Немая.

      Каждому лечащему врачу нравится, когда их пациент идет на поправку. Становится легче, ведь они смогли помочь тому человеку, несмотря на то, что они должны оставаться хладнокровными, так как привыкать к человеку не стоит потому, что потом будет сложнее с ними расставаться. Анри Робер сразу понял, что беседы с психологом помогут Маринетт Дюпен-Чен, хоть с виду и не скажешь, что ей нужен этот специалист. Она сильная девушка и спокойно может спрятать свои чувства в себе, отчего многие, которые её видят в коридоре, думают, что теперь с ней все хорошо, и врач может её выписывать. Многие медсестры, разговария между собой, обсуждали её поведение, больше связанное с Адрианом Агрестом, ведь почти все пациенты ходят к нему сами, а тут такое — психолог проводит беседы в палате пациента. Многим девушкам это не нравилось, поэтому ходили бурные слухи о том, что вообще происходит? Конечно доходило и до Агреста и до Хлои Буржуа. Но зная, что на самом деле происходит в палате Дюпен-Чен, блондинка молчала, пытаясь не слушать всякий бред, что иногда выходило плохо. Иногда Хлое слухи казались правдой, поэтому она бесилась, срываясь на своих пациентов, несколько раз чуть не закатив скандал Адриану, когда тот пришел снова поздно. А ведь прошло только полторы недели с того, как его попросили провести беседы с Маринетт. Он задерживался на работе, что бывало редко, в последнее время ходит задумчивым, к тому же завел кота — это все очень сильно нервировало Хлою, ведь и времени они проводят меньше. Они мало разговаривают, виделись за последние несколько дней только на работе, а блондинке не хватает его внимания, да и от того, что они мало видятся, Хлоя не может воплотить свой план. Она давно хочет помирить Адриана с его отцом. Не то чтобы Агресты не общались, но отношения между отцом и сыном натянутые. Беседуют они только тогда, когда Габриэль вызывает зеленоглазого к себе в кабинет. Буржуа дружит с парнем с детства, она знает почти всю их жизнь. Хлоя видела то, как он ссорится с родителями, как тогда ему было плохо, когда зашла речь о разводе, как он пошёл наперекор всем планам Агреста-старшего. Она была рядом и поддерживала его, а теперь, когда все должно быть нормально, шло что-то не так.       Понаблюдав за Маринетт Дюпен-Чен, Анри Робер решил, что спокойно можно выписывать девушку из больницы. Здоровье было стабильное, выглядит она намного лучше, с анализами тоже все в порядке. Держать ее в больнице нет смысла. Поэтому, как только он освободился от других пациентов, пошёл обрадовать девушку.       Маринетт выслушала врача спокойно, пока внутри у неё уже все плясало от радости, что скоро она будет дома, в своей комнате. После маленького разговора, девушка попросила мистера Робера позвонить Алии и предупредить, что завтра она будет ждать её у входа в больницу. Мужчина кивнул и покинул палату, на ходу набирая номер, который стал для него уже привычным. Пока он радовал своим диалогом девушку на том проводе, сзади него стоял психолог, который в отличие от всех, был напряжен. Он не ожидал, что, когда брюнетка стала более сговорчивей, её выпишут и они больше не увидятся. Да, он успел привыкнуть к этой девушке, и совсем не хотел прекращать с ней общение, поэтому сейчас в его голове было много мыслей. Поэтому, когда врач договорился, Агрест-младший решительно подошел к нему. Убедить мистера Робера оказалось сложнее, чем он думал. Мужчина задавал