Золотой Инуками

— …яма! — доносилось сквозь дрему, -…яма! — его явно слегка трясли, не желая оставить в покое, а ему бы так хотелось ещё немного поспать, было так тепло, — Каяма!!! — в детском крике послышались нотки паники. «Детский крик?!» И Кагеяма открывает глаза, чтобы тут же встретиться с широко распахнутыми рыжими глазами. — Каяма-а-а, — жалобно протянул Хината, поджимая губы, изо всех сил борясь с накатывающими слезами. — Хината, — хрипло выдавил Кагеяма, — прости, я тяжело встаю, если дремлю после того, как уже встал, — по непонятному ведению инстинкта он прижал ребёнка к себе, аккуратно поглаживая по голове, удивляясь мягкости волос, — прости, Хината, я не хотел тебя напугать… — А мне не быля стляшно, — икая и сжимая шею Тобио, он явно дрожал, но храбрился изо всех сил. «И кто ещё должен быть чем Хранителем?» — усмехнулся про себя Кагеяма, вставая с ребёнком на руках. — Ти куда? — снова испугавшись спросил Хината. — Сейчас… — на секунду он прикинул всё произошедшее, — сегодня я точно никуда не пойду, но надо предупредить старосту, чтобы он передал преподавателям, что меня не будет. — Сёня никуда? — то ли радость, то ли надежда блеснула в глазах. — Сегодня никуда, — терпеливо повторил Кагеяма, подмечая, что раньше за ним не наблюдалось такой терпимости. То ли взросление и жизнь отдельно от родителей так на него повлияли, то ли этот маленький Инуками так на него влиял, а может, всё дело в печати, не позволяющей ссориться или спорить со своим Хранителем. Но Хината был ещё маленький, а потому, он решил списать всё на первый и второй пункты своих догадок. Поток стройных мыслей Тобио прервал урчащий звук, а затем, и зарумянившийся Хината озвучил желания своего организма: — Кутять хотю… «Наверно, поэтому он меня и будил…» — сделал вывод Кагеяма. — Что хочешь? Сложное я не смогу приготовить, но что-нибудь простое… — пробубнил смущаясь Кагеяма. Признаваться в каких-то неумениях ему всегда было довольно тяжеловато. — Тё хотю? — удивился Хината, что даже последние остатки слёз исчезли с его пухленьких щёчек, — ни няю… хотю кутять… Это было честно. Предельно честно и сердце Кагеямы пропустило удар. Какой же он дурак! Как ребёнок! Инуками! Хината, не из мира людей мог бы знать, что готовят и что едят в мире людей! Мысленно проклиная себя за свою глупость, он позволил Хинате сидеть на кухонном гарнитуре, наблюдая за тем, как пара яиц и сосиска превращается в яичницу с осьминожками. — Класиво, — удивлённо протянул Хината, зачарованно глядя на приготовленную Кагеямой еду. — Ничего особенного… П-попробуй, — проворчал Кагеяма, когда желудок Хинаты снова подал признаки голода, и они перекочевали за стол. Стул под ребёнком был искусственно увеличен при помощи подушки с дивана. Отчего-то захотелось, чтобы его кулинарные особенности были обязательно оценены этим малышом. — Кусна! — яркая улыбка ребёнка будто искры, рассыпала вокруг звёздочки, и сердце Кагеямы снова пропустило удар. — Ак-куратно, — запнулся Тобио, вытирая потёкший по щеке мальчика желток, на что тот лишь счастливо улыбнулся, кивая и откусывая кусочек осьминожки. «Хината очень быстро вырастет» — в голове промелькнули недавние слова Сугавары. «Быстро?» — протянул мысленно Кагеяма, выпивая свое обеденное молоко. — «А так и не скажешь…» Расправившись с едой, Хината тоже пил выданное молоко, совершенно не волнуясь, что несколько капель всё же скатилось по подбородку. — Аккуратнее, — Кагеяма снова утёр мордашку засопевшего Хинаты. — Сасибо! — и он хлопнул в ладошки, улыбаясь всем своим существом. Непонятное тепло наполнило Тобио, когда он снова взъерошил и так непослушные волосы Хинаты. «Он словно мой младший брат» — усмехнулся