"My winter begins in the summer" / Do you remember

***

Наверное, зря Чонгук надеялся, что его обеспокоенность и нервозность останутся незамеченными. Как бы ему не хотелось скрыть волнение и переживание, это только накаляло атмосферу между парнями, из-за чего Ви сильно переживал. Сколько бы раз он не спрашивал Гука, тот лишь замысловато улыбался, а потом просто переводил разговор на другую тему. Всё это повлияло не только на их отношения, но и отразилось на самом Ви. Парень снова начал плохо спать, и даже просыпался по несколько раз среди ночи. Тогда он и заметил, что Чонгук и вправду слишком задумчив и озадачен чем-то. Не один раз Ви заставал старшего ночью сидящим у окна, но тот даже не замечал, что Ви не спит. Лишь продолжал и дальше пялиться сквозь окно, нахмурив свои густые чёрные брови. Ближе к утру Чон обратно возвращался в кровать и крепко обнимал Ви, будто никуда и не уходил. Вот только внутри младшего всё дрожало от волнения, потому что он допускал мысль, что причиной такого поведения может быть он сам. На днях Чонгук уехал в город, прихватив с собой ноут. Как заметил Ви, старший довольно часто в последнее время стал куда-то уезжать. Но что больше всего напрягало Ви, так это настроение, с которым Чон уезжал и возвращался. Уходил он каким-то нервным, хмурым, а возвращался спокойным, в настроении. Вот и думай, куда он уходит, и что так влияет на его самочувствие. Ви много раз ловил себя на мысли, что старший довольно часто сидит за ноутбуком. Гук постоянно что-то читал в интернете, иногда печатал, но как только рядом появлялся Ви, он сразу же закрывал его и отставлял в сторону. Однажды младший даже схитрил, и среди ночи незаметно взял в руки ноутбук. Ви не знал, что искать и что вообще он надеялся найти, но ему было важно знать, почему Чонгук ведёт себя так странно. Так что он просто решил проверить историю поиска в браузере. Вот только, видимо, старший предполагал такой поворот, так что сразу удалил всю историю посещаемости. Ну и как тут не паниковать?! Ви никогда не спрашивал, куда тот постоянно уезжает? зачем ему ноутбук? о чём Чон думает по ночам? Эта неизвестность заставляла парня углубляться в свои мысли, что и привело к тому, что у него перед глазами начали появляться вспышки разных воспоминаний из прошлого. И это происходило всё чаще и чаще. Раньше воспоминания приходили лишь во сне, либо в момент сильного стресса, а сейчас они были похожие на приступы, что появлялись даже средь бела дня, когда он просто сидел у себя в комнате, либо кушал на кухне вместе с Чонгуком. Ви в этих воспоминаниях видел сотни камер, что слепили глаза, видел толпу людей, которая громко что-то выкрикивала, протягивая к нему свои руки. Слышал, как какой-то мужчина отчитывал его за какой-то постыдный поступок, и даже в следствии ссоры ударил его по лицу. У Ви даже щека вспыхнула от пощёчины, настолько он прочувствовал тот удар. Парень уже догадался, что жизнь его была довольно разнообразной, так как он постоянно находился в центре внимания. Вот только в моменты таких воспоминаний Ви чувствовал себя довольно странно. Будто это не он: не его место и не его жизнь. Всё вокруг казалось странным и хотелось убежать куда-нибудь, подальше отсюда. Он даже успел осознать, что может быть был раньше не совсем таким уже и пай-мальчиком, которым стал после неоднократного группового изнасилования. И, скорее всего, именно это его и пугало, потому что ту сторону он ещё не открыл для себя. Так что дабы не усложнять и так неидеальную ситуацию, Ви принял решение не говорить Чонгуку о том, что постепенно начинает вспоминать, кто он. По крайней мере до тех пор, пока не разберётся, что старший от него скрывает. Вернувшись под вечер, Чон первым делом подался в комнату Ви. Он всегда приходил к нему, как только возвращался. Видимо, ему было приятно, что дома есть кто-то, к кому и вправду хочется возвращаться. Когда-то Чонгук часто зависал со своими друзьями, хотя и не особо развлекался в компании. Просто не было нужды возвращаться в пустую и холодную квартиру, где видишь каждый день одно и то же: те же белые и голые стены, та же запилывшеяся мебель и, конечно же, пустующая кровать. По сути, смена обстановки ему была просто необходима, так что решение уехать подальше от всех было для него неким спасением. И сейчас он понимал, насколько его решение стало судьбоносным. Войдя в комнату, Чонгук заметил Ви, что стоял к нему спиной и сортировал чистую одежду. Парень даже не повернулся, так как был уверен, кто стоял позади. И когда Чонгук подошёл к