***
Коридоры казались смутно знакомыми. Как давно забытые мультики, которые ты смотрел в детстве, а затем забыл. Стоит увидеть один кадр, и память начинает зудеть от попыток понять, что это и где ты это видел. Звук многочисленных шагов отлетал от грубых армейских сапог и эхом улетал вглубь коридора. Здесь было пусто и мрачно. Грязные лампы под потолком, облаченные в металлические ржавые сетки, едва горели, указывая путь вперед. Два офицера впереди, трое сзади. Анна в центре. В самом начале шел человек, которого она невольно принимала за отца. Он слишком много времени проводил с ней, выполняя процедуры. И пусть она не помнила все те опыты, которые заставляли ее страдать, он был первым человеком, которого она видела после очистки. У двери впереди еще двое офицеров. Они заметили приближающуюся делегацию и открыли двери, позволяя войти. Анна машинально прошла мимо, глядя прямо перед собой, зашла в комнату и стала возле стены. Она даже не заметила, как офицеры поглядывали на нее, не понимая, что она такое. Анна должна была лишь войти и встать у стены, ожидая приглашения подойти ближе. - Aah, mein Freund. Komm rein, komm rein (Ааа, друг мой. Проходите, проходите), - навстречу вышел человек совсем небольшого роста в медицинском халате и развел миниатюрные ручки в стороны в приветственном жесте. - Arnim. Ich bin froh, dich zu sehen. (Арним. Рад тебя видеть.) Комната казалась намного более располагающей, чем грязный коридор. Здесь было просторно. На одной стенной нише раскинулось широкое окно (какая редкость), отчего в комнате было светло. У каменных стен стояли сложные приборы, всюду валялись чертежи и бумаги, добавляя некой одомашненности. По полу из крупного белого камня тянулись провода. Анна продолжала послушно стоять в окружении офицеров, бесцветно глядя прямо перед собой. На какое-то время она здесь просто элемент декора. - Das ist sie?(Это она? ) – карлик неожиданно понизил тон, восхищенно глядя на Энн. - Kann ich näher kommen? (Могу я подойти ближе?) - Natürlich! (Конечно!) – доктор махнул рукой и рассмеялся, провожая друга к созданию. - Sie war eine unbekannte Waise aus der Ukraine. Ich habe eine Waffe aus ihr gemacht. Sehr wertvolle Sache. (Когда-то она была неизвестной сиротой из Украины. Я же сделал из нее оружие. Очень ценная вещь) Зола стал напротив девушки, зачарованно глядя вверх. Он уже слышал о ней, о ее талантах и боевых заслугах, и был восхищен тем, что видел перед собой воочию. Опасаясь сделать неверное движение, Зола аккуратно дотронулся до ее ладони, а затем и вовсе взял за руку, разглядывая покрытую шрамами кожу, приговаривая «unglaublich»* снова и снова. - Wir können es in Aktion sehen (Мы можем увидеть ее в действии.), - предложил доктор. - Bitte (Пожалуйста.), - Арним закивал и отошел на пару шагов, давая больше пространства. - Cherry, zeig Dr. Zola, was du kannst. (Вишенка, покажи доктору Золе, что ты умеешь.) Анна подала реакцию. Сначала взглянула на доктора, пробуждая в нем новую волну трепета перед своим существом, а в следующий момент без усилий разобрала первую попавшуюся установку на заводские детали. Все это мигом рухнуло на пол, металл начал таять, напоминая сливочное масло на огне, пока от некогда целого аппарата не осталась серая лужа. - Das ist großartig! (Это потрясающе!) – воскликнул Зола. Его даже не задело то, что аппарата для работы, возможно единственного и уникального, больше не существовало. Он, словно маленький мальчик, был обескуражен тем, что увидел, с вожделением глядя на Анну. - Wenn wir ganze Armeen davon haben, werden wir leicht den Krieg gewinnen! (Если у нас будут целые армии таких же, мы без труда выиграем войну!)***