юноша своим глупым мыслям. Они не были похожи, маленький солнечный рыжий комочек и вечно хмурый, но на самом деле добрый, но только внутри, Кагеяма. — Я буду о тебе хорошо заботиться, пока ты не вырастешь в хорошего Хранителя, — внезапно проговорил Тобио, — ты мне веришь? Недоумение отразилось в любопытных глазках, внимательный взгляд, загадочная искра где-то в глубине рыжего, очень похожая на то, что блеснуло в глазах Сугавары, и Хината снова ухмыльнулся и просто кивнул, забираясь на колени Кагеямы, снова заключая его в объятиях. «Инстинкты Хранителя?» — очередной мысленный вопрос, на который не было ответа, но Тобио не удивлялся. Пора было прекращать это делать. Следующие несколько лет будут очень весёлыми… Но это будет намного позже, а сегодня… После еды, помыв посуду, Кагеяма набрал сообщение старосте, в ответ на уже присланный закономерный вопрос «Ты где потерялся сегодня?», извинился за отсутствие, сославшись на плохое самочувствие и клятвенно заверив, что завтра точно появится на занятиях и утренней тренировке. В доме, который для него снимали родители, не было кровати, но сейчас Тобио даже порадовался этому. Не надо было решать, кто из них должен спать на футоне, а кого расположить на кровати. Он бы всё равно постарался уложить на неё Хинату, как бы она ни была для него огромна. Из гостевой комнаты был притащен еще один футон, комплект постельного белья и пыльная подушка из кладовой отправились прожариваться на солнце, чтобы потом перейти в безвозмездное пользование маленькому Хранителю. В гостиной разобрали низкий обеденный столик, который до этого был весь завален журналами со статьями по волейболу, на пол рядом с ним легли обеденные подушки, чтобы Хинате не пришлось взбираться на высокий для него стул на кухне. Совершенно по чуть-чуть, но Кагеяма чувствовал, что его быт уже сейчас меняется, но что будет в будущем и насколько это будет сложно — он решил не задумываться. От мыслей может стать только хуже, а об этом мальчике теперь надо заботиться… Звонок и голос соседки со стороны прихожей прервали его ход мыслей. — Кагеяма-кун, я видела, как ты вернулся домой. Неужели нездоровится? — добродушная полноватая женщина снисходительно покачала головой. — Есть немного, — немного нервозно переступил с ноги на ногу юноша, боясь, как бы женщина не заметила Хинату. — Ой, и вспотел весь… — соседка внимательно рассматривала его, — лекарства-то есть? Ой, нерасторопная я, ты ж наверно, лежал, отдыхал? — Недавно встал, хотел пообедать, — он решил врать. Лишь бы она быстрее ушла. Как жить теперь с этим постоянно, он даже не представлял. Позади него раздались шаги, он лихорадочно обернулся, боясь, что женщина заметит маленького Инуками, и будет слишком много вопросов. Хината стоял, сжимая в кулачках край своей футболки и с интересом наблюдал за гостьей. И в его взгляде не было страха, как в случае с Сугаварой-саном. — Что-то не так, Кагеяма-кун? — нерешительно спросила женщина, глядя в ту же точку, куда смотрел и сам Тобио, но явно не видя того же, что видел он. «Она его не видит?» — удивился Кагеяма, бросив ещё один взгляд на Хранителя. — Н-нет, ничего, — он уже увереннее посмотрел на женщину, — ничего такого, — и его взгляд зацепился за небольшую кастрюльку в пакете, что она держала. Проследив за его взглядом ещё раз, она посмеялась и протянула пакет ему. — Наготовила слишком много, вот, решила угостить растущий организм. — С-спасибо, — немного удивлённо и смущённо кивнул юноша. После соседка ещё раз радушно улыбнулась, извинилась за внезапное вторжение и ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь. И только в этот момент Кагеяма смог спокойно выдохнуть. — Каяма? — позвал его