На всю оставшуюся жизнь

             — Грегори! — Гермиона почти бежала по коридору и уже готова была достать волшебную палочку. — Грегори Гойл! Немедленно иди сюда!       Гойл нервно оборачивался, но шагу не сбавлял, все еще надеясь, что упрямая гриффиндорка от него отстанет. Надежда была тщетной, и он это знал, но до последнего пытался улизнуть.       — Ступефай! — терпению Гермионы пришел конец.       Гойл кувырком полетел на пол, пропахал носом мраморную плиту и замер. Ну все, теперь легко не отделаешься!       — Грегори, где Драко? — Гермиона постучала носком башмака прямо перед глазами поверженного беглеца.       — Грейнджер, ты спятила! — прогнусавил Гойл, оттягивая момент неизбежной расплаты. — Могла бы и простым Инпедимента обойтись! Больно же.       — Ты мне зубы не заговаривай! Где ты оставил Драко?!       — А вы опробуйте на нем Круциатус, — вкрадчиво прошипели над ухом Гермионы. Девушка дернулась и неодобрительно посмотрела назад — туда, где со своей извечной ехидной улыбочкой замер их преподаватель по ЗОТИ, профессор Томас Реддл.       — Я не использую непростительные заклятия на живых существах, профессор! — отрезала Гермиона.       — Ай-ай-ай, мисс Грейнджер! — глаза учителя хитро поблескивали, по узким бесцветным губам змеилась добродушно-язвительная усмешка. — А если вам на экзамене выпадет что-то из непростительных, а вы ни одного так ни разу и не опробовали?       — На экзамене вы обещали нам големов, профессор! — Гермиона присела на корточки перед однокурсником, критически осмотрела его нос и вздохнула: — Эпискей! Гойл, я еще раз…       — Да с Блейзом я его оставил!       — Ну слава Мерлину! — Гермиона выпрямилась, сделала книксен профессору и развернулась уходить.       — А мистеру Забини вы, значит, доверяете? — задумчиво протянул преподаватель.       — Будь моя воля, я бы своего ребенка вообще никому не доверила, — пробормотала Гермиона, занятая мыслями о том, что надо на время экспроприировать у Гарри карту Мародеров. — Простите меня, — она изобразила прощальный жест и убежала в сторону слизеринских подвалов.       — Надо же, как интересно, — прошипел ей вслед профессор, подошел к валяющемуся на полу Гойлу и протянул ему руку. — Вставайте, мистер Гойл. Вы же понимаете, что я сейчас не снимаю баллы со Слизерина только потому, что мисс Грейнджер поставила дирекции такое условие? Мало того, что вы драпали от девчонки, как последний трус, так еще и с маленьким ребенком управиться не в состоянии!       — Да сбежал он от меня, — горестно шмыгая носом, повинился Грегори. — Из всех нас он только с Блейзом готов играть, Крэбба откровенно не любит, а Дафну так вообще боится. Кто бы мог подумать!       — Действительно, кто? — профессор Реддл скосил губы на одну сторону, со смаком предвкушая, как будет обсуждать сложившуюся ситуацию со своим бывшим учеником Люциусом.              Отношения маленького Драко со Слизерином как-то странно не задались. Через два дня после того, как Драко окунулся в шедевр зельеварения от Рона Уизли, в гостиную Гриффиндора явилась целая делегация слизеринцев во главе с Пэнси Паркинсон и потребовала вернуть им их однокурсника. Драко первым делом вцепился в Гермиону и поднял вой, Пэнси растерялась, ее подружки начали морщиться и уже не выражали прежней жажды общения с ребенком, и Гермионе оставалось только поглаживать блондинистую макушку и уговаривать, мол, все хотят поиграть с таким славным малышом, не надо бояться, ребята ведь хорошие! На том со Слизерином и порешили: у кого будет свободное время и желание, тот может приходить и заниматься с Драко. Или брать его на прогулку. К началу второй недели в стройных рядах нянек остались Пэнси, Блейз и Грегори.       В подвале ни Блейза, ни Драко не обнаружилось, и Гермиона навернула круг по Замку в поисках одного неугомонного ребенка и одного хитрозадого итальянца. Оба нашлись в гостиной Гриффиндора, куда Полная Дама пускала некоторых слизеринцев уже без пароля. Блейз ползал на четвереньках по полу, а довольный Драко восседал у него на спине и колотил по бокам пятками. Блейз смеялся, Драко взвизгивал и понукал. Гермиона умилилась бы, если б не сходила с ума от беспокойства несколькими минутами раньше.       — О! — радостно возвестил Забини, увидев девушку. — Гермиона пришла!       Драко счастливо завопил, скатился со спины Блейза и рванул к Гермионе. Она подхватила его на руки, расцеловала в щеки и прижала к себе.       — Совсем ты Блейза заездил, да?       Мальчишка принялся рассказывать, как у него прошли те два часа, что Гермиона провела на занятиях по полетам, а девушка слушала его и улыбалась. Все-таки очаровательный малыш вышел из Драко! Гермиона рассматривала детское личико и подмечала, что при ярком свете обычно серые глаза Драко становятся ярко-голубыми, что он забавно морщит носик, когда собирается засмеяться, что улыбка почти не сходит с его губ, если он чувствует, как сильно его любят. Щемящая нежность к этому чудному созданию затопила сердце Гермионы, она прижалась губами к мягкой детской щеке и… Вспышка колдоаппарата разрушила волшебный момент.       — Блейз, что ты делаешь? — Гермиона заморгала. Драко на ее руках вздрогнул и прижался к ней.       — Колдографию, — важно пояснил Забини. — Вы так смотритесь вместе! Просто Богоматерь с младенцем.       — Что ты несешь? — проворчала Гермиона, смущенная сравнением.       — Я и не знал, что ты так здорово управляешься с детьми.       — Допустим, про тебя я этого тоже не знала, а вот поди ж ты.       — Ха! — Блейз белозубо улыбнулся, подошел к Гермионе и потрепал Драко по макушке. Мальчик спрятал лицо на плече у Гермионы и для надежности обхватил ее шею руками. — Ты плохо представляешь себе, что такое итальянская семья! Куча детей, толпа родственников, все орут, жестикулируют и…       — Блейз, — перебила Гермиона осуждающе, — ну что ты заливаешь? Ты ж у мамы один, это все знают.       — Потому что мама — британка. А папа до нее дважды женат был, и он — итальянец! У меня три старших брата и пять сестер. Пять, Грейнджер! — он помахал растопыренной пятерней перед носом Гермионы. — И не замужем только одна, а у остальных уже по своему собственному выводку. Угадай, кто нянчится с племяшками на каникулах?       Гермиона смотрела на юношу во все глаза.       — А как же замужества, «Черная вдова», вот это вот все? — не сдержавшись, спросила она.       Блейз вздохнул.       — Ну ты представь, что такое кормить такую ораву! Мама просто помогает папе, — он шкодливо и с некоторым вызовом покосился на Гермиону, продолжая поглаживать Драко по волосам.       Девушка только головой покачала.       — А зачем ты мне все это рассказываешь?       — Ну… я посмотрел, какая ты заботливая и ласковая, и понял, что у моих будущих детей должна быть самая нежная мама!       — И что, — развеселилась Гермиона, — ты предлагаешь мне эту завидную роль?       — А чем я плох? — Блейз приосанился. — Не страшный, не бедный, не глупый, да еще и на руках носить тебя буду! Разве не об этом мечтают все девушки? Ну что, пойдешь за меня?       Гермиона фыркнула и с достоинством направилась к своей комнате, а Забини, проводив ее хитрым взглядом, прищелкнул пальцами. Когда девушка с ребенком на руках дошла до двери в спальню, он крикнул ей вслед:       — Ты не сказала «нет», Грейнджер!       Из-за плеча Гермионы за веселым Блейзом с прищуром наблюдал маленький Драко, и взгляд его не обещал итальянцу ничего хорошего.       Стоило Гермионе оказаться в комнате, как главный мужчина в ее жизни — по меньшей мере, в данное время — устроил ей форменный скандал. Сначала Драко долго выяснял, куда Блейз звал Гермиону, и пойдут ли они в это странное место без него, Драко. Гермиона едва мозг себе не вывихнула, объясняя ребенку значение слова «замужество». Уяснив, чего именно Забини хотел от девушки, Драко обиделся, насупился и решительно объяснил, что никакого Блейза в жизни Гермионы не будет, потому что у нее уже есть кавалер — маленький лорд Малфой, — и он сам прекрасно на ней женится. Слегка озадаченная собственной популярностью среди мужской части Слизерина, Гермиона осторожно поинтересовалась, не смущает ли ее кавалера разница в возрасте, на что Драко с непередаваемой серьезностью ответил: он же вырастет! А как только вырастет, так сразу и женится!       Пообещав ребенку не выходить ни за кого замуж, пока он не станет взрослым и не вспомнит о своих намерениях, Гермиона уложила Драко на дневной сон и отправилась советоваться с друзьями. Джинни умилилась этакой детской привязанности, Полумна загадочно улыбнулась, а Рон с самым серьезным видом рассказал, что в детстве собирался жениться на младшей сестре.       — А что? — вопрошал он обалдевших друзей. — Я смотрел на родителей, понимал, что у каждого нормального человека должна быть семья, а Джин — единственная девочка, которую я близко знал. Ну и решил, что жениться надо на той, в ком уверен, а не какой-нибудь незнакомой девчонке. Мне тоже, знаете ли, в то время года четыре было. Мы еще с Фредом и Джорджем из-за этого знатно поругались, они тоже на Джин жениться собирались, оба сразу. Они меня поколотили…       Джинни таращилась на брата в немом ужасе, Гарри хихикал, а Гермиона только рукой на друга махнула. Впрочем, Рон ее успокоил: выходило, что таким образом Драко просто показывал, насколько привязан к ней. Проверенным способом избежать скользких тем в общении с ребенком было не заострять на них внимание и увлечь малыша чем-то интересным. Гермиона решила, что вечером поведет Драко гулять и в совятню, а то от жаркой детской любви Косолап уже начал ныкаться под мебелью. Девушка устроилась с учебниками в гостиной, друзья разошлись по своим делам, и все было спокойно, пока не пришла пора будить Драко. И тут выяснилось, что мальчика в комнате нет…