- И что же случилось? – спросил Старк. – Я что-то не наблюдаю мирового господства самодельных мутантов и Гидры. - Верно. Они не смогли превратить все это в конвейер по отпечатке особо одаренных. Кто-то не переживал операцию, кто-то сходил с ума или в конце концов просто убивал себя, не желая быть... - Анна пошевелила кистью, указывая на свое лицо. - А как же добровольцы? – спросил Стив. - Да... добровольцы… - Анна задумчиво склонила голову. – Чаще они не поддавались контролю, поэтому с этим делом проект быстро скрутили. Кому нужны настолько злые и рвущиеся в бой ребята, которые могут и руку хозяина под локоть отгрызть? - Удивительно, что все это удалось удержать в тайне. - Пока ты, охренеть какой классный суперсолдат, клоуничал на телевидении, зазывая народ воевать, без обид, кэп, я уже во второй раз по-настоящему сражалась. - Я был символом страны. Я давал людям надежду на светлое будущее. Ты же в это время была настоящей чумой и отнимала эту надежду. Без обид. Анна усмехнулась, закусила губу и слабо кивнула головой. Затем взгляд ее переметнулся на Наташу. Затем на Старка. - Тебя заинтересовали мои руки, - заметила она его пристальный взгляд. - Я тут просто рассуждаю... - он задумался, но тут же встрепенулся и продолжил, - зачем тебе целый оружейный магазин, который я снял с тебя во время отключки? - Я всегда вооружена до зубов, - сказала Анна так, будто это было само собой разумеющееся. Для нее именно так всё и было. - Дело не в тебе, Тони, и не в твоем как-оказалось-не-очень-хорошо-охраняемом-сейфе. Я научилась в первую очередь полагаться на ножи и пистолеты, и лишь после них – на то, что мне дали силой. - Это нелогично. Ты сказала, что делала работу чисто и без этого. - Я люблю драться, - она пожала плечами. – У меня это хорошо выходит. Я бы даже вас двоих без проблем уложила, поверь мне. Правда, Барнс? - спросила она в пустоту и улыбнулась, зная, что по ту сторону зеркала он ее слышит. - Конечно, когда извлекаешь металл прямо из-под кожи, это выглядит впечатляюще, но я сказала – я не мутант. Я боец.***
Влияние Гидры с окончанием войны ослабло. Те, кто остался в живых, больше заботились о восстановлении былого могущества и наращении новой, пока только человеческой силы. Энн больше не отдавали столько почестей и оставляли почти без внимания. К ней привыкли. Привыкли к ее неоспоримому послушанию и принимали за вещь. Из разряда чего-то вон выходящего и абсолютного она перешла в разряд обычных, может немного более талантливых наемников. В это же время медленно начала возвращаться память. Когда слишком много и часто подтираешь воспоминания, рано или поздно мозг дает сбой. Сигналы путаются, настоящее начинает переплетаться с, казалось бы, несуществующим прошлым. Во сне и наяву возникают образы. Вот странный человек на углу улицы. В следующий момент его уже нет. Чаще всего Анна обнаруживала себя в подвале. Вокруг вода и мрак. Кто-то насвистывает мелодию, а затем снова ее обступает привычная реальность. Прямо как сбой в матрице. Анна слышала голоса, зовущие ее по имени. Постоянный шепот и слова, что все будет хорошо. По ночам она просыпалась от крика в своей голове. Похоже, что у Энн начинала ехать крыша. С этим незаметно приходило осознание возможной свободы. Это началось с того момента, когда Анна научилась обходить систему стирания памяти. Это делали столько раз, что больше не относились к процедуре, как к чему-то важному. Не сложнее, чем купить хлеба. И эта халатность дарила ей ее собственные сокровища. Она сидела на крыше жилого многоэтажного дома, полуразвалившись