Хината. — Так тебя другие не видят? — облегчённо выдохнул Тобио разворачиваясь и чуть не роняя кастрюлю. Лицо Хинаты оказалась прямо напротив его. — Неть, если не хотю, — мальчик покачал головой. — И летать… или парить можешь, — утвердил Тобио, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце и наблюдая, как мальчик озорно переворачивается в воздухе, перехватывая свой собственный хвост, счастливо улыбаясь. В ответ Хината просто расплылся в ещё более счастливой улыбке. Остатки дня были проведены в тех же хлопотах, Кагеяма готовил, думал, как быть с универом и пробовал разговаривать с Хинатой. Оказалось, мальчик любил фрукты и булочки… «То, что чаще всего оставляют в виде подношения» — промелькнуло в голове Тобио. Он очень уверенно чувствует себя в воздухе, но как и любой ребёнок любит бегать и создавать повсюду шум и веселье. А ещё, он умеет проходить сквозь стены, к счастью, вместе с одеждой, иначе, это могло бы принести много неловких ситуаций. Пусть он и похож на ребёнка, но лишь похож. Проскальзывала иногда в его взгляде некая задумчивость, глубокая мудрость божественного народа, но в следующую секунду он исчезал за поворотом и уже лежал на диване, наблюдая за тем, как Кагеяма разбирает свои немногочисленные, но уже появившиеся за время жизни в этом доме вещи, пытаясь найти хоть что-нибудь более или менее подходящее Хинате, чтобы утеплить его в грядущие холода. Но больше всего Хинату заинтересовал внезапно выкатившийся на середину комнаты волейбольный мяч. Заинтересованный, он встал, подошёл, потрогал его, попробовал покатать, понаблюдал за сменяющими друг друга желто-синими полосками, взял его в руки и попробовал подбросить. Силёнок у него было ещё мало, но даже так, бросок больше получился вперёд, нежели вверх. Отскочив от стола, он угодил в голову склонившегося Кагеямы. Смотря на замершего Тобио, мальчик инстинктивно съёжился, снова комкая футболку в руках. — Тебе понравился этот мяч? — терпеливо спросил Кагеяма, поднимая голову, слегка улыбаясь. Удар вообще не нёс в себе никакой силы, лишь небольшой импульс, когда мяч отскочил от стола. А потому, Тобио даже не нашёл в себе сил хотя бы нахмуриться. — Д-дя, — выдавил из себя ребенок, всё ещё не зная, какой реакции ожидать за совершённый поступок. — Тогда я позже поучу тебя играть в волейбол, — мягко сказал Кагеяма, откатывая мяч обратно Хинате, одновременно снимая с полки несколько хрупких вещей, ставя их в самый низ и самый дальний угол. Ну так, на всякий случай. — Вай…бол? — непонимающе переспросил Хината. — Волейбол, — поправил его юноша. — Вайбол, — уже утвердил мальчик. Лишь улыбнувшись, Кагеяма повторил за ним слово «Вайбол», усмехнулся и, подхватив ребёнка на руки, пошёл с ним наверх, чтобы показать выделенное ему место, помочь умыться и уложить спать. Правда, спят ли Инуками, Тобио не знал, но ответ пришёл сам, когда смывая пену с как следует промытых волос Хинаты, максимально аккуратно стараясь не налить воды в ушки, он понял, что тот уже просто клюёт носом от усталости. Высушив волосы, включив в комнате обогревать и уложив ребёнка на футок, он быстро принял ванну сам и вернулся в комнату. У Хинаты было немного хмурое лицо, он ворочался, иногда на его мордашке промелькивал лёгкий страх… И Кагеяма не выдержал. Придвинув свой футон вплотную к футону Хинаты, он лёг как можно ближе к ребёнку, притянул его к себе, поглаживая того по пушистым волосам. Постепенно лицо Инуками разгладилось, и он мирно засопел. Обогреваемый и теплом комнаты, и теплом Хинаты, Кагеяма вскоре и сам отправился в страну снов. Завтрашний день обещал много хлопот, но это было завтра, а сегодня и снаружи и внутри… ему было тепло, как никогда…