вопросы, уточнял, хмурился, пока Агрест пытался объяснить ситуацию, и конечно, с одной стороны он был прав, что Маринетт Дюпен-Чен нужно ещё походить к психологу, ведь в домашней обстановке может произойти все что угодно, но с другой, он имеет полное право получить отказ, если в решении усомниться лечащий врач. Но закончилось все хорошо, Анри дал согласия на дневное посещение пациентки, к тому же за ней нужно ещё чуть-чуть понаблюдать, но уже не так пристально. Адриан, покивав головой, направился к себе в кабинет в то время, как мистер Робер пошёл подписывать некоторые бумаги, чтобы потом возвратиться в палату к Дюпен-Чен. Адриан немного сомневался в своих решениях, но твёрдо стоял на своём. С точки зрения психолога, он должен еще какое-то время пообщаться с девушкой, чтобы точно все записать и закончить с этим делом.       Агрест сидел в своем кабинете и стучал пальцами по столу, в голове у парня была куча мыслей, которые он пытался разложить по полочкам в своей голове, но они никак не хотели ставиться на место. В кабинете он сидел со вчерашнего дня, у него снова появилась целая кипа бумаг, которые он должен переписать и перепроверить. Он совсем забыл об этом, погрузившись в разговоры со своими пациентами, несколько раз даже сравнивая некоторых из них, что он не должен был делать. В кабинет деликатно постучали, отчего парень вздрогнул и немного охрипшим от долгого молчания голосом крикнул: «Войдите». В проеме двери показалась голова мисс Кубдел. Девушка улыбнулась при виде психолога и, поправив выпавшую прядь из аккуратного пучка, прошла в помещение, держа в одной руке переноску темно-синего цвета с черными ручками, а в другой папку. Белая блузка сидела на ней отлично, а красные брюки подчеркивали её стройное тело. Алекс бывшая одноклассница Адриана, они вместе учились в школе, а потом их дороги разошлись. Девушка пошла на архитектора, а Агрест-младший в медицинский, но они продолжали общаться, поддерживая дружеские отношения. Но сейчас Алекс появилась в кабинете бывшего одноклассника для того, чтобы передать другу кота, которого он привез в ветеринарную клинику вчера днем к ее брату — Джалин Кубдел. Девушка утром заехала к брату для того, чтобы отдать забытый дома телефон, тогда-то Алекс и узнала, что брюнет должен будет позвонить Агресту и сообщить, что кота проверили и даже сделали необходимые прививки и чтобы тот приехал и забрал животное. Мисс Кубдел вспомнила в какой больнице работает блондин и предложила отвезти животное сама, так как хотела бы встретится с ним и поговорить, ведь виделись они давно.       Адриан улыбнулся и поднялся с кресла, протягивая руку подруге. Та качнула головой и, поставив переноску на стул, распахнула объятья. Бывшие одноклассники крепко обнялись, а после обменялись взглядами. А после психолог предложил чаю, на что Алекс с радостью согласилась, выпуская маленькое чудо из неудобной, на ее взгляд, сумки. Котенок, выбравшись из своей ловушки, громко мяукнул, разминая тельце.       — Не думала, что Хлоя разрешит завести кота. — проговорила Алекс, поглаживая наглого котенка, который без зазрения совести запрыгнул к ней на ноги и заснул. Она знала, что Буржуа встречалась с блондином, знала, что блондинка не любит животных, знала, что они живут вместе. И, конечно, первое время наблюдала за их отношениями.       — А кто сказал, что мне нужно разрешение? — спросил зеленоглазый, отпив зеленый чай из кружки, грея руки о глиняную посуду, — И вообще, как ты поживаешь?       — Ну, нормально, — уклончиво ответила девушка, продолжая рукой гладить пушистую шерстку кота, который начал мурлыкать, — Кстати, где ты взял это чудо?       Агрест-младший повествовал историю найденного кота. То, что в тот день шел дождь, а котенок сидел под деревом совсем один, промокший. Что Адриан находился с пациенткой, когда они услышали мяуканье, и что парень принес это пушистое чудо к себе в кабинет и начал вытирать полотенцем, а тот молчаливо выдержал неприятною пытку, но в конечном счете был сухим и накормленным. Решив, что рассказ о том, как он с той же пациенткой придумывал имя, не помешает в его повествование. Алекс молчаливо слушала, время от времени приподнимая одну бровь в удивлении. Когда парень замолчал, девушка тяжело вздохнула и покачала головой.       — Не думала, что такой котенок окажется на улице. Повезло тебе, Адриан, порода этого котика «Британская», а найти такого тяжело. А тут под деревом. Либо его выкинули, либо он ушел сам. — заключила Кубдел, допивая чай и отодвигая кружку подальше от края стола. Наступила тишина, парень и девушка переглянулись, только сейчас задумываясь над судьбой животного. Продолжая в молчании сидеть, Адриан и Алекс вошли в интернет в поиске информации. Такие манипуляции продолжались минут десять, а после оба как-то облегченно выдохнули, не найдя ничего в поиске.       Обменявшись взглядами, Алекс заявила, что ей пора ехать, но они обязательно ещё встретятся. Как только она поднялась со стула, в дверь снова постучали. Ребята переглянулись и Агрест оповестил стоявшего за дверью, что можно войти. В помещение появилась молоденькая девушка в теплом розовом халате, ее иссиня-черные волосы были собраны в хвост, а голубые глаза забегали по лицам присутствующих. Психолог мысленно дал себе подзатыльник, вспомнив, что сегодня к нему должна зайти Маринетт, точнее, он должен к ней заглянуть, но видно они долго разговаривали, раз его пациентка пришла сама, что бывало редко, но почему-то приятно. Алекс, повернувшись к другу, заметила на его лице глупую улыбку и уже с интересом посмотрела на брюнетку, которая продолжала стоять около двери. Архитектор сдержанно кашлянула, понимая, что молчание затянулось. Маринетт и Адриан вздрогнули, так как смотрели друг на друга, но думая о своем. Блондин подошел к голубоглазой и встал рядом с ней.       — Знакомься, это Маринетт Дюпен-Чен, моя пациентка. Маринетт, это моя бывшая одноклассница — Алекс Кубдел, — произнес зеленоглазый, представляя их друг другу. Алекс улыбнулась и протянула руку, Мари приняла рукопожатие, выдавливая из себя улыбку. Шла она сюда не для знакомства, а чтобы сказать пару слов, понимая, что ее психолог задерживается.       — Приятно познакомиться, Маринетт, но мне пора. Адриан, не проводишь? — спросила Алекса, взяв в руки свой клатч, который висел на плече, когда она вошла в кабинет. Парень кивнул и попросил Дюпен-Чен присесть. Парень и девушка вышли, и Кубдел заговорчески улыбнулась, посмотрев на блондина, — Знаешь, а она милая.       Агрест-младший удивился от слов подруги, впав в некое пространство, а через несколько секунд у него вырвался нервный смешок. Конечно он понял, что имела в виду Алекс, но взглянув в темно-голубые глаза девушки и увидев там понимание происходившего, покачал головой. Распрощавшись с подругой, блондин вернулся в свой кабинет.

