Поймать удачу за хвост

      Бэкхен и вправду был особенным, он как-то незаметным для Чанеля образом, делал его жизнь не просто яркой, он делал ее живой. Стало так привычно - подниматься с постели, быстренько закидываться завтраком и идти на пробежку. Он уже ждал Чанеля, следуя за ним по пятам. Только вот если Пак бежал по тропинке вдоль берега заводи, затем ручья и уже потом Нактонга́н, то тритон следовал за ним по своей водной дороге, мелькая то тут то там чешуей. Они даже пытались соревноваться, но даже против течения Бэк без особого труда обыгрывал актера, каждый раз поддразнивая по поводу очередного проигрыша.       Чанель таскал Бэкхену различные вкусности, определяя пристрастия того в еде. Тритон безумно обожал клубничное молоко, которое Чанелю приходилось теперь закупать в довольно большом количестве, удивляя тем самым владельца магазина, мистера Квона. Тот никак не мог понять, почему Пак Чан, который раньше не покупал у него ничего из сладкого, вдруг решил неожиданно поменять свои вкусы.       Чанелю нравилось смотреть на довольного Бэкхена, получающего в руки что-то из вкусностей. Тот неожиданно оказался невообразимым сладкоежкой, а еще он любил рисовать. Это открылось случайно, но заставило мужчину обратить внимание на то, как Бэкхен вырисовывает мокрым пальцем на сухих досках довольно замысловатые узоры.       После подобного открытия, на мостки был в срочном порядке принесен альбом и разноцветные карандаши, ради которых Чанель даже съездил в поселок. Тритон, получив в руки такой подарок, вначале не понял, для чего это все нужно, но после недолгих объяснений Чанеля был полностью переполнен эмоциями, отчего пришлось ловить жемчужины, закидывая их в стеклянную миску на мостках.       Сокровища Бэкхена все так же хранились на мостике, потому что по его мнению под водой они не выглядели такими красивыми, как тут. Да и любоваться одному на них было слегка скучно. Пирамидки из камней возвышались на мостках, а драгоценные камни были выложены в ряд, поблескивая на солнце. А после того, как Чанель, случайно поскользнувшись на бусинке жемчуга, чуть вновь не полетел в воду, было решено собрать во что-то чужие окаменевшие слезы.       Подобранная для данной цели миска была глубокая и полностью из стекла, она настолько понравилась Бэкхену, что он долгое время просто игрался с новой вещью, надевая ее себе на голову или наливая в нее воду, наслаждаясь бликами солнца. Подобные мелочи заставляли Чанеля улыбаться, наблюдая за Бэкхеном. Тритон был сгустком солнечной энергии, которая плескалась через край, заражая своим золотом и побуждая тонуть в искристых голубых глазах и чужой сияющей улыбке.       Чанель все чаще ловил себя на мысли, что Бэкхен - его собственная удача, неожиданно появившаяся в его тусклой жизни именно тогда, когда он уже и не надеялся на то, что Тэгам* вновь повернется к нему лицом, однажды отвернувшись. Вот только зачем ему Тэгам, когда рядом с ним был такой чарующий Бэкхен?       Еще к тритону хотелось прикасаться, и Чанель ничего не мог поделать с этим желанием. Стоило притронуться к чужому телу, как у него прямо электрический ток бежал по венам, неся к сердцу кровь с примесью чужого света. Бэкхен же всячески поощрял подобное желание, сияя улыбкой лишь ярче, ощущая жар чужих ладоней, касавшихся его всегда прохладной кожи.       Бэкхен никогда не любил и даже не представлял, что подобное чувство существует, пока в его жизни не появился этот странный человек, заставляющий сердце прыгать как ненормальное в груди. Он и сам не знал, что чувствует, просто ему было слишком хорошо. В его жизни впервые было все так правильно. Любимая музыка, звучавшая каждый день столько, сколько он захочет, и Чанель, который дарил ему эту музыку просто так, не прося что-то взамен. Бэкхен не особо раздумывал, соединяя их жизни узами, что сейчас ощутимо искрились, принося удовольствие от ощущения чужих эмоций.       