Охотник и жертва

      Пока чёрное до тошноты задолбавшее авто неторопливо катило наши царские задницы по городу, я продолжала кусать губы и представлять, как опозорюсь перед толпой толстосумов. В том, что позору быть, сомнений не возникало. В запасе оставалось двадцать дней и — я зыркнула на наручные часы Сейджуро — два часа. Фантастика. Что хуже: запланированное мероприятие или его ожидание?       — Передумала? — как-то безразлично спросил Сейджуро, копошась в списке контактов. Я подозрительно долго молчала и он в конце концов соизволил оторваться от телефона: — Мегуми?       А что Мегуми? Мегуми в прострации. Я растерянным взглядом уставилась в окно и пробормотала что-то смутно напоминающее «нет». Видимо, такой ответ вполне удовлетворил моего тирана и он, хмыкнув, вернулся к поискам интересующего номера — Мурасакибары. Этот человек-буфет доставленную курьером корреспонденцию проверял примерно никогда, а, стало быть, приглашение от Акаши необходимо закрепить звонком. К слову, со стороны отношения этих двоих выглядели крайне странно. Либо Ацуши было настолько побоку всё происходящее вокруг, либо бывший капитан для него значил больше, чем собственные желания. Хотя в любом случае всех всё устраивало.       После непродолжительной беседы в стиле «так надо, потому что я сказал» Сейджуро выглядел крайне довольным. Со стороны могло показаться, что согласие друга никаких эмоций не вызвало, но это было далеко не так.       Огни ночного города вводили в некое подобие транса. Тревога постепенно отступала, и на смену ей пришло любопытство:       — Кого ещё ты пригласил? — поинтересовалась я.       — Тех, с кем мы ездили в парк, за исключением Тайги, Коки и Тацуи… — начал перечислять Сейджуро.       Я встрепенулась:       — Такао тоже? — парень кивнул в знак подтверждения. — Это немного неожиданно…       — Вы поладили. Я рассудил, что тебе понравится эта идея. — Он сказал это так, будто Казунари моя подружка, а не вполне себе привлекательный парень. Прежде чем был озвучен вопрос, кого же ещё он позвал без моего ведома, Сейджуро сам продолжил перечислять: — Рей, Чоу и этому вашему Таро приглашения должны были доставить сегодня. Но учитывая, что твой телефон не разрывается, этого до сих пор не произошло.       Непонятно зачем, но я проверила список звонков — ни одного пропущенного. Мне оставалось надеяться, что отсутствие моего имени в тексте пригласительного не помешало сложить два и два, чтобы догадаться, что Акаши их позвал не просто по приколу. Все давно были в курсе нашей ситуации, но напрямую я никогда не говорила о запланированном мероприятии и тому подобных вещах.       — Слушай, — я вдруг решила сменить тему, — а что с тобой делали в той комнате? Просто приковали и бросили одного? — Спрашивать об этом не было страшно, так как я не сомневалась в безнаказанности своей недавней выходки.       Сейджуро не оценил мою уверенность в себе, но предпочёл воздержаться от комментариев на этот счёт:       — Насколько могу судить, они пытались меня напугать. То есть, скрежет, стук и смех явно не были призваны успокоить и расслабить.       — Подозреваю, что тебя не пробрало… — Он пожал плечами, как бы подтверждая тщетность любых попыток его напугать. — Что, ни капельки не было страшно? — Сейджуро мотнул головой. — Ты вообще хоть чего-то боишься?       — Нет. — Прозвучало как само собой разумеющееся. Но сразу после резкого ответа мой бесстрашный тиран задумался. Он отвернулся к окну. — Разве что за тебя, когда умудряешься вляпаться в неприятности, — раздражённо добавил он и усмехнулся, — а вот каких-либо фобий у меня никогда не было.       Немое «вау» осталось незамеченным капитаном. На сердце стало тепло. Ну и ещё немного стыдно за то, что не раз провоцировала его страх. Я не переставала удивляться, насколько сильно этот человек изменился. То есть, остался-то он прежним, но позволил себе открыться. В животе порхали мириады бабочек. И мне самой хотелось расправить крылья, потому что любовь Акаши Сейджуро дарила непередаваемые ощущения. Такой насыщенной и полной как рядом с ним моя жизнь ещё никогда не была.       — Я чувствую твой взгляд, Мегуми. Это раздражает.       Боги, какой же он противный… И что ответить на его высказывание?       — Я люблю тебя, — удивлённый признанием Сейджуро резко повернул голову в мою сторону, — хоть ты и дурак. — На это он лишь закатил глаза.       За такое странное признание я, похоже, удостоилась звания шизанутой. Капитан, конечно, промолчал, но по его физиономии было видно, что свою девушку нормальной не считал. Ну и хрен с ним. Будто он сам с головой дружил…       Как и ожидалось, мстить за запертую дверь король психушки не спешил. Он словно вычеркнул этот момент из памяти и никогда о нём не говорил. Я тоже дурой не была и лишний раз старалась не провоцировать Акаши на «нежности». Да и не до того было, если уж на то пошло. День икс приближался, а вот смелости во мне ни капли не прибавилось. Тут не помог ни Сейджуро со своей непоколебимой уверенностью, ни поддержка друзей, ни временное перемирие с родителями. Я билась в агонии каждый день. А последнюю неделю ещё и кошмары стали сниться. Будто кто-то наверху неистово жаждал довести меня до ручки. Сказать честно? Удалось. ***       В приоткрытые окна танцевального зала неприятно задувал промозглый осенний ветер. Впервые мне довелось посетить это помещение в доме Акаши, и должна признать, что впечатление оно произвело далеко не самое приятное.       