Не меняйте свои мечты только потому, что вы не знаете, как сделать их реальностью. Вы этому научитесь.
Солнечная погода продолжала радовать жителей Парижа. Прохожие чувствовали лето, ходя в майках и шортах, те, кто работал, одевали легкие рубашки, предпочитая оставлять дома пиджаки. На протяжении нескольких дней Маринетт проводила все время в пекарне, помогая дедушке на кухне, пока ее верная подруга заправляла прилавком. Солнечные лучи падали на пол, в помещении было тепло, отчего пришлось открыть дверь, чтобы легкий ветерок мог залететь и в магазин. Все дни девушка была дома, помогая по хозяйству, ведь куда-нибудь идти ей было не нужно, психолог отменил прием, предварительно позвонив и сказав, что будет занят семейными делами. Пекарня была заполнена разными запахами выпечки, что многие не могли просто так пройти мимо, не заглянув в помещение. Сезер справлялась со своей работой отлично, но когда покупателей не было, сидела в телефоне, как и сегодня. Ролланд Дюпен уехал утром по своим делам, поэтому, чтобы не тратить время в пустую, Маринетт была на кухне и вытаскивала из печки испеченный хлеб, а ее подруга скучала за прилавком. Нино был занят со вчерашнего дня, из-за чего девушки его не видели, а Алия, немного расстроенная такому повороту событий, осталась с подругой на ночь. Дюпен-Чен выложила выпечку на поднос, после чего вынесла все в пекарню, чтобы разложить на полке. Сезер сразу начала помогать подруге и вместе они быстро справились. Рассказывая очередную ситуацию, которая произошла на днях, когда они с Ляифом ходили в кино, Алию перебил телефонный звонок, а мелодия играла именно из телефона шатенки. Извинившись, девушка отошла в сторону и на протяжение всего разговора хмурилась, а когда абонент на той стороне провода отключился, Сезер кинулась к рабочему месту, чтобы взять свою сумку. — Прости, Маринетт, я должна убежать. Нас затопили сверху. Ты справишься здесь одна? — нервно тараторила девушка, подняв взгляд на подругу. Как только брюнетка кивнула, Алия выдохнула и выбежала из пекарни, помахав на прощание. Дюпен-Чен покачала головой, после чего вдохнула побольше воздуха в грудную клетку, наслаждаясь солнечной погодой. Заняв место на стуле, девушка взяла в руки альбом и карандаш, решив, что пока никого нет, можно нарисовать новые эскизы. Вдохновение всегда было при Маринетт, поэтому рука сама начала выводить на листке контуры нового платья. За своим занятием девушка не следила ни за чем вокруг, в том числе и за временем. Солнце давно висело вверху неба, голубое полотно не было закрыто белым одеялом, птицы летали низко, наводив прохожих на мысль, что будет дождь и многим это не нравилось. Алия до сих пор не появилась, а дедушка обещал приехать только завтра. В помещение бесшумной тенью вошел парень лет двадцати-двадцати двух, на его спине красовался гитарный чехол, его темно-синие волосы поблескивали от лучей солнца, а приветливая улыбка не сползала с его лица. Как тихо покупатель вошел, также тихо и подошел к девушке, которая сосредоточенно выводила линии, и, предварительно заметив, парень не стал отвлекать ее, решив понаблюдать за тем, чем закончится рисунок. Когда последняя линия была дорисована, Маринетт улыбнулась и завершила эскиз. Подняв голову, чтобы посмотреть на улицу, девушка дернулась, увидев перед собой парня, которого не услышала и даже не заметила. Стул со скрипом отъехал, чуть не упав, но ножки оставили его в вертикальном положении, пока Дюпен-Чен шокировано взирала на покупателя. Парень продолжал улыбаться и с легкой насмешкой смотрел на брюнетку. — Не хотел тебя напугать, извини. Ты была так занята эскизом, что я решил не мешать, пока не закончишь, — проговорил он, понимая, что молчание затягивается, да и собеседница молчит. Маринетт кивнула, после чего закрыла альбом и на его место