нему впритык, прижимаясь грудью к чужой спине, то даже немножко разволновался, потому что он всё ещё привыкает к таким отношениям. К тому же прикосновения старшего всё чаще вызывали мурашки по коже. Они были нежными, лёгкими, даже щекотали, и в такие моменты хотелось просто расслабиться и забыться. Тонкие костяшки пальцев рук бережно прикоснулись к плечу Ви и медленно спустились вниз, остановившись в районе запястья. Младший перестал заниматься посторонним делами и просто ждал, когда Чон что-то скажет. Но вместо этого он обнял его за талию и прижался холодной щекой к покрасневшему от смущения уху Ви. Последний немного испугался от неожиданности, но решил изобразить равнодушный вид. Чонгук постепенно начал качать младшего в стороны, всё так же крепко прижимаясь к парню. Он чувствовал, что Ви за что-то злится или обижается, так что всячески пытался поднять ему настроение. Но тот совсем не менялся в лице. Тогда Чонгук заглянул через плечо на Ви и очень быстро чмокнул младшего в щеку, а потом снова крепко обнял и опустил свой острый подбородок на плечо Ви. Сам же Ви не понимал, что происходит с Чонгуком. То он практически к нему не подходит, то вот так обнимает, пытаясь выразить свою симпатию через лёгкие прикосновения. Младший уже и сам запутался, потому что ему хотелось, чтобы Чонгук обнимал его вот так всегда, вне зависимости от ситуации или настроения. Чтобы приходил к нему не только после возвращения или из-за чувства ответственности, но и потому, что ему с ним хорошо и уютно, будто так и должно быть. Ви даже позабыл о том, что просил Гука не переходить черту, которую сам же провёл между ними, потому что сам понимает, что любые отношения строятся на взаимном доверии. А он ведь доверяет Чонгуку, разве нет?! Самое странное во всём это то, что Ви прекрасно понимал, что противоречит своему телу, действиям и мыслям. Но как тут можно думать о чём-то другом, если Чонгук вот так нежно и крепко обнимает его, от чего хотелось просто раствориться в этих тёплых объятиях. Хотелось откинуть голову назад и дать старшему возможность прикоснуться губами к своей коже и оставить на шее совсем небольшое пятнышко, которые перекрыло бы все другие, что практически уже исчезли бесследно. Его тело восстановилось довольно быстро: раны затянулись, ссадины сошли, царапины зажили, а синяки стали совсем незаметными. Вот только отвращение не пропало. Смотря на себя в зеркало, Ви хотелось плакать, потому сколько не пытался, а забыть не мог. Эта невыносимая боль принесла ему одни страдания, угрызения совести истязали до панических атак, что всё также беспокоили его. Воспоминания выматывали, а всё потому что его гордость растоптана, а честь запятнана. И лишь Чонгук принимает его таким, со всеми слабостями и неопределённостью. И было бы всё нормально, но почему-то Ви не давал покоя ещё и тот факт, что Чонгук когда-то был женат. Не значит ли это, что он предпочитает женщин и то, что сейчас происходит между ними не более, чем временные отношения?! Ви и сам не мог определить, что конкретно чувствует к старшему. Но парень уверен в одном: он ему нужен. И даже сейчас, когда руки Чона гладили его, внутри ощущалась какая-то лёгкость, а не терзание или отвращение, и это что-то да значит для него. Ви не смог просто стоять и делать вид, что ему не нравится, или противно. Так что долго не думая, он поворачивает голову немного в сторону, прислонившись щекой ко лбу старшего, а потом повернулся всем телом. Чон выровнялся и ослабил хватку, опуская руки на бёдра Ви. Как только они встретились глазами, взгляд, устремлённый на него, сжигал, от чего хотелось упасть вперёд, чтобы больше не мучить себя. Но вместо этого Ви просто наклонил немного голову, давая Гуку понять, что он хочет сделать. А последний замер в ожидании, пытаясь не делать лишних действий. Ви остановился в миллиметре от чужих губ. Он понимал, что это странно хотеть поцеловать парня, а сейчас и сам тянется к губам Гука. Сердце внутри стучит с бешеной скоростью в ожидании столь желанного поцелуя, а выжидающее выражение лица перед глазами толкало его дёрнуться вперёд. Чужое дыхание сбивало с толку, а закрытые ресницы Чонгука дёргались от волнения. И тогда Ви окончательно решил, что пора уже перешагнуть через свой страх, что так мучит его. Возможно, это его единственный шанс поступить так, как хочется. После недолгих раздумий Ви таки целует Чонгука: целует неумело и по-детски, но уже легче, что это он сам, а не его заставляют. А Чонгук продолжал стоять как вкопанный, не решаясь дёрнуться