у ограждения. Стояло теплое лето шестьдесят четвертого. По небу расплывались сахарно-розовые облака, а снизу ревели автомобили, не замолкая ни на секунду. Время от времени волос касался ветерок и тут же исчезал, собираясь совсем скоро вернуться обратно. Анна по привычке вертела в руке старый и многое повидавший нож, который она взяла как трофей у какого-то русского солдата на последних этапах Второй Мировой. На ремнях, закрепленных на ногах и поясе, в подвешенном виде покоились такие же боевые ножи, кинжалы и пистолет. Рядом лежала винтовка. Энн глядела в окна прямо напротив, в соседнее здание. Большая комната с двумя десятками людей, круглый стол посреди комнаты. Все такое строгое и стерильное. Наверняка что-то важное. Шло совещание. Она сразу нашла то, что нужно: ничем не примечательный мужчина средних лет с легкой сединой на висках и неестественно белыми зубами сидел к ней боком и, сложив ладони у рта, смотрел на говорящего. Анна понятия не имела, кто это. Ей было отдано предельно четкое руководство убить. Этого было достаточно. Теперь она лишь ради интереса наблюдала за тем, что там происходит. Часы показывали почти восемь. Анна достала монетку и подкинула ее, прежде загадав условие. Если будет орел, то мужчина умрет от авторучки «Пилот» в шее, что сейчас лежит прямо перед ним на столе. Если решка – то винтовка. Она поймала монетку и вдавила в ладонь. Винтовка. Энн поднялась, разогнула спину и подхватила винтовку, удобно пристраивая ее на бордюре. Она уже была готова выстрелить, как ее резко отшвырнуло на другой конец крыши. Рядом оказалась согнутая винтовка, которая, впрочем, быстро превратилась в нечто текучее, позволяя Анне играть с формами на свое усмотрение.***
- Золотые времена были, - она широко улыбнулась, начиная покачиваться на задних ножках стула, и склонила голову. – Может ты хочешь присоединиться к беседе и обсудить нюансы? – Анна смотрела в зеркало, обращаясь к Барнсу. – Да ладно тебе, ты же не можешь дуться так долго. Не прошло и минуты, как он ураганом влетел в комнату, поддавшийся провокации и злой, и своей металлической рукой схватил девушку за горло. - Я тебя убъю. Только попробуй сказать что-нибудь еще раз, - прошипел он ей в лицо. – Я тебе доверял, а ты как крыса предала и сбежала. Анна задыхалась. Ее лицо покраснело, а руки с силой вцепились в подлокотники, однако она все равно продолжала улыбаться, глядя Барнсу в глаза. Когда Стиву со Старком удалось из разнять, она глубоко и шумно вздохнула, будто все это время находилась под водой и только сейчас вынырнула. Барнс больше не сопротивлялся. - Ты как? – Старк опустился перед ней и приподнял лицо за подбородок, проверяя покрасневшую шею. Анна дернулась, проигнорировав его вопрос. Барнс отошел к зеркалу, продолжая тяжело дышать, через отражение взгялнул на нее. Анна внимательно наблюдала за его напряженным лицом и глазами, полными ярости. Сейчас он без проблем стер бы ее в порошок, если бы мог. Она может даже не возражала бы. Окончательно отдышавшись и откинувшись на спинку стула, она покрутила руками в затяжках, чтобы снова размять кисти. - Видишь, я даже не напала на тебя. - Ну это точно много стоит, - Барнс посмотрел на нее из-за плеча и отвернулся обратно. – Ты манипулятор, Вишенка… - Не называй меня так, - резко предупредила Анна. - …ты делаешь, как надо тебе, чтобы добиться нужного результата, и не важно, чего это стоит… - Я ведь просила не называть… - Ты просто… - Я просила! - Конченая. Наступила тишина. Казалось бы, ее должно было это задеть, однако уже давно не осталось ничего, что могло бы сжаться от обиды или неприязни. Она была пустой и холодной. Кличка возвращала ее к прошлому. К омерзительному прошлому, которое давало начало ее существу, и поэтому Анна наложила на это слово табу для всех окружающих. Вот и все. Она поерзала на стуле и вызывающе фыркнула. На шее остались красные следы от рук, волосы растрепались. Барнс, услышав звук, медленно поднял голову, прислушался и с нескрываемой ненавистью взглянул на ее отражение. - Я лишь хотела свободы, - наконец произнесла она ледяным как острие ножа голосом.***
