Растопишь лед

      Дни потекли обычным чередом. Ну, почти. Теперь Вэй Ин жил в комнате один, потому что его соседи, освобожденные от занятий, остались в медпункте под присмотром врачей и школьного психолога. За это время он успел понять, как же привык к их постоянному присутствию рядом, мельтешению перед глазами, спорам с Цзинъи, шумом из его игр и утренним попыткам Сычжуя его разбудить. В приюте он мечтал хоть ненадолго пожить в одиночестве, а теперь, когда его мечта сбылась, пусть и таким печальным образом, он страстно желал вернуть все назад. Чтобы произошедшее оказалось просто дурным, кошмарным сном. Сном, после пробуждения от которого дядя Лань будет жив в своем белом доме, Сычжуй с улыбкой пожелает ему доброго утра, а Цзинъи на завтраке затеет шуточный спор с Цзинь Лином, в процессе которого смеяться будут не только они двое, но и весь их стол.       Он очень-очень мечтал, чтобы так все и произошло, но когда реальность прислушивалась к его желаниям?       В первую ночь он засыпал в тишине и одиночестве, глядя на их пустые кровати, и проспал первый урок, потому что привык, что его всегда будили, а утром решил на следующую уйти спать к Лань Ванцзи, несмотря на предложения медиков наотрез отказавшемуся проводить ночь где-либо, кроме своей комнаты. Выносить это все больше не было никаких моральных сил.       Цзян Чэн на занятиях то и дело клевал носом. Он весь день находился в медпункте рядом с Лань Сичэнем, был выгнан за дверь на ночь школьным врачом, но вместо того, чтобы послушно уйти спать, пытался пробраться к нему же ночью и едва не напоролся на охранника. Вэй Ин, как верный друг, пихал его локтем, когда учителя оказывались рядом, и хихикал, наблюдая за его сонными попытками сделать серьезное лицо. Цзинь Лин сидел впереди, но его тело тоже то и дело клонилось набок, а после резко возвращалось в прежнее положение. Наблюдать за этим было даже забавно.       Когда они с Лань Ванцзи шли на полдник, он сосредоточено раздумывал о том, не захватить ли из столовой вкусняшек для соседей и Лань Сичэня, которых в их медицинской тюрьме кормили исключительно простой и полезной едой.       На лестнице они наткнулись на Цзян Чэна, Не Хуайсана и Цзинь Лина, мнущихся на ступеньках, ведущих на следующий этаж.       — Вы чего тут делаете? — удивился Вэй Ин. — Я думал, вы уже в столовой.       Цзян Чэн тяжело вздохнул.       — Даже не спрашивай.       — Братец Вэй, ты ничего не слышишь? — спросил Не Хуайсан с робкой надеждой.       Вэй Ин, чувствуя себя идиотом, послушно прислушался. На этаже выше кипела жизнь: хлопали двери, звучали голоса — ничего такого, что он не слышал каждый день с утра до вечера. Мимо них по лестнице то и дело кто-то спускался, отчего им приходилось жаться к стене.       Он скрестил руки на груди и скептично поглядел на друзей.       — Мне казалось, я слышал, как опять началось, — загадочно объяснил Не Хуайсан, не объяснив этой фразой вообще ничего. — Я, вообще-то, к брату хотел заглянуть.       — Так в чем проблема? За то время, что ты стоишь тут, ты мог бы сходить к нему уже раза два точно.       Тот тяжело вздохнул.       — Страшно.       — Мне надоело тут торчать, — не выдержал Цзян Чэн, схватил соседа за рукав и потащил вверх по ступеням. — Все за вас делать надо!       — Эй-эй, нас не приплетай! — возмутился Вэй Ин, но поскакал следом. Чисто из любопытства.       Когда они подошли к двери, Не Хуайсан вновь прислушался и вскинул палец вверх.       — Я же говорил! — заявил он. — Я же говорил, что слышал! Ну блин, и как я теперь приставку заберу?       — Ты не мог услышать на лестнице! — фыркнул Цзян Чэн.       — Ты просто глухой.       — Ты… А ты тупой!       — Ну вот и договорились, — преувеличенно радостно хлопнул в ладоши Вэй Ин, который просто хотел покушать. — А теперь, раз мы все так друг друга любим…       Словно в подтверждение его слов, с той стороны двери послышался глухой стук, словно что-то в нее врезалось, а затем чьи-то приглушенные дверью вопли.       — Ну почему сейчас, — заныл Не Хуайсан и привалился к стене. — Ну почему не вечером? День на дворе! Отдайте мне приставку и ругайтесь хоть до следующего века!       — Это ты виноват, что ее забрали! — зашипел на него Цзян Чэн. — Так по-идиотски спалиться со шпаргалкой еще надо уметь!       Вэй Ин вспомнил, что сегодня утром на проверочной Не Хуайсана учитель безжалостно выгнал из класса после того, как поймал его за списыванием, и с трудом подавил смешок.       — Там что, Гуанъяо и твой брат вещами швыряются? — предположил он наугад.       — Ага, — невозмутимо подтвердил Не Хуайсан, заставив его удивленно глянуть на дверь и отойти в сторону, поближе к Лань Ванцзи. Просто на всякий случай. — Мы сейчас все на нервах, устали, еще и учителя звереют к зиме. Брат в таком состоянии из-за всякой ерунды заводится. Приставку у меня отобрал сегодня, так орал, а братец Яо за меня вступился, вот они и сцепились.       За дверью опять что-то громыхнуло. Вэй Ин поморщился.       — Они хоть не убьют друг друга случайно?       — Не впервой, — заботливый младший брат, кажется, больше переживал за приставку, чем за состояние хозяев комнаты. — Время от времени ругаются так, что весь этаж слышит, сбрасывают стресс, а потом так же громко мирятся и все, полная любовь и идиллия до следующего раза. Блин, а если они мне ее сломают? Цзинъи вернется, узнает об этом и снова расстроится!       Не Хуайсан узнал о случившемся в тот день лишь после их возвращения в гимназию и целый вечер бормотал «да как же так, что же творится?», а потом притащил ребятам в медпункт целую кучу всякой всячины «чтобы скучно не было».       — Мне кажется, — начал Лань Ванцзи.       — …что ему сейчас вообще на нее плевать, — закончил за него Вэй Ин. Они переглянулись. Цзян Чэн и Цзинь Лин очень схоже поморщились и отошли от них на несколько шагов.       — Слишком сладко, аппетит перебьете.       Дверь комнаты резко распахнулась, едва не ударив Цзинь Лина по лицу. Из нее донесся громогласный рев Не Минцзюэ:       — Вернулся сейчас же!       — Да пошел ты! — заорал в ответ выскочивший в коридор встрепанный и яростно сверкающий глазами Гуанъяо, показал в направлении комнаты средний палец, захлопнул дверь ногой, развернулся, хлестнув себя по лицу волосами, и уставился на них, похоже, только сейчас заметив, что у него есть зрители.       — Вы что тут делаете?       — Слушаем вашу оперу, — отозвался за всех Цзинь Лин. — Давненько вы ничего не били, мы уж было забеспокоились, все ли у вас хорошо.       Вэй Ин с сомнением глянул на него. В его понимании орать друг на друга на весь этаж и швыряться вещами не равняется нормальному развитию отношений. Он не мог даже представить, например, кричащего на него Лань Ванцзи, а уж чтобы самому устраивать ему скандалы… Видимо, у этой парочки все было иначе.       Дверь напротив распахнулась, наружу выглянул кудрявый парень в круглых очках и рявкнул:       — Цзинь, Не, вы задолбали шуметь! Я тут учить пытаюсь! — после чего увидел группу уставившихся на него людей и весь как-то сжался.       — Ты бы еще через год это сказал, — улыбнулся Гуанъяо. — Я уже молчу, есть претензии — стучись к нему.       Стучаться к суровому соседу парень не захотел, пробурчал что-то и поспешно скрылся за своей дверью.       — Пойдем в столовую, — вздохнул Цзян Чэн. — Хватит уже соседей бесить. И правда, устроили черте что.       — Не хочу я есть. Отсижусь пока у Су Шэ, как раз успею до его ухода. А вы идите.       Насколько Вэй Ин помнил, Су Шэ звали парня на класс младше, который постоянно вился вокруг Гуанъяо, едва ли не в рот ему заглядывая, и, по словам сплетника Хуайсана, был влюблен в него едва ли не с первого появления в гимназии. Не Минцзюэ ненавидел его до трясучки и старался оградить Гуанъяо от любого с ним контакта. Всем остальным он почему-то тоже не нравился, поэтому на высказанное однажды предложение тогда еще ни о чем не подозревающего Вэй Ина пригласить его в компанию все отказались так единогласно, что вопрос закрылся раз и навсегда.       — Попросил бы у братца Сичэня ключ, его все равно еще несколько дней в медчасти продержат, — поспешно предложил Не Хуайсан, явно представив, что с ним сделает брат, если узнает, что он отпустил Гуанъяо к Су Шэ.       — Не хочу его беспокоить лишний раз. Да и… у него в комнате я себя как в храме чувствую, все такое аккуратное, даже прикасаться страшно. Вы мне отпишитесь, когда закончите, сходим вечером к ребятам.       — Но… — начал было младший Не, но Вэй Ин и Цзинь Лин с двух сторон потянули его за собой.       — Пойдем, мы есть хотим, вдруг все самое вкусное уже разберут! — заныл Вэй Ин.       Они проводили взглядом удаляющуюся дальше по коридору спину Гуанъяо и с упорством танков потянули друга к лестнице.       — Я сейчас сожру тебя, если не поторопишься! — пригрозил Цзян Чэн. — Подумаешь посидит там часик, не изнасилуют же его.       Не Хуайсан поджал губы и с обиженным видом высвободил руки из чужой хватки.       Вэй Ин, по пути едва не пролив на кого-то суп, опустил поднос и сел за стол. Одна его нога уже привычно нашла свое место на коленке сидящего напротив Лань Ванцзи. Какое-то время они молча ели, не обращая внимания на снующих рядом учеников.       — Когда их отпустят? — спросил Вэй Ин, прерывая молчание. Он соскучился по тем временам, когда его соседи жили в своей комнате, но в то же время не знал, как вести себя, когда они вернутся обратно. Как раньше уже не будет, а к новому придется привыкать и приспосабливаться. Вдруг он ляпнет что-нибудь не то и вновь их расстроит?       — Нам сказали, что дней через пять, пока понаблюдают. Только следи за языком при них, — словно прочитал его мысли Цзинь Лин.       — Естественно, — оскорбился он. — Вы не связывались с тем офицером? Так или иначе, нам нужно что-то решить с этим… Вэнь Жоханем или как его. Ах!       Все глянули на него.       — Ты чего? — обеспокоенно спросил Цзян Чэн.       Вэй Ин с душой хлопнул себя по лбу.       — Вэнь! Я совсем забыл о Вэнь Нине! Он же тоже Вэнь! Вдруг они родственники?       Он оглядел зал, но знакомой фигуры не нашел.       — Ну так спроси его сейчас! — заерзал на месте Не Хуайсан, обожающий мистику и приходящий в чистый восторг от способности друга контактировать с потусторонним. — Тихонечко!       — Слишком много людей вокруг, — с сомнением заметил Лань Ванцзи, машинально поглаживая одной рукой под столом лодыжку Вэй Ина.       — Я столько раз попадал в странные ситуации, никто даже не удивится, — хмыкнул Вэй Ин и тихо позвал: — Вэнь Нин. Вэнь Нин, иди сюда!       — Опять говоришь с воздухом? — прозвучало над ухом. Он вздрогнул и вскинул взгляд. Не Минцзюэ сел на свое извечное место и с хмурым видом взял палочки. — Стремно выглядит со стороны. Надеюсь, этот призрачный пацан сейчас не где-то рядом со мной?       — Чем тебе Вэнь Нин помешал? — вступился Вэй Ин за друга. — Ты его даже не видишь. Вэнь Нин!       Теперь тот отозвался и появился перед столом буквальным образом с потолка. Вэй Ин на это лишь вздохнул.       — Встань поближе, чтобы казалось, будто я с ребятами говорю, — попросил он.       Не Хуайсан вытянул руку, словно ожидал что-то почувствовать.       — Тут? — шепотом уточнил он. — Прямо вот здесь? Что он делает?       — Успокойся, сиди спокойно и ешь, — осадил его брат, засовывая несколько булочек в маленький бумажный пакет.       — Это братцу Сичэню?       — Сичэню не разрешат, там за этим следят строже, чем в тюрьме. Это Яо. До ужина еще несколько часов.       Вэй Ин мысленно умилился такой заботе. Подумать только, еще полчаса назад он ругался с ним и швырял вещи, а теперь откладывает ему булочки на перекус до ужина. Что вообще творится в голове у этого человека?       Вэнь Нин все еще ждал вопросов или указаний, терпеливо снося исследовательские попытки Не Хуайсана сунуть руку сквозь его тело, поэтому Вэй Ин отбросил посторонние мысли в сторону.       — Как твои дела? Где был?       Тот ожидал не этого, поэтому растерялся и ответил не сразу.       — Я… Все хорошо, спасибо. Я просто... я смотрел, как новичков в клубе учат стрелять из лука, — он совсем смешался и замолчал. Вэй Ин кинул быстрый взгляд на Цзинь Лина. Так вот где Вэнь Нин пропадает в свободное время — в уголочке купидонов, как за глаза окрестили территорию клуба лучников остальные.       — Умеешь стрелять? — спросил он добродушно, пытаясь его расслабить. Он чувствовал, как на него смотрят — в отрыве от контекста эта фраза и правда могла насторожить. Кто знает, о выстрелах из чего идет речь?       — Не совсем. Только в теории разве что. Я хотел вступить, но… не успел.       Ну да, авария. Теперь он лежал в больнице, не живой и не мертвый, а призраком мог лишь наблюдать за тем, как другие люди исполняют его мечту, не имея при этом возможности даже коснуться лука.       — Я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе очнуться, — пообещал он в очередной раз, прекрасно понимая, что все его клятвы пойдут к черту, если организм Вэнь Нина устанет бороться за жизнь. Но иногда одна лишь надежда творила чудеса. — А потом ты вернешься сюда, запишешься в клуб и станешь отличным лучником. Цзинь Лин тебя потренирует, да, Цзинь Лин?       Тот слегка возмутился тому, что его зачем-то приплели к разговору, но все же благосклонно кивнул.       — Если он будет заниматься, а не отлынивать, то без проблем.       Вэнь Нин радостно замерцал и начал рассыпаться в благодарностях. Вэй Ин насилу его успокоил и перешел к делу.       — Ты знаешь, кто такой Вэнь Жохань?       — Д…да, — кивнул Вэнь Нин. — Это мой дядя.       Вэй Ин не удержался от счастливой улыбки. Надо же, вот это везение! Однако следующие слова вернули его с небес на землю.       — Но его посадили, когда я был маленьким, поэтому я его почти не помню. На самом деле не то чтобы наша семья сильно его любила, я знаю лишь, что он был не самым приятным человеком. Может, сестра знает больше?       Обращаться к резковатой на язык и не слишком-то общительной Вэнь Цин ему не очень хотелось, но как иначе узнать о школьном друге Лань Цижэня? Если Вэнь Цин была старше, чем ее брат, то, вероятно, Вэнь Жохань в ее памяти отпечатался сильнее. Нельзя терять такую возможность!       — Из-за чего его посадили? — спросил он, не надеясь на ответ. Вэнь Нин пожал плечами.       — Ну, он занимался какими-то нехорошими делами. По крайней мере, родители говорили так. Прости, это и правда все, что я о нем знаю. Мне ж…жаль, что я не смог тебе помочь.       — Я тебя не виню ни в чем, — вздохнул Вэй Ин и потер переносицу. — Спасибо за помощь. Иди, любуйся на свои луки, я постараюсь тебя не отвлекать лишний раз.       