***
Месяц спустя
Бар «Взабой». Среди немного пьяной разношерстной веселой толпы никто не замечает одиночку, сидящего за барной стойкой и вливающего в себя крепкие напитки. Он приходит каждый вечер и уходит поздно ночью, едва стоя на ногах. Неухоженная борода на лице и огромные мешки под глазами говорили о запое, а вселенская тоска во взгляде — о незаменимой утрате. За это время все работники бара запомнили его имя и, порой, угощали его за свой счет. Они знали о его горе, но помочь ничем не могли. — Может тебе хватит на сегодня? — неприметная барменша подошла к постоянному клиенту и мягко намекнула на уход. — Налей-ка еще. — Когда-то видный высокий здоровый мужик превратился в сгорбленного старика, протягивая свою пустой стакан, словно прося милостыню. — Вадим, разве так можно? Мне сложно представить, что ты чувствуешь, но разве можно опускаться так низко. Разве твои были бы этому рады? — каждую свою смену эта добрая женщина старалась образумить убитого горем мужчину, но каждый раз она натыкалась на стену равнодушия. — Вадик, друг, вот ты где! — гость легко хлопнул своего старого друга по спине. Увидев своего лучшего друга после долгой разлуки, Вадим вскочил с места, как только ему позволяло его состояние и заключил в свои объятия мужчину. — Я слышал о твоем горе, приятель. Прости, что не приехал раньше, — извинялся тот, все еще обнимая старого друга. — Андрюха, как же мне тебя не хватало, — сквозь слезы проговорил вдовец. Закончив обниматься, друзья решили выпить по случаю встречи. Вдовец то и дело ловил на себе жалостливые взгляды гостя. Через пару стопок тот не выдержал и спросил: — Как ты? — Дерьмово, — прямо ответил Вадим, отправляя очередную порцию горячительного в свой желудок. — Когда были похороны? — Гробы закопали две недели назад. Пустыми. — Почему? — удивился друг. — А потому что хоронить было нечего. Дом был новый. Мы радовались, что квартира хорошая. Анютка постоянно счастливая ходила. Вот только оказалось, что дом, впрочем, как и все в нашей стране, построили через одно место. Эксперты, или как их там, сказали, что строители использовали легковоспламеняющиеся токсичные материалы. Столько людей сгубили, чтобы карман свой набить. От большинства даже костей не осталось, лишь пепел. А там разве разберешься, кто где. — Где ты теперь живешь? — спросил друг, плавно подводя вопрос к нужной ему теме. — На старой квартире матери. Где же еще, — Вадим взял стакан, но так и не решился из него выпить. — Поехали со мной, — предложил наконец друг. — Куда? В твой Китай? — В Корею, — уточнил тот. — Одна хрень узкоглазые. Что я там забыл? — повысил голос мужчина в трауре. — А что ты тут забыл? — резко поменял тон Андрей. — Хочешь спиться и умереть где-нибудь во дворе? Ты думаешь Аня этого хотела? — Ани здесь нет! И меня бы не было, если бы я не задержался. Дурацкая сигнализация. Почему именно в тот день кому-то захотелось гробануть магазин? Почему именно в тот день Лёха решил забухать? Если бы я пришел вовремя, я был бы с ними сейчас, — вдовец окончил монолог, допивая очередную порцию крепкого напитка. — Так может это и должно было произойти. Вадим, ты — мой единственный лучший друг. Я тебя здесь одного не оставлю. Поехали со мной. Начнешь жизнь заново. Аня хотела переехать туда. Ты ведь помнишь? При жизни она этого не сделала. Так сейчас сделай это вместо нее. В память о ней, — не успокаивался Андрей, приобнимая своего друга за плечи.***
Утро встретило Вадима жутким похмельем и большим сюрпризом. Он едва смог подняться со старой скрипучей кровати и сделать несколько шагов, прежде чем запнуться о небольшой чемодан. — Сука ёбаный в рот! — держась за пострадавший мизинец ноги выкрикнул вдовец. — О, ты проснулся. — Хозяин квартиры был сильно удивлен бодростью приехавшего друга. Пили они вместе, пусть тот и меньше, а страдает только он. — Здорово. Это твой? — держась за голову, Вадим кивнул на чемодан. — Нет, это твой. Иди позавтракай, потом побрейся и надень нормальную одежду. Билеты я уже заказал. У нас вылет через пять часов. — Быстро протараторил Андрей, набирая СМС на навороченном мобильном. — Чего? Какой вылет? Какие билеты? — не понял Вадим, пытаясь вспомнить события прошлого вечера. — Обычные авиа-билеты. Ты летишь со мной в Корею. Я уже и с работодателем с утра договорился. Все необходимые документы оформят. Загран у тебя есть, так что проблем не будет, — улыбнулся Андрей, глядя на попытки своего лысого друга пошевелить пропитанными долгим запоем извилинами. Несколько минут пустого взгляда в одну точку, и тот кивнул. Он вспомнил вчерашний разговор. Пройдя на кухню, хозяин квартиры обнаружил на столе завтрак невъебических, по его мнению, размеров. Тарелок стояло столько, словно на роту солдат. Приготовленное имеет странный запах и еще более странный вид. — Это хоть съедобно? — решил уточнить у друга Вадим. — Обижаешь. Это простой корейский завтрак, ничего особенного, — привычно легко ответил тот. — А че ты не ешь? — с подозрением поинтересовался друг. — Я уже позавтракал, — спокойно проговорил тот, не отвлекаясь от телефона. — И что, ты хочешь сказать, что я один должен это все съесть? — Вадим немного удивился тому, сколько он должен уместить в свой желудок. — Это всего лишь завтрак. Тут по минимуму, — немного раздраженно заявил Андрей. — Если это завтрак, сколько же твои узкоглазые на ужин едят. Они же маленькие, куда им это лезет? — принюхиваясь к странному супу возмутился вдовец. — Жри, бля! — гаркнул гость, уставший от недовольного ворчания. — Ладно-ладно. А это что? Зубочистки? — поинтересовался Вадим, разглядывая палочки для еды. — Это палочки, которыми едят, — пояснил Андрей, закатив глаза. — А че, нормальных ложек у них нет? — усмехнулся его друг. — Да ёбаный ты в рот! — Андрей забрал у Вадима палочки. — Ешь уже, достал. Эмоции от традиционного корейского супчика от похмелья у Вадима пылали, как и его рот. Вовремя подсуетившийся Андрей принялся подставлять другу остальные тарелки. Мол, заешь, легче станет. Запивать-то нечем. Но если заедать острое острым, будет только хуже. В итоге послав на три веселых буквы всех и вся, Вадим подбежал к старой ржавой раковине, выплюнул содержимое рта и принялся пить воду прямо из-под крана, время от времени бросая отборные маты в сторону своего друга, который ржал в голос. После неудавшегося завтрака вдовец привел себя в порядок: умылся, побрился (впервые за месяц) и надел костюм. Теперь на него в зеркало в спальне смотрел не пьянчуга-оборванец, а солидный брутальный мужчина.