Four Out Of Five

25 декабря

Илья бесился из-за упоминаний Дани слишком активно и был очень рад, когда Руслан перестал упоминать его даже вскользь. Источником дискомфорта было, кажется, само имя этого его физика (вернее, конечно, не его, совершенно точно), оно раздражало буквально на фонетическом уровне, обжигало медным сплавом согласных, ослепляло золотистыми отблесками на изгибе гласных. Илья был малодушно счастлив, когда Руслан, наконец, перестал рассказывать свои идиотские истории, сверкать своей идиотской улыбкой и напоминать о чём-то, что, казалось, было безнадёжно утеряно. Илья был уверен, что теперь-то они совершенно точно расстались, и это грело омерзительно сильно, за что Илья не переставал себя ругать, что, конечно, не имело никакого смысла, ведь Руслан вновь был свободен, а потому Илье не стоило переживать из-за того, что тот дарит кому-то свою глупую улыбку, позволяет себя трогать и не спит по ночам из-за кого-то, кроме самого Ильи. Думать о том, что Руслан не подпускал его к себе уже несколько лет, не хотелось так же, как не хотелось вспоминать о том, что Илья был виноват в этом сам на все сто два процента. Миша был безумно рад за Руслана. Он женских романов не читал, однако во всяких российских и не только мелодрамах, которые так любила его бабуля, не раз слышал вот это избитое «даже взгляд изменился», и глаза Руслана и правда теперь ярко светились – в тон новогодним гирляндам – и стали более синими, нежели серыми. Мише нравилось, что теперь его друг улыбался не только в своей этой кондитерской, но и просто улыбался, буквально искрился, стоило лишь телефону дзынькнуть – Даня любил что-то ему писать, присылать смешные и не очень мемы и чёрт знает, что ещё, в любом случае – Руслан, очевидно, ожил. Миша не знал всех подробностей истории с Ильёй и знать не хотел, он лишь хотел, чтобы Руслан перестал делать вид, что у него всё хорошо, чтобы у него действительно было всё хорошо, и если для этого ему обязательно нужен какой-то алкаш рядом, то Миша возражать, очевидно, не стал бы. Тем более, что алкаш-то оказался совсем не промах, и шутки шутил, и любимое дело имел, и на Руслана смотрел такими глазами, что сомнений не оставалось: Руслан в кои-то веки не ошибся. Когда взгляд Руслана необычно помутнел, Миша напрягся. Вечером одного из предновогодних дней Илья шёл по набережной, увлечённо рассказывая шедшему рядом отрывисто прихрюкивающему другу странную шутку то ли про Коран, то ли хер пойми про что, однако через минуту, когда Илья краем глаза заметил на мосту Руслана, вопросы Корана и остальных книг, в которых предположительно давалась инструкция к бытию, Илью резко волновать перестали. Илья, как и Миша, женских романов не читал, но точно знал, что ноющее чувство где-то под рёбрами – признак не из лучших. Он остановился и замолчал. Вившийся вокруг Ильи друг, активно что-то вещал своим писклявым голосом, а затем смеялся над чем-то, до чего самому Илье до этого никакого дела не было. Какой-то рыжий хер прижимал Руслана к каменному ограждению моста и целовал его, но самое интересное было в том, что Руслан, кажется, против совсем не был: он охотно отвечал, как-то странно отчаянно цеплялся за чужие плечи, а в перерывах между поцелуями что-то торопливо шептал. Через тринадцать секунд Илья вспомнил, что Руслан упоминал, что его этот Даня рыжий, и все надежды закономерно пошли прахом. Сбоку вновь послышался хриплый смешок, за которым последовало удивительно довольное и визгливое «А я же говорил, что Усачев пидор», и Илья улыбнулся – да ладно, Юр, знал бы ты. Как только не опасались, что их могут заметить настроенные не самым добродушным образом активисты, выступающие против всяких гейропейских ценностей, Илья не понимал. Но ещё больше он не понимал, почему Руслан выбрал не его, а вот это недоразумение, которое, по словам Миши, было постоянно занято физикой, а не Русланом и его задницей. Вторая часть, впрочем, была добавлена Ильёй – Мише до задницы Руслана дела никакого не было. Руслан заметил Илью и его друга, который постоянно таскался за ним, – сложно было не заметить несдержанный и громкий смех этого самого друга, – махнул приветственно Илье