На всю оставшуюся жизнь

             Люциус Малфой нёсся по коридорам Хогвартса и плевался ядом. Впрочем, делал он это как истинный аристократ — молча и с каменным лицом, так что редкие в субботнее утро студенты видели лишь стремительного и собранного сотрудника Министерства, за которым с философским спокойствием левитировал директор.       Оказавшись у дверей в столовую, Люциус наконец повернулся к Дамблдору и высказал свое «фе» по поводу морального облика школы и бездействия администрации. Как они допустили такое безобразие?! Как можно было настолько распустить студентов и особенно студенток?! Да такими темпами в Хогвартсе вскоре случится массовый выполз младенцев, а директор с деканатом и в ус не дуют! И как все это отразится на репутации его, Люциуса Малфоя, древнейшего и благороднейшего рода?!       Дамблдор задрал брови под свою нелепую шапочку, смущенно покхекал и вежливо спровадил мецената и попечителя Малфоя к его старинному другу и однокашнику Снейпу — мол, тот все объяснит. И еще, гад такой, посоветовал не делать поспешных выводов! Люциус взрыкнул и действительно отправился к другу. Только не Снейпу, которому хотелось начистить его выдающийся шнобель за безалаберное отношение к обязанностям крестного, а к человеку более вдумчивому и ответственному — к бывшему наставнику.       Профессор Реддл был не только легендой Слизерина, но и притчей во языцех всего магического мира. На данный момент он являлся единственным магистром Темных Искусств, практиковавшим на полностью законном основании. Его спецкурс по ЗОТИ давал Британии самых подготовленных авроров, он вел семинары по зельевариению, волшебным во всех смыслах слова образом спевшись со своим бывшим студентом Снейпом, и ученики стонали в голос, когда два преподавателя принимали экзамены вместе. Он сумел сварить противоядия к самым необратимым ядам, в чем ему, несомненно, помогла его Темная сущность, он использовал непростительные заклятия при обучении студентов… Короче говоря, этот выдающийся во всех смыслах маг был последней надеждой Люциуса.       Малфой-старший вломился в апартаменты профессора после короткого стука, не дождавшись позволения войти. Томас Реддл выплыл из личной ванной в шикарном шелковом халате, благоухая туалетной водой, с сеточкой на все еще густых, несмотря на возраст, волосах.       — Люциус, мальчик мой, — вальяжно промурлыкал он, шествуя к бару, — что привело тебя ко мне в столь ранний час? Вина?       — Профессор! — воззвал Люциус.       — Нет! — Реддл прервал бывшего ученика, поднял указательный палец и выгнул бровь. — Сначала успокойся! Вина?       — Бренди, — решительно выдохнул Люциус и упал в кресло.       Профессор хмыкнул, наполнил янтарной жидкостью толстостенный стакан на три пальца, прищурился на гостя — и отправил в открывшееся окно Патронуса.       — А-а-а?.. — начал Люциус.       — Северус, — прервал его учитель. — Он нам нужен для… двоеточие… а — прояснения ситуации, и бэ — для душевных посиделок. Подождем? — он подошел к Малфою, отдал ему стакан и медленно уселся в соседнее кресло.       Люциус почувствовал себя спокойнее. Высококачественный бренди обжег горло и прочистил разум, присутствие рядом самого мудрого человека внушало уверенность, сейчас еще придет придурок Снейп, ему можно будет съездить по роже — и жизнь окажется не так плоха!       — Я вижу, ты успокоился, — неторопливо проговорил профессор, изучая на просвет содержимое своего бокала. — Можешь пока рассказать мне, что тебя так взволновало.       Люциус от души приложился к стакану и поведал учителю о своих опасениях и сомнениях. Реддл поджал узкие губы, сдерживая недостойное великого мага хихиканье, и с серьезным лицом спросил:       — А что тебя не устраивает в этой девочке? Красавица, умница, лучшая ученица на курсе. Твой оболтус, к слову, только второй в списке по успеваемости. После нее, между прочим.       — Почему это Драко — оболтус? — обиделся любящий папа.       — Потому, — припечатал профессор. — Придет Северус, он тебе расскажет. А к девочке присмотрись. Очень перспективная девочка! Серьезная, ответственная, с такой спутницей твой пацан, может быть, будет косячить не так эпично, как до этого.       — Учитель! — шепотом возопил растерянный Люциус. — Но ведь она же… магглорожденная!       — Фи, какой ты несовременный! — фыркнул Реддл. — К твоему сведению, демократические принципы добрались, наконец, и до нашего замкнутого мирка, так что породниться с магглами — весьма в духе времени.       — Да меня предки с косточками сожрут и не подавятся!       — Ты предков своих больше слушай! — проворчал профессор, изящным движением руки левитируя к себе бутылку бренди и с помощью магии наполняя стакан гостя. — Эти ретрограды… самое место им в подсобке в цокольном этаже твоей унылой крепости.       — Ничего она не унылая!       — Ну да, а то я у папаши твоего не гостил! Чопорные сухари и изрядные зануды… Мисс Грейнджер прекрасно впишется в вашу компанию! Заодно приструнит твоих фамильных призраков. Ты в курсе, что она умудрилась поставить на место Пивза? Этот гаденыш намазал клеем стул нашей восхитительной провидицы Сибиллы, и мисс Грейнджер полтора часа читала ему лекцию о правилах хорошего тона. Удрать от нее он не смог, уж не знаю, что она применила, но после этого наш ненаглядный полтергейст заметно притих и даже почти не пакостит. Так, по мелочи — пикси из клеток выпустит, лестницы маслом польет…       Впечатленный Люциус сделал большой глоток из своего стакана, поперхнулся и прикинулся, что задумчиво глядит в камин, чтобы учитель не заметил, как он смаргивает выступившие слезы. Профессор деликатно отвернулся и радостно воскликнул:       — А! Северус! Давно пришел?       — Только что, — проскрипел зельевар, отлипая от дверного косяка, у которого стоял со скрещенными на груди руками. — Бухать изволите с утра пораньше?       — Присоединяйся, — радушно оскалился Реддл.       — Сев! Какого боггарта происходит в этой богадельне?! Что Драко делает в постели ученицы Гриффиндора и почему ты ничего не предпринял?!       Снейп вопросительно глянул на коллегу, и тот со снисходительной усмешкой пояснил:       — Мальчик ночью обернулся.       — Ну слава Моргане! — Снейп придирчиво осмотрел выставку бутылок в баре профессора Реддла, откупорил игристое вино и наполнил себе высокий бокал.       — Шампанское по утрам пьют аристократы и дегенераты, коллега, — заметил старший из преподавателей, с любопытством наблюдая за ним.       — Я не аристократ, коллега, — с достоинством ответил Снейп, и оба профессора довольно заржали.       Люциус почувствовал, что над ним издеваются.       — Северус! — угрожающе начал он, приподнимаясь в кресле, схлопотал небрежное «ступефай» в свою сторону и беспомощно забарахтался.       — Люцик, прекрати бузить, — поморщился Снейп, придвигая себе стул и устраиваясь на нем. — Что именно тебя так возмутило?       Люциус, ненавидевший сокращения своего имени и позволявший так называть себя только жене, да и то лишь в спальне, задохнулся. Однако под насмешливыми взглядами собутыльников вынужден был свой праведный гнев поумерить. Он потребовал освободить его и по полочкам разложил бывшему однокурснику, что именно его не устроило.       — А чем тебе не нравится мисс Грейнджер? Очень достойная девушка, должен заметить…       — Северус!       — Я ему то же самое говорил! — наябедничал профессор Реддл. — Но наш друг упорствует в своих предрассудках!       Снейп хмыкнул, отпил вина и изложил товарищу всю историю двухнедельного приключения Малфоя-младшего. Люциус слушал, хмурился и в конце концов вознегодовал:       — И как ты допустил, чтобы в твоем классе варили непроверенные зелья?! Да еще опробовали их на твоих учениках?! На моем сыне!       — Ну, это в планы не входило, — Снейп отвел глаза, — так получилось. Не без моего недосмотра, вынужден признать. Однако я все же профессор зельеварения! Я всегда слежу за тем, что мои студенты используют в своих антинаучных экспериментах! Как ты мог подумать, что я допущу действительно опасные опыты в моем классе?!       — А вот это в корне порочный подход, — вставил профессор Реддл.       Оба бывших ученика его проигнорировали, буравя друг друга грозными взглядами. Гляделки затянулись, старший из профессоров заскучал и прищелкнул пальцами. Младшие товарищи одновременно повернулись к нему.       — Итак, господа, мы выяснили, что ничего порочащего славное имя Малфоев юный Драко не совершил, и на этом предлагаю успокоиться. У нас впереди выходные… Как вы считаете, не следует ли нам, пользуясь случаем, насвинячиться?       Господа переглянулись и с полным взаимопониманием протянули вперед свои бокалы.