Растопишь лед

      — Братик, проснись.       Вэй Ин пошевелился, уткнулся лицом в пахнущую дешевым стиральным порошком подушку и на пробу дернул замерзшей ногой. Ну да, опять одеяло стянули. Гадство, ни себе ни людям.       — Проснись, ну проснись. Они сейчас придут.       — Кто придет? — неразборчиво пробормотал он и со вздохом приподнял голову, уставившись прямо в полупрозрачное детское лицо. Ребенок лет семи-восьми на вид, не моргая, глядел на него в ответ огромными глазами, совершенно не обращая внимания на кровь, непрерывно текущую из перерезанной шеи. Впрочем, она исчезала, не достигнув пола, что Вэй Ина не могло не радовать — сейчас бы ему еще объяснять всем, откуда у его постели кровавые лужи. Никто даже разбираться не станет, просто поспешно выпорют и запрут в «комнате наказаний» на неделю почти без еды. Он проходил через это уже столько раз, что даже жесткая, воняющая хлоркой постель приютской комнаты на двенадцать человек казалась ему райским ложем по сравнению с тонкой лежанкой на каменном полу подвального помещения.       — Кто придет? — четче повторил он, стараясь, однако, звучать как можно тише, чтобы не разбудить соседей.       Мальчик пожевал губу и оглянулся на дверь.       — Ребята из другой комнаты. Они хотят облить твои волосы клеем и разрисовать лицо. Я видел.       — Один из них с родинкой на носу?       — Да, точно.       Вэй Ин со вздохом уронил голову обратно на подушку. Юнь Чунлинь, его вредный и завистливый одноклассник, уже месяц обещал отомстить после того, как он дал ему отпор посреди столовой и высмеял на глазах у всех. Видимо, все это время он набирался храбрости, потому что так долго планировать подобную идиотскую выходку… ну, оставалось лишь надеяться, что с головой у него все не так ужасно, как пока вырисовывалось.       — Спасибо тебе, — с легкой улыбкой обратился он к мальчику. — Как твое имя?       — Ван Юнпо, братец.       Вэй Ин кивнул и на несколько мгновений прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться.       — Спасибо, Ван Юнпо. Ты большой молодец и очень мне помог. Ты хочешь что-нибудь кому-нибудь передать?       Тот помотал головой.       — Тогда ступай с миром, и пусть твоя душа будет счастлива в следующей жизни.       Мальчик одарил его широкой улыбкой и медленно растаял в воздухе. В комнате сразу стало заметно теплее.       Вэй Ин нашел одеяло на полу, вернул его на постель и закутался поплотнее.       Призраков детей освобождать было легче всего — часто они просто таскались за ним, прося поиграть, и исчезали, как только он благодарил их или давал им почувствовать себя счастливыми. Некоторые высказывали просьбы, но столь невинные, что на их выполнение уходило минимум времени, что-то вроде «передай маме, что я ее люблю». Он обычно писал письмо, в котором указывал вещи, что мог знать лишь ее ребенок, и добавлял все, что тот скажет. Лично с безутешными родителями старался не контактировать — все еще помнил, как в самом начале своего пути «призрачного экспресса», будучи неопытным и глупым, попытался передать просьбу одного малыша его матери, но та облила его оскорблениями за «насмешку над горем», а отец врезал так, что синяк не проходил еще полмесяца.       Письмо, пожалуй, было наиболее безопасным вариантом.       Работать со взрослыми было куда тяжелее. Те могли страшно трепать нервы, да и просьбы высказывали посложнее. Однажды ему даже пришлось ночью выкапывать труп одной женщины и временно поднимать его, чтобы она могла самостоятельно разрушить надгробие своего неприятеля, потоптаться на его могиле и перетащить все его цветы к себе. «Умрешь — поймешь!» — заявила она наблюдающему за этим со скептическим выражением лица Вэй Ину и с довольной улыбкой окончательно упокоилась.       