рукой и поцеловал кажется-Даню уже сам, а потом, многообещающе улыбнувшись, утащил его за собой на противоположный берег. Илья в игры играть был не намерен, а потому, решив оставить Руслана в покое, пошёл за Юрой, который увлечённо рассказывал, что где-то там, на какой-то пропахшей дешёвым пивом вписке, их уже ждут Юлик, Никита, Лиза и Руслан. Последнее имя неожиданно заставило Илью напрячься, а затем резко выдохнуть от прохладно резанувшего впервые за несколько лет ясного осознания: во-первых, уже не его Руслан по вонючим впискам не таскается, а во-вторых, уже не его Руслан больше его нигде не ждёт. Миша вновь радуется, когда Руслан неожиданно делится ценной во всех отношениях информацией: оказывается, жить вместе не так уж плохо, как рассказывают некоторые женские форумы, которые Даня и Руслан иногда почитывают вместе по вечерам. Миша замечает, что квартира Руслана всё больше окрашивается присутствием физика: его книги, непонятные для Руслана физические штуки и большая часть шмоток постепенно переезжают в квартиру продавца, которого, по его же словам, безумно радует возможность ночью по пути к водичке убиться, перецепившись через какие-нибудь -меры, -скопы, и прочее. Мише однажды даже везёт увидеть, как Руслан тихонько вздыхает, поглядывая на пол, и Даня, стремительно краснея, летит убирать всё сам, без вопросов, извиняясь себе под нос. Руслан вновь вздыхает и, очевидно, не злится. Через неделю Руслан восхищённо рассказывает о том, как Даня настроил свой телескоп, чтобы показать ему всякие созвездия, названия которых он не запомнил (за что ему неожиданно немного стыдно). В своём рассказе он ответственно упоминает, что ему понравилось всё это переливающееся звёздное разнообразие, однако говорить о руках поверх его рук, и объятиях, и всём вот этом вот, от чего под рёбрами как-то странно тянет и искрами растекается, он, конечно, не собирается. Руслан ругает себя за излишнюю сентиментальность, и думает, что прижимали его к себе как девицу какую-то, но потом счастливое и совсем не такое экспрессивное, как хотелось бы, «всё равно» при припоминании того вечера ласково вытесняет остальные мысли из головы. Илья оценивает румянец на щеках Руслана. Всё тот же Илья замечает, что «у вас же там вроде что-то случилось», из-за чего Миша напрягается, а Руслан почти невозмутимо кивает и говорит, что он «идиот и испугался, но Даня, знаешь, проявил неожиданно настойчивую решительность, поймал меня на мосту после работы – кстати, Илья, ты видел нас, – и объяснил, что бояться совершенно точно нечего, что… – Руслан переводит дыхание, будто не хочет выдать что-то отчаянно сокровенное, – что всё будет хорошо, словом». Илья хмыкает, Миша улыбается, а Руслан вертит телефон в руках – Даня должен вот-вот позвонить. Руслан рассказывает Дане, что он, на самом деле, никакой не продавец и даже близко не кондитер, а литературовед, на что тот откровенно заявляет, что он «не удивлён», и даже интересуется темой его диплома, чем действительно удивляет Руслана и даже Мишу, которому нравится наблюдать за их странным взаимодействием, и он сразу же начинает вздыхать что-то вроде «о нет, прошу, не надо». Через двадцать минут рассказов о Газданове и его «Ночных дорогах» Даня лишь восхищается Руслановой любовью к своему делу. Ещё больше Руслан удивляется, когда одним утром озадаченный физик бормочет, что «Ночные дороги» «холодные и извилистые, но какие-то эстетичные, что ли, хер их разберёт», на что продавец смеётся и понимает, что выбора у него нет. Руслану приходится узнавать о возможностях возвращения на кафедру. Даню совсем не устраивает обилие Руслановых фанаток в кондитерской, которые хоть и сбавили напор, но всё же всё ещё ошиваются вокруг в надежде на то, что однажды Руслан придёт в кондитерскую один и не будет загадочно улыбаться самому себе весь день. Особенно Даня напрягается после того, как третьего декабря, когда он в очередной раз притащился в кондитерскую, усадил Руслана на прилавок, чтобы поцеловать его как следует, уже знакомая барышня, неожиданно вошедшая в магазинчик, натурально потеряла сознание. Потом, правда, оказалось, что потеряла она его не совсем