***
Компания Чонгука вовремя успевает замять это дело с Арианой, поэтому ничто не просачивается в журналы или в интернет. Знает о произошедшем и наложенных ограничениях на Чонгука только основной стафф. Чонгук с огромным трудом по телефону признается отцу в произошедшем, так как считает, что если бы скрывал это, испытывал бы ещё большее чувство вины. Отец относится с пониманием и даже успокаивает Чонгука, заверяя, что они с мамой всегда его поддержат. Сам Чонгук первое время находится в некой прострации, хотя ему сложно как-то определить даже для самого себя, что происходит. Конечно, первым его порывом было — забыть об Ариане. «Мы знакомы-то совсем немного, наверно, не так уж она и хороша, что не смогла меня оценить», — хочет думать Чонгук. «Хороша, хороша…» — напротив откуда-то из глубины сознания настойчивым шёпотом спорит другой, второй Чонгук. А первому ужасно хочется, чтобы этот голос либо замолчал навсегда или уже не стеснялся — пусть весь мир узнает, что она идеальна. Лучше её нет. Чон запутался, но, похоже, он и правда немного мазохист, раз ему нравится страдать, а так сразу переключиться на обычную жизнь, работу, новые планы какая-то из частей Гука (сколько их всего?) не хочет. Одолевают мысли о его неполноценности. Все комплексы, связанные, как ему кажется, с имеющимися у него недостатками, расцветают с новой силой. Порой его посещают мысли, что он не должен был родиться. Не понято вообще, зачем его именно такого на свет произвели родители. Чонгук устал думать. Первую неделю, пользуясь тем, что после Нового года был небольшой отпуск, он проводит с Джином, то элементарно напиваясь, то отходя от похмелья. Джин, конечно, в курсе происходящего, но пока не сильно пытается останавливать Чонгука. Он считает, что младшему надо выплеснуть наболевшее, и Джин как хороший друг ему в этом поможет. Потом Чонгук едет к родителям, где остались школьные друзья, брат. Там Чон уже так страшно не распускается, но не сидит один дома, гуляет с друзьями. Те «наслаждаются» всем имеющимся в местных караоке репертуаром печальных песен в исполнении Чонгука. У одного из друзей день рождения, и даже самый обыкновенный шоколадный торт напоминает об Ариане. Шоколад… «Была бы она сейчас здесь…» Миллионы всплывающих картинок в голове не дают заскучать воспаленному сознанию парня. Так даже жить веселее — ты никогда не бываешь один. «Что это такое со мной?» — иногда сам себя спрашивает Чонгук. Каждый новый день преподносит ему всё новые ответы на вопросы о самом себе и понимание, что раньше он так не думал, не мог, да и не нужно это было. Это всё из-за неё и её отсутствия в его жизни. По возвращении в Сеул — работа над альбомом, репетиции и тренировки, Чонгуку это даже нравится, наконец-то скоро камбэк. Пережив стрессовую ситуацию, преодолев её, человек становится сильнее. Чонгук ещё помнит, как раньше тяжело ему давались выступления из-за волнения, неопытности. Казалось бы, он уже должен был быть готов ко всему, но эти стороны его личности — привязанность к другому человеку, стремление найти свою родственную душу, романтичность — оказались в нём не опытными и незакаленными. И что могло бы произойти в такой ситуации ещё хуже? Чонгук узнает, что Ариана приняла предложение участвовать в реалити-шоу, в котором несколько претендентов будут бороться за её внимание и, возможно даже, за руку и сердце. Чонгук — очень чувствительный, и богатству его воображения можно только позавидовать, чего только не представляет он о жизни Арианы на том проекте. Но сам проект он мужественно не смотрит, лишь только случайно попавшиеся рекламные ролики порой выбивают его из привычного ритма, Чонгук не спит пару ночей, а потом всё снова хорошо. «Хорошо». Каждый раз, выбираясь из темноты таких ночей, Чонгук всё ярче сияет. Когда появляется в компании, все это отмечают. От него и в жизни, и на сцене исходит просто бешеная энергетика. Это происходит абсолютно не намеренно, Чонгук покоряет всех: и женщин, и мужчин — своей не наигранной внимательностью, а сам чувствует, что горит, как факел, и не знает, надолго ли его хватит. Хорошо, что часть не потраченной любви можно «вылить» на зрителей на концерте, лишь бы не утонули в ней. Ему не на кого расходовать свои чувства.***
Май 2019 — Я не буду, не буду к ним подходить на дорожке! Ты что, не помнишь? Там тот парень, которому нельзя ко мне приближаться, — капризничает Ариана в кабинете главного редактора журнала, в котором работает. — Вот именно, это ему нельзя подходить, а тебе можно. И не надо слишком утрировать. Все понимают, что это премия и важное мероприятие. Не глупи, Ариана, ты же сама заявитель. Вот уволю тебя, сама будешь виновата. Ариана только вздыхает. — Не представляю даже, о чем их спрашивать. — О том, что сейчас актуально. — И что там у них актуально? — Ты не следишь за ними? — С чего бы? — закатывает глаза к потолку Ариана. — Ну ты ледышка, весь мир покорен ими, а она… Сомневаюсь уже, хочу ли с тобой и дальше дружить, — шутит главный редактор. — У них новый тур, стадионный к тому же, чтобы сегодня же всё узнала и завтра мне доложила! Примерный план вопросов завтра утром! Бегом, а то зарплату урежу. — Друзья так не говорят, — подмечает Ариана и уходит выполнять задание.***
