Сюрприз с Дороги

Теперь, после уборки этого я-не-киборга, собственная, уютная и родная комната казалась Яне неожиданно чужой и обшарпанной. Она будто впервые заметила и желтоватые пятна на потолке, и выгоревшие обои, местами отходящие от стен. И давно потерянный, забытый, не весть откуда добытый старый домашний топ с разлохматившимся лямками, выглядывающий из-под старого же халата. «Он здесь везде лазил! Со своей тряпкой!» — мысленно стонала она. Виновник ее терзаний устроился на спинке еще бабушкиного кресла (разодранной поколениями котов и кошек!!!) и задумчиво трогал собственную щеку. Банальная «одноразовая» бритва, позаимствованная из запасов Ромыча, оказалась для него новым тактильным опытом. Он даже неведомо как умудрился ей оцарапаться. Сама Яна, привычно забравшись с ногами в кресло и стараясь не касаться макушкой адмиральского бедра (нет, ну надо же — сидит там на насесте и не падает!), пыталась презентовать пришельцу виртуальную экскурсию по старушке Земле и Солнечной системе начала 21 века. Это оказалось неожиданно сложно. Вот как ответить на вопрос: «Почему вы уверены, что это объективная и достоверная информация?» — про отсутствие вооружения на космической станции по данным википедии. Особенно, если третья и четвертая ссылки выдали всякие РЕН-ТВ ролики про рептилоидов с Нибиру?! — Очень похоже на быт планеты с правительством, придерживающимся радикально изоляционистских взглядов, — выдал он после очередной статьи. Читал он на удивление быстро. Будто фотографировал глазами страницу. Чертов киборг! — У нас несколько разных стран и правительств! И вообще, есть же еще общественные организации, СМИ, интернет, наконец! Они обеспечивают эту твою взаимоконтролирующую конкуренцию, — Яна раздраженно свернула вылезшую рекламу новостроек и кредитов. Пользоваться клавиатурой самостоятельно Ник отказывался. Убедить его, что это не оружие, что он точно-точно, совершенно точно, абсолютно точно не грезит, и гарантировано-прегантировано не активирует ничего собственными отпечатками пальцев или неосознанно введенным кодом, не получалось. «Предпочту по возможности воздержаться», «Вам — верю. Себе — в рамках внутреннего восприятия»… — поганец улыбчивый! — Кто контролирует источники доступной информации? — Ты просто не хочешь мне поверить! Нет у нас никакой освоенной галактики! Это — реальная настоящая Земля, настоящий двадцать первый век! В новостях Трамп и Украина, а домах водопровод чугуниевый! И то не во всех! Утилизаторов нет! Только свалки и МСЗ с выбросами канцерогенов. Атомных батареек тоже нет, только станции с урановыми стержнями. Ракета летит в одну сторону и только один раз. Бластеры только игрушечные, а звездные войны только в кино! Хочешь включу? — Яне надоело, что его задница располагается над ее плечом, и она пересела на стол рядом с ноутом. Кресло скрипнуло, качнулось, но Ник удержал равновесие. — Потом. Что входит в понятие «воображаемая подруга»? — Что? — «Воображаемая подруга чуть не сбила меня на не воображаемой машине». Я так понял, это — ирония и какие-то особенные межличностные отношения. Какие? Яна вздохнула и задумалась. — Воображаемая, значит несуществующая, — медленно проговорила Яна. — Когда мне было десять лет, я придумала себе подружку, чтобы было с кем играть на даче. Ромка дружил с мальчишками, а девчонок там почти не было. Было две… Соседки… Но они обсуждали только, сколько стоят их шмотки и какие все вокруг тупые и деревенские… А у меня не было тогда модной одежды для дачи, да и вообще все эти журналы для стильных девочек казались мне какой-то фигней… Тогда я придумала, что если выйти за забор на дорогу, можно встретить Элли с той Дороги, что… Ну как у Крапивина или Лина Лобарева. Через весь Великий Кристалл и другие Миры, Грани… Измерения. Это такая сказка. Миф. Понимаешь? То есть я думала, что это миф, и придумывала Элли. Мы с ней обсуждали книги, фильмы… Играли. Порой, я даже придумывала, что тоже ухожу смотреть иные пространства. Но стоило только увидеть незнакомое место, как я пугалась, что заблудилась в лесу, и начинала искать путь обратно на дачу. Я понимаю, что ужасно глупо, но мне было десять лет! А что ты делал в десять? — Изучал стереометрию. Тренировался передвигаться в невесомости, преодолевать наращиваемые перегрузки. Слушал гипнокурсы по социокультурным особенностям основных рас и обитаемых планет, станций. Начинал осваивать связь с управляющим компьютером через нейрочип. Добирал баллы физ.