Почти треть первого этажа была отведена под зал. С высоких потолков свисали золотые люстры, а на стенах красовались шедевры мирового изобразительного искусства. Тяжеленные с виду гардины развевались от ветра, но холодно было лишь возле окон. Чем ближе к центру зала — тем жарче. Обслуживающий персонал щеголял в чёрных фраках с бабочкой-галстуком. Мужчины в дорогих костюмах, напялив суровые лица, говорили о делах, а женщины наигранно смеялись и обменивались фальшивыми улыбками. Всё, включая гостей, выглядело таким вычурным и дорогим, что я попросту ощущала себя неуместной на королевском балу Золушкой.       Пустился дождь. Пришлось отойти от приоткрытого окна, чтобы не испачкать платье каплями. Шелест атласных юбок заглушала музыка. Я искала глазами Сейджуро, но никак не могла его найти. Он будто испарился, но я знала наверняка, что он где-то рядом. Стук ножа о высокий бокал привлёк внимание всех без исключения. Акаши Масаоми горделиво задрал подбородок, с удовлетворением отмечая, что его слушала каждая блоха в огромном зале, после чего громоподобным голосом призвал выпить с ним за благополучие обручившейся пары.       Чем ближе я подходила к довольно улыбающемуся Сейджуро, тем сильнее тревожилась. И не без причины. Светловолосая нордическая красавица с небесно-голубыми глазами млела в объятиях Акаши. Моего Акаши! Вот только он в мою сторону даже не смотрел, продолжая принимать псевдоискренние поздравления гостей.       Пол уплывал из-под ног, роняя меня в бездну. Я падала целую вечность… Было холодно и очень страшно. Я буквально захлёбывалась отчаянием, как вдруг пелену кошмара прорезала сильная боль в правом плече. Одно небольшое усилие над собой, и я наконец-то поняла, что увиденное до этого — сон. Только боль была реальной.       Кто-то довольно сильно встряхнул меня, не прекращая при этом звать по имени:       — Мегуми? — Я открыла глаза, почти задыхаясь — Всё хорошо, успокойся.       Прошла не одна минута, пока испуганное до чёртиков сознание прояснилось, и я поняла, кто рядом. Это был мой Акаши. Он обнимал меня за плечи, безумно крепко прижимал к груди и гладил по волосам, шепча на ухо, что рядом с ним бояться нечего.       — Сейджуро… — только и вырвалось вместе с жалобным всхлипом.       Стоило ознобу пробить тело, капитан тут же укутал меня в одеяло и смотался на кухню за горячим шоколадом. Слезящимися глазами я следила за спиной снующего по квартире парня: он раз десять настраивал кондиционер, открывал и закрывал жалюзи по моей просьбе, принёс конфеты и медведя, добытого метким выстрелом из лука. Когда все капризы расстроенной девушки были выполнены, он сел рядом и настойчиво уложил мою голову к себе на грудь. Итого нас было трое: Сейджуро, под левым боком которого ютилась я, и медведь под правым.       — Смею предположить, это не первый твой кошмар? — он сначала погладил медведя, но быстро понял, что ошибся и стал медленно водить пальцами по моему плечу. — Почему молчала?       Я красноречиво шмыгнула носом:       — Не хотела беспокоить по мелочам.       — Это по-твоему мелочи? — Я не видела лица, но знала наверняка, что Сейджуро в этот момент был раздражён. Однако голос его звучал мягко: — Как глупо с твоей стороны держать всё в себе. Мне казалось, этот этап давно пройден, но, похоже, ошибся. — Негромкий смешок отпущенный в макушку вызвал мурашки. — Ты же знаешь, что я не люблю ошибаться, Мегуми.       — Прости, — я стушевалась.       — Забудь об этом. — Белый медведь вновь получил свою порцию ласк, но на этот раз капитан делал это намеренно. — Поделишься? Я так понимаю, всему виной завтрашнее мероприятие.       Он даже не спрашивал, а был уверен, что ответ — да. Разумеется всё дело в чёртовом банкете и чёртовой толпе толстосумов. Но они являли собой лишь вершину айсберга. Под толщей воды скрывался величайший страх — страх перед Акаши Масаоми. Именно он облачился в ночные кошмары и сводил меня с ума. Этот человек мог сделать что угодно и остаться безнаказанным. Я не была столь наивна, чтобы поверить в одобрение своей кандидатуры. Любой, кому известно имя действующего главы семейства Акаши, подвергнул бы сомнению его капитуляцию. И я в рядах этих людей стояла первой.       