- Это как минимум некрасиво, – Анна быстро встала. За ней потянулась змейка расплавленного металла, в любой момент готовая атаковать. – Ну и чего тебе? Он не ответил. Он подобрался к ней удивительно тихо, Анна даже не заметила, и теперь он стремительно наступал. Она не видела его лица – оно скрывалось за маской. В одной руке массивный боевой нож, вторая, металлическая, с красной звездой на плече, сжата в кулак. Анна не воспринимала его всерьез. Под завязку нашпигованный металлом, он был для нее не помехой, однако азарт и возможность лишний раз доказать себе, что она и без того совершенна, подначивали начать настоящий бой. - Ладно, - сказала она, доставая новый нож и вставая в боевую позицию, - мне еще того завалить надо, так что давай по-быстрому. Противник казался крупным, слишком крупным, а потому неповоротливым. Мышцы должны были ему мешать, как и вся та, казалось бы, тяжелая одежда с маской, однако он слишком быстро увернулся от первой атакующей комбинации, а затем так же легко вывернулся из хватки Энн и механической рукой пригвоздил ее к земле, отчего в покрывающем крышу рубероиде осталась глубокая вмятина. Анна в несколько ударов отбила его от себя ногой, а затем быстро перешла в доминирующую позицию, попытавшись снова ранить ножом. У нее вышло, пару раз она полоснула по настоящей руке, однако ему будто было все равно. В конце концов, в крови и ссадинах, уставшая от бесконечной борьбы в рукопашную, Энн заставила его застыть, позволяя металлу от винтовки тонкими венами расползтись по голове и туловищу. Противник сопротивлялся, но не мог ничего сделать. - Вот и отлично, - Анна вытерла с губ красное, подошла ближе. – Хочешь что-нибудь сказать? Она стянула с него маску, с удовлетворением заметив тот факт, что тоже смогла нанести видимые повреждения. На щеке алел свежий синяк, а по лбу и из носа текли прямые струйки крови. Незнакомец молчал, напряженно сомкнув губы. Глаза, которые так четко выделялись на фоне черной краски вокруг, пристально наблюдали за Энн. - Как тебя зовут? – она склонила голову и захватила пальцем его длинную прядь волос. Если бы он мог, то с отвращением отвернулся бы, но застывший всюду металл каменной хваткой сковывал все тело. – Ладно. Подожди секунду. Анна вернулась на свое прежнее место и взглянула в окна соседнего здания. Работники уже начинали расходиться – она была увлечена борьбой слишком долго – однако заказ к счастью был все еще на месте, неуверенно улыбаясь и кивая уходящим, словно китайский болванчик, и так же неуверенно пожимая коллегам руки, он, должно быть, собирался уйти последним. У нее больше не было винтовки, поэтому она просто позволила ранее замеченной авторучке воспарить над столом, а затем стрелой вонзиться в мужское горло. В офисе началась суматоха. Комната окрасилась красным. Из мужчины хлестало как из фонтана. Кровь, всюду кровь, паника и ужас. Пока Анна решала свои дела, незнакомец успел погнуть ненадежную сетку протезом и, снова подойдя со спины, с силой толкнул ее на живот. Энн оказалась наполовину свешенная над оживленный проспектом. Ветер колыхал волосы. Она имела все шансы вот-вот отправится