***

      Маринетт пребывала в задумчивом состоянии, думала над тем, что сказал ей мистер Анри, и ужасно обрадовалась, что ее завтра выпишут. Наконец-то она окажется дома, только нужно будет подождать сутки и все, никакой больницы не будет. Не будет походов на анализы и процедуры. Не будет надоевших ей до ужаса медсестер, которые всегда заглядывают, интересуясь, все ли в порядке. Не будет разговоров с психологом. Адриан Агрест останется в больнице, а у нее начнется новая жизнь, по крайней мере девушка попытается начать все нормально, привести свою жизнь в порядок. Но почему-то мысли о том, что Маринетт больше не увидит блондина, вызвала грусть, а ведь истории у него и правда интересные. Решив, что все, что происходило в больнице, надо оставить в больнице, Дюпен-Чен получила смс от Алии о том, что завтра они встретят ее. Грустная улыбка появилась на лице брюнетки от мысли, что она скоро покинет это место и отправится домой, не увидев в последний раз котенка. Да, девушке до ужаса хотелось увидеть то маленькое чудо, которое они взяли к себе, точнее блондин, пару дней назад. Хоть психолога она и видела, тот ничего о животном не говорил.       Новость о том, что ее выписывают, а потом переводят на дневной стационар из-за того, что Дюпен-Чен надо походить еще на несколько сеансов с психологом, разочаровала девушку. Она рассчитывала на то, что ее наконец отпустят и она забудет сюда дорогу, но оказывается что-то произошло за каких-то пятнадцать минут, раз мистер Робер передумал. Мысли о том, что надо поговорить с самим Агрестом, закрались в голову брюнетки и сидели там до обеда. Маринетт знала, что психолог должен к ней зайти, но его не было. Он не пришел в то время, в которое приходил. Он не появился ни через полчаса, ни через час. Понимая, что что-то не так, голубоглазая решила сама зайти в кабинет блондина. Накинув на пижаму теплый розовый халат, девушка покинула свою палату.       Коридор встретил Маринетт больными, которые ходили на процедуры и сдавали анализы; медсестры, которые бегали по своим делам, продолжая заглядывать в палаты. Брюнетка пыталась быстрее пробраться в правый корпус, к кабинетам врачей, но оттого, что в коридоре было много людей, в быстром темпе не получилось. Очутившись в другом коридоре, голубоглазая облегченно выдохнула, уверенным шагом направившись к двери психолога. Постучавшись и услышав, что можно войти, пациентка открыла дверь и увидела девушку в красных брюках, стоящую рядом с блондином. Она как вошла, так и встала. Голубые глаза смотрели на Агреста-младшего, тот в свою очередь смотрел на брюнетку. Играя в так называемые «гляделки», Маринетт поняла, что глаза парня очень красивые — будто свеже нарезанный лайм, который дал кислый сок. Они затягивали, а иногда появлявшийся огонек так и привлекал, чтобы в них заглянули. Прервал контакт взглядами кашель, отчего оба вздрогнули и соизволили посмотреть на Алекс. Следом последовало знакомство, пока Кубдел не покинула кабинет в сопровождении Адриана. Дюпен-Чен качнула головой и посмотрела на стул, где недавно сидела Алекс. На мягкой сидушке сидел черный с белым пятнышком на животе котенок. Его большие круглые желтые глаза взирали на стоявшую Мари. Улыбка сама появилась на губах голубоглазой, и та подошла к животному. Котик сразу отозвался на ласку, начав мурчать и прикрывать глазки. Девушка улыбалась и гладила пушистое чудо по голове, пока не услышала звук открывающейся двери. Обернувшись, продолжая улыбаться, Дюпен-Чен заглянула в глаза парня. Тот смотрел мягко и с легкой улыбкой на губах, будто ему сказали что-то приятное, что до сих пор грело душу.       