На несколько секунд Изабель задумалась, что могла бы пойти и в медики… но эта мысль быстро улетучилась. С демонами бороться проще. Молния сверкнула за окном под шум дождя, и Лайтвуд отложила в сторону грязный лоскут, заменив его на спринцовку. Иззи действовала спокойно и четко, отсасывая натекающую кровь и сукровицу из раны. И не такие вещи встречала; вид вываливающихся из брюха кишков не смог ее смутить, а простая царапина, пусть и глубокая, – и подавно. Она же охотница всё-таки. А вот кровь будет только мешать ей искать пулю в ране. Когда рана была более-менее осушена, Изабель – мысленно поблагодарив себя за то, что не сделала маникюр – осторожно просунула палец в теплый раневой канал, пытаясь нащупать твердое тело пули. Возможно, было бы проще, если бы у нее оказался рентгеновский снимок, но его нет и не предвидится, а значит только так. Попутно отсасывая новую кровь спринцовкой, Лайтвуд с облегчением отметила, что та не текла слишком сильно, а значит крупных сосудов не повреждено. Уже хоть что-то хорошее. Примерно секунд через десять – а может и больше… кто считал? – она нащупала что-то твердое и гладкое. Ура… Теперь дело за малым: вытащить пулю наружу. Разведя пальцами края раны в сторону, Изабель отложила спринцовку и взяла в руку пинцет, осторожно просовывая его по каналу к пуле. Благо, зубцы у него были тонкими. Аккуратно подцепив твердый кусочек, Лайтвуд мысленно взмолилась, чтобы это оказался не осколок кости, и потянула его наружу, непроизвольно стиснув зубы. Свинцовая пуля упала на пол. Изабель облегченно выдохнула, и ее алые губы сами собой растянулись в улыбке. Да! Она это сделала! Она чертов врач, который может помочь человеку! О ангел, какое облегчение… Следующие несколько минут Лайтвуд потратила на вытаскивание пинцетом из раны волокон от майки и перебинтовывание сразу обоих пулевых, – потому что ее первая повязка уже успела превратиться бардовое нечто – где пришлось использовать остатки воды. Остатки водки же Иззи потратила на себя, потому что сегодня она молодец. Ну, в большей или меньшей степени. Когда все было кончено, Лайтвуд перетащила девушку обратно на диван, а сама рухнула у нее в ногах, где еще оставалось место, и со стоном прикрыла глаза. Клэри и Саймон восхитились бы всем этим… И Иззи обязательно расскажет им, когда вернется. А сейчас… для нее этот день закончен.