положила планшет. Пробежавшись быстро пальцами по экрану, она повернула технику к нему. «Это Вы извините. Что хотите?» Он нахмурился, после чего недоуменно посмотрел на девушку, только сейчас заметив, что глаза у молчаливой собеседницы голубые, словно два начищенных до блеска камня, но в глубине что-то пряталось, вот только что, парень понять не смог, ведь Маринетт, поймав заинтересованный взгляд, опустила голову, решив рассмотреть паркет, неожиданно поняв, что пол оказывается интересный. Лукавый взгляд парня скользнул по фигуре брюнетке. — Маринетт, верно? Дюпен-Чен вопросительно подняла взгляд, всем видом спрашивая, откуда парень узнал как ее зовут. Он продолжал улыбаться, протягивая руку к собеседнице, которая продолжала вопросительно взирать на покупателя. Он был симпатичным, что немного привлекало девушку, а за спиной красовавшаяся гитара так и притягивала задать вопрос, который неожиданно появился в ее голове. — Я Лука Куффен, старший брат твоей одноклассницы Джулеки. Она, кстати, и рассказала о тебе, мне очень жаль. Девушка осторожно, продолжая смотреть в глаза парню, протянула руку. Аккуратное рукопожатие, и Маринетт быстро опускает руку к планшету, заново задавая вопрос о том, что он хотел, ведь они находятся в пекарне, а значит он явно хотел что-то купить. Остальные вопросы уходят на второй план, пока пальцы стучали по стеклу. Лука покачал головой, после чего попросил пару булочек с корицей. Когда выпечка была упакована и куплена, Куффен не поспешил уйти, а продолжил стоять на месте и разглядывать девушку, которой от пристального взгляда было неуютно. Поинтересовавшись, что еще нужно, брюнетка получила ответ, который ее загнал в шок. А именно то, что парень попросил показать эскизы. Поколебавшись с минуты, Дюпен-Чен открыла альбом и повернула к собеседнику. Тот с интересом начал разглядывать рисунки, пока она взирала на чехол с гитарой и, решив, что ничего страшного от одного вопроса не случится, снова взялась за планшет. «Ты играешь?» — Да, могу сыграть, если хочешь, — проговорил парень, озорно подмигнув ей, отчего девушка почувствовала, как кровь прилила к ее щекам. Он однозначно ей понравился, вот только сейчас это точно не к месту. Неуверенно кивнув, Маринетт отвела взгляд в сторону. Послышались шаги, отчего оба повернулись в сторону двери. На пороге стоял парень в черном костюме, а из-под пиджака виднелась белая рубашка, в одной руке он держал свой портфель. Зеленые глаза быстро пробежались по помещению и остановились на фигурах, которые взирали на него. Парень нахмурился, а стоявший рядом с девушкой Лука ещё больше заулыбался, после чего обернулся к Дюпен-Чен и снова подмигнул. Такое поведение психолога и нового знакомого не понравилось ей, поэтому, чтобы как-нибудь разрядить обстановку, Маринетт помахала психологу, растянув губы в улыбке. Агрест качнул головой и вошел в помещение, приближаясь к прилавку. — Рад тебя видеть, Адриан. — Добрый день, Лука, Маринетт. — Ой, да брось. Погоди, вы знакомы? — Куффен был удивлен, и несколько раз перевел взгляд с девушки на парня, и за эти несколько секунд с лица парня пропала улыбчивость, но в скором времени Мари могла снова созерцать ослепительную улыбку на губах посетителя. Ответа он так и не получил. — Как поживает Хлоя? Она увидела, как напрягся психолог, из-за чего с интересом посмотрела на Луку — он явно добивался такой реакции. Только зачем? И что вообще происходит? Агрест-младший ответил сдержанно, что у блондинки все хорошо, и спасибо, что спросил, после чего парень посмотрел на свою пациентку и тепло ей улыбнулся за последние пару минут, как появился на пороге пекарни. Немного подумав, Маринетт поинтересовалась у Луки что ему еще нужно. Парень поблагодарил ее за то, что показала эскизы, а после сказал, что заглянет завтра в это же время и