Маринетт отвернулась первая и легкий румянец появился на ее щеках. Что-то было непонятное, что не могло не радовать ее, смотря на эту теплоту в глазах. Но тут ее взгляд наткнулся на папку, лежавшую на столе. Она была тонкой, но в твердом покрытии. Протянув руку, понимая, что так делать нельзя, да и вещь была незнакомая, по крайней мере Агрест-младший не ходит с такими, взяла в руки и снова повернулась к блондину с вопросом в голубых глазах. Адриан вздохнул, прошел к своему креслу и опустился в него. Покрутив в голове слова, зеленоглазый рассказал то, что узнал от Алекс о котенке. В папке были документы, что животное чистое, ничем не болеет и что ему были сделаны нужные прививки, а также то, что котенок не обычный, а породистый. Брюнетка слушала внимательно, впитывая информацию в себя. За время рассказа девушка села на диван. Коту такое расположение вещей не понравилось, и он присоединился к Маринетт, положив свою пушистую голову ей на ногу, утыкаясь носом в теплый халат. В конечном итоге разговор, из-за которого пациентка и пришла к психологу, был забыт, так как они снова начали думать над именем их другу. Вышел маленький спор, в котором присутствовали и женские имена.       — Все. Сдаюсь, не знаю я, как назвать его, — устало выдохнул блондин, потирая переносицу. Ему было сложно говорить имена, ведь он не испытывал листки, раздумывая над тем, как же именовать животное. Он и не думал, что это настолько сложно, теперь работа над документами ему казалась не такой утомительной, как вспомнить имена, подходящие коту.       «Может Сумрак?»       Вообщем Маринетт тоже в какой-то степени надоело писать имена, да к тому же спорить с блондином, ведь некоторые клички и правда не пошли бы их пушистому другу. Коту в общем-то было как-то, как его будут звать и первые полчаса он спал, но сейчас сидел и внимательно наблюдал за этими двумя.       — Ага, тогда почему не Амур? — усмехнулся блондин, посмотрев в голубые глаза, которые смотрели строго, даже с упреком. Кот навострил уши и сдержано мяукнул, привлекая внимание молодых людей. — Серьезно?! Амур? — неверяще спросив, блондин повернулся к животному, который как-то странно наклонил голову чуть в бок и снова мяукнул.       Ребята выдохнули с облегчением, но неверие тому, что котенок сам выбрал себе имя, плескалось в их глазах. Расслабившись, откинувшись на стуле, Маринетт вспомнила зачем пришла и тотчас задала вопрос, который ее интересовал. А именно зачем ей нужно ходить на приемы к психологу, если все в порядке. Преодолев тот разговор с Анри Робером, Адриан был готов ответить на вопрос и быстро пояснил зачем нужно еще приходить на приемы. Дюпен-Чен скептически отнеслась к этому, но согласилась. Договорившись встретиться через пару дней, девушка последний раз погладила котенка. Попрощавшись с психологом, Мари покинула его кабинет под слегка грустный взгляд блондина.       На следующий день Дюпен-Чен проснулась рано. За окном светило ярко в небе солнце, в последние несколько дней погода радовала Париж теплом. Небо было чистое, без облачка. Птицы летали высоко, а легкий ветер только бодрил прохожих на улице. Собрав вещи в сумку, девушка переоделась в легкое летнее платье. Волосы она оставила распущенными, а улыбка не пропадала с ее лица. Чуть позже к ней заглянул врач, пожелав всего наилучшего, отдал девушке документы, и они вместе покинули палату. В холле Маринетт увидела Алию и Нино, они стояли и смотрели на брюнетку, а через несколько секунд Дюпен-Чен была в крепких объятьях подруги. Сезер улыбалась, в уголках глаз появились слезы счастья. В такой компании они покинули больницу, даже не подозревая того, что все время за ними наблюдали несколько человек, в числе которых был и Агрест-младший.       Такси на удивление голубоглазой ехало слишком медленно. Маринетт не терпелось оказаться дома, в комнате, проверить пекарню. Алия всю дорогу говорила, пытаясь отвлечь от посторонних мыслей подругу. Нино, как пытался, поддерживал беседу, но одного взгляда хватило, чтобы понять, что брюнетка их не слушает. Когда такси остановилось, трое подростков вышли из машины, оказавшись около закрытой пекарни Дюпен-Ченов. Сердце Маринетт сжалось от счастливых воспоминаний. Сдерживая порыв эмоций, брюнетка натянула дружескую улыбку и повернулась к друзьям. Достав планшет, голубоглазая поблагодарила парня с девушкой, после чего попросила оставить ее одну. Из чего вышло пятиминутное утверждение, что все в порядке и что Маринетт справится. Договорившись встретиться через несколько дней, когда сможет освободиться и дедушка Мари — Ролланд Дюпен* со стороны отца, ребята ушли. Брюнетка тяжело вздохнула, ведь мысль о том, что от бабушки получилось отделаться, то от Ролланда не получится, ведь мужчина живет в Париже, но и у него много дел. Да и кажется Алия говорила в машине, что о произошедшем он не знал, поэтому когда ему это сообщили, а это было за несколько дней до выписки внучки, мистер Дюпен заявил, что он будет приглядывать за Маринетт и в частности за пекарней, ведь семнадцатилетняя девочка может и не справится.       