подготовки. Иногда просто спал, — Ник прикрыл глаза и рассмеялся. — Еще чистил утилизаторы, мыл туалеты, полировал катера и стоял в карцере. Временами мечтал, как взорву училище или пристрелю капрала Ванесски. — О! Тебя заставляли? А… Но в десять лет… Это же рано для военных училищ! — Э! Я хотел стать сабпилотом! Не забывайте, сударыня. А это выбор, который надо сделать в очень раннем возрасте. Чип-контактер устанавливается в максимально юный мозг, и обязательно до созревания префронтальной коры и начала гормональной перестройки. Так что, как только ты способен доказать на психотестах осознанность собственного выбора, то приступаешь к подготовке. И в пятнадцать ты уже оказываешься на своем собственном первом гиперпространственном корабле. Сначала каком-нибудь малом почтовом катере. И прыгаешь по одному маршруту, забирая и оставляя на внутрисистемных ретрансляторных станциях пакеты сообщений. Потом тебя и настроенный под тебя управляющий прыжковый блок, переводят на корабль побольше и побыстрей. Затем на еще более сложный… В подростковом возрасте еще можно научиться думать будто у тебя два тела — одно маленькое и биологическое, а второе больше и… другое. И часть твоего мозга всегда живет во втором теле. И видит не трехмерный мир, а разветвленное поле возможностей с доступными маршрутами в складках и изнанке трехмерной модели… Другой уровень восприятия действительности. Не находите, что это стоит… определенных усилий? — Детства… Он усмехнулся. — Сдается мне, что ваши любопытные и умозрительные опыты с Элли, чем-то сродни моим тренировкам. Может ли Элли быть психомоделью управляющего прыжкового узла? Яна выпучила глаза и подавилась воздухом. — Что? — Предположим. — Его руки плавным, успокаивающим движением развернутых в воздухе ладоней запихнули все уже готовые вырваться слова обратно в Яну. — Просто предположим, что вы, прелестная леди, — сабпилот. Ваше правительство придерживается изоляционистской политики, поэтому корректирует не… подобающие воспоминания своих сотрудников. У вас имелось… — пауза, — некое задание в отношении некоего лица… — пауза, — по перемещению оного лица на вашу планету. С помещением под вашу ответственность, и под наблюдение ваших кураторов. Ваше правительство использует технологии, значительно отличающиеся от принятых в известной мне части обитаемой Вселенной. И принципиально использует людей, не ставя их в известность о сути совершаемых действий. Зачем вам, — еще один вроде никакой жест, но с приказом временно заткнуться сложно спорить и при этом не выходит по-настоящему обидеться, — им понадобился я, я могу иметь лишь очень смутные догадки. И поверьте, в отношении всех этих догадок мне хочется сказать: «Плохая идея». Такое может быть? — Каких кураторов?! — Яна возмутилась, внезапно мысленно всерьез пытаясь натянуть роли надсмотрщиков на своих собственных родителей. Ромка на роль охранника подходил прекрасно! Адмиральская бредопаранойя становилась заразительной. — Этого не может быть, потому что не может быть никогда! Я живу со своей семьей с рожденья. И ни о каких межпланетных технологиях и пространственных путешествиях не имею ни малейшего понятия! — А как же ваша Теория Дороги? — Так это же сказка! Фэнтези! Вымысел! Магия! И вообще! Я — не Элли! Если она не придуманная мной подруга, то она совершенно точно посторонняя личность! Другой человек! А не какая-то там часть моего создания в компьютере корабля! — Яна тяжело дышала, будто только что бежала или копала грядки. Она чувствовала, что вся красная и ужасно злая. Злая! Она спрыгнула со стола и принялась метаться по комнате. За ней нервно полаивая, забегала Леда. Яна выставила ее в коридор и закрыла дверь перед тремя мордами, включая любознательных котов. — Нет у нас таких никаких технологий. Выдумал тоже… Планета, находящая в изоляции от галактики исключительно по решению властей. Этого просто быть не может! Были бы какие-нибудь слухи, случаи… Доказательства!.. Хотя… Вот если Элли действительно есть. И Дорога действительно есть… То они могли тебя спасти и переместить к нам. И тут оставить. Если все сказки про Дорогу — правда. Элли тебя спасла? Ник задумался, едва заметно покачиваясь на спинке древнего кресла. «Только б не отломал!» — Да. Если все и в самом деле было так, как я помню… Это было спасение. Самая странная спасательная операция из всех, что я мог бы себе вообразить. Или самое странное похищение. Самая странная, самая сложная, что технически, что организационно, и сама бесполезная операция, какую я мог бы себе вообразить. И это меня очень сильно смущает. Просто ставит в тупик. — Он развел руки. — Пытаюсь понять смысл всего происходящего, и… не могу. Очень неуютное чувство. — Элли сказала, что за тобой придут. — Раз уж я жив, а не превратился в хорошо прожаренный фарш, то… надо думать. — Улыбка. — Рано или поздно, так или иначе, но Вера Рэйли с своей командой меня вычислит и обнаружит. В способностях собственной разведки добывать и обрабатывать самую невероятную информацию я не сомневаюсь. Яна поняла, что ее невероятно бесит мечтательная улыбочка Ника, особенно в сочетании с женскими именами. Она ляпнула раньше, чем подумала: — Эта Райли еще одна удивительная красотка с мягкими руками? Да? И как она выглядит? — О! — паршивец засмеялся и спрыгнул с многострадальной спинки почти антикварного