Ghost

— Чимин? — Юнги всмотрелся в лицо друга, желая получить ответ. — Ч-что происходит? — Юнги! — истошно вопит Чонгук, способный только беспомощно смотреть на напряженную спину хёна и бежать из последних сил. — Беги от него! — Это Вонгви! Он одержим! — Тэхён уже порядком запыхался, а крик на полном ходу был для него огромным усилием. Во рту вязкая слюна даже не глоталась, комом застряв в горле. Юнги оглянулся на бегущих к нему через плечо, щурясь. Осознание медленно доходило до воспалённого мозга. Трудно описать, насколько ужасно он себя чувствовал. У Юнги голова шла кругом, он чувствовал, как его лихорадит из-за температуры. Болела абсолютна каждая частичка тела, а стоять на ногах ровно практически невозможно. Истощенный, весь потный и чумазый, словно катался по пыли. О чём они кричат? Почему у них такие перепуганные лица? Это Вонгви. Беги. Сердце забилось чаще. Как в замедленной съемке, он поворачивается к Чимину. Липкий страх растёкся по венам. Вот теперь дошло. Чимин смотрит на него так, что ощущения граничат с ужасом. В его чертах не узнать ни проблеска прежнего доброго, улыбчивого парня, способного своим теплом согреть всех окружающих. Не осталось ни одной знакомой черты. Перед Юнги совершенно другой человек, незнакомый прежде ему. — Вонгви, сука, — процедил Юнги и взвыл от боли, прострелившую левую сторону тела. — Не думал, что ты очухаешься, — с явным разочарованием в голосе тянет демон. — Но теперь ты — мой, — прорычал он, наконец отбросив притворное спокойствие, хватая парня за грудки и подтаскивая к себе. — Мой! — Перебьёшься, урод, — Юнги вяло вцепился в его пальцы, пытаясь их разжать. Сил не осталось даже на видимость сопротивления. Бесполезно. Подбежавшую троицу демон оставил выставленной перед собой ладонью. — Подойдёте и я сверну ему шею. Тут же, — Вонгви в доказательство своих слов сжал горло Юнги, отчего тот натужно захрипел, хватая воздух. — Хорошие пёсики, — удовлетворенно оскалился он, наблюдая как парни остановились. — Ты, в машину, быстро. Чонгук, у которого от злости заиграли желваки, сжал кулаки. Стоящий рядом Тэхён выглядел не менее злым, когда Юнги заталкивали в стоящую неподалёку машину. Выпрямившись, Вонгви сверкнул глазами, в которых был опасный огонёк. — Не рекомендую следовать за мной. Поймите, его, — он указал подбородком на корчащего от боли Юнги, который даже не мог шелохнуться лишний раз без звёзд перед глазами, — не спасти. Стоит мне захотеть и метка прикончит его. Медленно и, вы даже не представляете как, мучительно. А ты, дух, — он зацепился взглядом за Син, отчего девушка сжалась, и щёлкнул пальцами, — сгинь. Чонгук с Тэхёном синхронно посмотрели на неё, успев заметить только её растерянное выражение лица, прежде, чем она исчезла в воздухе. Вонгви обошёл машину и прежде, чем сесть на водительское сиденье, внимательно, с долей садистского наслаждения, взглянул на Тэхёна. — Эй, ты, шаманское отродье, — демон цокнув языком, бросив напоследок, — у меня есть подарок для тебя. Уверен, ты оценишь. Дверца машины захлопнулась. После себя Вонгви лишь запах горящей резины и чувство безвыходности.