Вот и сейчас, сидя вдвоем на мостках, Бэкхен не мог отвести взгляда от улыбки человека. Его человека. На чужой голове был надет сплетенный им венок из водокраса, чьи белые лепестки так ярко контрастировали с темными волосами, заставляя улыбаться в ответ на чужую улыбку, желая продлить данный момент или оставить его навсегда. Потому что теплые пальцы водили по его боковым плавникам, наблюдая за солнечными бликами от блестящих складок, принося непонятный восторг и чувство, что хоть кому-то он нравится таким, каким его создала природа: пятнистым и с яркими прядями огненных волос.       Где-то вдали едва слышно громыхнуло, заставляя Чанеля вскинуть взгляд на все еще чистое небо. - Ближе к вечеру будет гроза, - поделился Бэкхен трогая пальцем чужую теплую руку, что замерла на его плавнике. - Я точно знаю! - Ты еще и погоду предсказываешь? - удивился Чанель, ухмыляясь. - Немного, не так как старшая сестра или мама, у них это выходит феноменально! - разоткровенничался тритон, заставляя мужчину рядом ловить каждое чужое слово, ведь когда еще можно услышать подобное. - У меня выходит предсказывать лишь логичное и уже неизбежное.       Бэкхен вдруг задумался о чем-то своем, зависая. Он будто что-то прикидывал в своей голове, решая сложную задачу. - Ты мне поможешь, если потребуется? - неожиданно серьезным тоном поинтересовался тритон довольно сильно сжимая чужую ладонь своей, а второй поправил ярко-желтый цветок болотноцветника в своих волосах. - В чем? - Чанель не мог понять, чем он вообще может помочь Бэкхену, учитывая, что он сам даже плавать не умеет, но видимо объяснять ему ничего не собирались. - Если я скажу "нет", послушаешь меня, хорошо? - Бэкхен как-то странно и немного нервно улыбнулся, заставляя Чанеля, неожиданно даже для самого себя покивать головой в ответ, соглашаясь с неизвестным и принимая странные условия.       Что-либо объяснять Бэкхен совершенно не планировал. Как только Чанель дал ему слово, тритон откинул всю свою серьезность, превращаясь вновь в сияющего парня, ловко соскальзывая в воду с мостков, отчего на Чанеля полетели брызги. - Бэкхен! - в притворной обиде фыркнул Пак, которого ни сколько не потревожили холодные капли воды, потому что на улице стояла душная жара. - Мне было тяжело дышать, - улыбнулся Бэкхен, подплывая к мужчине. - Спусти хоть ноги, тебе же жарко! И потом, я… - Можешь не повторять, - прервал парня Чанель, торопливо скидывая шлепанцы и опуская в воду ноги, ему совсем не хотелось вновь слышать, что утонуть ему не дадут.       Вода приятно холодила ноги, создавая контраст температур. Стайка кохаку кои крутилась рядом, они больше не отплывали напуганные движениями Чанеля. Он считал, что все это было делом рук Бэкхена и никак иначе, потому что с тех самых пор, как их отношения стали ближе, рыбы также стали неожиданно принимать его за своего. Тритон же пытался убедить Чанеля, что все это полностью его заслуга, а он тут совершенно не причем, но при этом странно отводил свой взгляд.       Вдоволь наплававшись, Бэкхен вновь уселся на мостки рядом с Чанелем, периодами вытаскивая из воды хвост, пуская по заводи небольшие волны. Чем больше актер общался с тритоном, тем больше убеждался в том, что тот совершенно другой. Бэкхен смотрел на окружающий мир другими глазами, для него даже мелочи вроде утки с утятами были событиями мирового масштаба. - О чем ты мечтаешь? - Чанель решил узнать, самую главную цель жизни своего друга. - Я не думаю, что ты поймешь, - после затянувшегося молчания заявил Бэкхен, - мне нравится музыка и еще… я пока не совсем разобрался в другом чувстве. - Тритон почему-то отвел свой взгляд, делая вид, что безумно заинтересован одним из своих ярких пятен на хвосте. - Если не учитывать это, то я сейчас чувствую себя счастливым! - Но у тебя должна же быть какая-то мечта, все о чем-то мечтают. - Она есть, но не думаю, что ты или кто-то другой сможет меня понять. Тяжело делать выбор и жертвовать всем, что у тебя есть, - все так же уклончиво и немного загадочно побормотал в ответ Бэкхен, щурясь от яркого солнца. *Тэгам - в корейской мифологии дух богатства и удачи.