навстречу. Лишь позволял себе следить за движениями Ви, пытаясь понять, что это может значит. Младший обнял руками шею Чонгука, прижавшись к нему практически всем телом. Гук же ничего не оставалось, кроме как обхватить руками спину Ви, не давая тому возможности отстраниться, если он вдруг захочет. Ви на секунду отрывался от губ, чтобы поменять положение головы, а потом снова утягивал старшего в поцелуй, понемногу отдавая руководство Чонгуку. Вот только сам Чонгук уже растаял от сладких губ, что не давали вдохнуть. И чем глубже и страстнее становился поцелуй, тем больше парень терял голову. Внутри всё кипело от желания прижать Ви к стенке и залезть руками под тонкую ткань рубашки. Но надо остановиться раньше, нежели от окончательно потеряет голову как в прошлый раз. К счастью, Ви замедлился и прижался лбом о лоб Гука, пытаясь справиться с участившимся дыханием. — Чонгук! — неожиданно выдыхает Ви. Его голос казался таким сладким и возбуждённым, что по телу старшего снова пробежал електрический ток от необычных ощущений. — Я никогда не смогу забыть всё то, что со мной произошло, — парень переводит дыхание и открывает глаза, посмотрев на Чонгука. — Но ты можешь помочь мне перебороть мою боязнь близости. Страх ведь вышибают страхом? — Ви не говорил прямо, но Гуку было понятно и так. Но беспокоило его другое. — Ты поможешь мне? Ви выглядел таким милым и спокойным, будто он просил просто принести ему попить. Умоляющий взгляд и бегающие глазки так сильно сбивали с толку, что Чонгук уже не осознавал — реальность это или сон. Стоит ли воспринимать просьбу Ви как желание перебороть себя, либо это просто из-за того, что младший хочет угодить Чонгуку?! Вот только сейчас он не разберёт, так как перед глазами повисла пелена из мыслей и сомнений, что мешали рассуждать здраво. Ви знал, что Чонгук, скорее всего, начнёт сомневаться, ведь каждый помнил произошедшее несколько дней назад. И младший понимал, что Гук осторожничает, того иногда и сторонится его, дабы не спугнуть или обидеть. Вот только сейчас Ви более чем решительно настроен. И лучше бы Чонгуку быстрее решить, пока сам Ви не усомнился в правильности своего решения. — Я не хочу причинить тебе боль, — наконец говорит Чон, набравшись смелости возразить своей похотливой голове, что толкала его на опрометчивый и безрассудный поступок. — Тогда попытайся превратить занятие любовью в приятное времяпрепровождение, чтобы я забыл, что значит боль. В глазах напротив Чон заметил искорку сомнения. Как бы Ви не вёл себя, как бы не пытался казаться убедительным, а его голос на слове «занятие любовью» подорвался и осел. Так что Гук не готов портить свои отношения с младшим такой ценой. — Если я откажусь? Ви стянул руки немного вниз, а потом своими тёплыми ладонями обхватил лицо Гука, не прекращай смотреть в его потемневшие от желания глаза. — Не откажешь, потому что это я тебя прошу. Чонгук не знал, что ему делать, как поступить. Отсутствие личной жизни за последние годы брало верх над ним, но желание быть с кем-то, вроде Ви, выше всего остального. И как бы ему сейчас не хотелось поступить правильно по отношению к младшему, умоляющий взгляд таки пробил его голову одним ударом, так что он даже сам не понял, как оказался в своей комнате. Чонгук пришёл в себя только тогда, когда поясом от халата привязывал руки Ви к кровати. Тот лишь следил за его движением, потому что понимал, что сам попросил это сделать. Не думайте, что Чон и вправду решился насиловать Ви: всё тут по взаимности и по согласию. Просто, раз на то пошло, младший боялся, что в начале процесса резко передумает и снова оттолкнёт от себя Чонгука. Так что решение привязать свои руки исходило именно от Ви. — Если я буду умолять тебя прекратить и закончить всё — не останавливайся, — дрожащим голосом произнёс младший прежде, чем Гук взял в руки ещё одну повязку для глаз. Как считал сам Чонгук, завязать руки — это одно, но завязывать глаза — немного черезчур. Он думал, что ощущения Ви обострятся и он начнёт паниковать, так как будет чувствовать чужие прикосновения и не сможет понять чьи они, ведь не будет видить его лицо. Но и тут Ви решил, раз бороться со страхом, так нужно избавляться от самого корня. Он понимал, что так вдвойне тяжелее будет воспринимать реальность, но надеялся, что Чонгук не будет таким грубым и позволит ему насладиться процесом, а не дрожать от страха и боли. — Готов? — на всякий случай переспрашивает Гук, а то вдруг Ви передумал. Младший кивнул более, чем уверенно, и тогда Чонгук завязал парню глаза повязкой…