Труп, разумеется, закапывать пришлось ему же.       А если учесть, что выбраться с территории приюта, да еще и ночью - то еще испытание, чаще всего кончающееся для него наказаниями... Иногда он серьезно задумывался, стоит ли вообще помогать хоть кому-то.       Со стороны могло показаться странным то, как спокойно он реагирует на окружающие и преследующие его толпы мертвых людей и их странные просьбы, но это стало уже делом привычки. Он начал видеть призраков с восьми лет, после смерти родителей, и с тех пор научился не только находить к каждому из них подход, но и получать свою выгоду. Кто-то помогал ему во время уроков и контрольных, зависнув рядом с партой, кто-то следил за другими детдомовцами и помогал копить на них компромат, кто-то давал хорошие жизненные советы… В общем, кто на что горазд. Разумеется, находились и жутко противные призраки, от них избавляться было истинным наслаждением.       Вот и маленький Ван Юнпо, пусть и случайно, но помог ему, ведь получить клей на голову Вэй Ин не хотел совсем. Волосы, так напоминающие о матери, были его гордостью — темные, длинные и густые, не каждая резинка могла с ними справиться. Девочки восхищались, завидовали и просили потрогать да заплести, некоторые парни называли педиком и выскочкой. Обычно позже они очень жалели, что вообще открыли рот. Если бы этот самоубийца только посмел коснуться его головы… После такого количества клея, — а Вэй Ин догадывался, что хулиганы не поскупились на возможность поставить его на место, — ему наверняка пришлось бы срезать волосы едва ли не подчистую.       Ничего-ничего, еще посмотрим, кто кого, подумал он и тихо позвал:       — Эй, есть кто-нибудь, умеющий взаимодействовать с вещами?       — Мы, — прошелестели в ответ, и на проникающий из узкого зарешеченного окна свет вышли два уже знакомых ему призрака. Один из них, Шэнь Юнлянь, был погибшим на нелегальной гонке юношей-байкером с бритой головой и очень толстыми бровями, а его спутница Лу Юби, миловидная девушка с заплетенными в косу длинными волосами, оказалась жертвой ограбления и ничего не смогла противопоставить ножу в руках своего незваного гостя. Вэй Ин выполнял их просьбы уже несколько недель: байкер просил убедиться, что его байк достался лучшему другу и тот хорошо с ним обращается, а Лу Юби хотела передать подарок на день рождения парню, который ей нравился. Подарок Вэй Ин с трудом, но добыл, теперь оставалось только подождать несколько дней до праздника и каким-то образом его всучить, не вызывая подозрений. С байком же все оказалось куда проще, он был готов отпустить парня хоть сегодня.       — Шэнь Юнлянь, прежде, чем я отпущу тебя, ты можешь мне немного помочь? — спросил он задумчиво.       — Естественно, — отозвался тот. — Я благодарен тебе и сделаю все, что от меня потребуется.       — Хорошо. Тогда, надеюсь, ты не против ненадолго захватить чужое тело?       Вэй Ин едва не заснул вновь, пока ожидал прихода своих карателей. Те не особо-то торопились, но как только деревянный пол в коридоре отчетливо скрипнул под чужой ногой, Вэй Ин подал знак призрачным помощникам и старательно притворился спящим.       — Блин, как же холодно… — сонно пробормотал парень с соседней койки. — Какой идиот открыл окно? Я даже проснулся!       — Эй, окно закрыто, — отозвался еще один. — Гао Линь, ты начерта с меня одеяло стянул? Холодно же!       — Я не стягивал! — возмутился Гао Линь. — Кто меня трогал сейчас холодными руками, кому жить надоело?       — Чего вам всем не спится? — заворчал еще один сосед. — Разорались тут, ночь на дворе. Я такой сон видел, а вы все испортили!       