***

— Отец! — снова прокричал Тэхён, складывая ладони возле рта. Им ничего не оставалось, как вернуться в храм.— Может он ещё ищет Юнги? Чонгук не ответил. Да и Тэхён скорее сам с собой разговаривал, пока младший хмуро отмалчивается. Слишком много навалилось мыслей разом. Гребаный демон спутал все планы. Что делать дальше неизвестно. Уповать не на кого. В храме было темно. Тэхён, ранее с надеждой смотревший вдаль, огорчённо опустил плечи. Отца ещё не было. Чонгук подумал о том же. — Этот урод может контролировать духов слабее себя, — подал голос Тэхён после долгого молчания, когда они подходили к ступеням здания. — Син просто не успеет вернуться, чтобы показать нам дорогу. — Мы можем найти другого? — Чонгук положил руку себе на шею, глядя на парня исподлобья. — Я помню, что Юнги говорил про красную нить, что нас связывает, это можно как-то использовать? — К сожалению, служба доставки призраков сегодня не работает, — съязвил Тэхён и понизив голос, извинился. — Прости, просто я не такой опытный медиум, как мой отец. Заходи в храм, тут безопаснее всего. Я принесу пока несколько книг — может в них найдём что-нибудь полезное, а ты жди тут. Если отец вернётся, позовёшь. Угукнув, Чонгук уселся перед алтарём. Так он выдержал минуты две после ухода Тэхёна. Обстановка нагнетала самым худшим образом. Чтобы хоть чём-то занять себя в ожидании, он прошёлся по помещению и остановился перед многочисленными свечами, горевшими неровным пламенем. Проведя пальцами над трепещущим огоньком, Чонгук вглядывался в него, пока в его карих глазах плясали оранжевые блики. Чонгуку страшно. Ни одна мысль не дает успокоения. Каждая минута стоит им слишком много. Знать бы наперёд, что всё будет хорошо, утешиться мыслями, что всё это временно. Итог непредсказуем. Они явно в проигрыше. Для того, чтобы помочь Юнги, они хотя бы должны знать, где он, а у них не времени, ни возможностей. — Держись, хён. Я найду тебя, обещаю. И хрен ты куда от меня денешься, — подбадривает сам себя Чонгук, кусая предательски дрожащую губу. Гук крутит в голове картину, где они с Юнги просыпаются вместе и его очаровательно лохматый хён сонно потирает глаза, вороша ещё больше гнездо на голове. Воспоминание такое реальное, что протяни руку и дотронешься до тёплой бледной щеки, ощущая подушечками пальцев её бархат. Такой мягкий и уютный Юнги, которого хочется затискать и так смешно не обращать внимания на его совершенно неубедительное сопротивление сопровождающиеся ощутимыми тычками по рёбрам, ведь «задушишь же, мелкий». ... Вернувшийся Тэхён принёс в руках несколько толстенных томов и с грохотом бросил их на пол, усаживаясь тут же. — Времени в обрез. Бери свечи и садись рядом, будем пробовать техники призыва. И помоги нам высшие силы, не нарваться на злого духа, — он выдохнул прежде, чем раскрыть одну из книг. Чонгук послушно расставил свечи полукругом, как сказал ему Тэхён, листавший в это время одну из книг. Заглянув в пожелтевшие страницы исписанные иероглифами, Гук не смог ничего разобрать из стройного ряда чернильных символов, на первый взгляд напоминавших японский. Тэхён, бормотавший себе под нос что-то вроде «не это, и это… тоже нет», водил длинным пальцем по строчкам, пока наконец не удержался от радостного вскрика «нашел!». Сжал и разжал кулаки, прокашлялся, молясь, чтобы всё получилось. И начал обряд. Молитву он читал нараспев, тихим и глубоким голосом. Древний японский давался ему не без труда, хотя отец много раз учил его разбираться в старых иероглифах. Чтобы ничего не мешало, он закрыл глаза, открывая лишь для того, чтобы заглянуть на следующую строчку. Напряжение в комнате ощущалось физически, давя на плечи. Внезапно все свечи в миг потухли, оставив лишь тусклый электрический свет в помещении. Стало холодно. Настолько, что Чонгук обхватил себя руками, чувствуя как мурашки бегут по спине. — Я чувствую сильного духа, — Тэхён тяжело задышал, развеивая ладонью струйки дыма от потухших свечей. — Он рядом. Дверная медленно повернулась и дверь распахнулась. Впущенный ветер взлохматил волосы парней. Закрывший лицо рукой Тэхён не сразу рассмотрел появившегося на пороге фигуру, а когда понял кто это, вскочил на на ноги. — Отец! Я весь издёргался! — радостно воскликнул Тэхён и шагнул навстречу мужчине, когда его остановил, схватив за запястье, перепуганный Чонгук. Глаза младшего округлились от удивления. — С-с кем ты говоришь, Т-тэ? Мы одни. Дверь распахнулась, но никого в ней не было. Тэхён смотрел куда-то в проём, но там было пусто. Только веяло оттуда холодом. Могильным. — Ты о чём? Вот же, — Тэхён жестом указал на дверь, в которой застыл мужчина. — отец стоит перед нами. Па, почему ты не заходишь? — Тут никого нет, кроме нас, — упрямо повторил Гук, тоже уставившись на дверь. Тэхён начал злиться. И без того взвинченный, он вскинул руку, освобождаясь от цепкой хватки Гука. Да что за бред! Младший слепой что-ли? Перед ним стоял отец. Его отец. — У нас плохие новости, — затараторил Тэхён, подходя ближе, — Вонгви утащил за собой Юнги, прогнал Син и мы теперь понятия не имеем… — Да очнись, же, придурок, — Чонгук подлетел к Тэхёну и встряхнул его за плечи. Голос его дрожал. — Ты с пустотой разговариваешь! Если ты сейчас не прекратишь, я тебе врежу! Тэхён отпихнул его и выглянул из-за чонгукова плеча. Отец продолжал стоять в дверях. Он беззвучно шевелил губами, пытаясь что-то сказать. Тэхён с распахнутыми глазами застыл на месте. Он, словно не в себе, смотрел куда-то перед собой. Гук услышал рваное «нет, не-т». Он был настолько потрясён, что даже не закричал. Стон, вырвавшийся из его его груди, был больше похож на всхлип. Тэхён судорожно покачал головой, отказываясь верить в происходящее. — Но как? — тэхёнов голос дрожит, а по лицу текут влажные дорожки. — Почему? Отец, ты не мог умереть! Чонгук молча обнял Тэхёна, прижимая к себе, стараясь поделить боль на двоих. Но в нём самом было слишком много. Гук был уверен, тут ничем не поможешь. То, что он не может увидеть Кан Со означало только одно: мужчина мёртв. Для Тэхёна весь его мир закончился сейчас. Он остался один. Внутри всё грохотало и ломалось, слезы душили его, разжигая тоску. Кошмар наяву. Тэхён, положив подбородок на чонгуково плечо, не отрывал взгляда от отца. Неужели теперь он один во всём мире? Как вообще жить дальше? От его отца осталась лишь тень в этом мире, с пустыми глазами, без того тепла, которым они грели. Только скорбь и сожаление. — Гук-и, я сам, дай мне, — прорыдал Тэхён, растирая распухшие красные глаза тыльной стороной ладони. — О-он не может войти из-за амулетов. Шумно хлюпая носом, Тэхён подошёл к двери и снял амулет, позволяя мужчине зайти внутрь. Кан Со шагнул внутрь, распахивая объятия для сына. Тэхён упал в них, больше не сдерживаясь и рыдая в голос, словно маленький ребёнок. Уткнувшись в отцовскую грудь он не чувствовал тепла. Мужчина провёл ледяной ладонью по тэхёнову затылку и похлопал по спине, успокаивая. Совсем как в детстве. От воспоминаний стало ещё хуже, когда казалось бы и некуда. Рыдания прерывали тишину. Чонгук тоже плакал, сердито вытирая слёзы. Мужчина открыл рот, пытаясь позвать Тэхёна, но ничего, кроме сиплого хрипа у него не вышло. Кан Со сожалением коснулся пальцами шеи, всю в уродливых пятнах-синяках.