Сейджуро напомнил о своём присутствии и вновь потребовал разделить с ним ношу переживаний. О чём я должна была поведать? Как его каждую ночь так или иначе уводила уроженка скандинавского полуострова? Чтобы параноить на этот счёт, мне было достаточно узнать, что та самая безуспешно сосватанная норвежка с отцом оказались в числе приглашённых. Как только меня не унижали… Бурная фантазия подсовывала сюжеты один драматичнее другого. Тут и прямой от ворот поворот из уст Сейджуро… Снилось даже, как пятнадцатилетняя соплячка вытолкнула мою тушку из окна и с упоением наблюдала, как я с перебитым позвоночником подыхала.       — Я боюсь, что нам не позволят… — продолжить не хватило смелости. Белый медведь отправился ночевать на пол, а капитан освобождённой рукой прижал меня к себе. Он шепнул на ухо «дура», и я впервые за долгое время искренне улыбнулась. — Пообещай, что всё будет хорошо, Сейджуро. Просто пообещай. Тогда я поверю в это.       — Дура… — ещё раз повторил он и облегчённо вздохнул. — Обещаю.       Акаши Сейджуро — гроза ночных кошмаров. И правда, когда я научусь прислушиваться к его советам? Столько раз становилось очевидно, что скрывать что-либо глупо, но упрямство мешало принять это как данность. Всё-таки у Сейджуро стальные нервы. Наверное, его стоило поощрить. Над этим вопросом предстояло хорошенько поразмыслить, чем я и собиралась заняться после бала у Сатаны. ***       Ранний подъём немного пошатнул несчастную психику, но делать было нечего: мероприятие назначили на четыре, однако подготовка шла полным ходом уже третий день (или двадцать третий, я благополучно отключилась, когда Сейджуро говорил об этом). Сейджуро был нужен для дела, а меня прихватил за компанию.       Конец осени выдался сырым, но и в половину не таким холодным, как в прошлом году. Дороги застилал густой туман, и чем больше машина отдалялась от Токио, тем меньше удавалось различить за окном. Оттого и дом Акаши — начиная высоченными воротами, остроконечные шипы которых терялись во мгле, и заканчивая двухэтажным жилым зданием — выглядел как обитель призраков.       Выбираясь на подъездну́ю дорожку, я взялась за руку Сейджуро, который сам открыл для меня дверь. Делать этого он не должен был, но таким образом старался свести к минимуму любые эмоциональные потрясения. Всему виной ночное приключение. И я была бесконечно благодарна за заботу.       Возможно ли идеально чистый дом отполировать ещё лучше? Похоже, что да. Даже в горах воздух ощущался не таким чистым как среди аристократической роскоши семьи Акаши. Зато число прислуги превышало количество пылинок на чердаке у моей бабули. Похоже, белопередничковая армия готовилась к захвату страны… Или даже всего мира.       На правах почётной гостьи моё приунывшее величество сослали в гостевую спальню. Сослали — чтобы не мешалась. В гостевую — чтобы папа не скончался от сердечного приступа. Радовало, что моя комната находилась через одну дверь от Сейджуро, а не в противоположном крыле как раньше. И на том спасибо.       Прикрывая за собой дверь, я почти взвыла: привычный интерьер разбавляли вездесущие напоминания о причине визита в этот дом. Объёмная косметичка покоилась на прикроватной тумбочке. На трюмо лежала плойка в окружении миллиона заколок и такого же количества шпилек. Баллончики с лаком и пенкой лишь подтверждали, что отмыть волосы будет почти невозможно. В кресле возле шкафа лежала коробка с туфлями, а на дверце висело платье.       Пальцы на автопилоте потянули за бегунок на длинном чехле, обнажая нежно-голубой шифон. Усыпанный камнями корсаж в лучах рассветного солнца переливался всеми цветами радуги. Я обречённо вздохнула, критическим взглядом оценивая «совет» мамы. Это был наш первый совместный поход за покупками, который завершился чуть ли не банкротством отца. Уверена, он пожалел о нашем временном перемирии, когда узнал, в какую сумму оно ему обошлось. Что-что, а пить и просаживать деньги на красивые вещи Хошино Чиаса умела как никто другой. Собственно, она и сама себя обеспечить могла, так что упрекнуть её не в чем.       Как бы ни было печально признавать, а с выбором она мне очень помогла. Сама я бы вряд ли справилась ввиду того, что не разбиралась в уместности нарядов. Да и продешевить было никак нельзя, а моих собственных познаний в области хороших и дорогих вещей катастрофически недоставало. Но моя мать любила портить любое положительное впечатление… Она не была бы собой, если бы не влезла туда, куда не следовало.       План по разорению отца был осуществлён лишь на половину, а кушать хотелось очень сильно. Мама затащила меня в ближайший ресторанчик, чтобы набраться сил и определиться с дальнейшими действиями. Пока я неторопливо уминала свой салат «Цезарь», она увлечённо водила стилусом по планшету. Выражение её лица не сулило ничего хорошего: хищный прищур, поднятый вверх уголок губ — она явно что-то задумала. Стоило этой женщине раскрыть рот, и я знала наверняка, что услышанное мне не понравится.       — У тебя есть десять минут, чтобы доесть и посетить уборную.       