Поймать удачу за хвост

      Даже погода чувствовала неправильность происходящего, морося мелким противным дождем с самого утра. Чанель как мог оттягивал свой отъезд, перенося дату до последнего. И только когда Хиджун по телефону стал орать на него, устав от чужой нерешительности, Пак принял окончательное решение.       Бэкхен последние дни мучился не меньше Чанеля в своем подвешенном состоянии, варясь в собственных и чужих эмоциях, не в силах противостоять предначертанному. Он больше не плакал по ночам в подушку как раньше и не прятал торопливо слезы, чтобы человек утром вдруг не обнаружил жемчуг, поняв происходящее. Слез больше не было. Совершенно. Он просто смирился, продолжая мучительно ждать окончания.       На днях он видел мать, что как-то оказалась в заводи карпов, впервые так далеко уплыв от родного омута на памяти Бэкхена. Она плакала глядя на своего блудного сына, который даже сейчас не решался подходить к воде. Она все поняла, видимо все же как-то эмоционально связанная со своим ребенком, что отбился от своей семьи и сейчас стоял на двух ногах, не смея ступить на мостки.       Бэкхен же впервые за долгое время вновь ярко улыбался Чанелю, не желая показывать матери свою боль, хотя бы внешне. Мужчина потерял его и, не найдя в доме, вышел на улицу, неожиданно оказываясь в объятиях. Чанель, отвечая на чужую ласку и нежно целуя яркие волосы, подозрительно смотрел на расходящиеся круги по воде, гадая: показалось или нет. Но он все же не решился задать вопрос, что так и крутился на языке.       Утром Чанель ходил из комнаты в комнату и пытался убедить себя, что ему в любом случае нужно съездить в город, чтобы все решить и обсудить дальнейшие планы на жизнь не только с менеджером, но и с агентством. Бэкхен просто старался лишний раз не попадаться мужчине на глаза, сразу после молчаливого завтрака тихонько притулившись в уголке за диваном вместе с Кексиком.       Кот видимо тоже чувствовал нервозность, что просто пронизывала воздух в доме с самого пробуждения, он даже не мурчал, хотя явно наслаждался чужими ласковыми прикосновениями.       Страха больше не было, Бэкхен его не чувствовал уже пару дней, он просто устал, а мысли, что скоро все закончится, приносили необычное облегчение. Даже вина исчезла, которую он раньше испытывал, думая о том, что будет чувствовать Чанель, поняв, что его обманули.       Это будет обманом в любом случае, с какой стороны не посмотришь. Но Бэкхен решил, что сможет убедить мужчину в том, что в его отсутствие он просто вернулся в заводь и остался там. Прямо об этом тритон тоже не мог говорить, боясь, что его слова окажутся обещанием, но он пытался как мог внушить Чанелю мысль, что тому не следует переживать о нем. - Я не буду накрывать мебель, Бэк, - Чанель вернулся в гостиную, находя тритона, сидящего в уголке на полу. - Ты можешь жить здесь столько, сколько потребуется! И да, я надеюсь, что ты помнишь как пользоваться телефоном!       Бэкхен покивал головой, особо не вслушиваясь в чужие слова. Чанелю не нужно было знать, что подаренный смартфон уже какой день лежал выключенный под подушками дивана. Тритон очень надеялся, что Чанелю не придет в голову проверять телефон перед отъездом, а еще он боялся, что сорвется.       Пугала мысль, что когда узы начнут рваться, то он не выдержит, нажимая на быстром наборе Чанеля, который все равно ничего не поймет, потому что слов не будет. Он все еще помнил, как уходил из жизни его кузен, чья подруга умерла где-то вдали от него, попавшись в чьи-то сети. Тот тритон кричал, но с губ не сорвалось ни звука, эта немая агония продолжалась несколько долгих минут, рассыпавшись песком на руках одной из тетушек.       Как долго он будет умирать? Постепенно? - Бэкхен, - теплое прикосновение заставило вздрогнуть и вынырнуть из мыслей, фокусируясь на родных теплых эмоциях, что все еще текли по узам. - Я решу все дела и сразу приеду. - Чанель протиснулся в уголок к тритону, спугнув кота, который напоследок обиженно глянул на мужчину, запрыгивая на диван. - Чего ты тут сидишь? - Не хочу мешаться под ногами, - пожал плечами Бэкхен, ковыряя кожу на пальцах рук, не решаясь смотреть в карие глаза.       Он чувствовал чужую нерешительность и вину, от этого так хотелось отгородиться, но не было возможности. Ласковые прикосновения и теплые объятия с пряным запахом геля для душа, смешанным с уже таким родным запахом его человека, выбивали из под ног землю, возвращая желание бороться. - Узы… - все что смог выдавить из себя Бэкхен, пытаясь поделиться с мужчиной, а дальше будто воздух стал плотным, не давая возможность вымолвить ни слова.       