Королевство Рэйел

      Из-за угла хижины выглядывала заинтересованная волчья морда. Невысокий волчонок неспокойно ёрзал и царапал пятернёй стену ветхой лачужки. Ему всего пару дней назад исполнилось двенадцать лет, и он, со свойственным щенкам любопытством, принюхивался и приглядывался к каждой новой вещи. И сейчас в родной деревушке происходило то, что заставляло его с трудом держаться на задних лапах — в поселение приехали из бастиона Ордена! Помотав головой и наспех причесав короткие немытые волосы, он устремил взгляд к побережью. На горячем песке стояло с десяток его знакомых из деревни, в основном взрослых волков и волчиц, а в середине тройка чужаков.       На фоне простых рабочих одежд из коричневой и серой ткани, приехавшие из Ордена были, как белые вороны. Мало того, что среди них было целых два лиса, их синие плащи и яркие серебристые кольчуги для волчонка выглядели настолько ново, что даже страшно и жутко. Но привлекательно. При взгляде на них даже перехватывало дыхание! А когда ему удалось усмотреть на поясе одного из чужаков длинный двуручный меч, волчонок пришёл в дикий восторг. — Прямо как рассказывала мама! — Восхищённо прошептал он, нашёл мать в толпе на пляже и победно посмотрел ей в глаза. Но тут же будто споткнулся об чувства и моментально помрачнел. На лице мамы не было радости. Было явное волнение, отбивающее напрочь всё желание веселиться. Волчонок, тревожно переминаясь на задних лапах, решил подойти поближе. Но была проблема — никто не должен был увидеть его, а то тут же влетит за бездельничество. Осторожно перебегая от хижины к хижине, волчонок приблизился к пляжу — неясное бурчание взрослых стало громче и обрело смысл.       Перед чужаками стоял ссутуленный старый волк - старейшина Райд - и что-то объяснял им на повышенных тонах. В животе волчонка будто зашевелилась противная толстая жаба. Стало страшновато.       Невпопад смыкая беззубые челюсти, старик Райд недовольно обратился к одному из чужаков.  — Почему? Зачем вы пришли сюда именно сейчас? — Прокряхтел он, опираясь на деревянную трость. Стоящий перед ним посланец Ордена, бурый волк, прокашлялся и тяжко выдохнул.  — Орден поручил сделать набор. Сейчас, в это время. Значит, так надо, поверьте. Набор жрецов — дело сезонное, и вы это знаете. Мы здесь, чтобы их выявить и предложить отправиться на обучение в бастионы Ордена. Добровольно, попрошу заметить! — Было видно, как безэмоциональный и циничный голос бурого волка выводил старика из себя.  — Пошли вон! — Срываясь на визгливый крик, прорычал Райд. — Вы же сами знаете… Сами знаете… Знаете, что от этого предложения никто не откажется! Вы выманиваете у нас всех! У нас уже работать некому! — Все знали, что вырваться из глуши и попасть в бастионы Ордена в тайне мечтает каждый в этой деревушке, и удержать молодняк, привлечённый перспективами хорошей жизни, будет невозможно. — Мы всё понимаем, верите? — Влез в разговор стоявший рядом чужак-лис. Он понял, что нужно срочно что-то делать, пока его товарищ не испортил отношения с деревенскими вкрай. — Но это формальность, необходимость. Нам же по шапке надают, если не наберём достаточное количество. Давайте мы просто походим чутка, порасспрашиваем… А жрецы решат сами, а? — На лице лиса появилась лёгкая примирительная улыбка, но она не успокоила разозлившегося старика. Волчонок, который уж было обрадовался, снова помрачнел и вжался в своё укрытие.  — Знаем мы ваше «сами». Чтоб вам пусто было! — Захрипел Райд, став вслепую размахивать тростью и угрожать чужакам расправой. Из толпы, собравшейся вокруг пришельцев, послышались одинокие одобрительные выкрики. Жаба в животе испуганного волчонка всё росла и росла, его стало мутить.  — Слушайте, у нас кодекс чести, мы давали клятву Ордену, в которой обещали служить ему, пока глаза не помутнеют и не закроются. У нас нет выбора! — Лис развёл лапами, и деревенские от него отшатнулись. Чужак вскользь обвёл толпу взглядом — их тройку окружили.       