Я приняла из рук матери планшет с раскрытым каталогом магазина нижнего белья и покраснела до ушей:       — Мама…       — Поверь моему опыту: Акаши эстеты до кончиков пальцев. — Она потупила взгляд и расплылась в ухмылке, будто вспоминала о чём-то крайне приятном. — Не так важно, какой фасон и цвет платья ты выбрала. То ли дело красивое бельё под ним…       В тот момент я желала удариться лицом об стол. Как минимум мы с ней не настолько близки, чтобы обсуждать в каких трусах я собиралась щеголять перед своим парнем. Как максимум её ухмылочка была навеяна воспоминаниями об Акаши-старшем, что само по себе вызывало приступ тошноты. Когда она принялась рассуждать о степени схожести моего нынешнего и её бывшего — я позеленела. А после довольно откровенного намёка о «специфических вкусах» Масаоми ноги сами унесли меня в уборную. Никогда и ни за что на свете не стоит кидать такие намёки дочери. Эта сумасшедшая женщина от звания хорошей матери была так же далека как Плутон от Солнца.       Вновь содрогаясь от нахлынувшего ужаса, я схватила оставленный на постели пакет с кружевным комплектом от «I.D. Sarrieri» и сунула его под подушку. Потом немного подумала и убрала в тумбочку. А чуть позже зашвырнула его в шкаф и громко стукнула дверью. Я не собиралась надевать это. Потому что это было прозрачным и по весу не отличалось от пушинки. С таким же успехом можно было выйти в люди без нижнего белья.       Стеная от негодования, я рухнула лицом в кровать. Мягкое одеяло приняло меня с распростёртыми объятиями. Гостья так гостья. В запасе оставалось ещё восемь часов, а это значило, что можно немного поспать. Я предвкушала по меньшей мере сто двадцать минут абсолютного покоя, когда в дверь настойчиво постучали: слишком громко для прислуги или хозяев дома, а родители или друзья церемониться не стали бы. Внутренний Шерлок Холмс оказался в тупике.       — Ну и кого там черти принесли? — спросила я у одеяла и, страдая, поплелась к двери.       Стук повторился вновь. Пришлось смириться с безысходностью. Я открыла дверь и замерла от удивления. Сердце защемило. Растрёпанная блондинистая шевелюра, озорной взгляд изумрудных глаз…       — Привет, Ми-чан! — Котаро расплылся в самой искренней улыбке, которую мне когда-либо доводилось видеть. — Блин, да ты ни на сантиметр не выросла! — он хохотнул и полез обниматься.       Как же я скучала по этому шумному надоедливому придурку… Напрочь позабыв о запрете Акаши, я повисла на шее у старого школьного друга. От одного взгляда на него становилось теплее, а настроение моментально подрывалось с колен. Какого хрена он тут делал в такое время? Сейджуро упоминал, что пригласил своих некоронованных ребят, но не в такую же рань! Долго думать не пришлось, ответ очевиден: Хаяма был призван побороть хандру. Гениальный ход капитана.       — Готова? — Заметив мою растерянность, Котаро лишь сильнее обнажил зубы. Он отстранился и наклонился вниз, чтобы подобрать лежавший на полу мяч. — Ну так что, ты готова? — ещё раз спросил он.       Я почти год не держала в руках мяч. Учитывая, что и до того играть не умела… Да, как раз самое время сразиться с мастером скоростного дриблинга, который со сломанными руками сыграл бы лучше… И всё же, дублируя один в один голливудскую улыбку друга, я энергично закивала.       По пути к выходу на лужайку мы отчитались застрявшему в делах Акаши. То есть как отчитались… Проходя мимо столовой, Котаро помахал рукой, а я одними губами произнесла «спасибо». Капитан целых две секунды выглядел довольным, а потом вернулся к обсуждению чего-то важного с кем-то скучным. От меня ему толку не было, так что совесть осталась чиста.       За высокими деревьями оказалась сокрыта стритбольная площадка. Я поразилась осведомлённости друга насчёт планировки здешних территорий. Хаяма был крайне удивлён, что я не подозревала об этом месте. Акаши такие Акаши… Где-то на территории их владений вполне мог обнаружиться эксклюзивный Диснейленд со всеми возможными аттракционами или какая-нибудь переселённая в Японию китайская провинция. Баскетбольная площадка? Пф, странно, что только одна.       Из всех моих прежних умений в порядке остались только меткие броски. Вела медленно, мяч держала неуверенно, а отобрать оный у Котаро и вовсе не могла. Но это было весело. Даже когда этот белобрысый засранец всухую уделывал меня 20:0, мне всё ещё нравилось играть с ним. И эти насмешки, когда из моих рук с лёгкостью выбивали мяч, ни капельки не огорчали.       — Я тебя сейчас как девчонку отделаю, — грозила я кулаком, когда Котаро в очередной раз вколотил данк. Сил бегать по площадке почти не осталось. Да что там, я дышала-то с трудом. И всё же делая над собой усилие, вновь выпрямилась в спине и поплелась воевать за мяч. — Да ты еле ногами перебираешь. Хаяма, ну и позорище!       Котаро звонко рассмеялся, поднимая мяч выше головы — что вообще-то капец как нечестно. Вестись на провокацию и прыгать в надежде достать? Вот ещё! Я скрестила руки на груди и уставилась суровым взглядом. Кошачья моська вмиг насупилась и мячик мне вручили за так.       — Ты только посмотри! Они без нас начали! — пробасили со спины.       Знакомый голос. Я обернулась и к своему удивлению обнаружила Момои с Аомине. Прежде чем тело и психика пришли в полную боевую готовность, из воздуха материализовался Куроко — кишки скрутило в тугой узел. В мыслях возник причитающий Кагами. А ведь его идея с колокольчиком больше не казалась дурацкой. Тихонько матерясь себе под нос, я вернула мяч Котаро и поплелась к деревьям, сообщая попутно, что безумно рада видеть новых игроков.       Момои слегка огорчилась:       — А ты разве не будешь играть?       — Неа, я полностью выдохлась       Признаться, я была удивлена их появлением. Неужели Сейджуро созвал целую группу поддержки? Или им было любопытно посетить дом бывшего капитана Тейко? На самом деле всё равно, как и почему они оказались на этой площадке. Я была рада видеть всех и каждого. Остальное не имело значения.       — Это вообще-то нечестно, — заметил Куроко. Я не совсем поняла, к чему это сказано, поэтому он поспешил объяснить: — Я о том, что ты каждый раз отказываешься играть с нами.       Аомине согласился с товарищем:       — Это похоже на оскорбление… — Он ухмыльнулся. — Ты нас не уважаешь что ли?       Я вновь отмахнулась, мол, не серчайте. Задержись я на площадке ещё на полчаса и рядом с Сейджуро этим вечером будет ходить маринованный овощ.       Судя по недовольной моське Момои, она предпочла бы засыпать меня вопросами о запланированном мероприятии, но друг детства выгнал её на площадку. Ей не помогли даже льстивые аргументы о способности Дайки обыграть противников в одиночку. И хоть это было на самом деле так, Сацуки сыграла довольно неплохо. Лучше, чем я до этого.       — Ми-чан, ты должна болеть за меня! — Взвыл Котаро после очередной насмешки в свой адрес.       — Прости, — я пожала плечами, — женская солидарность.       Хаяма надулся, а Аомине возмутился. Видите ли он не баба… Зато тот ещё интеллектуал, судя по всему. Впрочем задуматься об уровне IQ этого парня помешала дама в наряде горничной: она прервала увлекательнейшую забаву, чтобы пригласить нас на бранч. Кое-кому пришлось объяснить, что нас пригласили перекусить, иначе «Куда-куда она нас послала?» из уст смуглого парня слегка настораживало.       Нас разместили в той самой веранде с роялем, где я однажды играла для обоих Акаши. Когда-то я и подумать не могла, что окажусь здесь вновь. Да ещё и в компании старых школьных друзей своего тирана.       Момои с Куроко ворковали на кушетке. Судя по тому, как щёки девушки вспыхнули румянцем, дамский угодник старшей школы Сейрин сделал ей комплимент.       — О! — Хаяма бесцеремонно оторвал меня от наблюдения за голубками и кивнул в сторону рояля. — Научи меня, — его глаза загорелись азартом.       Кажется, он не совсем понимал, что «научить» не так-то легко. Однако пораскинув мозгами, я решила показать ему какую-нибудь незатейливую мелодию, которую мог сыграть даже чайник, но подоспевший Сейджуро пресёк на корню эту затею. Он сдержанно поприветствовал гостей и занял своё место рядом со мной, предварительно награждая суровым взглядом стушевавшегося Хаяму.       Комфорт — так непривычно для этого дома. Даже Аомине, который талдычил об уродливых картинах на стенах веранды вызывал лишь снисходительные улыбки. Разве что Акаши иной раз раздражённо фыркал, когда бывший товарищ по команде отпускал нелестные комментарии в адрес картин. Особенно ему не понравилось, как «Звёздную ночь над Роной» окрестили мазнёй первоклашки. Хорошо хоть глава дома этого не слышал…       — У тебя замечательные друзья, — шепнула я на ухо Сейджуро.       — Твои не лучше, — парировал он, прикладываясь губами к чашке с чаем.       Что тут скажешь, он был прав. Я усмехнулась и обвела взглядом нашу небольшую компанию: шумно, весело, уютно.       Звонкий смех Хаямы и ворчание Аомине вдруг стали тише. Как и всё остальное вокруг. Будто кто-то убавил громкость юмористической телепередачи до минимума. Сердце билось спокойно, но его удары как-то неестественно громко отдавались в ушах. По спине прошёлся холодок. Если до этого момента моими поступками руководили чувства, то именно в такой непринуждённой обстановке, когда все карты раскрыты и каждая собака в стране была осведомлена о наших с Сейджуро отношениях, пришло стопроцентное осознание того, что мы собирались сделать. Подстёгнутый запретами и длительной разлукой чувственный порыв перешёл границы романтического приключения. Всё было всерьёз. По-взрослому. Решение, которое не должны принимать дети, оказалось принятым и озвученным.       Совершенно ненужные и в какой-то степени болезненные мысли навязчиво лезли в голову. «А что если…» Этого «если» было слишком много. Если разлюбим? Если обидит? Если станет скучно? Что дальше? Разрыв с освещённым во всех СМИ скандалом? Или… развод? Голова шла кругом и ставший невыносимо тяжёлым воздух сдавил лёгкие.       — Прошу меня простить, — я слабо улыбнулась и поспешила выйти.       Словами не передать, насколько сильным было желание сорваться на бег. Сохраняя остатки самообладания, я чуть ускоренным шагом добралась к своей спальне и привалилась спиной к двери. Руки потряхивало, а сердце, как оказалось, колотилось в бешеном темпе. В кино такое состояние называлось предсвадебным мандражом. Учитывая, что моим избранником был Акаши, сегодняшнее мероприятие — почти что свадьба. И даже сказанные им слова той ночью в рёкане дошли до меня только сейчас. Принадлежать до конца? Он никогда не отпустит. Не позволит дышать свободно. Если однажды любовь угаснет, — причём не имеет значения, чья — мы останемся заложниками данного друг другу обещания.       Вяло забираясь на высокую мягкую кровать, я ощутила себя выпотрошенной. Слишком резкий перепад настроения. Это угнетало. Я знала, что так нельзя, но продолжала сверлить взглядом чехол с платьем и пыталась понять, не совершила ли ошибку.       Дверная ручка щёлкнула — я и не сомневалась, что Сейджуро последовал за мной. Я не оборачивалась, потому что боялась встретить осуждение или разочарования в его глазах. Это добило бы меня.       — Надеюсь, ты не против?       Я с удивлением узнала голос тётушки моего благоверного. Послышался стук сброшенных на пол туфлей и Каору-сан бесцеремонно взобралась на мою кровать. Забывая о страхе, я взглянула на примостившуюся на подушках женщину: она мягко улыбнулась уголками губ и раскинула в стороны руки, призывая нырнуть в её утешающие объятия. Это было жутко странно и немного больно, ведь в глубине души на её месте я бы хотела видеть маму.       Подавляя отчаянное желание взвыть от переизбытка эмоций, я повернулась на другой бок и позволила чужому человеку разделить со мной тяжёлые переживания.       — Мандраж? — Я угукнула и под одобрительный смех обняла женщину в ответ. Она осторожно заправила за ухо упавшие на лицо волосы и просто положила ладонь на мою голову. — Мерзкое чувство. Я трижды выходила замуж, деточка. Мне это знакомо не понаслышке.       — Трижды? Вы меня успокоить или добить решили?       Каору откровенно расхохоталась и принялась смахивать выступившие на глаза слёзы. Её искренний звонкий смех был настолько заразительным, что я сильнее прижалась, старательно пряча улыбку.       Она всё ещё посмеивалась, но более-менее взяла контроль над собой и принялась поглаживать меня по спине:       — Да, я трижды была замужем. И каждый раз, Мегуми, я была счастлива в браке. — Она вздохнула и, как мне показалось, в этом было слишком много боли и горечи. — Я — вдова. Как говорят — чёрная.       Невозможно вообразить. Лишь на долю секунды я представила, что потеряю Сейджуро — в груди похолодело. Слишком больно даже думать. А овдоветь трижды? Да это всё равно что лечь на включенную циркулярную пилу, зашить выпотрошенное брюхо и повторить последовательность ещё два раза. Как после этого Каору могла обладать столь искренним и заразительным смехом?       — То, что ты сейчас чувствуешь — эмоциональный пик, который сойдёт на нет, если твои чувства к Сейджуро искренние. Ты ведь любишь этого глупого мальчишку?       Вновь звучало как утверждение. Необходимости не было, но я всё равно не упустила момент поддакнуть. Конечно же я его любила. А могло быть иначе? Разве ту никому неизвестную сторону этого парня можно не любить? Кощунство. И сомневаться в нём — позорно. Да и в себе тоже. Так отчего же меня так накрыло? Элементарно: трёхнедельный стресс и тотальный недосып. Мне действительно стоило отдохнуть.       — Я очень устала…       Мягкое «понимаю» из уст Каору звучало успокаивающе и обнадёживающе. Она продолжала поглаживать мою спину, а я позволила себе расслабиться. Усталость брала своё. Веки тяжелели, сон подавлял мечущиеся по черепной коробке глупые мысли. Что страшнее: ад с ним или без него? ***       Здоровый крепкий сон — залог предрасположенности к здравомыслию. Открывая глаза через три часа после беседы с Каору, я знала ответ на свой вопрос: игра стоила свеч. При любом исходе. И пусть происходящее походило на цирк — чёрт с ним. Страшно, бредово… Зато, блин, не скучно.       Отгораживаясь от пугающих мыслей, я представила рожу приглашённой на светский раут Накаямы. Наверняка её перекосит, когда Акаши-старший выпьет за нас с Сейджуро… Это даже немного воодушевило.       Я жалобно простонала, вставая на ноги: если мозг и отдохнул, то тело после посвящённого баскетболу утра умирало каждой своей клеточкой. Судорожно перебирая варианты, где следовало искать красноволосого маньяка, я поплелась в его комнату. Это было не совсем логично, но именно туда несли ноги. Мне во что бы то ни стало нужно было извиниться.       Кабинетная и спальная часть пустовали. Негодуя, я обвела взглядом строгую обстановку: всё так же холодно. Дверь открылась наполовину, нога скользнула за порог, но внезапно у меня появилась причина задержаться. Всему виной полки с фотографиями: коллекция светлых воспоминаний Сейджуро пополнилась.       