***
Оставив одного из людей, присматривать за состоянием Тэхена, Джин с Намджуном отправились в свою комнату отдохнуть. Следом потянулись Хосок с Юнги, которые решили не возвращаться домой и вместе со всеми узнать, какие новости принесёт им новый день. Чимин с Чонгуком ещё немного посидели неизвестно чего ожидая, уходить не хотелось — хотелось быть там, рядом со своим истинным, но и они в итоге нехотя побрели к своим комнатам. Оба двигались словно во сне, заторможено воспринимая реальность. Это Хосок по указанию Джина успел накачать их успокоительным. Приняв душ и переодевшись, парни через некоторое время к обоюдному удивлению столкнулись у дверей комнаты Тэхена. Грустно улыбнувшись друг другу, они зашли в обиталище своего истинного. Слабый запах ветивера, столь необходимый сейчас обоим омегам витал в помещении. Чонгук скользнул взглядом по отметинам на шее Чимина и покачал недовольно головой: — Надо обработать твои синяки, Мин-и, выглядит просто ужасно… Где та мазь, что Хосок дал тебе? — Она со мной, — Чим сунул руку в карман домашних штанов и вытащил тюбик. — Только я не могу к ним притронуться, сразу вспоминаю, что произошло и… Чимин закусил губу, сдерживая подступающую истерику. Нельзя раскисать — он должен быть сильным ради Тэ, он справится, чего бы это ему не стоило. Чонгук приобнял парня прижимая к себе, слов не требовалось, достаточно было молчаливой поддержки, и Чимин благодарно уткнулся в плечо своего друга, переживая минутную слабость. Чонгук осторожно отодвинулся и протянул руку к ладони Чимина, в которой тот продолжал держать мазь. — Давай я обработаю. — Тихо предложил Гук и заглянул в глаза Мину. Тот разжал ладонь, и тюбик выпал в подставленную руку Чона. Заставив Чимина снять футболку и лечь на кровать, Чонгук осторожно обработал все синяки, мысленно убивая Шина снова и снова, затем одел парня и уложил под одеяло. Потом сам забрался на кровать и тоже укрылся, чувствуя накатывающую усталость. Глаза вроде слипались, но сон не шёл — слишком многое за сегодня они пережили. Омеги так и лежали в тишине каждый погружённый в свои мысли. — А где Хосок-ши так научился метать нож? — в тишине неожиданно прозвучал голос Гука. — Никогда бы не подумал, что заместитель ректора на такое способен. — Это он сейчас выглядит таким правильным, — хмыкнул Чимин и повернул голову к лежащему рядом парню. — А раньше он был ещё тем мелким уголовником. Знаешь, как они с Юнги-хёном познакомились? — Узнав немного нрав Юнги-ши, уж точно не на светском рауте, — слабо улыбнулся Чонгук. — Ага, — подтвердил предположение Гука Мин. — Оба ввязались в одну потасовку, но были по разные стороны баррикад… По ходу драки и выяснили, что приходятся друг другу истинными, но поскольку оба ещё те засранцы, то не сразу это признали. Юнги-хён помню, потом чего только не вытворял, чтобы завоевать внимание Хосока… Весёлые времена были… А метать ножи — это у хёна любимое хобби с детства, он десятку выбивает с любой руки. Так что, как говорится, они с Юнги-хёном — два сапога пара. — А как же его в колледж занесло? — удивился Чон. — Родители надавили. Он старший сын, хоть и омега, но всё равно преемник семейного бизнеса, — вздохнул Чимин. — Сказали, что в семье и одного уголовника достаточно, а омеге надо более приличными вещами заниматься. — Понятно, — хмыкнул Гук. Потом помолчал немного, но всё же решился задать непростой для них обоих вопрос. — Как ты думаешь, Тэ выживет? — Надо в это верить, Гук-и, — прошептал тихо в ответ Чимин. — Ничего другого нам не остаётся. Джин-хён очень талантливый хирург, так что надежда есть. На этом оба снова погрузились в тягостное молчание, Чонгук поддавшись минутному порыву повернулся к лежащему рядом Чимину и обнял, осторожно притягивая к себе. Тот не сопротивлялся, даже сам придвинулся поближе — появившееся чувство защищённости принесло обоим покой и уверенность что всё будет хорошо. Через некоторое время в комнате раздалось мерное посапывание. Оба омеги уснули, сказались напряжение прожитого дня и действие успокоительного.***
