Мой мускулистый мужчина

      На планерке в конторе все было как всегда. Вадим вообще не видел в этом мероприятии ничего полезного. Его начальник — кореец с сединой в волосах раза в три меньше него, говорил что-то на своем языке, время от времени глупо смеясь. Из сего набора быстро произнесенных слов телохранитель понял лишь пару слов, и то он не был уверен в правильности перевода услышанного. Всю речь ему тихо переводил Андрей, иногда добавляя отсебятину, едва не смеясь. Его друг же был неуклонно безэмоционален. Ему вообще не было дела до окружающих. Он смотрел на стену перед собой, и его взгляд говорил «Отыбитесь от меня, я ничего не хочу знать, я хочу убивать и рвать на куски». Вадим не понимал, зачем их позвали в контору, если они так и остаются следить за безопасностью айдолов. Как оказалось, руководству агентства, где работали новые корейские знакомые, очень понравились качки из России, на фоне который их подопечные выглядят более краше и милее. Да и пользы от таких телохранителей куда больше, чем от традиционных мужчин в черных костюмах — даже самые отбитые фанатки побояться переть на них, особенно когда те не в духе.       Естественно об этом не забыли осведомить обитателей общежития. Один из техников по секрету разболтал все дружелюбному и любопытному Каю за автограф для своей младшей сестренки еще до того, как менеджер позвонил и сообщил об этом. Счастливы были все. Если Вадим еще внушал некоторым участникам группы страх, то Андрей полюбился всем. Он мог найти общий язык, казалось, с самим Сатаной, так что никто уже не удивлялся его дружбе с большим и безразличным великаном. И так как они вечером придут уже не как телохранители, а гости (ночные смены были отменены, а на работу эти двое официально пойдут только через пару дней), айдолы сговорились устроить тусу. Выпить с русскими, проверить стереотип о их любви и устойчивости к алкоголю корейцы хотели едва ли не с первого дня знакомства. Да и Вадим, по словам Андрея, под алкоголем превращается в плюшевого мишку не смотря на недолгое знакомство.       Сидеть в конторе с бумажками Вадим ненавидел больше всего. Андрей был по природе конторской крысой. Ему нравилось сидеть, заполняя бумаги, высчитывая что-то, отчитываясь за свои действия. Вадим же предпочитал рабочей документации хороший детектив. Особенно он тащился от рассказов о Шерлоке Холмсе. Даже сейчас, сидя за столом, который казался на фоне телохранителя детским, он погрузился в сотый раз в истории, которые знал наизусть, предоставив все права на документацию своему очкастому другу. Андрей кропотливо перебирал один листок за другим, старательно заполняя пропущенные строки или дописывая что-то от руки. Он был похож на Кощея, что ссутулившись трясся над своим сокровищем, лишь иногда прерывая тихий шелест бумаг, прося своего друга расписаться. Тот настолько ему доверял, что мог бы не глядя подписать заявление на оформление кредита, договор с Дьяволом, да хоть заявление на брак с Бём Бэкхёном. Жаль, что Андрей не догадался сделать это хотя бы ради шутки.       За любимым занятием время пробежало быстрее, чем опасались друзья. Не смотря на огромное желание Вадима свалить и его непонимание, Андрей уговорил того задержаться на работе хотя бы пол часа. Это время он потратил, чтобы объяснить своему недавно переехавшему другу, что таков менталитет корейцев. Если ты не уходишь сразу — ты трудолюбив. Андрей знал, какого мнения старшие о его друге и искренне надеялся, что увидев того на рабочем месте после окончания рабочего дня, они хоть немного смягчаться к Вадиму. Так и произошло. Все были поражены тем, что не смотря на то, что громила банально не знает язык, уважает традиции и старается их соблюдать. Но как только пол часа прошло, тот схватил Андрея за шкварник и потащил на выход.       Добрались до общежития телохранители на такси. Они надеялись на тихую беседу за чаем и благополучным отъездом домой в теплую кровать. Точнее, на это надеялся Вадим, как истинный домосед. Для Андрея это была ложь. Он очень хотел одного — набухаться, и его нос прямо кричал о том, что надеется он не зря.       В гостиной, где Вадим несколько раз впадал в ступор, погружаясь в недра своего мышления и познавая истину своего отношения к корейскому мальчику их ждал накрытый стол. Там же сидело и большинство жильцов дома, когда Сухо вышел их встретить. Кто-то уже начал пить не смотря на договоренность ждать гостей, а именно Чанёль и Сэхун, как самые похуисты. Они были уже под градусом, когда появились телохранители, потому едва ли не самыми первыми громко их поприветствовали, усаживая за стол. Андрей был рад настолько, что его улыбку можно было завязать на затылке в узел. Вадим же был немного растерян. Он не был трезвенником, но запой прекратился не так давно, и риск его возвращения в состояние алкаша был слишком велик. — Мы слышали, что в России любят выпить. Когда мы туда ездили, часто видели людей, что предлагали нам выпить, — начал трещать Сиумин. — Нам интересно, сколько вам надо выпить прежде чем отрубиться.       