натурально, однако потереться о Руслана своими дамскими прелестями ей не удалось – актёрских способностей Иисус ей откровенно недодал, а Даня оказался слишком догадливым и чересчур наблюдательным, а потому сам помог ей подняться, принёс водички и показал, где выход. Неловкость исчерпалась сама собой: девушка неожиданно извинилась и больше на горизонте не появлялась. Миша оценивает влияние физика («Боже, Руслан, серьёзно, тебе нужен был этот растяпа, чтобы ты взялся за ум?»), Илья всё ещё шипит на него, его друг и прихвостни его друга ему вторят, Женя оценивает вкус Дани в алкоголе, а Катя не оценивает эту оценку, но Даня ей всё равно нравится («Обаятельный мерзавец», – хмыкает про себя Руслан), остальным ожидаемо плевать на то, с кем там живёт Руслан. Эл практически моментально находит общий язык с Русланом, Юра находит его чуть медленней, но в итоге всё же приходит к тому, что Руслан «вроде ничего», а Илья достаточно быстро поддаётся влиянию Иры, которая буквально сразу же приходит в восторг от его улыбки и неожиданного порядка вокруг Дани (тем вечером до Руслана доносится странно вдохновлённое Данино «Его улыбка, она…» и тихое Ирино «Я рада, Даня, я так рада»). Однажды Руслан заявляет, что после праздников он обязательно сядет на диету – не будет есть мучное и сладкое, чтобы немного сбросить вес к лету, на что получает очередное, уже привычное «не удивлён» от чуть подвыпившего Дани, на что собирается закономерно возмутиться, однако физик неожиданно бормочет ему на ухо: – Тебе и так нельзя сладкие булочки с корицей, это ж чистой воды каннибализм. – А потом опускает голову и смеётся Руслану в шею. Руслан вздыхает. Когда Руслан приезжает к университету Дани, чтобы встретить его после сверхважной конференции, всему происходящему радуется Валера, у которого теперь есть почти неопровержимые доказательства того, что физик самый настоящий пидор. Даня почти закономерно возмущается такими выводами: они с Русланом ведут себя прилично – не целуются, не обнимаются, за руки не держатся, а затем понимает, что так-то оно так, они могут хоть дистанцию в пять метров держать, только вот нелепые идиотские улыбки, освещающие всё вокруг, скрыть не удастся. Руслан светится от счастья, а Даня светится от того, что Руслан светится от счастья. Физик до сих пор не понимает, как ему так повезло? Даня смотрит на своего Руслана, через силу делает вздох и не понимает. Валере Даня тонко намекает, что лезть к Руслану не стоит, а потом советует пройти прямо на хер, на что Валера безумно обижается, но всё же уходит в неизвестном направлении. Решение пройтись до кофейни, чтобы пообсуждать работу (оказывается, университет Руслана находится совсем близко), планы на вечер в виде похода в театр (или кино) – оба считают, что всякие бары, клубы и рестораны слишком шумны (на самом деле, Руслан помнит, что когда они в последний раз были в баре, Даня выпил, а потом приставал – трогал, гладил, говорил всякие пошлости и всё пытался поцеловать; Руслану было безумно неловко, а ещё стыдно от того, что гораздо сильнее, чем неловко, ему было горячо и приятно, но он никогда не признается в этом), – и немножко посмеяться, витает в воздухе. Двадцать пятого декабря Даня и Руслан решают подвергнуть свои отношения настоящему испытанию – нарядить ёлку, – однако поссориться не получается даже в тот день. Они вешают гирлянду, а потом Даня придерживает Руслана, когда тот, стоя на табурете, надевает на ёлку красную с позолотой верхушку. Даня обвешивает комнату мишурой, Руслан цепляет игрушки, которым не хватило места на ёлке, на бра, раскладывает их по полкам и искренне радуется, когда получает хоть и немного ворчливое, но всё же разрешение разложить немного серебристого дождика по рабочему месту Дани. Физика физикой, но праздничное настроение поддерживать всё же надо. Руслан в этом точно уверен. Вечером Руслан выходит на балкон к Дане, пока тот курит думая о том, что пора бы бросать, с вязаной кофтой в руках – «замёрзнешь ведь», – и целует его в щёку, а затем в губы, хотя Даня точно помнит, что запах табака Руслану категорически не нравится. Зато Руслану нравится ощущение улыбки Дани и когда он целует в ответ.