Хосок выбрался из душа и усталой походкой направился к кровати, на которой сидел, погрузившись в свои мысли, Юнги. — Тебе надо отдохнуть, — ласково взъерошивая волосы на голове любимого, проговорил омега. — Это был нелёгкий день для всех нас. Альфа пару раз моргнул, выныривая из своих тяжёлых дум, и кивнул, соглашаясь с мужем. Нехотя встал и медленно побрёл в сторону ванной комнаты, чтобы привести себя в порядок. День действительно выдался на редкость паршивым: насилие над Чимином, ранение Тэхена, из-за которого парень сейчас на волоске от смерти, слишком лёгкая смерть Шина. Груз вины давил, усиливая раздрай в душе. Адреналин после разборки с людьми Кимгю практически сошёл на нет, но чувство неудовлетворённости осталось. Хотелось выплеснуть бессильную ярость скопившуюся внутри, заорать во всё горло от отчаяния, может тогда ему станет хотя бы чуточку легче и завтра он сможет посмотреть в глаза парням, не боясь увидеть там осуждения и разочарования. Давно Юнги не ощущал себя так потерянно, ведь через многое прошёл — видел смерть близких ему людей, сам бывал в, казалось бы, безнадёжных ситуациях чудом находя спасение. Но сегодня что-то надломилось в его душе и теперь не давало покоя, грызя изнутри и причиняя тупую боль. Вспоминая заплаканные глаза Чимина Юнги готов был молиться всем существующим богам, лишь бы Тэхен выжил, потому что как подозревал альфа именно теплившаяся надежда на исцеление его истинного поддерживала их Чима и удерживала того от нервного срыва. Юнги запрокинул голову, подставляя лицо под тугие струи прохладной воды, в слабой попытке отвлечься от разъедающих мозг мыслей и тяжело вздохнул. Надо надеяться на лучшее, надо… Грузно завалившись под тёплый бок Хосока, Юнги привычно притянул того к себе обняв за талию и зарылся носом в его мягкие волосы. Аромат зелёного яблока, немного разбавленный запахом шампуня, действовал умиротворяюще. Хосок развернулся в объятиях любимого и, чувствуя подавленность своего альфы, нежно провёл по его лицу пальцами, словно пытаясь стереть хмурое выражение с его лица. Юнги прикрыл глаза наслаждаясь ласковыми прикосновениями любимых рук, только его Хо мог вот так — всего лишь одним движением выразить свою обеспокоенность и понимание, не прибегая к помощи слов. Юнги потянулся к губам мужа, желая выразить свою безграничную благодарность за заботу. Хосок, понимая состояние своего альфы, не стал противиться, наоборот сам потянулся за продолжением. Юнги удивлённо выдохнул, почувствовав нарастающее возбуждение. Та бессильная ярость, что сдерживалась в нём последние часы, выплеснулась — преобразовываясь в желание. Нежность сменилась требовательностью. Жадно сминая губы омеги, альфа всё больше распалялся, заводясь не на шутку. Хосок не отставал, поддаваясь напору своего истинного. Оба отдавшись бессознательному порыву, таким образом, словно убеждали себя что всё наладится, доказывали что жизнь будет продолжаться не смотря ни на что. Сущности обоих сплелись, усиливая чувственность своих хозяев, обостряя их восприятие до предела, до болезненной щемящей нежности, от которой на глаза наворачиваются слёзы. Это было невероятное, непривычное доселе ощущение жизни и единения, не просто акт любви, а нечто высшее, где-то за гранью разумного, что дано познать только истинно любящей паре. Горячие губы, требовательные даже немного грубые ласки, движение тел в едином сумасшедшем ритме и яркий финал, со стонами разрывающими лёгкие. Это было настолько безумно, что Юнги и дальше не собирается выпускать из своих рук обессиленного Хосока, плотнее прижимая к себе податливое тело омеги, забивая на то, что они сейчас не предохраняются, и как бы ставя жирную точку в окончании этого тяжёлого дня, проводит сцепку.***