Андрей принял эти слова как вызов, опустошая свою стопку. Для его друга, который прежде не пробовал соджу, напиток показался лимонадом, о чем он не забыл проинформировать своего приятеля, а тот со смехом передал его мысль остальным. Сидя за низким журнальным столиком на полу Вадим выглядел очень грузно, немного смущая тех, кто был недостаточно пьян, чтобы забыть про габариты знакомого. А его лицо, как и весь день и, казалось, всю жизнь, с самого рождения, говорило, что он — машина для убийств, и человеческие слабости над ним не властны. Но застолье оказалось не таким простым, как гости могли полагать вначале. Не прошло и получаса потребления различных алкогольных напитков разной крепости по отдельности, как айдолы начали смешивать их в разных концентрациях и составах. Такой любовью к смешиванию русские не могли похвастать. И пусть айдолы опьянели быстрее, а самые слабенькие уже уснули прямо здесь на полу, в середине застолья Андрей уже весело распивал русские и корейские песни, используя пустую бутылку из-под соджу вместо микрофона. К нему то и дело присоединялись хозяева дома, особенно они горланили, когда телохранитель вспоминал что-то из поп-музыки. Вадим смотрел на своего друга как на идиота, поскольку его пропитость и вес не давали ему так сильно опьянеть. Его лишь немного водило из стороны в сторону, а комната вокруг него начала медленно кружиться. Желая избавиться от этого неприятного и дезориентирующего ощущения, он продолжал выпивать все коктейли, которые для него так любезно составлял Кай. Тот, не без помощи Дио и Сехуна, хотел узнать, как выглядит бухой Вадим, с каждым стаканом приближаясь к своей конечной цели.       Когда остались реально самые устойчивые, что смогли дожить до глубокой ночи, Вадима накрыло. Сехун уже начал засыпать, когда заметил веселую улыбку на лице у громилы, когда тот весело хлопая в ладоши, встал с места и поспешил к танцующим Андрею и Каю — одним из последних оставшихся в живых, — горланя Калинку. До этого знаменательного момента дожили только четверо — Андрей, Кай, Сехун и Бэкхён. Последний дотянул исключительно за счет отказа от большинства спиртного. Вокалист был реально самым трезвым, настороженно поглядывая на пьяную гору мышц, которая теперь не могла и двух шагов прямо пройти. Остальные давно были в ауте. Чен уснул на полу не вылезая из-за стола с пустой бутылкой в руках, в которую он подпевал Андрею «I am the best» 2ne1, Сухо дрых на диване в обнимку с Чанёлем, которого лидер силой затащил к себе не смотря на ярые сопротивления репера. Сиумин и Дио смогли дойти до своих комнат прежде чем вырубиться, так что завтра они, возможно, будут единственными у кого не будет болеть тело. Оглядев всех присутствующих, Сехун взял телефон и начал как можно ровнее и четче снимать на видео выходки этой пьяной троицы. За этим занятием он не заметил, что Бэкхён слился, поскольку ему надоело наблюдать за выходками друзей. — Я ссать! — посреди песни оповестил весь дом громким заявлением Вадим и пошел кривой походкой с неимоверной уверенностью в сторону уборной. Он спокойно дошел до нужного места, справился с делом, даже смог ширинку застегнуть, хотя многие в таком состоянии про нее забывают. А вот пройти мимо комнаты, где обитает Бэкхён, он не смог. Айдол как раз стоял без майки, переодеваясь для сна, когда кривой вдупель Вадим громко постучал по двери, которую до этого открыл с ноги. — Че спишь?! — спросил он на родном языке, совсем не думая о том, что его не понимают. — А я вот нет! — громкость его голоса была настолько высока, что даже Сехун в гостиной его услышал и пошел проверить, в чем дело. — Блять! Да как с таким лицом можно иметь такие мышцы?! — продолжал рассуждать телохранитель, разглядывая обнаженное тело айдола. Тот поняв, куда его пьяный собеседник смотрит, смущенно прикрыл грудь футболкой.       Посмотрев на вокалиста, прячущегося за футболкой, Вадим на какое-то время замолчал, все еще смотря пьяными глазами на уровень груди хозяина комнаты, потом подошел как можно решительнее, едва не снеся стол и все, что на нем было, схватил футболку и выкинул ее в сторону со словами «Че ты стесняешься, оба мужики же». Бэкхён, не понимающий телохранителя и немного напуганный его таким поведением, хотел было вновь взять что-нибудь, чтобы прикрыться, но Вадим ловким движением рук прижал айдола к себе. Тот от нахальства, испуга и смущения аж забыл как дышать. — И лицо вроде девчачье, — в пьяном угаре рассуждал тот. — Если я не считаю тебя мужиком, то если я тебя поцелую это же не будет считаться пидорством? — спросил он приближаясь к лицу айдола, желая подразнить того. Бэкхён попытался высвободиться из цепких объятий. Он хоть и был влюблен в Вадима, но никак не желал подобного поведения от пьяного телохранителя. Не на столько он сам пьян, чтобы это позволять. Но силы были не равны. Сопротивление Вадим принял как вызов и все же поцеловал айдола. Это вышло неумело, странно, по пьяному и очень быстро, учитывая то, что в борьбе оба упали на кровать. Там же Вадим и вырубился от выпитого алкоголя. Бэкхён же, красный от возмущения, смущения и (о, удивительно!) возбуждения от исполнения его заветной мечты за последнее время, пусть и не так, как он хотел, лег на кровать Чанёля, но так и не уснул. — Ну не хуясе, — вырвалось у Сехуна, который продолжая снимать все на телефон, пошел посмотреть, что происходит. Он сохранил запись, чтобы перемотать на последние секунды и еще раз своими глазами убедиться в том, что он все правильно рассмотрел. От увиденного он почти мгновенно протрезвел и захотел напиться вновь, чтобы переварить все увиденное. Когда он вернулся на кухню, все уже спали.