Вэнь Цин он нашел взглядом за несколько столов от них уткнувшейся в учебник и не обращающей внимания на внешние раздражители. Девушки рядом с ней разговаривали и громко смеялись, а она лишь морщилась и продолжала что-то увлеченно читать, растирая прядь волос между большим и указательным пальцем и забыв даже про остывающую перед ней еду.       — Я схожу один, — сказал он. — Если подвалим всей толпой, это будет выглядеть странно.       Остальные взяли с него обещание рассказать все в деталях и отпустили — он даже спиной ощущал направленные на него их внимательно-любопытные взгляды.       — Привет, — улыбнулся он, присаживаясь на свободное место рядом. — У тебя сейчас все остынет и станет невкусным.       — Вкус от этого не испортится, — отозвалась она после короткого молчания и подняла голову, глядя на Вэй Ина холодным взглядом. — Спасибо за предупреждение, можешь возвращаться обратно.       И продолжила читать.       Вэй Ин вздохнул. Кажется, это будет куда труднее, чем с Вэнь Нином. Неудивительно, что он вырос таким робким в тени своей суровой сестры.       — Эта книга интереснее моего общества? — попробовал он еще раз.       — Твое общество не поможет мне получить высший балл. Вэй, — она вновь поглядела на него, на этот раз уже сердито. — Что тебе от меня нужно? Мне некогда тратить время на ерунду.       — Ты знаешь, кто такой Вэнь Жохань? — спросил он напрямую, ни капли не обидевшись на то, что разговор с ним назвали ерундой. Вэнь Цин некоторое время внимательно смотрела на него, после чего закрыла книгу, аккуратно заложив страницу закладкой, и переплела пальцы.       — Знаю. А откуда его знаешь ты?       — Он твой дядя, верно? Может, ты могла бы…       — Не могла бы, — перебила она его. — Я не скажу ни слова, пока ты не ответишь на мой вопрос. Откуда ты его знаешь?       Вэй Ин придумал складную ложь, пока шел к ней, однако под этим серьезным взглядом выпалил чистую правду, хоть и в укороченной версии. Вэнь Цин слушала внимательно.       — Почему вы решили, что письмо послал именно мой дядя? Только из-за фото? В письме были угрозы? — уточнила она, когда он закончил.       — Нет, напоминание.       — Это не основание для такого серьезного обвинения. Он мог просто напомнить… как ты сказал? Были друзьями? Напомнить бывшему другу о себе, если он долго его не навещал.       Вэй Ин тоже думал об этом, но что-то внутри не давало ему полностью списать Вэнь Жоханя со счетов. Но не скажешь же так Вэнь Цин? Она его на смех поднимет.       — К тому же, — продолжала она, — если ты знаешь, что мой дядя в тюрьме, то как ты можешь обвинять его в проникновении в чей-то дом?       А вот тут у него был ответ!       — Твоего дядю выпустили, — сказал он и заметил, что при этих словах девушка замерла и нахмурилась.       — Выпустили? — повторила она недоверчиво. Вэй Ин кивнул. — Хм. Это… не самая лучшая новость.       — Вы не ладите?       — Я не общалась с ним много лет. С тех пор, как его посадили. Но родители им очень недовольны и стараются не упоминать в доме. Он… как бельмо на глазу, преступник, опозоривший приличную семью.       Судя по этим словам, Вэнь Жохань и его брат не дружили с самого начала. Если бы, например, Цзян Чэн совершил что-то плохое, Вэй Ин никогда не сказал бы о нем так, а ведь они даже не были настоящей семьей.       — Он говорил отцу, когда тот пришел к нему, что его подставил человек, которому он доверял. И якобы именно из-за предательства его и поймали. Сначала отец поверил, однако потом ему сообщили, что все дела дядя проворачивал в одиночку, с ним не было никакого подельника. Его поймали на месте преступления с неопровержимыми доказательствами вины, он говорил странные вещи, сначала пытался сопротивляться, а потом просто встал и позволил надеть на себя наручники, только ругался и обещал кому-то отомстить.       