Где-то сзади, со стороны песчаной косы, послышались тихие восклицания. Внезапно внимание с чужаков переключилось на что-то, приближающееся с пляжа.       К толпе неспешно, вперевалку, шла полная волчица с пустыми, смотрящими в никуда глазами. На её коротком, потрёпанном платье висели осколки костей, пришитые к ткани едва видимыми нитками. Она что-то бубнила себе под нос, периодически поглядывая внутрь толпы. Тройке из Ордена моментально стало некомфортно стоять под её пронизывающим, жутким взглядом.       Волчонок, еле справившись с тошнотой, посмотрел на пляж и ахнул. Он знал эту волчицу — это была Арья, жрица древнего бога ночи Ахнума. Она была доброй, но жуткой — порой Ахнум приказывал ей делать страшные вещи, и за это её решили силой поселить подальше от всех, на окраину деревни. Она сама боялась выходить из хижины и приходить к побережью, но сейчас она уверенно направлялась к толпе, с леденящим душу мёртвым взглядом. Прежде чем волчонок решился что-то выкрикнуть, стоящие на пляже вновь зашевелились.  — А Вы ещё кто? — Заинтересовано хмыкнул лис, изогнув бровь. Что-то внутри подсказало ему, что эта волчица — тот самый клад, самая настоящая жрица. — Он говорит вам: «Уходите»… — Гулким, неестественно скрипучим голосом произнесла Арья. Кто-то из тех, кто был в толпе, побежал в деревню, и ошарашенный волчонок еле смог спрятаться в ближайших кустах. В один миг скопление деревенских исчезло, все попятились и оставили тройку чужаков один на один с Арьей. Бурый волк скрылся за спиной одного из товарищей и незаметно вытащил меч из ножен. — Пугаешь нас? — Усмехнулся лис-чужак, но на всякий случай откинул плащ с пояса, чтобы удобнее было браться за рукоять меча. — Мы лишь хотим поговорить.       Волчонка начало знобить. «Не надо!» — попытался выкрикнуть он, но в горле было слишком сухо и никто не обратил внимания на его кряхтение. Как же волчонку хотелось остановить это… Он с надеждой посмотрел на воинов Ордена — те были для него надеждой. Может, им удастся остановить волчицу?       Губы Арьи исказила широкая и кривая, неземная улыбка.       Всего миг, и она рассекла себе горло своими же когтями. Оттуда хлынула ослепительно яркая кровь, раздался громкий хрип. Ошарашенные чужаки отшатнулись от самоубийцы, а та всё продолжала рвать себя на части, пускать всё больше крови, и истошно хохотать, не раскрывая пасти. И тут ошеломлённые чужаки увидели, как из багряных луж вокруг наружу выныривает нечто бесформенное и огромное. Нечто быстро обретало форму — образовывалась челюсть, проступали жилки, росли из челюсти дёсны, проявлялись белые зубы. Исполинские губы вынырнули из луж на поверхность. Бредящий, нездоровый смех Арьи прекратился, истерзанная собой же волчица, задыхаясь, упала на четвереньки в лужу собственной крови. На последок она подняла исполосованную в мясо морду и уставилась на лиса-чужака. Тот одним движением вытащил меч из ножен, но не успел. Издав последний смешок, волчица упала, чтобы никогда больше не подняться. Волчонок закрыл уши лапами и в исступлении запищал. На пару секунд всё затихло в ожидании.       Но стоило только лису выдохнуть, как огромные губы в багряной реке скривила страшная широкая улыбка. — Хотели поговорить? — Заревели губы, размахивая тонким языком. — Говорите, чёрт бы вас побрал!!!       