вниз. - Любишь же ты нападать со спины, - рассмеялась она, глядя на ползущие внизу машины. Перспектива смерти совсем не страшила ее. Никогда не страшила, и это было ключом к безукоризненно выполненным заданиям. Анна сплюнула собравшуюся во рту кровь. На белоснежных волосах тоже алели пятна. - У меня был приказ убить тебя, - первое, что он наконец произнес. - Ну так что? - она чувствовала вес его тела на себе. Он не спешит, но обязательно сделает это, а она воспользуется моментом, когда хватка станет слабее, и тогда на ее месте окажется он. Незнакомец правда некоторое время колебался, но вскоре Энн стало легче – знак того, что он готов дать ей упасть – и она быстро, схватившись за бордюр вытолкнула себя за здание, но тут же снова появилась на том же бордюре, только сбоку и с силой приложилась ногой к корпусу мужчины. Он упал бы, обязательно упал бы, только Анна не собиралась его убивать, а потому схватила за руку, когда тот уже был по другую сторону от бордюра. - Кто тебя нанял? Мужчина не реагировал на ее вопросы, не реагировал на реальную возможность упасть. Он пытался найти, за что можно схватиться второй рукой, но стена была ровной, а до края крыши его ладонь не доставала. - Твою же мать, - выругалась Анна и подтянула соперника выше, позволяя ему ухватиться за бордюр, а сама отошла на пару шагов дальше и приготовилась. Его фигура показалась на крыше. - Ну давай, - пробормотала она. Словно заведенный робот, он с первоначальным стремлением направился к ней, на этот раз без ножа и оружия, лишь с боевыми навыками и целью. Она понимала, что говорить с ним бесполезно. Она сама такая и сама понимает, что значит приказ. Ему не важно, сколько он заплатит. Умрет, но сделает. Стоило мужчине войти в зону поражения, как Анна снова положила его на лопатки и на этот раз точно обездвижила. - Ну и что будем делать? - она села на него верхом, ощупывая на скрытое оружие. - Кто тебя нанял? Он не ответил. Тогда Анна ударила его в челюсть. Первый спокойно облизал окровавленные губы и опять уставился на нее. Анна вздохнула, подняла лицо к небу. Начиналось. Голоса снова начинали говорить, а ей без причины становилось невыносимо смешно. До чего странная ситуация: он, весь в крови. И она в крови, не имеющая представления, что с ним делать дальше. Анна продолжала смеяться, уже будучи неуверенной, почему именно. В голове кричал мужчина. Ему вторила девушка. Голос до боли напоминающий ее собственный. А фонтан крови из шеи того типа казался таким уморительным. Чувство тела, с силой погружаемого в землю смешило не меньше. И этот странный наемник тоже смешной. Такой серьезный и бесчувственный. Лежит здесь, без единой эмоции наблюдает за ней. Когда-то она тоже была такой. Серьезной и бесчувственной. И смешной, судя по всему. Да, над ней наверняка смеялись немцы, пока она потрошила спрятавшихся под лавками и столами детей…***
- Достаточно, - мягко прервала ее Наташа. – Пожалуйста. - Как знаешь, - Анна пожала плечами. За это время Барнс успел немного остыть, хотя все еще смотрел волком. Ее воспоминания примешивались к его, отвлекая от ярости и возвращая в лето шестьдесят четвертого. - А он меня так и не убил, как вы можете наблюдать. - Почему ты ее не убил? Она ведь была твоим заданием, - Старк склонил голову и посмотрел на Барнса. - Да, Зимний солдат, почему это ты этого не сделал? - Я не помню, - ответил он. – Они забрали меня и стерли воспоминания. Я знаю то, что ты рассказала лишь отрывками. - Так что произошло между вами двумя? – спросила Наташа. По периметру комнаты незаметно появлялись одноразовые стаканчики с кофе. Все устали, хотя