Постепенно они утихомирились и вновь улеглись, поэтому, когда дверь в комнату слегка приоткрылась, внутри царила тишина. Но Вэй Ин был уверен, что ни один из его пробужденных соседей еще не успел уснуть, а часть из них сейчас наверняка тайком наблюдает за происходящим, обеспечивая ему алиби. В приюте было скучно, поэтому развлечением для них могло служить все, что угодно, даже зрелище того, как кто-то пытается разрисовать лицо твоему соседу, пусть даже ты с этим соседом в неплохих отношениях.       Шаги приблизились к кровати. Вэй Ин старательно контролировал дыхание, потому что больше всего сейчас хотелось рассмеяться.       — Дай сюда, — прошептали над головой. Послышалось тихое хихиканье.       — Рисовать буду я.       — Ладно. Тихо, надо так, чтобы он не проснулся.       — Да знаю, знаю!       Еще несколько мгновений они чем-то шуршали.       — Все, начинаем. Давай.       Кто-то встал совсем рядом с кроватью, в нос терпеливо ждущему Вэй Ину ударил запах пота и чего-то кислого.       Три.       Два.       Один.       Тишину комнаты разорвал громкий отчаянный вопль.       — Какого черта?       — Ты что делаешь, Юнь! Ты на него должен, а не на себя!       — Эй, чего вы забыли у нас в комнате? Почему вы стоите возле кровати Вэй Усяня?       — Что происходит? Кто кричит?       — Уберите его! Уберите! Помогите! Помогите! — истошно вопил Юнь Чунлинь, никого вокруг не слушая.       Вэй Ин, полный злорадного довольства, сделал вид, будто только что проснулся, зевнул и сел на постели, с любопытством разглядывая окружившую его компанию. В основном это были ребята помладше: некоторых он хорошо знал, некоторых не очень, но все они были теми, кто имел на него зуб. И сейчас они, позабыв про начальный план, с приоткрытыми ртами наблюдали за своим предводителем, с визгом носящимся по комнате и хватающимся руками то за свои залитые клеем волосы, то за разрисованное лицо. Вэй Ин даже умудрился разглядеть на его щеке рисунок члена и еле сдержался, чтобы не расхохотаться. Ну Шэнь Юнлянь, ну молодец! Он явно не ошибся, когда дал такое задание именно ему, а не застенчивой Лу Юби. Если этот маркер еще и трудно смывается — а он готов был поспорить, что так и есть, — придется Юнь Чунлиню немного посмешить окружающих, пока рисунок не сотрется. И Вэй Ин, естественно, будет первым, кто демонстративно обратит на это внимание всех присутствующих во время завтрака.       — Что происходит? — невинно спросил он. — Что вы делаете рядом с моей кроватью? Юнь Чунлинь, ты что, хотел меня… ох, что с твоими волосами? Интересный способ обратить на себя внимание…       Дверь в комнату распахнулась и внутрь влетела Люй Шихон. Краснолицая, крепкая и высокая, она, кажется, даже не успела переодеться, пришла в тапочках и накинутом на ночнушку халате. Эта женщина, которую все боялись за ее вредный характер и любовь к наказаниям, была их воспитательницей и следила за порядком. Разумеется, услышав шум в одной из комнат, она не могла проигнорировать возможность вновь над кем-то всласть поиздеваться.       Вэй Ин не удивился, когда первым делом она посмотрела именно на него.       — Что ты опять сделал, мелкий ублюдок?       Вэй Ин лишь вздохнул: с вежливостью в этом приюте никто не заморачивался.       В проеме двери столпились проснувшиеся дети из других комнат. Вэй Ин заметил среди них встрепанного со сна Цзян Чэна, единственного человека, которому он тут мог действительно доверять, и улыбнулся ему.       — На меня смотри, мерзавец, на меня! — толстые пальцы больно сдавили его подбородок и резко повернули голову. — Зачем ты облил его клеем?       — Но это не я! — возмутился он, морщась от впивающихся в кожу чужих ногтей. — Я спал и проснулся только когда он закричал. Сам не очень понял, что вообще произошло.       — Он правду говорит, госпожа Люй, — робко подал голос один из соседей.       — Точно-точно, — закивали остальные. — Мы сами видели, что он спал, когда Юнь Чунлинь пришел сюда с этими ребятами.       