Попаданцы или мы на это не подписывались

       Мир омегаверса.              Привычно уютную тишину экспериментальной лаборатории-операционной нарушает лишь приглушённое бормотание Намджуна. Он сидит за своим рабочим столом и пишет очередную статью для научного журнала, в которой оспаривает взгляды одного из своих оппонентов. Джин, его пара и напарник в одном лице, увлечённо разглядывает что-то под микроскопом, иногда отрываясь от столь увлекательного занятия для того, чтобы занести свои наблюдения в лежащий рядом с ним блокнот. Колоритная парочка «сдвинутых» учёных (как считают их немногочисленные друзья), где один учёный-теоретик — Намджун, а другой — сторонник необычных экспериментов и по совместительству гениальный хирург Джин, прекрасно дополняют друг друга. Полное согласие царит в их дружной и вполне счастливой семье, несмотря на то, что не являются истинными. Впрочем, пару это никогда не волновало. О том, как они познакомились и остались в итоге вместе, существует одна очень интересная история в их семейном архиве. Но об этом в другой раз.              В этом мире отлично выстраивали долгие и счастливые отношения и без истинности, что позволяло альфам и омегам, не встретивших своих, предначертанных судьбой, оставаться полноценными членами общества, без каких-либо ущемлений прав и создания в себе ненужных комплексов. Хотя, конечно, любой мечтал встретить свою половинку и обрести любовь, благословлённую самой судьбой. Как, например, Чимин — брат Хосока, который входил в узкий круг друзей нашей парочки. Но эти двое были выше всяких там сказок о неземной истинной любви, гордо демонстрируя всем свой прочный и счастливый союз, созданный на основе одного научного спора.                     Досье.       Ким Намджун — высокий, привлекательный русоволосый альфа двадцати девяти лет. Запах — можжевельник. Учёный. Умён, рассудителен и покладист. Вполне обеспечен. Женат. Детей нет. Но всё же не оставляет мысли уговорить своего омегу, помешанного на науке, родить наследника.              Ким Сокджин — высокий, красивый, темноволосый омега тридцати лет. Запах — лаванда. Добр, импульсивен и азартен. Женат. Детей нет, так как все мысли заняты наукой и внедрением своих безумных идей в жизнь. Богат: спасибо наследству бабушки, которая завещала всё своё состояние и особняк любимому внуку. Где, собственно, и создана их оснащённая по последнему слову техники лаборатория.                     Тишину неожиданно нарушает раздавшийся мелодичный звонок мобильного телефона. Джин с видимым неудовольствием отрывается от микроскопа и берёт трубку.              — Юнги, говори быстро и по делу. Ты меня отвлекаешь, — бурчит он и поджимает губы.              — И тебе привет, солнышко, — Юнги хмыкает на том конце и продолжает, не обращая внимания на недовольный тон собеседника. — Ты ещё желаешь воплотить в жизнь свою безумную теорию о возвращении души в мёртвое тело?              — Конечно, — в голосе Джина проскальзывает заинтересованность. — Давай уже, не томи…              — У меня как раз два жмурика нарисовывается. Могу подкинуть, — Юнги тяжело вздыхает. — Не успеваем довезти до больницы, врачи бессильны. Скоро откинутся, короче.              — Так чего ты мне столько времени голову морочишь! — негодует Джин, вскакивая, и лихорадочно машет рукой Намджуну, привлекая его внимание. — Вези скорее.              — Через пять-семь минут подъедем, — лаконично отвечает Юнги и завершает звонок.                     Досье.       Мин Юнги — привлекательный тёмноволосый альфа, среднего роста, тридцати лет. Запах — бергамот. Женат. Обожает своего истинного. Детей нет. Криминальный авторитет. Умён, серьёзен и хладнокровен. Друг Джина с детства, поэтому прощает этому неугомонному омеге все выходки. Правда и Джин платит добром за добро, штопая его парней в своей операционной после очередной криминальной разборки.                     — Намджун, срочно готовь оборудование для нашего эксперимента. Сейчас Юнги подбросит нам парочку свежих трупов, — командует Джин, в глазах которого уже разгорается фанатичное пламя. — И, пожалуйста, будь осторожнее с приборами.              Джун ничуть не уступает своему любимому в научном фанатизме, поэтому немедленно бросает свою статью и несется напару со своим омегой подготавливать всё необходимое.       Вскоре появляется Юнги со своими парнями, которые с осторожностью заносят на носилках два прикрытых простынями тела. Следуя указаниям Сокджина, аккуратно перекладывают их на стоящие недалеко друг от друга кровати с подведенными к ним многочисленными проводами и, вежливо откланявшись, тихо удаляются. Пока Намджун настраивает и прикрепляет необходимую аппаратуру, Джин выпытывает у стоящего рядом Юнги подробности, касающиеся смерти двух несчастных.              — Первый — альфа, мой человек. Зовут Ким Мингю. Нарвался на наших противников — нашли сильно избитым и практически раздетым на улице. Помимо различной степени травм, сильное переохлаждение, что его и добило. Второй — неизвестный омега, подобрали недалеко от моего парня. Кто-то из прохожих хотел вызвать «скорую», а тут мы как раз на своей. Только и смогли выяснить, что зовут Ли Сокмин, как он отключился. Врач сказал, что он в передозе от таблеток и тоже сильное переохлаждение.              — Ясно. Значит, уголовник и суицидник, — выносит свой вердикт Джин. — Ладно, на безрыбье, как говорится…              — Ну, бывайте тогда. Если неудачно всё пройдет, позвоните, морг организую, чтобы проблем не возникло, — Юнги жмёт на прощание поочередно руку каждому из суетящейся парочки и выходит за дверь.                     Тихо жужжит подключенная аппаратура, мигают разноцветные диоды на стоящих рядом с телами приборах. Джин подносит к губам диктофон и начинает запись:              — День первый. Шестое января. На часах 13:30. Начинаем эксперимент по подтверждению теории о возможном принудительном возращении астрального тела в физическое после официальной констатации смерти. Со времени смерти прошло двадцать минут. Намджун, включай.              Альфа жмёт на кнопку их «детища», приводя эксперимент в движение. Прибор ровно гудит, мерцая своими разноцветными диодами, а оба мужчины затаивают дыхание. Минута, вторая — ничего не происходит… У Намджуна от волнения пересыхает в горле, и он тянется за кружкой с остывшим кофе, делая пару шагов к своему столу, и… запинается об один из проводов. С округлившимися от испуга глазами он всё же успевает поймать падающую кружку, но сам теряет равновесие и с грохотом валится на пол, цепляя по пути ещё несколько проводов и расплескивая кофе на работающие приборы. Треск, искры и шипение сопровождают его неуклюжесть, в приборах что-то замыкает. В воздухе появляется неприятный запах горящего пластика и изоляции, и свет гаснет.              — Твою мать, Намджун! — в голос вопит Джин, в отчаянии хватаясь за голову. — Я тебя придушу собственными руками! Такой эксперимент запороть! Какого хрена тебя понесло туда, не мог потерпеть немного?              Спасает альфу от расправы разъярённого мужа включившаяся аварийная система подачи электроэнергии. Свет вновь вспыхивает в помещении, бесшумно включается вытяжка, изгоняя неприятные запахи в лаборатории. Джин страдальчески смотрит на два неподвижных тела и уже собирается отключать приборы, когда одно из них выдаёт тихий стон, а следом и второе слегка шевелит рукой.              Переглянувшись между собой, мужчины осторожно делают несколько шагов к ожившим мертвецам. Джин вновь щёлкает кнопкой диктофона и начинает новую запись, стараясь сдерживать ликование в голосе:              — Шестое января. На часах 13:45. Эксперимент проведён удачно. Объекты делают слабые попытки пошевелиться, издают стоны.              