Давай засыпем все это снегом?

— А последние три года ты мне очень сильно нравился, кажется… — В этот момент альфа посмотрел мне в глаза -… Я люблю тебя. Чёрт. Не так я себе представлял конец второго года обучения. Признание от лучшего друга такое себе. Хосок только что окончил школу, а поскольку я на год младше, мне придётся отучиться ещё год. — Ты же знаешь что ты мне не… — я старался говорить мягко, но меня перебили. — Да! Конечно! — друг натянул улыбку и осунулся. — Просто хотел чтобы ты знал. Образовалась неловкая пауза. В принципе, логичная для данной ситуации. — И ещё. — Хосок теперь старался вообще на меня не смотреть, а я стоял столбом. Мысли как-то путались, пытаясь собраться из слов фразы. — Я уезжаю. К родителям. В столицу. — альфа закусывает губу. — Прости. Ступор. — Сколько? — настолько тихий шёпот, что сомневаюсь в том, расслышал ли меня альфа напротив? — Неделя. — Хосок совсем поник. — Ненавижу! — я сорвался и побежал домой. — Юнги, стой! — парень может быть и нагнал меня, но я быстро забежал в один из классов, и закрыл его изнутри. — Ненавижу тебя! Слышишь?! НЕНАВИЖУ. — руки накрыли лицо, и мгновенно намокли. Кажется расплакался. Ну и пофиг! Мне все равно на то, что друг обещал не оставлять, не обижать и говорил что между нами только дружеские отношения. — Юнги, прошу открой класс! Давай спокойно поговорим! — стало страшно. Казалось, что дверь сорвётся с петель, но альфу она держала, хоть последний её изрядно помял. — А вот это маловероятно, мой дорогой «друг»! — специально съязвил последнее слово. Не сдержался. Чёрт подери. Как он мог. Нет. Я понимаю, что в столице Хосок сможет получить хорошее образование и будет жить с родителями, а не как сейчас с дядей омегой. Но он же обещал. Мне обещал! Я уже просто сидел, поджав под себя ноги, слезы лились сами собой и я не мог ничего поделать, только всхлипывал. — Хосок, почему ты молчал, а? Почему не сказал рань… — всхлип -... ше? — Думал… Я думал что тебе будет ещё больнее. ° ° ° После этого случая прошло шесть дней. Завтра Хосок уезжает. Я перестал на него злиться, но до сих пор обидно. Обидно и больно от того, что он не предупредил, не сказал, не сдержал обещание в конце концов. Придя домой в «вечер признаний» я до ночи прорыдал. Просто пришёл сел в кресло, заплакал. Тэхён в это время смотрел телевизор. У брата был выходной. Старший не спрашивал, просто обнял и начал шептать на ухо что-то ласковое и успокаивающее. На следующее утро я сказал только то, что Хосок уезжает через неделю. У меня были красные от слез глаза, а обычно радостный Тэхён, сидел с серьёзным лицом. Мы кажется сидели на кухне. На улице лил дождь. Воздух был мокрый и как-то давил на лёгкие. Я вроде всегда любил дождь… Примерно в это время начались каникулы. И в итоге я всю неделю провалялся дома. Мне было плохо без Хосока. Я скучал. Много плакал. И решил, что надо проводить его хотя бы в аэропорте. Я узнал о рейсе, схватил рюкзак и рванул. Ну что могу сказать. В тот вечер сильно размыло дороги. Меня решил подвести на своей машине Тэхён. Он сильно и нервно стучал пальцами по рулю. А я просто тихо сидел рядом. Смотрел пустым взглядом в окно. Вроде тогда тоже был дождь. Конечно, мы опоздали на рейс. Жизнь не сахарная дорама, чтобы все шло по плану. Я тогда ещё думал что отыщу время посадки, рейс взаправду задержали, но мы все равно не успели. Ненавижу. Я уже не знаю точно кого. Может Хосока. Может быть дождь. Или просто себя… Через пару дней, после того как он друг уехал, у меня началась первая течка. Точно по её поводу ничего сказать не могу. Только отрывка и помню. Тэхён суетился, приносил мне еду и подавители. Они плохо помогали. Я думал, прям там и умру. Дня через четыре мне стало лучше. Брат выдвинул предположение, насчёт того, что я случайно встретился с истинным. Меня это напугало. Ведь я мог пройти мимо него на улице. Кажется, быть омегой дерьмово. Мне перестало нравится быть омегой. После первой течки усилился запах. До неё он почти не чувствовался. Альфы на улице оглядывали меня, принюхивались к моему запаху. Бесят. Прошла примерно неделя. Вечер. Мы, с Тэхёном, сидели и смотрели телевизор с вкусностями. Идеальный вечер. Зазвонил телефон. Неизвестный номер. — Алло? Кто это? — Юнги! И правда ты, а я вот наконец нашёл твой номер. Я новый телефон купил. А с этим переездом нормально ничего сделать не получается. — Ага, и тебе привет. Голос Хосока…Я был в шоке. Нет. Я БЫЛ В ШОКЕ. — Как там твои родители? — С ними все в порядке, — а потом немного тише, что бы его не услышали. — Эти свахи пытаются мне сосватать какого-то Джина. — Пф. — я прыснул от смеха. — Я, вообще, то душу изливаю. — собеседник сделал страдальческий голос. — Хосок, ты, это, живи там. — Хорошо. До встречи. Завтра в школе первый день. Готовиться буду. — Удачи. — Ага, и тебе. Пока. Гудки. — Чего лыбишься как умалишенный? — брат заинтересованно наблюдал за моей физиономией. - Хосок звонил? — Ты же подслушивал, чего спрашиваешь? — повернул голову к брату. — Я не подслушивал. Вы просто слишком громко говорили, а я стратегически важную информацию не пропускаю. — Тэхён подмигнул. — Давай дальше фильм смотреть? — Мне нравится ход твоих мыслей. — брат сильней закутался в одеяло. На улице хоть и было лето, но у нас работал кондиционер. Мы продолжали смотреть фильм. ° ° ° А потом Хосок опять пропал. Тэхён предлагал, что-бы Чонгук, с которым он встречался, и который по совместительству являлся нашим общим другом, узнал у Хосока в чем дело. Но я сказал нет. Надоело. Опять ходил с неделю мрачнее тучи. А однажды… — Юнни, давай я все-таки попрошу Чона поговорить с Хосоком? — брат зашел ко мне в комнату. — Нет. — Юнги, не будь упертым. Может у него, там, в городе, что-то случилось, как в прошлый раз? — старший говорил с толикой укора. -… — Юнни. — Нет. — Юнги. — брат напирал. — Отвали, а? Как же вы все достали. — Понял, что, ляпнул с дуру. Лежа на кровати, отвернулся к стене. — Юн… — у брата сорвался голос. — Я правда назойливый, да? — Нет, прости я сорвался. Не хотел. Оно само…- брат на это лишь мягко улыбнулся. — Хочешь кушать? Я пирог сделал. Пойдем вниз, чай попъём? — Давай. Пошел он, альфа злосчастный. И пускай идет очень далеко. А потом дальше. Не хочу больше. Даже не заплакал. Только какое-то опустошение внутри. Будто потерял часть себя. Позже я заел эту дыру испеченным пирогом. Она, к слову, не заелась.