Хватка на лице Вэй Ина слегка ослабла.       — И зачем ты пришел? — накинулась женщина уже на только-только замолчавшего хулигана. — Кто тебе, мерзавец, позволил ходить тут ночью! Ты что, идешь против моих правил?       — Н…Нет… — проблеял еле слышно Юнь Чунлинь. Его губы дрожали, а вид был настолько несчастным, что Вэй Ину даже стало его жаль. До того момента, когда он вспомнил о том, что именно тот хотел сделать, разумеется. Если бы не помощь призраков, лишился бы он сейчас и волос, и гордости.       Как же повезло, что я их вижу, подумал он.       — Я хотел… хотел… — продолжал бормотать Юнь Чунлинь.       — Он хотел облить Вэй Усяня клеем и разрисовать маркером, — без малейших раздумий сдал его Гао Линь, — а потом вдруг начал сам себя им поливать, разрисовывать лицо и вопить. Совсем крыша у парня поехала.       — Я разрешала тебе высказывать свое мнение? — зарычала мадам Люй. — Вот и закрой рот. А вы, — глянула она на зачинщиков беспорядка и «невинную жертву», — вы все прямо сейчас отправляетесь в «комнаты наказаний» и будете тихо сидеть там, размышляя над своим поведением. Голод и холод станут вам прекрасными помощниками в этом. Остальные — сейчас же спать. Услышу хоть какой-то звук до утра — все отправитесь следом.       Избежавшие наказания тут же нырнули под одеяло и затихли. Толпа у дверей постепенно рассасывалась. Цзян Чэн явно хотел остаться и заступиться, но он мотнул головой, показывая, чтобы шел обратно в комнату и не лез, и встал с постели. Ноги тут же замерзли.       — Следуйте за мной.       — Простите, мадам Люй, но нам нужно переодеться, — заметил Вэй Ин, с тоской прощаясь с кроватью и комнатой. Он только недавно вернулся в нее — и вот опять. Иногда он невесело размышлял, что рано или поздно точно подхватит что-нибудь в этих холодных подвалах и умрет в муках и страданиях. «Если бы только мама с папой были живы, я бы никогда тут не оказался…».       Он сжал зубы, не позволяя себе думать об этом. Винить родителей в том, что они умерли и позволили всему этому произойти с ним, было глупейшим и неблагодарнейшим занятием на свете.       Мадам Люй остановилась и окинула его полным презрения взглядом.       — Кто сказал, что вам позволено переодеться? Пойдете прямо так. И никаких тапок.       — Но мы замерзнем там до смерти, — проскулил Юнь Чунлинь, явно адски жалея, что вообще встал с постели. — Там очень холодно, а на нас лишь пижамы. Они такие тонкие…       — Закрой рот! Еще одно слово — и ты пробудешь там две недели вместо одной.       Тот послушно заткнулся, явно с трудом сдерживая слезы.       — Если мы умрем, полиция… — упрямо начал Вэй Ин, но воспитательница размахнулась и, не жалея сил, ударила его по лицу тяжелой рукой, оцарапав щеку кольцом.       Он пошатнулся и схватился за спинку кровати, чтобы не упасть. В голове зазвенело.       — Будешь сидеть там дольше всех, сам напросился, наглый щенок. Спорить он со мной вздумал, вы только поглядите! Нашелся умник! Я специально постараюсь найти для тебя самую холодную камеру. И еду ты будешь получать только раз в день после того, как встанешь на колени и извинишься передо мной.       Да никогда, подумал Вэй Ин, глядя на нее с ненавистью, да никогда в жизни, я лучше умру от голода, но перед тобой на колени не встану!       — Пойдем, — пробормотал тихо Юнь Чунлинь, тронув его за руку. — Не надо злить ее еще больше. П…Пожалуйста.       Вэй Ин коснулся пальцами царапины на лице и со вздохом пошел следом за мадам Люй, шлепая босыми ногами по холодному полу.       — Мы будем с тобой, ты не один, — шепнула ему Лу Юби, робко улыбнулась и исчезла в тенях. Байкер отсалютовал и скрылся следом.       На душе стало легче.       