никто и не признавался. Нужно было закончить с этим, а пока история не подошла к концу, все, кто мог, сидел на полу, обессиленно прильнув к стенам. Одна лишь Анна продолжала сидеть в середине, вся белая и в белом, сливающаяся с окружением и по-прежнему прикованная к стулу, пока на стенах сканировали местность датчики. - Что же между нами было, Барнс? – лениво протянула Анна и откинула голову назад. Прошло много часов с того момента, как она тут оказалась. Тело начинало ныть и затекать. Хотелось размяться. - Она меня использовала, - ответил он. - Неправда! – возмутилась она. – Ну… может быть в этом есть толика чего-то такого… - она прищурилась. – Но я бы никогда не делала с тобой того, чего не хотела. - Отлично. Теперь я буду знать, что ты не особо заставляла себя, когда продавала меня Гидре. - Она продала тебя Гидре? – переспросил Стив. - Я обменяла себя на него. - Ты кинула меня им на растерзание, чтобы отвлечь их внимание и скрылась! - Но ведь в итоге мы все здесь, здоровые и невредимые. Правда? – после недолгой паузы сказала Анна. - Мы оба могли бы обойтись без тех жертв, которые мне пришлось отдавать из-за тебя, - возразил Барнс тем же тоном, что и девушка. - Я тоже достаточно отдала за эту жизнь! – она неожиданно повысила тон, всем телом подаваясь вперед к нему, отчего стул начал двигаться. – С меня тоже сдирали по три шкуры, в прямом, мать его смысле! Думаешь я не страдала?! Я не жалела, что родилась?! Сколько можно ныть?! Бедный, бедный... Сработали датчики. Разряд тока мгновенно охватил Энн, и в комнате началась суматоха. Никто не предполагал, что датчики правда стработают. Это было самым последним, чего им стоило ждать. Старк пусть и включил их, но совсем не собирался использовать. Анна замолчала, закрыв глаза и с силой сжав руки в кулаки. Она старалась скрыть свое унижение как только могла, но все они видели, как слабо подрагивает ее тело. Наташа кинулась вон из комнаты, крича Старку остановить это. Тот отправился за напарницей, пока Стив сел совсем рядом с Энн, боясь коснуться ее. Наконец разряд прекратился, и она обессиленно обмякла на стуле. - Анна, - Стив дотронулся до руки и тут же получил долю тока. - Тони, - повернулся он к выходу, - сделай что-нибудь. - А что ты предалаешь? - он остановился в проходе, мимо него пронеслась Наташа и присоединилась к Стиву. - Заземлить ее? - Сейчас не время для твоих шуток, Тони. Если бы не твои... - Не мои что? - возмутился Старк. - Я ее предупреждал. Девочка переволновалась, и вот как вышло. Да ладно вам, тут всего-то 50 мА, она полжизни терпела разряды больше. Подождем... - Нет, - сказал Стив. - Нет, мы не будем ждать. Ей нужно в больницу. - Не дури, кэп. На ней откажут все электроприборы, и никто не сможет помочь. - Ее нужно увезти! - Она никуда не пойдет, - покачал головой Старк. – Простите, но она опасна. Она сама рассказывала, как потрошила детей. Почему вы этого не видете? Подождем пару дней. Без вибраниума она… - Тони, ты… - Наташа пораженно обернулась к нему. Барнс наблюдал со стороны, скрестив руки на груди. Он не собирался принимать ничью сторону и как бы не отрицал, однако глубоко внутри чувствовал удовлетворение, хотя и не хотел признавать. Сейчас она заплатила за предательство, и он мог правда успокоится. После разряда ему даже стало ее немного жаль. Она была как вещь раньше, как с вещью с ней обращаются и сейчас. - Ну и чем вы лучше меня? – внезапно прохрипела Анна, не поднимая головы. Ей все больше казалось, что она вернулась в самое начало своего пути. – Знали, что для меня электричество все равно что с вас живьем кожу содрать. Держите меня здесь. Думаете я не знаю, что мне не дадут уйти? Анна с трудом подняла голову и посмотрела на Старка. Тело все еще сотрясали судороги. - Герои… Она медленно и глубоко вздохнула, прикрыла глаза, собираясь с мыслями и давая себе время прийти в себя, а затем дернула головой, убирая с лица волосы, и продолжила.***