Чанель почувствовал, как чужое сердце ускорило свой ритм, не понимая, что происходит и к чему было сказано данное слово. - Узы? - непонятливо переспросил Пак.       Бэкхен был напуган, иначе нельзя было объяснить сбившийся ритм и дрожь чужих пальцев, сжимающих его плечи. Но он все так же молчал, заставляя мужчину отстраниться, чтобы посмотреть в голубые глаза. - Тебе нужно забрать Кексика, - выдохнул Бэкхен, пытаясь взять себя в руки. - Я… я не смогу о нем позаботиться, когда уйду. - Ты хочешь, чтобы я забрал кота с собой? Я думал, он остается! - Чанель выкинул из головы непонятно к чему сказанное слово, пытаясь осознать, что рыжая морда оказывается едет с ним в Сеул. - Я достал его переноску, она стоит в моей спальне под кроватью. И я не кормил его утром, чтобы его не тошнило в дороге, - признался Бэкхен, надеясь, что Чанель просто заберет с собой кота, не вдаваясь в подробности почему все так... - Бэк… - Кексик едет с тобой! - тритон вскочил на ноги, желая, чтобы его наконец услышали и просто согласились.       Чанель не мог понять, что не так, глядя, как кот, особо не сопротивляясь, был запихнут в переноску, вынесенную в гостиную. Бэкхен едва шевелил губами, что-то рассказывая Кексику, просовывая пальцы сквозь решетку закрытой дверцы, прикасаясь к пушистой шерсти.       Бэкхен, впрочем как и всегда, сам принимал решения, не спрашивая желаний Чанеля, вот только в этот раз все было совсем иначе. Пак впервые видел в чужих движениях ненормальную одержимость и пытался прогнать осознание этого из мыслей, наблюдая за тем, как тритон устраивает кота на заднем сиденьи машины.       Дождь все так же моросил, он был настолько мелким, что оседал на коже каплями тумана. Влажные от сырости красные волосы Бэкхена приобрели насыщенный оттенок, заставляя вспомнить такого же цвета пятна, что когда-то были на чужом хвосте. - Я скоро приеду, - пообещал Чанель, притягивая к себе тритона, который безропотно принимал его прикосновения.       Пак вздрогнул, почувствовав, что в его ладонь что-то вложили, незамедлительно раскрывая ее. Кольцо. Бэкхен вернул его кольцо. - Оно твое, ты же знаешь, - неверяще пробормотал Чанель, стараясь понять, что происходит. Он попытался надеть ободок обратно на чужой палец, но прохладная рука была сжата в кулак, показывая свое нежелание. - Я забрал его у тебя не спросив, теперь возвращаю! - Бэкхен улыбнулся, пробуя вложить все тепло как раньше. - "Забрал как и твои эмоции, связывая узами с собой так же не спросив."       Чанель смотрел на появившуюся улыбку, как на солнце, что выглянуло из-за серых туч, вот только голубые глаза совсем не улыбались. - Ты должен ехать, а я уйду в заводь, - Бэкхен легко прикоснулся к чужим губам в последнем поцелуе, а затем подтолкнул мужчину к водительской двери, - езжай! - попросил тритон, впервые используя настоящее принуждение. Не то, которым пользовался каждый день, благодаря узам, а другое, полученное от рождения.       Чанель пришел в себя от звонка на телефон, включая в машине громкую связь. - Надеюсь, что ты уже едешь! - донесся из динамиков голос менеджера. - Я по горло сыт твоими: дай мне еще один день! - Я правда еду! Правда! - фыркнул Чанель, бросая мимолетный взгляд в зеркало заднего вида на кота, что едва слышно мяукал в переноске, видимо его все же тошнило. - Ты нормально? - недоверие проскользившее в чужом голосе, заставило Чанеля нахмуриться, кинув взгляд на руки, сжимающие руль.       Было вполне нормально. Он ехал обратно в свою старую жизнь, но чувство неправильности не уходило, а затем он заметил золотой ободок кольца. Было слишком непривычным видеть его вновь на своей руке, потому что вместо этого перед глазами были чужие изящные пальцы… Чанель неожиданно даже для себя сжал руль машины, ударяя по тормозам. - Чанель?! Чанель! Ты слушаешь меня вообще? Да с кем я разговариваю! - Хиджун бесился не получая от друга ответа, но его слова едва доносились до Пака, который не отрываясь смотрел на золотой ободок с гравировкой.       В груди давило, а кольцо почему-то было слишком теплым и каким-то чужим, заставляя притронуться к нему, проведя по неровной поверхности пальцем. Что-то не сходилось совершенно. - Хиджун, я перезвоню, - хрипло пробормотал Чанель, нажимая кнопку "завершить разговор".       