Под верещание губ из крови начал собираться высокий ссутуленный силуэт всадника. На воинов Ордена, не смевших бежать, из-под клювастого шлема багряной твари посмотрел один единственный мелкий глаз. — К бою, чтоб их! — Крикнул лис, но было поздно — демонический наездник сорвался с места и вспорол ему живот изогнутым длинным копьём. Плюясь и шипя, воин слетел с копья и стал на глазах ссыхаться, за секунды превращаясь в обескровленную мумию. Сбоку на тёмного всадника налетел бурый волк, разрубая его лошади ногу. Лошадь неестественно изогнулась, будто свернув себе шею, и клацнула зубами прямо перед воином Ордена. Тот почувствовал блевотный запах гнили и крови, который источал скакун, и отпрыгнул. Его тут же прикрыл телом третий воин — пёстрый лис. За спиной того проявился яркий жёлтый силуэт — золотистый змей, парящий в воздухе. Он обвил шею лиса и устремился на всадника. Всадник, ожидая, пока заживёт подрубленная нога скакуна, угрожающе направил на змея изогнутое окровавленное копьё. Но тот, фыркнув, отлетел чуть назад и обдал демона обжигающей струёй огня. Демон затрещал, как горящее полено, но продолжил стоять, пока его испепеляли. Его неживое спокойствие перед лицом смерти пугало сильнее, чем кривое окровавленное копьё, но никто из оставшихся воинов Ордена не дрогнул. Через полминуты от наездника остался лишь глаз — его сделанное из крови тело сгорело, расплавилось и испарилось до последней косточки. Лис перевёл дух, и змей, описав изящный пируэт, исчез в лёгкой дымке. Воцарилось тяжёлое молчание.       Дыша как загнанные лошади, воины оглядели пляж. В стороне стояли деревенские жители, теперь их было около двух дюжин. И в их взглядах читалось что-то недоброе. — Что это было, чёрт возьми? — Претенциозно выкрикнул бурый волк, вопрошающе развёл лапы и обвёл взглядом жителей деревни. Но те стали потихоньку выходить из-за кустов, хижин и укрытий. У нескольких за спинами оказались мечи… — Да вы издеваетесь? — Процедил сквозь зубы пёстрый лис, за его спиной снова появилось подчинённое ему божество — золотистый змей-испепелитель. Но и среди деревенских оказались жрецы — разномастные эфемерные очертания стали проявляться то там, то здесь.       Волчонка уже минуту рвало, он не мог пошевелиться, слёзы застилали взгляд и оставалось только надеяться, что это кончится как можно быстрее.       Одно из божеств воспарило над головой старика Райда. — По законам волчьего рода, убившие жрицу… — Начал он, не закончив.       Прошло мгновение и всё смешалось — змей, жгущий всех вокруг, мечи, лязг стали, кровь, крики. Не все бежали на чужаков с оружием, но их задело первой огненной волной. Загорались дома, змей преследовал всех, кого видел, пока не испепелял дотла, хижины вмиг обуяло пламя. Начался хаос, состоящий из угля, страха и дыма.       Перепуганный волчонок сначала не поверил своим глазам — как же это? Те, кто должны были спасти его деревню от Ахнума, теперь жгли всё дотла и уничтожали всех… Чувствуя себя изрубленным изнутри, волчонок в истерике метался туда-сюда, но везде видел лишь хищные языки огня. Последним его воспоминанием в эту минуту стала горящий где-то впереди труп волчицы, вжатый пламенем и пеплом в груду горящих поленьев. По обуглившейся шерсти невозможно было разобрать, кем она была, но каким-то седьмым чувством волчонок понял, что это была его мама. И тогда пропал запах гари, голоса, жар огня, ужас, противная жирная жаба в животе — осталась лишь горящая ни за что мама. А потом волчонок совсем провалился в пустоту, будто батогом по голове ударили. Всё пропало, только тьма цвета сажи наполнила сознание.       Всё это время пёстрый пытался остановить змея, но тот, почувствовав силу, жёг почём зря. Когда удалось отозвать его, от деревни осталась жалкая сожженная по основания поляна, покрытая пеплом. Шокированный бурый волк медленно вложил меч в ножны дрожащими лапами. Они ожидали, что будет нелегко уломать деревенских, но никто не хотел сжигать целое чёртово поселение дотла, убив десятки простых жителей! Пёстрый сделал несколько шагов вперёд, бубня что-то себе под нос и с ужасом видя точащие из пепла обгорелые кости. Ему стоило быть осмотрительнее, не выпускать божество так далеко от себя… Но чего уж жалеть — всё уже решено. Поздно.       