сыграет девушке на гитаре, и уже через несколько секунд его и след простыл. Адриан долго смотрел на дверь и, будто очнувшись, снова повернулся к Дюпен-Чен, которая прятала альбом под прилавок. — Как дела? — как ни в чем не бывало спросил парень, растягивая губы в подобие улыбки, хотя внутри души он хотел развернуться и уйти, чтобы догнать Луку и поговорить. «Нормально, а вы как? Как ужин прошел?» — Все хорошо. В среду можешь приходить на прием. Маринетт кивнула, понимая, что вытаскивать клещами информацию о том, как прошел ужин с отцом, не стоит, раз собеседник сам не хочет рассказывать. К тому же, это может быть и не так важно, хотя в душе девушка очень хотела узнать, как все прошло. Но лезть в душу к человеку неправильно, тем более он может потом поговорить на эту тему. Адриан тяжело вздохнул, после чего они оба посмотрели друг другу в глаза, так и застыв. Зеленые глаза так и манили заглянуть в них, а когда ты все-таки смотришь — оторваться не можешь. Зрительный контакт мог быть еще долго, если бы в помещение не вбежала бы запыхавшиеся Алия. Своим появлением она смогла привлечь внимание. Сезер быстро поздоровалась с психологом, после чего присоединилась к подруге за прилавок, попутно извиняясь за то, что слишком долго задержалась. Адриан попрощался с девушками, но на пороге остановился и предупредил Маринетт быть осторожней с Лукой, ушел, оставив двух девушек стоять недоумевая.***
Набрав номер матери, парень долго слушал гудки, но на той стороне так и не послышался заветный голос. После третьей попытки, он перестал мучить аппаратуру и отложил в сторону, невольно поймав себя на мысли, что его игнорируют специально. Отогнав эти мысли куда подальше, парень вновь вернулся к изучению бумаг, лежавших перед его носом. Несколько раз вчитываясь в одни и те же слова, Адриан бросил это дело, неожиданно вспомнив, что он вообще чай хотел попить. Как и ожидалось — напиток успел остыть, а пить холодную заваренную воду он не хотел. Поднявшись из-за стола, психолог подошел к плите и снова поставил чайник, чтобы осуществить то, что он хотел — попить чай и желательно дозвониться матери, но для начала было бы неплохо выполнить первое. Чайник закипел быстро, и он уже наливал себе кипяток в кружку, как лежавший на столе телефон заверещал так, что Агрест подпрыгнул от неожиданности. Чертыхаясь, ведь он чуть содержимое не пролил на себя, оставил все на месте и взял в руки аппарат, предварительно посмотрев на абонент. Звонила Эмили, которая до этого была занята, поэтому как сразу освободилась и заглянула в телефон, перезвонила сыну. Дело было в том, что по сравнению с Парижем, а время было уже ближе к половине десятого вечера, в том городе, где жила бывшая миссис Агрест, часовой пояс отличался на час и рабочий день у женщины закончился несколько минут назад. Пояснив все сыну, параллельно извинившись, Эмили выслушала его. Разговор был сумбурный, ведь Адриан слишком быстро все высказал и сразу начал задавать вопросы, но несмотря на это все, женщина все поняла и если бы он мог ее видеть, то заметил, как менялось лицо матери, а на последнем вопросе вообще побелело. Попытавшись все объяснить, Эмили услышала только одно, и отказать никак не смогла. — Я хочу, чтобы ты приехала. Она приехала утром субботы. Адриан встретил ее в аэропорту. Эмили была одета в черное строгое платье, на голове красовалась такого же цвета шляпа, а в правой руке был небольшой чемодан на колесиках. Всю дорогу мать и сын разговаривали, несколько раз парень сжимал руль так, что костяшки на его руках белели. Поверить в то, что после развода родителей у них была там какая-то договоренность, о которой они договорились не рассказывать сыну, все-таки взбесило его. Это не мысленно! Это неправильно, ведь он был подростком, смог бы пережить, наверное. Мало того, что они