В комнате пары Ким тоже царит гнетущая атмосфера. Джин никак не может заснуть, хотя и чувствует себя совершенно разбитым. Он тяжко вздыхает и поплотнее прижимается к тёплому телу своего альфы. Намджун чувствует удручённое состояние мужа, он бы и рад забрать себе его душевные терзания, но может лишь крепче обнять, даря всю свою нежность, перемешанную с любовью, чтобы хотя бы так облегчить боль омеги. Перед глазами Джина стоит сегодняшняя картина: Юнги держащий на руках истекающее кровью тело бессознательного Тэхена, зарёванный Чимин с кошмарными отметинами на лице и шее, Чонгук в окровавленной одежде, обеспокоенный Хосок с парой ссадин на скуле. Омега помнит всё до мельчайших подробностей — и то, как его всегда спокойного и рассудительного человека, охватила паника от увиденного, как он боялся прикоснуться к возможно уже мёртвому Тэхену, хотя вроде бы его — хирурга со стажем, таким невозможно было вывести из себя. Оказывается можно, если это близкие и дорогие тебе люди. Омега чувствовал как холодеют его пальцы, как смятение появляется в душе и боязнь того что не успеет спасти. Он словно во сне смотрел, как несут к нему Тэхена, его ребёнка — может это и звучит абсурдно, но омега верил в незримую кармическую связь с этими пришельцами. Не просто так они попали в их жизнь, принеся суматоху в такой привычный и обыденный уклад. Именно благодаря этим парням, Джин осознал, в чём секрет семейного счастья. Оказывается, оно заключается не в том, чтобы жить исключительно для себя, потакая своим эгоистическим желаниям и прихотям, а в детях. Видеть, как на твоих глазах растёт маленький комочек счастья, который несёт в себе частичку тебя, делая тебя в каком-то смысле бессмертным в этом мире — вот то, ради чего стоит жить. Джину тогда стоило неимоверных усилий взять себя в руки и отбросить все эмоции, настраиваясь на сложную операцию. Даже врагу он не пожелал бы такое испытать… Джун ласково гладит по плечу своего любимого и шепчет, стараясь приободрить: — Не переживай так, Тэхен сильный — он справится. Тебе надо успокоиться и отдохнуть… И целует так нежно, что у Джина действительно начинает уходить беспокойство, а вера в то что Тэ выкарабкается укрепляется. — Мы ещё на свадьбе Техна не погуляли и не видели как Юнги выполнять условия пари будет. — Продолжает Намджун, радуясь, что смог отвлечь свого мужа от тягостных дум. — Ты прав, Джун-и. Пусть только Тэ попробует откинуться, я его не то что с другой реальности, с того света вытащу и опять жить заставлю, — приободрившись, поддакивает словам Джин. — И вообще, надо для наших старшеньких деток братика сообразить, чтобы им было куда свободное время тратить и не общаться с всякими мафиози местного разлива, попадая в неприятности… — Эм, — немного завис альфа, удивляясь таким резким переменам в настроении своего омеги. — Ты это сейчас так предложил нам заняться сексом в целях продолжения рода? — Боже, Джун-и, — закатил к потолку глаза Джин. — Ты же не научную статью пишешь… И со всей решимостью своей деятельной натуры приступил к выполнению задуманного.***
Новый день приносит хорошие новости — Тэхен перенёс операцию. Несмотря на его тяжелое состояние, Джин с уверенностью заявил, что теперь угроза миновала и парень пойдёт на поправку. Все разом облегчённо выдохнули и градус общего настроения поднялся. Единственное, что немного огорчало Джина — Тэхен в сознание пока не приходил, но всему своё время. Юнги с Хосоком решили вернуться домой, правда попытка утащить с собой ещё и Чимина не увенчалась успехом. Тот ни в какую не желал покидать своего истинного, заявив что его присутствие здесь гораздо нужнее. Хосок спорить не стал, прикинув в уме, что так даже лучше: близость истинного поможет быстрее восстановить душевное равновесие Чимина, поэтому он лишь поинтересовался у брата, что тому привезти из необходимых ему вещей. За что получил в ответ благодарный взгляд и крепкие объятия от младшего. Чонгук с Чимином сильно сблизились за это время, они всё также засыпали вдвоём в комнате Тэхена, таким образом хотя бы немного скрашивая ту душевную пустоту, что проявлялась из-за невозможности побыть рядом с истинным. Джин позволял навещать Тэ ненадолго и по одному, чего было мало обоим омегам.***
