Сюрприз с Дороги

"Не подбирайте на дороге кого попало! Особенно на Дороге!" "Не тащите подобранное в свой дом и в свою жизнь! Никогда не тащите!" Яне хотелось высечь эти заповеди на каменных скрижалях и развесить по стенам. Она не спала уже которую ночь подряд. Сейчас она вообще не могла вспомнить, когда она последний раз нормально спала, не вырубалась от усталости, а укладывалась в постель, удобно устраивалась и сладко засыпала на всю ночь. Чертов приходимец, адмирал с большой дороги, фелиноид приблудный, кстати, спал себе как ни в чем не бывало, склубочившись на своем матрасе, и на этот раз даже не забыл укрыться пледом, натянув его на голову. А Яна вертелась и не могла уснуть. Она злилась. На Верку Купель, на него, на маму, на всех! И больше всего на себя. Ее вообще никак не касается вчерашний скандал с сорванной репетицией. Вообще никак! Так какого черта она так все это переживает?! "Что ему было сложно отказаться во вторник? Нет же! Ведь согласился! Что не знал про дуэль Онегина с Ленским? Вот зачем?!!" - двухсимочник норовил съехать в щель между диванным сиденьем и боковиной. На оживленном с третьей попытки экране высветилось "04:57". Мучительно хотелось пить, писать и спать, да еще слегка подзнабливало и едва-едва потягивало живот внизу - похоже, для полного комплекта ко всем неприятностям, она опять умудрилась забыть о грядущем приходе менструаций. Перед ее дверью, напрочь перегородив отнорок коридорчика, устроилась Леда, накрытая одеялом из обоих котов. Неуклюжая хозяйка естественно споткнулась, меховой конгломерат распался и частично просочился в комнату, частично прыснул куда-то во тьму загардеробленной прихожей. Частично виновато выстелился под ногами, усиленно молотя хвостом. Яна села около Леды на пол, обняла ее и уткнулась лицом в жесткую остро и резко пахнущую, несмотря на регулярное мытье, шерсть, стараясь не всхлипывать слишком громко и никого не разбудить. Леда слабо поскуливала и пыталась вылизать и утешить хозяйку. - Яур-ру? Все в порядке? - из комнаты появился Ник, с громко мурчащим Кюхлей на руках. - Все хорошо. Шла в туалет, споткнулась. - Голос вроде бы не подвел, а гнусаво и хрипло можно же и спросонья говорить? "Зачем я оправдываюсь?! Перед кем?!" - Ты спи, еще рано. Можешь даже с котом, если он тебе не мешает. Все равно ремонт делать. Ник действительно вернулся на свой матрас вместе с пушистым мурчальником, поскрипел немного резиной, устраиваясь, и затих. Яна еще посидела на корточках, наглаживая Леду, вернулась в комнату, достала из комода плотные слипы, упаковку гигиенических салфеток и кармашек с прокладкой. В туалете убедилась, что оказалась права, - ей сегодня предстояли адские пыточные сутки. Как назло, она понятия не имела, где сейчас лежала коробка с аптечкой. Несмотря на то что Ник с мамой вчера все же доклеили обои, а потом уже совсем в ночь с Ромкой - карнизы, верхние кухонные шкафчики и полочки по-прежнему толпились в коридоре и бывшей бабушкиной комнате. "Вот бы кто меня выслушал, и даже понял!" - внезапно подумала Яна, охватывая себя руками за плечи. Дедушку и бабушку по папиной линии Яна почти не помнила. Они с дядей жили недалеко от Рязани, и умерли один за другой, когда Яна была еще дошкольницей. Она куда больше запомнила большой сбор всех дальних родственников на десятилетнюю годовщину бабушкиной смерти, сдвоенную могилу под березами над цветущей белыми кувшинками старицей, большой бревенчатый дом, прадедовский, в котором жил папин брат, и совершенно обычный двор между двух скучных панельных пятиэтажек, который папа назвал своей малой родиной. Тогда ее очень удивило это. Дедушка, в чьей квартире они все жили всю Янину жизнь, умер, когда Яне исполнилось пятнадцать. Яна всегда его немного боялась. А бабушка - всего три года назад. Она всегда всех мирила, выслушивала и говорила что-то такое, что заставляло протягивать Ромке руку, тогда они оба отворачивались, бурча извинения, но сцепляли мизинцы и мирились. Или обнимались с мамой и папой, и Яна плакала в родительское плечо. Бабушка выслушивала секреты и тайны, школьные и дворовые, разные... и действительно хранила их. В этом они с Ромкой убедились, когда в первый бабушкин день рождения, отмечаемый без бабушки, делились друг с другом воспоминаниями. Она не рассказала папе, что это Ромка позаимствовал у него кожаную папку с бипланом и успел потерять три листа из книги, над которой папа работал. Не рассказала Яне про влюбленность Ромки в ее одноклассницу, а маме - про то, что это Яна испортила настоящую индийскую кашемировую шаль, сперва вареньем, а потом отбеливателем. И многое-многое другое. Ей бы Яна могла без утайки все рассказать про Ника, про Элли, про другой дом и другую Яну, которая замужем за военным и живет на севере, про тайну церкви при кладбище, рассказать и спросить совета. Освещенная уличными фонарями сквозь запотевшие окна, с прикрытой пленкой отодвинутой от стен мебелью и техникой кухня выглядела странно, чуждо и недружелюбно. Яна выкинула тщательно упакованный в рекламную листовку личный мусор в общее ведерко, удостоверилась, что крышка прикрылась плотно и любопытные звери не доберутся, напилась из чайника и села на табуретку. Тут же рядом материализовалась Леда и положив голову ей на колени просяще посмотрела в лицо. "Мне необходимо с кем-то об этом обо всем переговорить. Рассказать кому-нибудь. Наверное, честнее всего будет это сделать вместе с Ником. Но это должен быть кто-то посторонний, кто-то, кто не станет вовлекать в это все мою семью, кто не испортит им жизнь". - Ледино попрошайничество Яна игнорировала, но уши машинально теребила. Было неприятно знобко, и боль внизу живота усиливалась. Утром Яна найдет аптечку, а в аптечке - но-шпу и станет немного легче. Хотя следующую ночь ей опять будет не уснуть, но зато потом все закончится и впереди будет опять почти целый месяц абсолютно нормальной жизни. "Почти так же легко как с бабушкой, в субботу оказалось разговаривать с Надей и ее отцом, церковным батюшкой", - внезапно вспомнила она. К тому же наступил уже четверг, - запоздала осенило ее, - день, на который Надя назначила им встречу в "воскресной" школе. Вдруг из темноты коридора бесшумным призраком выплыл Ник и накинул ей на плечи одеяло, закутывая вместе с табуретом. Если б не насторожившая уши и повернувшая морду Леда, Яна б напугалась, наверное, до инфаркта, - настолько неслышно он передвигался и неожиданно возник. А так ей просто не пригодились заготовленные для Ромки или папы объяснения. - Сможешь встретить меня сегодня в шесть двадцать на остановке у "Космоса"? Пойдем Наде книжку отдадим, которую я обещала, - Яна встала, кутаясь в одеяло. Ник молча кивнул. И Яна опять испытала странное чувство завистливой неприязни к этому слишком хорошему, чересчур чуткому, и какому-то сказочно-ненастоящему мужчине. За окном уже заметно светало.