Набрав побольше воздуха в легкие, брюнетка открыла дверь и вошла внутрь. Помещение встретило ее звенящей тишиной. Полки были пустые, отчего комната казалась голой и холодной. Постояв пару минут на одном месте, девушка закрылась изнутри и пошла к лестнице, ведущей в квартиру. Поднималась она медленно, будто не решаясь войти, но когда дверь в собственный дом была открыта Маринетт быстро прошла в гостиную. В квартире стояла тишина, казалось, что можно протянуть руки и ощутить это молчание. Оглядевшись, голубые очи наткнулись на семейное фото, сумка сама выпала из рук девушки и упала на пол, но звука Мари не услышала, так как воспоминание о том, когда была сделана фотография нахлынули на нее, словно волна. На глазах наворачивались слезы, пока она подходила к полкам. Взяв рамку в руки, брюнетка прижала ее к груди, не сдерживая эмоций, Дюпен-Чен повернулась и увидела лежавшие джойстики от видео игры. Сердце предательски сжалось, в легких не хватало воздуха, но брюнетка этого не замечала. Не особо помня, Маринетт дошла до комнаты родителей. Дверь без скрипа открылась, представляя просторное помещение. Светлые оттенки нагнетали обстановку в тот момент. Девушка пробежалась мокрыми глазами по комнате, замечая много разных фотографий, где все счастливо улыбались и позировали на камеру. Тут были цветы, которые миссис Чен сама высаживала в горшки, были грамоты отца, которые стояли на полках, детские фото самой девушки стояли на столе, а рядом лежало несколько листов. Новая волна воспоминаний и новый всхлип, который был бы похож на душераздирающий вой, если бы голосовые связки позволили. Глаза с новой силой наполнились слезами. Подойдя к кровати, Маринетт упала на нее, продолжая прижимать к груди рамку, девушка поджала ноги, образовывая позу эмбриона. Соленая вода скатывалась на покрывало, оставляя темное пятно.       Депрессия, накатившая на девушку, продолжалась и на следующий день. Сердце предательски сжималось от взгляда на фотографии. Маринетт сутки пролежала в комнате родителей, есть или пить она не хотела, только всплывающие картинки в голове заставляли забыть обо всем. Дюпен-Чен лежала, время от времени меняя позу, когда тело затекало и было невозможно оставаться в том или ином положении. Глаза высохли, слезы закончились еще ночью. Фотография, которую девушка взяла в гостиной, была рядом. Голубоглазая смотрела на нее, потом переводила взгляд на стены, где висели другие или на свои детские. Только она успокоилась, когда была в больнице, как все снова началось. Разговаривать с кем-либо не хотелось. Хотелось просто лежать или сидеть, и чтобы никто не трогал. Чтобы никого не было, только она и ее мысли. День клонился к вечеру, солнце медленно начало опускаться, в комнату проникали последние лучи теплого дня. Пустой взгляд голубых глаз смотрел на проникавшие полоски света, ведь шторки Маринетт не закрывала. В душе скребли кошки, хотелось кричать от понимания того, что родителей нет. Но в глубине сознания девушка понимала, что это неправильно, есть еще бабушка с дедушкой, Алия и Нино, все готовы подать руку помощи. За этими мыслями Дюпен-Чен не заметила, как наступил новый день, оповещающий о том, что со дня выписки прошли почти двое суток.       Внезапно в тихой квартире слишком громко прозвенел дверной звонок. Маринетт вздрогнула, подумав, кто мог прийти в такой поздний час и шокировано взглянула на окно, понимая что уже утро. Нехотя поднявшись с кровати, брюнетка чуть не рухнула на пол — тело все-таки затекло. Потирая плечи, Мари отправилась открывать дверь, гадая, кто это может быть. И, если честно, была сильно удивлена, увидев на пороге человека, о котором успела забыть.       — Привет.