Анна забрала Зимнего Солдана с собой и провела с ним несколько месяцев, скрываясь по всей Америке. Она не без труда убедила его бежать, заверила, что они не должны никому служить, что они имеют право на свободу. Если для нее, более-менее восстановившейся после процедур перелома воли, это казалось мало, но реальным, то для Барнса это было категорически невозможным. Тем не менее, Энни убедила его просто пойти с ней. Они мало говорили, больше увлеченные собой и своими проблемами. Лишь изредка перекидывались основными и самыми необходимыми фразами. Они скрывались в нежилых домах и квартирах, в любой момент готовые к непрошенным гостям. Анна воровала еду и деньги в людных местах, но не высовывалась никуда дальше, чтобы ее не заметили. - В чем смысл? – спрашивал Барнс. - В конце концов пройдет время, - она медленно проводила пальцами по его плечам, приклеивая новые пластыри к старым ранам, - и они забудут. Или умрут. - Почему мы сами не можем их убить? – Барнс сидел смирно, не смея пошевелится, и это нравилось Энн. Ей нравилась его драгоценное послушание, над которым она так долго билась. - Это же Гидра, - улыбалась Энни. – Если мы отрубим голову, вырастет две, и тогда нам точно не скрыться. Барнс нравился ей. Энни ценила, что он почти всегда молчал, имел хорошую боевую подготовку и не обращал внимания на ее внешность, с которой она сама так и не смирилась. Он нравился ей своей силой и порой грубостью неприученного к прекрасному наемника, пережившего войну. Она и сама пережила две, и могла быть чересчур жесткой. Он не был против. Энни вела его за собой как маленького мальчика, ведь он даже спустя несколько месяцев так до конца и не понял, что они оба делают. Он ничего о себе знал. Ничего не знал и о ней, и думал лишь о новом задании – безукоризненно следовать за девушкой с серебряными глазами. Была в этом какая-то наивность. Этой наивность Анна и воспользовалась, пойдя на сделку с Гидрой. - Я уж думал, что вы к нам не вернетесь, - они находились на шумной грязной площади где-то в Мексике. Вокруг пестрили дешевые ткани. Люди толкались в толпе, жадно глядя на то, что все равно не могут себе позволить. Мужчины отчаянно пытались продать теплое мясо, облюбованное мухами. – Впредь я скажу специалистам тщательней следить за процессом стирания. - У меня есть дело, - не обращая внимания на слова мужчины, сказала она. Анна подняла голову выше – встречающий ее оказался долговязым и худым, в сером костюме, что сильно выбивалось из общей картины. Солнце оставляло блики на его лысой голове. - Какое у вас ко мне может быть дело? – рассмеялся долговязый. - Вы ведь слышали о Зимнем солдате? – долговязый перестал смеяться и внимательно посмотрел на Энн. – Он наемник от Департамента Икс. - Откуда вы его знаете, позвольте узнать? – долговязый заинтересованно склонил голову. - Меня ему заказали. - И… - Мне удалось обезоружить его и скрыться, но я знаю, где он находится, - Анна поправила грязно-серый шарф, накинутый поверх головы. - Откуда вы это знаете? - Ему ведь меня заказали, - усмехнулась она. – Наемник меня преследует. - Да, это логично, - согласился долговязый. – Так… Каково ваше предложение? - Он на меня, - выпалила Энн. - Вы хотите свободу. - Да. Долговязый задумчиво посмотрел вперед, на гирлянды из сырой рыбы в одном из ларьков. Запах стоял