«Ну тур, ну концерты, ну супер-быстрые движения и сверкающие бедра в облегающих штанах. Ничего нового. Скучно». Ариана ради любопытства смотрит видео типа «Попробуй не влюбиться в Юнги, или Техёна, Джина … и наконец, …в мистера Чона» (как она стала называть его про себя). Какое там влюбиться: угрожающий видок у него с черной подводкой на глазах, бегает быстро и издевается над своими хенами мастерски. А, он рисует, видео снимает, монтирует. Бывает смешно. Попадаются кадры из клипа «Fake Love», где Чонгук смотрит на водопад и взлетающих бабочек. Ариана захлопывает крышку ноутбука, всё, хватит. Это лицо… так он и на неё смотрел — как на что-то светлое и прекрасное… «Звездой называл, подлиза. Или нет. Полгода уже ни слуха, ни духа. Обманщик, забыл уже про меня». «Но ты же сама запретила». «Ну и что, мог бы попытаться, если бы очень хотел». «Чтобы польстить твоему самолюбию?» «Да». «И чтобы у тебя был повод упечь его за решётку?» «Хммм…» На её левом плече точно сидит чертёнок. Да и ладно, Ариана просто так наденет своё самое шикарное платье и самые высокие каблуки. «Ни разу не посмотрю на него, кроме интервью, пусть мучается». На красной дорожке Ариане в очередной раз приходится удивиться. Чонгук так радостно ей улыбнулся. «Он смеётся надо мной? А я думала, будет обижаться», — думает она и, возможно, на пару секунд сама задерживает на нём взгляд. Чонгук не может управлять своим настроением. Лишь только увидел лицо Арианы, ему стало весело, и улыбку не получается сдержать. Во время церемонии Чонгук с остальными мемберами сидит довольно далеко на задних рядах. Ариана чуть ли не в первом ряду. Награждение очень длинное, группа выступает и снова возвращается на зрительские места. Ближе к концу мероприятия вдруг срабатывает противопожарная сигнализация, с потолка начинает литься вода для тушения. Многие люди в зале тут же вскакивают со своих мест и направляются к выходу. С задних рядов проще выйти, практически всех мемберов менеджеры препровождают в центральный холл на первом этаже, но Чонгук не идёт в сторону дверей. Он высматривает, что происходит на передних рядах. Ариана стоит недалеко от своего места в нерешительности, проход забит толкающимися людьми. Чонгук, не думая даже, направляется сквозь толпу к её ряду. Она держит свои туфли, которые ей сильно натёрли, в руках и смотрит испуганными большими глазами на протискивающегося против движения Чонгука. Он вернулся за ней? Его одежда и волосы насквозь промокли, да Ариана и сама стоит в луже воды. Чонгук подаёт ей руку и помогает выбираться к выходу, У нижних ступенек уровень воды уже выше щиколотки. Чонгук на секунду приподнимает Ариану над водой и ставит на «сушу». В холле уже нет столпотворения, люди расходятся. Её платье всё промокло. Чонгук снимает с себя пиджак. Пусть он и мокрый, но прикрыть просвечивающее платье можно. Надевает на плечи Арианы, в растерянности смотрящей по сторонам. — Ты не видел Джина? Не могу ему дозвониться, — подбегает к Чонгуку менеджер. — Он вышел в туалет, — едва договорив, Чонгук возвращается в здание. Запах дыма, специфический какой-то, в коридоре сопровождает Чонгука. Ну точно, вот он. Джин сидит на тумбе умывальника в туалете, а при виде Чонгука начинает хихикать. — Джин, это ты сделал? — вырывает у него непонятного происхождения сигарету, тушит и смывает, поднимет глаза к потолку. Датчики дыма высоковато. — Ты специально залез? — Да, ха-ха, смешно, да? — Но зачем? Пошли отсюда. — Мне было скучно. — Там столько воды налилось, все уходят. Пошли, пока полиция нас не увидела здесь. Тащит Джина за руку на выход. Где-то в середине пути Джин останавливается, как ребенок топает ногой и произносит: — Имею право. Сегодня три месяца, как не стало Оден-и! Чонгук вздыхает и останавливается рядом с Джином. — Понятно…но ты знаешь, ему вряд ли понравилось бы, что ты куришь, грустишь и хулиганишь. — Да? А да, Оден-и был послушный бельчонок.… Я же вообще не курю… но меня реально достала эта церемония. Они с Чонгуком пару секунд молча смотрят друг другу в глаза. — Ладно, пойдём, — Джин резко становится абсолютно обычным на вид и больше не хихикает. Они выходят из здания, как два совершенно нормальных человека. Не два психа, нет. Чонгук видит, как Ариана, немного прихрамывая, подходит к подъехавшему такси и уезжает. — Так, стой, не беги за ней. Не надо сцен из дорам. Пиджак твой? — кивает Джин в сторону девушки. — Я и не собирался. Мой. — Чонгук рукавом рубашки вытирает стекающую с волос воду. — И плакать больше не будешь? Чонгук медленно рассматривает лицо Джина. — Я никогда не плачу. — Угу. Тогда поехали праздновать великий день спасения от пожара. — Который ты чуть не устроил. — Я же для тебя старался, — похлопывает Джин по плечу Чонгука и идет к машине компании. Они с остальными мемберами уезжают.