развелись, потом договоренность, так еще в тех бумагах были распечатанные телефонные звонки, доказывающие то, что Эмили и Габриэль общались, в то время, пока их сын затаил обиду на отца и сильно скучал по матери. Когда они оказались в квартире Агреста-младшего, парень быстро прошел в комнату и взяв там свой портфель, вытащил папку и сунул женщине. Молчание надолго не задержалось — женщина покачала головой и извинилась перед сыном, решившись на то, что делать не хотела, несмотря на то, что с бывшим мужем и правда общалась несколько раз, но она пойдет вместе с сыном на ужин к Габриэлю. Решив оставить мать ненадолго одну, парень сказал, что поехал по делам, договорившись вернуться через полтора часа, чтобы успеть забрать мать и поехать в отчий дом. На всякий случай он по дороге заехал в цветочный магазин и, купив большой букет красных роз, поехал к дому Хлои. За сутки он решил, что девушка успокоилась, да и он был не прав, что признает. Они привыкли друг другу за тот промежуток времени, пока были вместе. Она — подруга детства, которая поддерживала его, несмотря на свой скверный характер, почти все время вдвоём, а потом влюбленность и житье вместе. Он был влюблен в нее, может даже и сейчас, но точно он ответить не может, какие именно чувства испытывает к девушке. Он благодарен ей, понимая, что может все разрушиться из-за него, хотя скандалы ему не нравились, но он был признателен ей за все, поэтому сейчас он ехал к ней мириться, да и позвать на ужин к отцу. Ведь Хлоя обрадовалась, узнав об этом. Перед глазами неожиданно всплыли воспоминания того, как Буржуа просила его не раз сходить туда, где именно его отец, и даже один раз это ей удалось. Но тогда он ничего не подозревал, что в конечном счете привело к тому, что он ушел с той выставки, оставив блондинку одну. А ведь произошло это через год, как он ушел из дому. И только сейчас он осознал, что девушка пыталась помирить его с Габриэлем, а он все время отказывался. Педаль газа ушла в пол, ускорив машину на чистой улице выходного дня. Остановившись около дома Хлои, Адриан быстро покинул салон автомобиля. Позвонив в дверь, парень стал ждать, но не через минуту, не через пять — дверь так и не открыли. Замочная скважина сразу провернулась, когда туда попал ключ. Квартира встретила его тишиной, давая понять, что тут никого нет. Покинув помещение, а после и подъезд, Агрест-младший поехал в отель «Гранд Париж», который принадлежал ее отцу, где иногда она и пропадала, когда хотела побыть одна в комнате, которая всегда будет принадлежать ей. В холле было много народу: каждый хотел попасть к себе в номер или в ресторан. Пробиться оказалось труднее, чем он думал — сначала его задели локтем, потом наступили на ногу, а когда он оказался около лифта, чуть не выбили из руки цветы. Прекрасный день, что еще скажешь. Выдохнуть он смог только тогда, когда оказался на нужном этаже, и благодарил всех за то, что именно на этом этаже не ходят туда-сюда люди. Найти нужную дверь не составило труда. Попытав удачу здесь, парень снова выдохнул, когда дверь ему открыла Хлоя. Девушка измерила психолога холодным взглядом, после чего скрестила руки на груди. Адриан протянул букет роз и начал извиняться, говорить, что был неправ. Буржуа послушала исповедь блондина, после чего приняла букет и улыбнулась уголком губ. А узнав, что они едут на ужин к его отцу, приняв приглашения, и что просто благодарен ей за то, что пыталась их помирить. После таких слов девушка заключила парня в объятья, а психолог уткнулся носом в волосы своей девушке, вдыхая знакомый запах духов. Они помирились, но это заняло чуть больше времени, чем они рассчитывали, поэтому, когда они начали немного судорожно собираться, чтобы не опоздать, Агрест чуть не прищемил себе палец, когда застегивал платье цвета морской волны на