Комнаты наказаний располагались в подвалах, никакой шум из них не достигал верхних этажей, а холод стоял просто зверский. Идеальное место для пыток, думал Вэй Ин, стуча зубами и обхватив себя руками в тщетной попытке согреться. За парой дверей он отчетливо слышал плач.       Интересно, задумался он, призраки смогут украсть у мадам Люй ключ и принести ему?       Они остановились у одной из дверей, похожих друг на друга до последней царапинки. Воспитательница отперла дверь, схватила Юнь Чунлиня за шкирку и небрежно швырнула внутрь. Звон ключей и скрип замков прозвучали в тишине, прерываемой лишь хриплым дыханием Вэй Ина, адским предзнаменованием.       — Пожалуйста, — тут же завыл Юнь Чунлинь, царапая дверь изнутри, — пожалуйста, не надо, я больше не буду!       — Две недели! Отправлю потом кого-нибудь, чтобы побрили твою голову, — рявкнула она и пошла дальше, каждым своим шагом словно гвозди забивая. Остальные ребята потянулись следом под аккомпанемент горестных рыданий своего товарища по несчастью.       Постепенно она развела по камерам всех его подельников. Остался только Вэй Ин, который уже едва чувствовал свои ноги.       — Итак, ваше высочество, — пропела она, мерзко улыбаясь, — вот ваши покои. Наслаждайтесь.       От удара в спину Вэй Ин не удержался на ногах и больно упал на колени, упершись руками в каменный пол. За спиной с мерзким скрипом захлопнулась дверь.       Быстро поднявшись, он оглядел свое временное пристанище.       Местная обстановка была ему уже почти привычна: узкая комната без окон, освещаемая лишь тусклой лампочкой на потолке, в одном углу матрас и тонкое, практически не греющее одеяло, в другом унитаз. Минимум обстановки, минимум уюта.       Он сел на матрас, поджав ноги, и тут же плотно укутался в одеяло, тяжело вздыхая и раздумывая, что делать дальше. До завтрака он не дотянул и вряд ли вообще в ближайшие дни поест нормально — это очень плохо. Завтра должны принести учебники и тетради для выполнения домашней работы — это относительно хорошо. Хоть какое-то развлечение, пусть и Вэй Ин уже едва ли не назубок выучил практически все учебники за все то время, что провел в этих стенах.       Каждый вечер у наказанных забирали домашнюю работу и говорили тему на следующий день, потому что, несмотря на ужасные условия, учебный план интернат старался выполнять. За хорошие успехи учеников и их победы на разных конкурсах им увеличивали финансирование, которое, разумеется, шло вовсе не на улучшение приюта, а в карманы управляющих. Некоторых детей, показывающих наилучшие результаты в учебе и большой потенциал, даже забирали в частные школы. Очень редко, но такое бывало, и Вэй Ин очень хотел бы когда-нибудь стать одним из таких счастливчиков.       Все, что угодно, чтобы выбраться из этого места.       — Эй, — позвал он. — Вы тут?       — Да, — практически хором отозвались призраки. Теперь их было трое — к ним присоединился щуплый подросток в очках. Вэй Ин прищурился — лицо было какое-то знакомое.       — Ты кто? — спросил он.       — Пин Юшен я, — пробормотал тот уныло. — А ты кто будешь? Вэй Ин ухмыльнулся. Забавный парень.       — А я буду Вэй Усянь. Лицо у тебя, Пин Юшен, какое-то знакомое. Ты отсюда?       — А, — слегка взбодрился его новоявленный знакомый, — А я о тебе слышал. Я отсюда. Тут это… Умер недавно. В больнице.       Вэй Ин непроизвольно вздрогнул, вспомнив свои собственные мысли о скорой кончине.       Нет уж, подумал он, я так просто не сдамся. Я не умру здесь.       — Сочувствую.       Подросток кивнул.       — Ребята, вопрос жизни и смерти… простите. Лу Юби, ты же можешь удерживать предметы? Сумеешь стащить ключ мадам Люй?       Девушка с сожалением покачала головой.       — Мы не можем долго удерживать физические объекты и, тем более, проносить их сквозь стены. Мы пройдем, а ключ нет. Прости, пожалуйста, я бы очень хотела помочь…       Иногда Вэй Ину казалось, что у Лу Юби к нему что-то есть. А могут ли призраки испытывать романтические чувства? Спрашивать о таком он как-то постеснялся и начал думать дальше.       Они могли бы дать его Цзян Чэну, а тот… Нет, остановил он себя, нельзя подвергать Цзян Чэна опасности. Иначе он окажется в соседнем помещении раньше, чем скажет «ой».       — Ладно, тогда позже придумаю что-нибудь еще… Поиграем в города?       На следующее утро принесли его черный рюкзак с самодельными значками, которые он нарисовал сам, и сказали тему к вечеру. К нему, устроившемуся в коконе из одеяла у стены, под бочок прибились три призрака и начали комментировать над ухом буквально каждый абзац текста, а затем чуть не передрались, когда их мнения насчет решаемой Вэй Ином задачи разошлись.       — Тише, умоляю, — воскликнул он, не в силах больше терпеть этот шум. — Я тут думать пытаюсь, на секундочку!       — А мы тебе помогаем! — отозвался Шэнь Юнлянь, почесывая бритую голову. — Вот тут должно быть пятьдесят восемь.       — Шестьдесят три, — упрямо твердила Лу Юби. — А-Ин, дорогой, шестьдесят три.       — А-Ин, дорогой, — передразнил ее Пин Юшен, — они уже старые, а я недавно это проходил. Ответ — сорок девять, это точно. Я задачи на эту тему как орешки щелкал.       — Видимо, щелкал не те орешки, потому что точно пятьдесят восемь!       — Боже, вы такие упрямые… А-Ин, давай, шестьдесят три. Шестьдесят и три, давай, пиши. Шестьдесят три…       — Я знаю, как это пишется, — устало отмахнулся Вэй Ин от склонившейся прямо к его уху девушки. Когда тебе туда холодом дышат — такое себе удовольствие. — И, кстати, жаль, что с вами нельзя поспорить на деньги, потому что я бы выиграл. Правильный ответ — сорок семь.       Призраки тут же замолчали и неловко уставились друг на друга.       — Почему?       — А вот смотрите… — Вэй Ин подвинул тетрадь ближе к ним и склонился над ней, когда за дверью послышались шаги и звяканье ключа в замке. Он тут же вскинул голову. Призраки замерли, словно забыли, что кроме него их никто не видит.       — Вэй Усянь, — процедила мадам Люй, распахнув дверь. — Собирай вещи и выметайся.       Вэй Ин решил, что ослышался.       — Простите? — переспросил он. — Я… могу идти?       — Тупой ребенок. Они совершают огромную ошибку, — пробормотала женщина себе под нос. — Ну, долго я буду ждать? Хочешь, чтобы я тебя ускорила пинком?       Он быстро покидал вещи в рюкзак, переглянувшись с такими же растерянными призраками, и закинул его себе на плечо.       — Я готов.       — За мной.       Они прошли по коридору к лестнице и поднялись наверх. Вэй Ин не верил своему счастью — он вернулся так быстро, даже суток не прошло!       — А что случилось? — спросил он. — Разве я не должен был сидеть там дольше?       — Эти приехали, — туманно отозвалась воспитательница. — Выбрали тебя и еще двух. Идиоты.       Эти?       Этими мадам Люй обычно называла людей, приезжающих для того, чтобы забрать выбранных лучших учеников в мир свободы и больших возможностей, но Вэй Ин боялся даже думать о том, что они могли приехать и за ним. Лучше не строить больших иллюзий, чтобы потом разочарование оказалось не таким болезненным, решил он и замолчал. Женщина смерила его подозрительным взглядом.       — Опозоришь нас — пожалеешь, — сказала она перед тем, как подвести воспитанника к дверям его собственной комнаты. — Быстро надеваешь лучшее, что у тебя есть, берешь все нужные вещи и спускаешься на первый этаж с видом нормального человека. И только посмей сказать что-нибудь не то! На все про все у тебя десять минут. Они пошли. Быстро!       