кресла. — Интригующе и таинственно! Руки у нее ловкие и быстрые. Когда они порхают над компанелью или в тактической сфере, визуал всегда отстает на полтакта, и они выглядят стайкой джурских махаонов, рассыпающих радужную пыль. Еще, ей очень идут незабудки. Единственные цветы, что чувствуют себя адекватно в ее присутствии. Надеюсь когда-нибудь добыть для нее по-настоящему живых, не стабилизированных, и посмотреть, что она будет с ними делать. Ник стоял прямо перед ней, смотрел прямо в глаза, чуть склонив голову набок, и злиться на него отчего-то не получалось. Зато появлялась досада на саму себя. Чертов адмирал будто подчеркивал своим присутствием всю серую убогость Яниного характера, как обшарпанность и унылость ее комнаты своей уборкой. И все это с видом полнейшей невинности! Гадский внедренец! Засланец от рептилоидов с Нибиру! Проник в ее дом и заставляет ее сомневаться в родителях, в реальности, в себе самой, наконец! Она из-за него уже работу сегодня прогуливает, а он ей тут рассказывает про своих баб и улыбается! — У тебя там вообще сплошные женщины в экипаже? И все поголовно: умницы-красавицы? — Воображение отчего-то живо нарисовало Ника во главе толпы полуголых амазонок, выглядящих как супергероини американских комиксов. И он посреди этого гарема смотрелся вполне органично. Лицо Ника приобрело растерянно-вопросительное выражение. Будто у школьника, не подготовившегося к уроку и пытающемуся спешно понять, о чем его спрашивает учитель. — Со мной служат разные люди, — наконец, он, по-видимому, нашел какой-то ответ, и принялся радостно его озвучивать, еще больше напоминая ловко выкрутившегося школьника. — Рон Веран, капитан «Инги» — моего самого быстрого легкого крейсера — совершенно точно не женщина! Зато красавец и умница. Его всюду сопровождает очень славный и умный пес. Даже на совещания. Мы взяли пса на полное довольствие — он охраняет капитанский мостик во время боевых операций и сложных маневров и занимается подбором кадров. Тот, кто не понравится Раймонду, не сможет служить на «Инге». И мой начальник штаба Грег Саббат тоже абсолютно не женщина! Вы, сударыня, даже представить себе не можете, насколько это гениальный человек, командир и полководец, стратег и тактик. Обычно, изучая расклад сил перед очередной операцией, он моделирует стандартный бой в тактической сфере и мрачно уведомляет всех присутствующих капитанов и меня, что мы все обречены, задача не предусматривает решения, необходимо привести в порядок дела, подготовить экипажи к героической гибели и отправить в командный центр объединенных сил концорциума курьерский катер с нашими завещаниями. Зато когда все капитаны, многократно перепробовав все возможные варианты построений и маневров, признают его правоту, именно он предложит что-то, что полностью перевернет ситуацию и возможный ход событий, и позволит нам не только выполнить боевое задание, но и уцелеть, максимально большей частью. Ник замолчал, с отрешенно-блуждающей полуулыбкой ее разглядывая. А Яна, поняла, что заслушавшись звучанием голоса пропустила мимо ушей почти все что он говорил, зато совершенно успокоилась, и поймала себя на огромном желании закинуть руки на его плечи, не слишком-то внушительные, если сравнивать с Ромкой и не присматриваться, и прижаться к груди. И чтобы обнял… — И все же, прелестная леди… — «Не обнял. Но и она к нему так и не подошла, не прикоснулась». — Яна, — «может до него все же дойдет, что у нас здесь все проще? Но что делать, если ей это издевательство уже нравится?» — Прелестная Яна, — охотно поправился Ник, — расскажите мне еще об Элли, Дороге и обо всем, что вам известно. На кого она может работать и чего от меня, или от вас, или от нас хотеть? Они вернулись к креслу и ноутбуку. Яна рассказывала и открывала подходящие статьи и иллюстрации, знакомя пришельца с классикой Дорожного фэнтези. Кое-что заставляло его скептически хмыкать. Иногда от его комментариев Яна принималась хохотать. А иногда его вопросы порождали новый поиск, чаще всего приводящий к откровенному бреду, то есть в тупик. Опять всплыла бредопараноидальная тема контролеров-кураторов, ложной памяти и психотропных веществ… Но как так получилось, что Яна отправилась в ближайший магазин дешевого китайско-турецкого барахла «Смешные цены» и в секондхенд в торговом центре — за свои кровные купить Нику какие-нибудь джинсы и другое шмотье попроще, чтоб он мог сойти за местного на улице… Яна так и не поняла. Она все время об этом думала, подбирая по обмерке сантиметром мужской повседневный гардероб и пытаясь при этом не обнулить в конец свою карточку, и недоумевала. Нет! Он ее не просил и тем более не заставлял. Это совершенно точно была ее идея. Но почему она так решила?! И что делать завтра? Тащить с собой на работу? Оставить дома? А если он куда-нибудь уйдет сам по себе и во что-нибудь влипнет? И что она все же расскажет о нем родителям и Ромке?