спине блондинки. За Эмили они ехали быстро, параллельно смеясь как дети, которые успели что-то натворить, но взрослым рассказывать не будут, оставив это в секрете. На новость о том, что женщина в Париже Хлоя отреагировала вполне нормально. Эмили встретила сына и его девушку тепло. В хорошем расположение духа они втроем приехали к дому Габриэля Агреста. Обстановка в поместье была немного угнетающая. Во-первых, Габриэль не думал, что Адриан возьмет с собой Хлою, а, во-вторых, он был удивлен, увидев на пороге своего дома бывшую жену. В тот вечер были слышны повышенные голоса обоих родителей Адриана, которые вытекли в настоящую ссору, битую посуду — началось все с дизайнера, когда он вспылил. Много претензий и обвинений в сторону каждого, Адриан попытался разрядить обстановку, но его только попросили замолчать и желательно сидеть тихо, Хлоя была рядом и держала парня за руку. Натали, которая тоже присутствовала в комнате, стояла в стороне, наблюдая за этим спокойно. В отличие от психолога, она не только слышала все ссоры Агрестов, но еще и была свидетельницей того, как они ссорились. В конечном счете закончилось все тем, что Эмили зарядила бывшему мужу пощечину, и только после этого они успокоились и сели поговорить спокойно. А в понедельник, когда все помирились и наконец поели в субботу, женщина пригласила их к себе в гости, когда они смогут, она будет ждать, после чего снова улетела. В тот же день Агрест-младший решил заглянуть к Маринетт, чтобы сказать, что будет ждать ее у себя в среду. В воодушевленном настроении он точно не ожидал увидеть своего бывшего одноклассника в пекарне у своей пациентки, тем более они не виделись почти четыре года. И когда он заметил довольную улыбку Луки, он впал в ступор, будто тогда ничего не произошло. Но вроде все в порядке, и Адриан смог взять себя в руки, только до того, пока не услышал того, что поразило его второй раз: Лука Куффен обещал заглянуть завтра и сыграть на гитаре! К его пациентке, которая точно не должна с ним общаться. Он знал его, и то поведение, которое присуще парню, он выучил, а это не есть хорошо. Но запретить он не может, поэтому просто предупреждает перед тем, как уйти. Конечно, на следующий день он просыпается раньше, чтобы отправиться в пекарню и посмотреть, что там будет. Нацепив на себя синие брюки и белую футболку, парень берет с собой того же цвета, как и штаны, пиджак с портфелем и выходит из квартиры. Сегодня он не работает, в отличие от его девушки, поэтому спокойно может прогуляться по городу. По дороге он встречает Нино, и они вдвоем направляются в пекарню, на ходу обсуждая недавний баскетбольный матч, который показывали по телевизору. Когда до двери в магазин оставалось пару шагов, оба парня остановились и прислушались, уловив звуки играющей гитары. Переглянувшись, а Ляиф явно ничего не понимал, двинулись и через несколько секунд были в помещении, заприметив такую картину: Алия и Маринетт улыбались, сидя за прилавком, завороженно наблюдая за тем, как Лука, явившийся в джинсах и черной футболке, умело играл на инструменте, перебирая струны. Когда колокольчик оповестил о том, что пришли люди, музыка резко прервалась и трое пар глаз уставились на вошедших парней. Маринетт улыбнулась, наткнувшись взглядом на психолога, что не укрылось от Куффена, а взгляд парня заметила Алия. Поприветствовав пришедших, Сезер взяла инициативу на себя и представила Луку Ляифу, который сразу нашел тему разговора. Алия, улыбнувшись тому, что ее парень ненадолго занял гостя, упорхнула на кухню, чтобы приготовить всем чай, оставив около прилавка психолога и подругу. Агрест-младший поинтересовался, как себя чувствует брюнетка. Дюпен-Чен тепло улыбнулась и сразу ответила, что все прекрасно, после чего перевела взгляд на стоявших чуть в стороне парней. Через секунду она