Отключив диктофон, омега склоняется над человеком Юнги и первым делом проверяет пульс. Затем начинает осматривать травмы и повреждения. Лицо «уголовника» сильно опухло, практически сплошной синяк, из-за чего невозможно разглядеть внешность пострадавшего.              — Несколько сломанных рёбер, многочисленные ссадины и гематомы по всему телу. Скорее всего, имеются травмы внутренних органов… — Джин методично перечисляет вслух повреждения, продолжая обследование. — Всё не так страшно, как кажется, и не таких вытаскивали. Пусть только попробует снова умереть.              Затем поворачивается ко второй кровати, где находится ещё один пациент, у которого уже хлопочет Джун.              — Что там у тебя? — ворчливо интересуется, всё ещё злясь на своего мужа.              — Полный порядок. Пульс в норме, стабильный. Думаю, надо ему промывание сделать и под капельницу, — Намджун смотрит немного заискивающе, понимая свою вину.              — Так и сделаем, — потихоньку успокаиваясь, соглашается омега. Намджун улыбается в ответ, являя свету свои милые ямочки, и Джин прощает своего любимого окончательно.              Тихий стон отвлекает омегу от залипания на своего любимого альфу, побуждая его деятельную натуру к действиям.              — Тшшш… Потерпи немного, Ким Мингю, сейчас я тебе обезболивающее введу, и сразу станет намного легче… — успокаивающе говорит он «уголовнику», аккуратно набирая лекарство в шприц.              — Нет… — невнятно шепчет разбитыми губами парень.              — Что нет? Не хочешь, чтобы я тебе помогал? — слегка удивляется Джин. — Успокойся, я знаком с твоим боссом, так что ты в надёжных руках, Мингю.              — Я не Мингю… — хрипло выдыхает пострадавший. — Моё имя Ким Тэхен, — и снова проваливается в беспамятство.              Омега хмурится, он точно помнит, какое имя называл Юнги. Неужели этому бедолаге так по голове дали, что собственное имя забыл? Намджун в это время колдует над пришедшим в себя «суицидником», заботливо приговаривая:              — Сейчас промоем тебе желудок, Ли Сокмин, чтобы неповадно было всякую дрянь горстями глотать. Потом курс витаминчиков и будешь как новенький.              — Меня зовут Чон Чонгук, доктор… — прилетает удивленное в ответ и Намджун теряется. Медленно пятится от кровати, где лежит омежка, не сводя с того глаз и стараясь не паниковать, обращается к Джину, растягивая слова:              — Ми-и-и-лый, … нам надо поговорить. Срочно!              Джин, услышав ответ второго парня и призыв своего альфы, тоже неторопливо начинает свой отход от кроватей, ласково так улыбаясь бледному «суициднику», следящему за ними огромными перепуганными глазами.              Отойдя на приличное расстояние, парочка молча переглядывается между собой и озадаченно затихает.              — Ну и какие твои предположения? — первым начинает Намджун, косясь на кровати с «объектами». Говорит тихо, чтобы не привлекать излишнее внимание со стороны.              — Ну… Я бы сказал, что эксперимент всё же удался. Правда, наполовину, как выяснилось… — шепчет неуверенно в ответ Джин. — Я точно помню, что звали их по-другому. Да и в сопроводительном листе, который оставил нам Юнги, всё ясно написано. Ошибки быть не может.              — Что ж… Значит, нам теперь остаётся выяснить, откуда мы их перетащили, — заключает Намджун, и в его глазах снова вспыхивает азарт.              Джин, глядя на своего мужа, заражается тем же фанатичным энтузиазмом. И они, не сговариваясь, синхронно двигаются обратно к «суициднику», чтобы выяснить все интересующие их подробности.              Чонгук откровенно напрягается, следя за двумя явно «отбитыми» на голову докторами, которые с неестественно добродушными улыбками на лицах приближаются к его кровати…