Он зашел внутрь пустой комнаты — соседи еще были на занятиях, — и открыл шкаф, рассматривая его скудное содержимое. Из достаточно приличных вещей у него нашлись лишь белая рубашка и черные брюки, купленные всем воспитанникам приюта для визитов каких-нибудь важных гостей. Он быстро оделся и достал из-под кровати большую сумку, с которой приехал сюда восемь лет назад.       Восемь лет в этом аду, с ума сойти! Половина жизни потрачена на боль, обиду и тоску!       Из одежды в сумку полетели лишь теплые брюки и куртка, пара футболок и модные джинсы с цепочкой — одежда, купленная им самим на заработанные на летних подработках деньги. Платили немного, но он несколько лет упорно копил каждую монетку, разукрашивая лица всем, кто смел тянуть к схрону руки, поэтому в итоге неудачливые воришки поняли, что с ним лучше не связываться, и отстали, а он во время одной из редких поездок в город приобрел одежду, немного сладостей и недорогое серебряное кольцо с узором молнии для Цзян Чэна в благодарность, как лучшему другу, получив от него в ответ тонкую цепочку с изящной подвеской в виде маленькой флейты. «Как девчонки, ей богу, цацки друг другу дарите, еще поженитесь», — заметил тогда проходящий мимо одноклассник. Уезжал обратно он крайне обиженный всем тем, что думает про него Вэй Ин, и с фингалом под глазом от менее многословного, но более вспыльчивого Цзян Чэна.       А подарки друг друга они носили до сих пор. Иногда в минуты крайнего отчаяния Вэй Ин гладил подвеску и думал о том, что у него все же есть один человек, ради которого он должен сжать зубы и пережить все это дерьмо, чтобы в итоге они могли выбраться отсюда вместе и забыть приютские годы как страшный сон. Мысли об этом придавали ему сил.       Он погладил маленькую флейту и сейчас, молясь о том, чтобы друг не остался тут в одиночестве, давая беззвучную клятву обязательно забрать его потом в случае подобного исхода, и кинул в сумку остальное скудное содержимое своей полки в шкафу. Следом полетели тетради, альбом с рисунками, карандаши и ручки, несколько его портретов, нарисованных талантливыми девушками, потрепанная временем игрушка кролика, подаренная когда-то давно, словно в прошлой жизни, мамой, две рамки с фотографиями, стоявшие на тумбочке у кровати, и блистер с успокоительным, купленный тайком и спрятанный под матрасом - были тут товарищи, которые могли попытаться наглотаться украденных таблеток вплоть до летального исхода.       — Вот и все, что я имею спустя шестнадцать лет жизни, — вздохнул он и потащил сумку к выходу. — Жалкое зрелище.       Окинув комнату последний раз, он вышел в коридор и решительно захлопнул за собой дверь, надеясь никогда больше сюда не вернуться.       В учебных кабинетах, куда Вэй Ин заглянул в оставшееся ему время для того, чтобы увидеться с Цзян Чэном, еще парой неплохих ребят и несколькими милыми девочками, было пусто.       — Странно, — пробормотал он. — Куда все подевались в учебное время?       — Они все внизу, — сказал ему на ухо Пин Юшен. — Там еще какие-то серьезные на вид дядечки. Мне кажется, тебя забирают. Поздравляю.       — Забирают? В смысле… в том самом смысле забирают? — недоверчиво уточнил Вэй Ин. — Точно? Точно-точно?       — Не знаю я, чувак, пойди да узнай!       — Твой друг тоже там, — добавил Шэнь Юнлянь, материализуясь рядом с молчащей Лу Юби. — А у тебя осталось три минуты.       — Кстати, — вдруг вспомнил он. — Совсем забыл. Твоя просьба выполнена, Шэнь Юнлянь. Ступай с миром, и пусть твоя душа будет счастлива в следующей жизни.       — Я был рад познакомиться с тобой, Вэй Усянь, жаль, что не при жизни, — байкер протянул было руку, но вспомнил, что не материален, и попытался было смущенно убрать, но Вэй Ин, как мог, пожал ее, на ощупь словно плотный холодный сгусток воздуха.       — Надеюсь, ты тоже будешь счастлив. Ты заслужил прекрасной жизни, а не вот этого всего. Спасибо и прощай.       