— Тэ очнулся! — радостный вопль Чонгука разнёсся по особняку, будоража его обитателей. Топот ног несущихся в гостиную, где стоял в это время Гук заглушил на время все остальные звуки. Шумной толпой они ввалились в лазарет и, затаив дыхание, уставились на Тэхена, который слабо заулыбался увидев своих друзей. Его истинные стояли рядышком крепко стиснув ладони друг друга, и их глаза лучились таким счастьем, отчего казалось, что в помещении стало гораздо светлее. — Так, полюбовались и будет, — ворчливо проговорил Джин, начиная аккуратно выпроваживать омег за дверь. — Потом разрешу навестить Тэ, а сейчас нам надо провести осмотр и некоторые процедуры. — Слышали, что вам лечащий врач сказал? — принял участие в творимой несправедливости Джун, оказывая силовое давление на упирающихся парней. — Брысь отсюда, иначе вообще доступ к телу запретим. Недовольные парни нехотя побрели на выход, бурча тихо под нос «о двух совершенно бесчувственных индивидуумах». Но на открытый конфликт идти не решились, ибо кто знает эту парочку, а ну как не шутили и впрямь запретят навещать любимого. Дни потекли привычной чередой. Тэхен быстро шёл на поправку благодаря уходу Джина и заботе своих любимых омег. Конечно, до полного выздоровления было ещё далеко, но зато опасения Джина, что Тэ может остаться инвалидом, канули в прошлое. Иногда парни по очереди тайком от Джина, пробирались к спящему Тэхену и приткнувшись осторожно на краешке его кровати, проводили с любимым альфой несколько часов наслаждаясь запахом ветивера, а потом целый день ходили с шальной улыбкой на губах. Чонгук вернулся в колледж, а следом (как только сошли все синяки) и Чимин приступил к занятиям. Теперь за ними везде следовали охранники, приставленные Юнги. А на протесты возмущенных парней, альфа пригрозил пожаловаться Тэхену на их вопиющую беспечность, а в качестве ещё одного аргумента привёл в пример Хосока, который в отличие от них безропотно принял приставленную к нему охрану. Младшим ничего не оставалось, как смириться.***
Джин с Хосоком сидели в любимом обоими ресторанчике. Давненько они никуда не выбирались, чтобы потрещать на свои омежьи темы без лишних ушей. Быстро пробежав глазами по меню, Джин сделал заказ и посмотрел на Хосока, который отвлёкся от изучения блюд и с каким-то недоумением во взгляде уставился на омегу сидящего напротив. — Что? — не понял причины его удивления Джин. — Странно, — протянул Хо. — Ты не заказал своё любимое соджу. — Что здесь странного, — отчего-то недовольно поджал губы Джин. — Может, я просто не хочу… — Это ты-то не хочешь? — насмешливо проговорил Хосок, комично вздёргивая брови. — Я отлично помню твоё «золотое правило»: посещение ресторана обязательно должно закончиться приёмом соджу, и не стоит ограничивать себя в его количестве. — Нечего тут меня цитировать, делай уже заказ, не заставляй официанта тебя ждать. — Ловко перевёл стрелки Джин. Услышав, что именно заказал Хосок, Ким сначала удивился, а затем загадочно ухмыльнулся. — Я, конечно, слышал что готовят гуся в яблоках, — начал, злорадно улыбаясь, Джин. — Но чтобы кто-то заказывал рыбу запеченную с клубникой — это, по-моему, нечто. Бедный шеф-повар, представляю, как ему поплохеет от заказанного тобой кулинарного шедевра. — Ничего ему не поплохеет, — нервно теребя салфетку в руке, отозвался Сок. — Тоже мне невидаль… — Кто подменил моего друга? Кто ты, незнакомец, — не унимался Джин. — Ты же клубнику с детства ненавидишь, а тут ещё и с рыбой… А ну, давай, выкладывай как на духу, что с тобой происходит. — Что происходит, что происходит, — забормотал себе под нос Хосок, пряча глаза от Джина. — Беременный я немного, вот что происходит… — И ты тоже? — выдохнул ошарашено Ким, во все глаза разглядывая друга. — В смысле тоже? — не понял Хо, но пару мгновений спустя догадка озарила его лицо. — Так ты тоже в положении? — Ага, — хмыкнул Джин. — Как ты — немного беременный.