снова вернула свое внимание собеседнику и принялась печатать в планшете вопрос, который ей не давал покоя целую ночь. Но в это время вернулась Алия с подносом и вопрос остался в стороне, потому что Маринетт сразу начала помогать подруге с посудой. Решив, что ничего страшного не будет от того, что пекарню закроют ненадолго, ребята сели пить чай. За беседой прошло полчаса, Алия кидала на всех свой взгляд по очереди, Нино и Лука пытались перебить друг друга шутками, Адриан их энтузиазма и веселья не разделял, поэтому за эти полчаса перекинулся парой фраз только с Сезер. Когда чай и выпечка закончилась, Куффен предложил открыться, чтобы пекарня продолжала свой рабочий день. Пообещав, что только подышит свежим воздухом и вернется, чтобы сыграть дамам на гитаре, вышел из здания. Алия и Маринетт понесли все обратно на кухню, Нино уставился в свой телефон, потому что, как только девушки скрылись за стенкой, Адриан встал и вышел вслед за Лукой. Свежий ветерок приподнял челку блондину, когда тот покинул помещение. Гитарист стоял чуть в стороне, прикрыв глаза и засунув руки в карманы джинс. За весь разговор Агрест-младший заметил, как его бывший одноклассник смотрит на его пациентку, и это его напрягало, сильно напрягало. Заметив блондина, парень усмехнулся, снова закрывая глаза, подставляя лицо теплому солнцу. — Слушай, Лука, — проговорил Адриан, прервав тишину, которая была между ними, — Я понимаю, что наши отношения не такие, как были пару лет назад, но я прошу тебя как друга, оставь Маринетт. Ей сейчас точно не нужны отношения. — Почему? — почти промурлыкал Куффен, открыв глаза, он повернулся к собеседнику и усмехнулся, что немного взбесило Агреста. — Я ее психолог, поэтому знаю, что говорю. Оставь Маринетт. Ты же все равно ее бросишь, а мне потом девчонку из депрессии вытаскивать. — Так это тебе будет на руку. — Что? Ты с ума сошел? — сжав кулаки, заявил блондин, пытаясь взглядом прожечь в гитаристе дырку: выходило плохо, ведь люди от взгляда не сгорают. — Адриан, да ты влюблен в нее, только пока сам этого не понял, походу. — Чего?! — вскрикнул он. Глаза его удивленно расширились от услышанных слов, а руки разжались сами собой. Что-что, а этого зеленоглазый точно не был готов услышать. — Ты всегда был такой, — тепло улыбнувшись, выдал факт Лука, наклонив чуть голову в сторону, чтобы солнце не светило в глаза, — Все тебе нужно говорить в лоб, а то сам не поймешь. Как с Хлоей прям, но не об этом сейчас. Ты ревнуешь Маринетт ко мне, это я заметил еще вчера по твоим глазам, а сегодня это подтвердилось. Ты влюблен, дурень. Куффен похлопал блондина по плечу, потому что тот явно впал в ступор, и пошел обратно в пекарню. Его позабавило лицо бывшего одноклассника, но раз тот ничего не понял, значит, почему он должен перестать оказывать Дюпен-Чен внимание? Она симпатичная девушка, умная, только без голоса, но это даже хорошо для девушки — мозги точно чайной ложечкой не будет съедать своими претензиями, но он все-таки думает, что она не такая, как многие. Время покажет, но это не значит, что он не может понаблюдать за этим. Адриан продолжал стоять и переосмысливать сказанное Лукой пару минут назад. Он влюбился? Да это смешно. В пациентку? Немыслимо, ведь так нельзя. Или можно? Окончательно запутавшись и растерявшись, парень повертел головой, но рядом уже никого не было. А может он и правда испытывает что-то к Маринетт Дюпен-Чен? Ведь она его заинтересовала с самого начала, потом эти беседы, спасенный котенок, появление в квартире пациентки именно тогда, когда был ее бывший, плюс пару приемов у психолога в неделю. Недоодобрение со стороны Алекс, и сейчас слова Куффена. Но это все неправильно, так ведь не должно быть. Внезапно его поток мыслей прервал телефонный звонок. На дисплее высветилось имя его девушки. «Или должно?»