Изображение размером с половину альбомного листа являло миру прошлогоднюю поездку с баскетбольным клубом. Я и думать забыла о фотосессии в долине гейзеров. Хитрожопый Рео, откровенно тупящий Эйкичи, зубоскалящий Котаро, вечно всем недовольный Акаши и вносящая сумбур моя скромная персона… Это было самое хаотичное фото среди всех. И в том его прелесть.       Дверь открылась. В комнату бесшумно скользнул Сейджуро, который уже давно переоделся. Чёрный классический костюм с зауженными брюками — довольно привычное глазу, но безумно приятное зрелище. Чёрная рубашка со стоячим воротником выгодно подчёркивала рельефное тело. Алые волосы были зачёсаны назад, благодаря чему лицо казалось чуть более вытянутым, а взгляд — как никогда выразительным. Следовало держать себя в руках, но я продолжала откровенно пялиться.       Сейджуро первым нарушил молчание:       — Ты в порядке? — он сунул руки в карманы брюк, явно опасаясь, что сомнения всё ещё одолевали меня.       — Всё хорошо, правда. — Я качнулась с пятки на носок и, вперив взгляд в пол, поплелась к парню. Стоя перед ним с понуренной головой и ковыряя пальцами зажим на галстуке, я почувствовала себя предательницей. — Сердишься?       — Да.       Я убрала руки от зажима и сцепила их в замок за спиной. Голову опустила ещё ниже. Мне было стыдно. Как никогда. И объясниться не могла, потому что сама не знала, что на меня нашло.       — Каору всё объяснила. Я… понимаю. — Он выдохнул, буквально выдавил из себя это «понимаю», которое значило «я бы снял с тебя скальп, но логику твоих поступков мне разжевали». — Я зол не из-за этого. То есть, по большей части. — Напряжение повисло в воздухе. Сейджуро негромко рыкнул и слишком резко поднёс ладонь к своему лицу. Мне едва ли хватало самообладания, чтобы не дёрнуться, поддавшись инстинкту. Не хватало только показать страх перед рукоприкладством, в коем Акаши никогда не был уличён. — Как думаешь, что в тебе меня привлекало всё это время?       — Ну… — Мысли сбились в кучу. Из всего когда-либо им сказанного очевидным казался только один вариант: — Я такая же извращенка как и ты, — выпалила с непоколебимой уверенностью.       Могу поклясться, что услышала отчаянный стон. Кажется, ответ был дан неверно. Ну, а что тогда? Музыкальный талант? Хорошая память? Фигура? Литературные вкусы? Слишком сложно. У меня случился запор адекватных мыслей.       — Как бы глупо не звучало, но в какой-то степени ты угадала, — Сейджуро усмехнулся. — Ты озвучила первую попавшуюся мысль… а то, что мне нравилось — твоя прямолинейность. Я не силён в понимании чувств, Мегуми. С тобой проблем из-за этого не возникало. Ты говорила, что думала, и я точно знал, чего ты ждала от меня. — Грубоватые пальцы сжали подбородок, вынуждая поднять голову и столкнуться с укоризненным взглядом Сейджуро. — Но чем ближе мы становимся, тем сильнее ты закрываешься. Ты перестала говорить со мной. И я устал догадываться, что творится у тебя в голове.       В этом проблема? Он хотел знать из чего сварена каша в моей светлой головушке? Опрометчивое желание. Я бы сама с удовольствием отказалась от осведомлённости в данной области… Но в его словах был смысл. Если трезво оценить своё поведение… Вообще-то так оно и было, я старалась ограничить словесный понос и всячески контролировала рвущуюся наружу белиберду. А Сейджуро только её и ждал. Потому что по-другому не получалось.       — Прямой текст и никаких намёков? — со всей серьёзностью уточнила я. Акаши кивнул. Ну раз этого жаждала его извращённая фантазия, так тому и быть: — Я не верю твоему отцу — он подозрительно быстро сдался. Что-то задумал. Наверняка. — Акаши открыл рот, чтобы прокомментировать, но я только начинала говорить, поэтому он запнулся. — Из-за всего этого, — я обвела рукой комнату, — меня опять перевели. Сейджуро, четыре старшие школы! — я показала на пальцах. — Четыре! Приёмная комиссия в университете мои документы сразу же пропустит через уничтожитель для бумаги. Без рассмотрения. А если нет, — я ткнула пальцем в грудь слегка озадаченного парня, — это будет из-за тебя и твоего имени. А меня такой расклад не устраивает, понимаешь?       Я увернулась от попытки обнять. Высказываться так по всем пунктам. Наболело. Задолбало. Сейджуро долго и пристально вглядывался в моё огорчённое лицо. Как будто не верил, что о подобном я задумывалась всерьёз. Или он просто переваривал услышанное.       — Ты уверен, что нас не подставят? — Чистой воды паранойя. — А вдруг он просто возьмёт и назовёт твоей парой другую? Что тогда?       — Мой отец — деловой человек. Столь опрометчивое решение обойдётся ему слишком дорого. Просто забудь об этом.       Сейджуро признался, что спрашивал отца о серьёзности планов касательно нас. Если бы он лгал или хитрил — внимательный капитан не упустил бы это. Он собаку съел на попытках обвести его вокруг пальца. Сейджуро тот ещё детектор лжи. Точность в 99,9%. Запороть ему статистику удалось лишь Сакамото. Но хитрить как она надо уметь. А Масаоми был откровенно говоря хреновым актёром.       