Пока пёстрый, чуть не плача, обходил дымящиеся остатки улиц, ему на глаза попадались вереницы следов, оставшиеся на пепле. Значит, есть шанс, что кто-то выжил, сбежал-таки. Вдруг пёстрого окликнули. — Живой! — Почти весело выкрикнул бурый волк, указывая пальцем на обломки здания. В груде пепла крутился на месте и рычал озлобленный заплаканный волчонок. Он ничего не говорил, не плакал, просто рычал и прожигал бойца Ордена ненавидящим, полным злобы и отчаяния взглядом. Через пару минут волчонка удалось поймать и посадить на коня. После последнего взгляда на дымившееся пепелище, тройка — два воина и связанный волчонок — поехали к ближайшему бастиону Ордена.       Полное безмолвие продолжалось около пятнадцати минут. Потом со стороны воинов стали звучать несмелые попытки начать разговор, слово за слово лис и волк уже болтали. Эта болтовня выводила волчонка из себя, он плакал, пытался распутать ремни, укусить пленителей. Но ничего из этого не приводило ни к чему — разговоры продолжались. Воинам было понятно, что их попрут из бастиона и из Ордена, по кодексу их поступок был ужасен и жизнь им сохранит лишь должность. Конечно, разъярённого волчонка они возьмут с собой и оставят в бастионе на попечении — об этом речи быть не может. Огромным камнем его всхлипывания и скулёж легли на плечи бойцов, как и отнятые так глупо жизни. Именно об этом была обречённая, а оттого почти весёлая болтовня. И всё же она бесила потихоньку сходившего с ума от жары и тряски волчонка.       Нечаянно у него получилось зацепиться когтем за кожаный ремень, и он стал с усилием его рвать, в надежде освободиться. И когда до свободы оставалось всего пару десятков разрезов, перед воодушевлённым, почти находящемся в трансе волчонком на миг появился голубоватый полупрозрачный силуэт волка. Он покачал головой и шепнул: — Позже, гораздо позже… Месть свершиться позже.       Никто, кроме волчонка не заметил силуэт. Маленькие острые когти перестали резать ремень, зеленоватые глаза прищурились и снова повлажнели. А жаба в животе опять стала расти, противно переминаясь с лапы на лапу. «Мама…» — отчаявшись пропищал волчонок и снова завыл, теперь уже тихо-тихо.

***

— Ну давай же, чёртова птица! Принеси мне эту палку!       Безрезультатно. Ярко-синий орёл как сидел на вершине небольшого дуба, так и не шелохнулся, лишь огонёк ехидства промелькнул в его глазах. Под деревом стоял пятнадцатилетний пёс Рэйз и задумчиво чесал короткую, коричневую шерсть на затылке. Он был хозяином пернатого и пытался заставить орла принести ему ветку, лежащую под дубом. Уже был применен широчайший спектр методов дрессировки — доминантное и ласковое обращения, шантаж, просьбы, попытки надавить на жалость, унижение и слёзы. Но, как ни странно, ничего не помогало — ни орёл, ни палка не сдвинулись с места ни на йоту.       Вообще Рэйзу попалось на редкость бесполезное божество. Являясь одновременно воплощением ума и самовлюблённости, орёл по кличке Гром как никто другой умел понимать приказы и как никто другой умел их не выполнять.       Пёс огляделся — нет ли неподалёку нежелательных зрителей, имевших счастье узреть процесс сей профессиональной дрессировки? К его счастью, хоть он и был окружён тесными стенами орденского бастиона, в которых обычно шагу свободно сделать нельзя, сейчас никого рядом не было. Рэйз облегчённо вздохнул и призадумался о тяжком — как заставить этого голубя хотя бы не так жестоко позорить хозяина перед мордой общественности?       Но сзади к задумчивому и невнимательному Рэйзу подкралось милое существо, ранее прятавшееся за пожелтевшим кустом — невысокая собачка с белой кудрявой шерстью. Она сзади закрыла глаза пса лапками и совершенно безэмоционально сказала: «Бу». Рэйз вздрогнул и недоумевающе повернулся к ней.  — Приветик, что делаешь? — собачка умела быть непринуждённой.  — Голубя гоняю, как видишь. У меня закончилась изобретательность, поможешь что-нибудь придумать? Цель — он должен принести мне эту палку, — пёс показал на ветвь.  — Запросто! — С бравадой в голосе ухмыльнулась собачка и повернулась к орлу. Тот заинтересовано вскинул бровь — что эти жалкие абстрактные пародии на мыслящих существ придумают на этот раз? — Красавец, Гром! — Приторным, неискренним голосом начала собачка. — Ты такой сильный, красивый, могучий…  — Такую тактику я пробовал пару минут назад, — со скучающим видом выдохнул Рэйз и без особой надежды посмотрел на облака. — Давай, Нат, оригинальнее.  — Проклятье… — Фыркнула Нат и призадумалась на несколько секунд. — О! Смотри, какая сочная гусеница ползёт по этой ветке! Я хоть ими и не питаюсь, но с удовольствием съела бы! И тебе не достанется, Гром, всё съем сама! Уже подхожу, беру её… Ну поведись на этот трюк, пожалуйста!       Орёл самодовольно гаркнул и стал лениво чистить перья. Нат изо всех сил работала мозгами, но ничего вразумительного на ум не приходило. Тогда она решила применить козырь.  — Гром, ты когда-нибудь ел мусор со свалки? — Спросила Нат, не в силах удержать победную улыбку.       Орёл вопросительно на неё посмотрел, но немного напрягся.  — Спрашиваю тебя — ел то, что другие выкинули за ненадобностью? Как мерзкая помойная чайка, знаешь? — Продолжила Нат, с усмешкой наблюдая за взволнованным орлом. Тот ещё не понимал, куда клонит собачка, но ожидал подвоха.  — Так вот, Гром… Если ты не хочешь говорить мне, то я вынуждена буду применить силы моей богини правды. То, что она скажет — истина в последней инстанции! А вдруг ты всё же ел со свалки? Тогда об этом узнает весь Орден… Но я уверена, что тебе нечего скрывать, верно? — Будто стервятник, накинувшийся на свою жертву, Нат кровожадно оскалилась. Шея орла едва видно напряглась. Гром очень волновался.  — Ну, если ты не хочешь, чтобы я говорила о результате моего вопроса, то можешь просто принести своему хозяину эту палку. Ты любишь, когда тебя считают Богом… А ответ на этот вопрос может подпортить твоё честное имя. Ну так что? — Нат сделала акцент на последние слова, чтобы божество явно почувствовало угрозу своей репутации.       Рэйз был в восхищении. Настолько прекрасного и изящного шантажа он от своей девушки не ожидал, хотя, готов был признать, что это в её духе.       По виду орла было понятно, что тот не на шутку взволнован. Поднялся хохолок на голове, напряглись мускулы, а зрачки превратились в хаотично бегающие точки, пытающиеся зацепиться за пути экстренного ретирования.       Гром посмотрел в небо, и тут его осенило. Он гаркнул, победно цыкнул клювом и без предупреждения взмыл ввысь, моментально скрывшись в облаках. Нат еле слышно чертыхнулась, и поддала палку задней лапой. — Знал, подлец, что у моей богини ограниченный радиус действия. Ну ничего, пернатый, отыграюсь! — Со злобой проскрипела она, и обернулась к псу. Рэйз проводил своего орла взглядом и обратился к подруге:  — Да ну его, он слишком умён, чтобы слушаться нас. Давай лучше прогуляемся, пока не стемнело, — предложил он, попутно замечая, что орёл сделал странный пируэт неподалёку.  — Не против. В лес, или по бастиону? — Они стояли в стенах бастиона-крепостицы, который со всех сторон окружала дремучая чаща, пригодная для всякого рода романтических вздохов при луне.  — Вроде бы, сегодня занятий больше не предвидится, да и орёл куда-то усвистел. Ну давай в ле… — вдруг псу на голову свалилось что-то тяжёлое, беспардонно прервав его расчёты. Рэйз оскорблённо зыркнул на этот предмет — им была смолистая грязная и увесистая палка, прямиком из леса. С неба послышался захлёбывающийся в самодовольстве крик орла.       Нат начала давиться от непочтительного смеха.  — Нет, ну он принёс, в конце-то концов, — развела она лапами, лучезарно лыбясь и невинно покачивая мордой.  — Послушная пернатая гадина… — процедил сквозь зубы пёс, погрязая в попытках соскрести гадкую смолу с шерсти.