***

Смотря в лицо друга, Юнги ощущал всепоглощающую горечь. Он снова причинил боль, всё из-за него. — Если бы взглядом можно было бы убить, я умер ещё в во вторую нашу встречу. Не смотри так удивленно, — обнажил Вонгви зубы. — Жаль, что не получилось завладеть тобой ещё в первую, — скосив взгляд на ничего не понимающего Юнги, он сухо рассмеялся, и добавил: — В доме у твоей бабки, помнишь? Юнги удивленно ахнул. Разумеется, он помнит. Такой бури ненависти он ещё никогда не испытывал. До этого момента. Хотелось разорвать его голыми руками, заорать, сломать всё, что попадётся под руку. Выплеснуть весь жар, плавящий внутренности. А потом упасть на колени и больше ничего не чувствовать. Как долго демон с ним играл? — По глазам вижу, что да. Твоя бабка тоже забыть не смогла. Как и твоя мать. Только мысль, что это тело Чимина, удерживало кулак Юнги от тесного контакта с чужой челюстью. — Поражаюсь, насколько люди интересные создания. Упорно отрицать существование другого мира, видя его собственными глазами. Она ведь так и не рассказала тебе, что тоже обладает способностями. Весьма скудными, но всё же… — Что за хуйню ты несёшь? Голос демона забрался в душу, сковывая тело дрожью. Он проникал в уши и в своей слабости Юнги почувствовал горячую влагу в уголках глаз. Так значит, разбитая матерью посуда была вовсе не из-за неловкости. Причиной тому был испуг от чёрной души, пронёсшейся мимо. Дурак, Юнги, какой же ты дурак.