Что-то было абсолютно точно не так, Пак глубоко дышал, пытаясь уцепиться за волнующую его нить, что пыталась выскользнуть каждый раз как скользкий белый хвост в ярких красных пятнах… Бэкхен! Его солнечный Бэкхен, который собственноручно посадил его в машину, заставляя уехать?! От этой неожиданно возникшей мысли Чанель пришел в ужас, потому что воспоминания разом навалились, заполоняя голову, заставляя схватиться за нее руками. И после этого Бэкхен будет утверждать, что "это так не работает"?! Зачем он так с ним поступил?!       Принуждение работало, да еще как, заставляя Чанеля покрыться мерзкими мурашками от произошедшего, потому что чужие слова, все еще звучали в голове говоря совсем иное. - "Оно не работает, если ты сам не хочешь этого…" - Господи… - прошептал Чанель, опуская голову на руль, пытаясь сообразить, что он упускает. -"Оно так не работает… и не говори, что не хотел. Ты должен гладить только мой хвост! Нужна связь… мы создаем пары на всю жизнь, связывая узами, умирая в один день, рассыпаясь речным песком по дну… Ты лучший! Я не смогу о нем позаботиться, когда уйду… Я забрал его не спросив, теперь возвращаю! " - Пак лихорадочно пытался сообразить, что не сходится, и почему Бэкхен так поступил с ним на прощание, забирая у него все, а затем его будто ударило током. - "Узы!"       Чанель пытался соединить то немногое, что позволил о себе знать Бэкхен и даже этих крупиц было достаточно, позволяя наконец прозреть и разглядеть полную картину. Как он мог быть таким слепым? У мужчины задрожали руки, а сам он покрылся холодным потом и передернулся, потому что осознание правды все меняло, объясняя странности. Тритон пытался ему рассказать об этом даже сегодня, но не смог, почему-то продолжая молчать, а он был слеп, не видя очевидного. - Что же ты натворил, Бэкхен! - Чанель отбросил все сомнения, разворачивая машину и направляясь обратно, к дому у заводи.       По дороге он пытался несколько раз дозвониться парню, но телефон того был отключен, позволяя наконец с ужасом осознать, что тот не просто спланировал, он отрезал для самого себя возможные пути сопротивления, смиряясь со своей участью. Чанель чувствовал себя предателем, потому что это он предпочитал не замечать очевидного, когда все было как на ладони.       Сердце билось как ненормальное, а в горле стоял ком. Что если уже слишком поздно? Как далеко он должен был уехать от него, чтобы окончательно порвать их связь, их узы? Ведь именно поэтому Бэкхен расспрашивал его о Сеуле, интересуясь как далеко находится город.       Звонок на телефон разрезал тревожную тишину, повисшую в салоне автомобиля, которую до этого момента даже Кексик боялся нарушить, наконец успокаиваясь в переноске. - Джун! Я возвращаюсь обратно, в дом у заводи! - Чанель не дал вставить ни слова своему другу, отчего тот где-то в Сеуле замолчал, шокировано расширяя глаза. - Я не могу уехать! Даже на время! - нервно выпалил Пак, надеясь на чужое понимание. - Это из-за него, да? Из-за Бэкхена? - наконец донеслось до актера. - Я никуда не еду! - твердо повторил Чанель. - Пришли мне нужные бумаги и счета, я все подпишу и оплачу все, что потребуется! - Эй! Пак! Ты охренел совсем?! Тебе наконец улыбнулась удача! Это новый проект! Ты можешь вернуться! - Хиджун не мог поверить, что его друг просто так сдается, когда все только наладилось. - И после всего, что произошло, ты вот так все бросишь? Откажешься от всего? Из-за какого-то странного парня, который пьет ведрами клубничное молоко?! - Бэкхен и есть моя удача, Джун! Я не могу от него отказаться, не теперь! - Чанель остановил непрерывный поток лившийся из менеджера, сворачивая на нужную дорогу. - Прости меня, правда! Просто пришли мне бумаги, я все подпишу! - Ты не сможешь вернуться в развлекательную индустрию, если передумаешь! Компания не даст второго шанса, ты ведь понимаешь это?! - Я не передумаю, - Чанель нервно улыбнулся, когда вдали показался знакомый дом, и, не желая продолжать бессмысленный спор с менеджером, просто выключил телефон.       Гравий так привычно хрустел на подъездной дорожке, навевая воспоминания о поездках в магазин за хлопьями и клубничным молоком. Но в эти мысли вмешивался страх, который Чанель не мог просто так откинуть. А что если уже слишком поздно? Он вернулся поздно! - Бэкхен? - голос дрожал, срываясь на какой-то хрип, а в доме стояла оглушающая тишина, которая лишь больше пугала.       А затем воздух наполнился до боли знакомой мелодией "Mariage D'amour", заставляя тиски, что последний час сжимали, наконец исчезнуть и позволить сердцу биться в нужном ритме под весеннюю мелодию капель стаккато, дождливым осенним днем. Чанель в этот момент ступил на ковер в гостиной, освещенной его личным сияющим солнцем.