Сначала я колебалась, но решила признаться в самом постыдном, что давило на мозг несколькими часами ранее:       — Я боюсь, что у нас ничего не получится. Боюсь не соответствовать тебе. Боюсь облажаться. А я облажаюсь, ты даже не сомневайся!       Исповедь вдруг стала походить на истерику. И хоть Сейджуро ни словом не заикнулся об этом, мне пришлось успокоиться. Я подышала, представила насаженную на пику голову дочери норвежского посла — помогло. Вновь обретая контроль над эмоциями я уперлась ладонями в стол.       Капитан уточнил, всё ли на этом. Но нет. Далеко не всё: ещё были проблемы дома, внезапно проснувшиеся «материнские инстинкты» незаинтересованной в моём воспитании женщины и сопутствующие тому нападки отца… Что злило ещё больше — их недомолвки и тайны друг от друга. Папа ведь и правда не знал о романчике между мамой и Акаши Масаоми.       — Знаешь, меня тошнит от одной мысли, что наши родители… — Лицо искривила гримаса отвращения. — Ты вообще в курсе, насколько у них всё было серьёзно? Моя мать примеряла себе вашу фамилию. Это настолько ужасно звучит, что я не могу отделаться от ощущения, будто мы с тобой родственники.       — Но ты же понимаешь, что это невозможно? — осведомился Сейджуро насмешливо. — Мы не кровные родственники. По определению не можем ими быть.       — Да знаю я, знаю, — фыркнула, — но моя воспалённая фантазия беспощадна. Если бы я умела пить — пила бы с утра до ночи, честное слово.       Сейджуро осмелился приблизиться, понимая, что я, похоже, выдохлась:       — Теперь-то всё?       — Нет, — я нахмурилась и под пристальным взглядом скептически настроенного парня запустила руки под его пиджак. — Твоя рубашка…       — Рубашка? — он криво усмехнулся. — И что же такого в моей рубашке?       — Она чертовски круто смотрится. — Я закусила губу, притягивая Сейджуро за галстук. — Кажется, у меня фетиш на одежду.       И вроде бы моя позиция казалась устойчивой… Если бы не одобрительный комментарий по поводу нового слова в моём лексиконе. Акаши всё-таки спровоцировал смутиться. Я рассчитывала хотя бы на пылкий поцелуй, но у этого парня всегда были свои планы. Он лукавым взглядом поднял в душе настоящую бурю, после чего отобрал свой галстук и повёл меня в спальню. Вряд ли мы могли позволить себе уединиться, но подозрение, что он задумал недоброе, никак не отпускало.       — Ты сегодня огорчила меня, Мегуми. — Начал он издалека. Я сразу поняла, что за этим последует целый ряд претензий, а потому была морально готова ко всему. По крайней мере, я так думала. — И за последние три месяца ты изрядно потрепала мне нервы.       Сейджуро ловко заломил мою руку, и, оказываясь за спиной, подтолкнул вперёд. Ещё во время поисков я заметила уложенный на краю кровати чёрный объёмный кейс. Тогда я даже не задумалась о том, чтобы без разрешения в него заглянуть. Отчего-то казалось, что он забит бумагами — очередная ошибка.       — Открой, — скомандовал Сейджуро и лишь сильнее выкрутил руку, вынуждая податься вперёд.       Благо, кровать была достаточно высокой, чтобы не пришлось наклоняться слишком низко. Как-то не хотелось окончательно потерять над ситуацией контроль.       Замок на кейсе был открыт, а это значило, что демонстрацию Сейджуро спланировал заранее. Даже без небольшого нервного срыва меня ожидало наказание. Перспектива увидеть содержимое откровенно пугала, но что оставалось делать? Смирившись со своей незавидной участью и усердно игнорируя подсказки ясновидящей задницы, я откинула крышку. Глаза становились тем шире, чем лучше удавалось рассмотреть хранившиеся внутри предметы.       Долгих десять секунд я запечатлевала в памяти содержимое кейса, после чего с силой захлопнула его и попыталась вырваться из лап маньяка:       — Пожалуйста, скажи, что ты не собираешься тыкать в меня этими штуками…       — Собираюсь. — Сейджуро откровенно смаковал нотки отчаяния в моём голосе. — Ты совсем от рук отбилась. Мне придётся принять соответствующие меры… — Он невесомо коснулся губами шеи и выпустил мою руку из захвата: — Но об этом позже. Сейчас тебе нужно переодеться и поприветствовать гостей, которые прибыли раньше назначенного времени.       Я почувствовала острую необходимость сбежать от Акаши и его нездоровых идей. Перед глазами стояли бесчисленные чёрные кожаные ремешки с красными вставками и большое количество металлических предметов. Я понятия не имела, как называлась большая часть этих штуковин и об их назначении лишь смутно подозревала. От одной мысли, что протестировать их собирались на мне, желудок скручивало в тугой узел.       Стоило броситься на шею к отцу и умолять, чтобы он увёз меня подальше от чокнутого садиста в лице Акаши Сейджуро. Но вместо этого я лишь вернулась в свою спальню и достала из шкафа пакет со злосчастным комплектом от «I.D. Sarrieri».