Остальные призраки тоже попрощались с ним и пронаблюдали, как тело их друга тает на свету.       — А можно… — пробормотал Пин Юшен. — А можно мне так же?       — У тебя нет просьбы? Желания? Что-то передать, что-то сделать?       — Да мне плевать, я просто хочу свалить из этого места!       — Ладно, — кивнул Вэй Ин. — Без проблем. Ступай с миром, Пин Юшен, и пусть твоя душа будет счастлива в следующей жизни.       — Если бы я мог — я бы тебя обнял, — сказал подросток и внезапно низко поклонился. — Благодарю. Свали отсюда тоже и стань крутым. Прощай.       — Прощай, — пробормотала вслед его растаявшей дымке девушка-призрак. Глядя на ее грустное лицо, Вэй Ину захотелось ее поддержать.       — Не грусти, скоро и ты освободишься. Где бы они сейчас ни были — им там явно лучше, чем мне тут, — сказал он, усмехнулся уголком губ и, подхватив сумку, направился к лестнице на первый этаж.       — Это самая ужасная поддержка, которую я только получала в своей жизни и нежизни! И почему только ты так популярен у девушек?! — донеслось ему вслед.       Во дворе интерната столпилась, кажется, вся школа, включая учителей. Стоял шум и гам, то и дело прерываемый просьбами соблюдать тишину, но это было все равно что кидать кусок мяса голодному животному и просить его съесть только половину маленькими кусочками — то есть абсолютно бесполезно.       Пробившись сквозь толпу, Вэй Ин заметил машину и стоящих рядом с ней двух мужчин в официальных костюмах и в очках, в общем, вида совершенно делового. Оба держали в руках папки. Перед ними, словно на уроке физкультуры, в ряд вытянулись Цзян Чэн и еще какой-то малознакомый пацан.       — О, а вот и Вэй Усянь, — прощебетала неожиданно появившаяся рядом с ним директриса, пухлая пожилая женщина, и взяла его под локоть, подтащив поближе.       — Милый мальчик, очень старательный и талантливый. Наш приют сделал из него достойного члена общества, вложил для этого максимум усилий! Мы старались…       Ага, подумал он, едва сдерживаясь от закатывания глаз, очень старались превратить мою жизнь в ад. Господи, ну что за лицемерие, неужели они этого не замечают?       Директриса продолжала что-то щебетать о несомненном вкладе своего приюта едва ли не во все хорошее, что только есть в этом мире, а Вэй Ин встал рядом с Цзян Чэном и опустил сумку у ног.       — Что происходит? — спросил он. — Нас… реально забирают?       — В элитную гимназию, — шепотом отозвался тот, и Вэй Ин пошатнулся на внезапно ослабевших ногах. Сердце у него забилось как сумасшедшее. — Мы с тобой и этот парень рядом заняли первые три места по успеваемости. Сначала они не хотели тебя брать из-за записей о частых нарушениях, мадам Люй сказала им, что раньше прятала твои документы, чтобы не позорить приют, наболтала всякой мерзости, но я поймал их в коридоре и убедил, что если они не выберут тебя, то чертовски много потеряют и очень пожалеют о своем решении.       Вэй Ин, полный благодарности, быстро сжал его ладонь и отпустил. Вот ведь стерва… Он мог уехать еще раньше, если бы воспитательница не совала нос не в свои дела!       — Спасибо, — пробормотал он. — Я просто не верю в это. Столько трудов — и не напрасно! Кому мне помолиться?       — Себе помолись, идиот. Мы сделали все, чтобы оказаться здесь. Не кто-то из тех сзади, а именно мы. Так что веди себя достойно.       — Ага. Я стану таким достойным, что они просто обалдеют!       Друг лишь покачал головой и отвернулся, всем видом показывая что-то вроде «я нормальный, а этот не со мной». Но Вэй Ин не обижался.       Его переполняло счастье.       И, залезая в машину на заднее сидение, напоследок он все же успел показать мадам Люй — да и всем остальным, в принципе, — средний палец так, чтобы они точно это увидели.