The war

— Если ты опять будешь сопротивляться, мы уйдем отсюда не позднее одиннадцати часов и пропустим ужин. Как ты думаешь, твои братья и сестры хотят опять пропустить прием пищи, столь необходимый, после успешного выполнения миссии? — Нет, отец, — девочка опускает голову вниз, смотря на свои черные лакированные ботинки, заслоняя свое детское личико густой челкой, которая только мешалась. Она послушно разворачивается спиной к отцу, смотря на глубокую металлическую ванну перед собой, которая до краев наполнена ледяной водой. О, девочка знает точную температуру воды в этой ванне, знает как долго лежали в ней кубики льда сверху, чтобы охладить воду еще больше, и, к сожалению, девочка знает, что ей нужно сделать, чтобы порадовать своего отца и не разочаровать его и быть на одном уровне с братьями и сестрой. Комок подступает к горлу, мурашки настойчиво лезут вверх по спине, заставляя девочку поёжиться. Темнота комнаты пугает, а тишина, повисшая между Пого, мистером Харгривзом, Восьмой и Грэйс давит. Знание того, что будет происходить целых два часа, сковывает ее движения, из-за чего она не спешит снимать с себя одежду. А молча смотрит на ванную и борется с желанием однажды бросить семью и сбежать. — Быстрее! — Реджинальд крепче сжал красную папку, в которой хранились все сведения про Восьмую. Пиджак с эмблемой академии не спеша спадает с плеч девочки, падая на холодный мраморный пол. Звук молнии оглушает, ударяясь о голые стены подвала и с эхом отдается в ушах малышки. Юбка с шелестом оказывается на полу, ботинки также быстро оказываются в стороне. Она знает, что последует за всем этим. За ужином, как в прочем и за любым приемом пищи, всегда тихо. Каждый занимается тем, чем хочет, поглощая вкусную запеченную индейку с картошкой и овощами. Столовые приборы звонко побрякивают, а Грэйс пархает, то и дело успевая подливать сок в кружки «одаренных» детей. Только одна единственная кружка не была тронута ни разу, как и еда в тарелке. — У номер Восемь опять под стулом лужа! — кричит Клаус, сидя рядом с ней по правую руку. Восьмая задерживает дыхание, злобно смотря в сторону Четвертого, надеясь, что он сейчас же замолчит. — Сколько тебе раз повторять, Восьмая? Суши волосы перед тем, как идти за стол! — Да, отец, — на ее голову опускается ворсистое полотенце, накинутое приемной матерью, как никогда кстати. — Отец! — Пятый вскакивает с насиженного места как ужалинный. Девочка закатывает глаза, как в прочем и все дети, зная о чем сейчас пойдет речь. Путешествие во времени — одна из любимых тем Пятого, потом идет обсуждение физики, в чем девочка не сомневается. Были у них долгие споры на обе эти темы. -… но я готов! — слышится отрывок из их диалога. Она принимается отряхивать длинные светлые волосы от воды, пользуясь, уже чуть влажным, полотенцем. Яркая вспышка заставила обратить внимание на себя, откладывая сушку волос на потом. — Надо же, Пятый слинял, — Клаус наклоняется ближе к ней. — Может и у нас получится?