отвратительный. - Вы ведь понимаете, что мы не можем дать вам то, чего вы просите. Ваше… существо было создано в стенах Гидры и принадлежит ей же. - Ладно… Хорошо, а что если ослабить контроль? – продолжала торговаться Анна, с иронией заметив, что выбрала для этого правильное место. – Я хочу иметь право на воспоминания, возможность самостоятельно рассуждать и выбирать. Взамен я буду и дальше... убивать для вас. - Хмм... Это, пожалуй, более реальные условия, - согласно кивнул долговязый. – Я сообщу о ваших… предпочтениях коллегам, и мы подумаем над этим. Но нам нужен Зимний солдат. - Да, конечно, - Анна начинала злиться. Долговязый ее раздражал. Его политика ее не устраивала, даже при том, что все это было фальшиво и заранее продумано. Конечно она не была согласна работать на них дальше. Она лишь надеялась, что отдав им Барнса, она сможет отвлечь их внимание и выиграть время, чтобы залечь на дно подальше отсюда. - Сегодня вечером я буду в двухэтажном жилом доме, в десяти кварталах отсюда. Второй этаж, пятые окна справа. Там напротив большая каменная стена, вы сразу поймете. Я была там и вчера. Наемник не знает, где я, но я похожу по городу в открытую, чтобы он мог меня отследить и ровно без десяти восемь войду в квартиру. Он наверняка пойдет за мной. - Это замечательно, - долговязый снова кивнул и поправил лацканы пиджака. – До встречи вечером. Вишенка. Энн словно током ударило. Посланник Гидры не заметил, но она смерила его злобным взглядом, пока тот направлялся подальше от вонючей площади, чтобы без десяти восемь снова показаться в ее квартире и убить сразу двух зайцев. Как бы не так. Анна быстрым шагом направилась обратно домой, по пути расталкивая вездесущих прохожих. В соседнем дворе она стянула комплект потрепанной мужской одежды, что, покачиваясь, сохла на веревках и стремительно влетела в квартиру. Барнс сидел на кровати, бездумно вертя небольшой нож своей обычной рукой. Вентилятора у них не было. Стояла страшная духота, так что ему пришлось раздеться. Пресс и плечи покрылись потом, и блестели в приглушенном свету наскоро заклеенных окон. Он молча наблюдал за тем, как Энни лихорадочно переодевается в мужскую одежду, откидывая старое тряпье в сторону. Затем она замерла, глядя на него в ответ, и подошла ближе, заползая на кровать, ближе к стенке, где сидел Барнс. - Мне нужно ненадолго уйти, - она коснулась его здоровой руки. – Подожди меня еще часик, и мы уйдем отсюда насовсем. Ладно? - Куда ты идешь? - Мне нужно закончить с документами, - соврала она даже не моргнув. - Я могу пойти с тобой. - Нет, - она потрясла головой и нервно усмехнулась. – Зачем? Мы выглядим подозрительно, когда вместе. Барнс кивнул. Энни повторила за ним, понимая, что все-таки ей будет не хватать его, отстранилась и вышла в другую комнату, собираясь с мыслями и проверяя, все ли она взяла. По сути, ей не нужно было ничего, кроме денег. Последнее она постепенно наворовывала и всегда держала при себе на случай, если придется неожиданно бежать. И вот, этот случай настал. К тому моменту, как сотрудники Гидры показались на пороге квартиры, Анна была достаточно далеко. Она не видела, как вооруженные до зубов люди переворачивают квартиру, как пытается бежать Барнс, а когда понимает, что не выйдет, до последнего борется с конвоирами и наконец сдается. Она хотела бы посмотреть на злое лицо долговязого, как только он поймет, что она его провела. Анна была готова на все, лишь бы только освободиться. Она была готова предать того, кто ей помог. Если нужно было, она даже убила бы. Ну а теперь оставалось лишь ждать, пока все, кто ее знал и помнил умрут.