Вэй Ин кивнул. В голове у него постепенно соединялись некоторые разрозненные детали, склеенные друг с другом новыми фактами словно осколки чашки.       — Но это все я знаю лишь из разговоров родителей, — поспешно заметила Вэнь Цин, заметив его посветлевшее выражение лица. — Это сплетни, а сплетням верить — последнее дело. Я не собираюсь брать на себя ответственность за дезинформацию в случае чего.       — Никакой ответственности тебе брать не придется, — пообещал Вэй Ин, вставая. — Все это только между нами. Ну, и еще парочкой человек, но за пределы не выйдет, честное слово. Спасибо тебе, ты очень мне помогла!       — Не лезь туда, куда не нужно, — предупредила она внезапно, ухватив его за рукав. — Это не твоя проблема. Зачем ты вмешиваешься?       — Это коснулось дорогих для меня людей, — улыбнулся Вэй Ин. — Так что проблема вполне-таки моя.       Он вернулся к столу и рассказал то, что смог узнать.       — Негусто, но хоть что-то, — протянул Цзян Чэн. — Кажется, она не в восторге от возвращения своего дяди на свободу.       — Он сказал, что его поймали из-за предательства близкого человека, а во время ареста вел себя странно и обещал кому-то месть, — пробормотал Цзинь Лин, крутя палочку для еды в пальцах. — Если предположить, что он это про Лань Цижэня, то все выглядит вполне складно. Из-за него этого мужика посадили, он все годы в тюрьме желал отомстить, а когда вышел — первым делом пошел к старому другу.       — Но что такого он мог сделать? — задумчиво спросил воздух Вэй Ин. — Почему он вообще общался с таким человеком, если по вашим словам он был праведным и честным, осуждающим все, что не вписывалось в его правила и моральные нормы?       — Вот поэтому и сдал, — фыркнул Не Минцзюэ. — Может, он понятия не имел, что его друг кусок дерьма, а когда узнал, то поступил по совести.       — Довольно… безжалостно.       — Все это — лишь наши догадки. Мы до сих пор не знаем, где он находится и почему все же убил Лань Цижэня, — подвел итог Вэй Ин, машинально рисуя палочкой на тарелке круги. — Теперь я даже не уверен в том, сам ли он сделал с собой такое или ему все же помогли другие руки?       — Его поза… — начал было Лань Ванцзи, но Вэй Ин перебил его:       — Позу могли изменить. Мы вроде и продвинулись, но все равно совсем ничего не знаем.       Они замолчали, раздумывая. Народ в столовой постепенно рассасывался, столы пустели.       Внезапно Не Минцзюэ громко выругался. Все повернулись к нему и увидели, как он стряхивает с брюк жидкость.       — Тебе жить надоело? — с ощутимой угрозой спросил он у остановившегося рядом парня, держащего в руке пустой стакан. Лицо у него было смутно знакомое, Вэй Ин точно видел его где-то, но не смог вспомнить.       — Прошу прощения, — извинился он не слишком-то сожалеющим тоном. — Я случайно. Рука дрогнула.       — Если я ее оторву, ничего дрожать не будет.       — Я могу принять это за угрозу.       — Это она и есть, идиот.       — Ему ты тоже так угрожаешь? Сегодня он был очень расстроен, когда пришел ко мне. Я всегда готов его утешить, конечно, но…       Даже без подсказки Вэй Ин сообразил, кто сейчас ловко обеспечил Не Минцзюэ вспышку ревности и мокрое пятно на брюках, и вспомнил, что видел этого парня с Гуанъяо пару раз. Видимо, это и был тот Су Шэ, которого все за этим столом терпеть не могли.       Не Минцзюэ молча встал, не обращая внимания на состояние своих штанов, и сделал шаг к Су Шэ, который благоразумно отступил назад.       — Ты что, собираешься бить меня на виду у всех? — встревоженно уточнил он. — Тут же учителя, ты совсем с ума сошел?       — Если с драки один на один ты сбегаешь как жалкая крыса, то придется и правда бить тебя прямо здесь.       Су Шэ понял, что он не шутит, плюхнул стакан на ближайший стол и пустился наутек.       — Трусливая тварь! — выплюнул Не Минцзюэ ему вслед. — Только тронь его — и я скормлю тебе твой член!       Зрители вокруг забормотали — все ожидали драки и немного разочаровались ее отсутствием, однако ситуация все равно разбавила всеобщую скуку.       — Так его, брат! — подскочил на стуле Не Хуайсан. — Только и знает, что сбегать!       — А ты! Ты какого черта его к нему отпустил!       — Ох, ну черт, — перебил их Цзян Чэн и подпер голову ладонью. — Заткнитесь! Поздравляю, защитник чести и невинности, к нам идет директор.       — Отец приехал, занимается организацией похорон дяди. Я приглашаю вас… если хотите пойти, разумеется, — когда они заглянули в медпункт, встретил их такими словами сидящий на кровати, свесив ноги вниз, Лань Сичэнь. Он выглядел уже лучше, чем в тот злосчастный день, и все рвался обратно в свою комнату, но врачи были непреклонны и грозили привязать неспокойного пациента к кровати ремнями, если он не перестанет выделываться. Его кузены переживали произошедшее гораздо тяжелее — глаза их опухли от слез, а Цзинъи до сих пор не произнес ни звука. «Мутизм вследствие психологической травмы, — разводил руками психолог, — мы над этим работаем, рано или поздно он вновь заговорит».       — Естественно, мы пойдем с вами. Мы можем чем-нибудь помочь? — уточнил Вэй Ин. Он ни разу не был на похоронах, даже не видел, как опускали в землю гробы с его родителями, в тот момент больше озабоченный проблемой своего выживания на улицах, но действительно искренне хотел сделать что-нибудь полезное для своих друзей и любимого человека.       Лань Сичэнь устало улыбнулся.       — Не нагружай себя чужими проблемами, А-Ин.       — Вы столько раз мне помогали, я не собираюсь стоять в стороне, когда сам могу быть полезен.       Он покачал босыми ногами, раздумывая.       — Отцу ты не поможешь, а нам… нам всем становится чуть легче, когда ты улыбаешься так, как умеешь только ты, — сказал он тихо. — Иди сюда.       Вэй Ин, тронутый этими словами, обнял его, чувствуя исходящий от длинных волос сладкий запах шампуня, и слегка неловко, но очень ласково погладил по спине. Каждую ночь он так же обнимал Лань Ванцзи, слушал в темноте его неровное, прерывистое дыхание и молился всем, кому только мог, чтобы человека в его руках отпустила душевная боль. Чтобы в эту ночь он спал крепко и спокойно.       Лань Сичэнь был старшим, поэтому старался вести себя серьезнее и привык брать все под свою ответственность, но он все же по факту был еще таким же подростком с нестабильной психикой, как и все они.       — Все будет хорошо, — сказал Вэй Ин и уткнулся в чужое плечо. — Все будет хорошо.       После их посещения Лань Сичэнь все же вытребовал себе право покинуть медчасть раньше оговоренного срока, похватал вещи и унесся по коридорам со скоростью ветра. Врачи только головой покачали вслед да рукой махнули — у них были куда более тяжелые пациенты.       Вечером Вэй Ин сунулся было к Лань Ванцзи, но дверь оставалась закрытой, сколько бы он не стучал. Пришлось вернуться обратно в свою комнату, размышляя по пути о том, где же бродит его парень и почему без него.       Буквально через минут десять после его возвращения в дверь постучались.       — Хочешь послушать кое-что? — спросил Не Хуайсан, когда дверь открылась. За его спиной, словно бравые стражи, стояли сонный Цзян Чэн, Цзинь Гуанъяо с заколотыми в пучок волосами и Не Минцзюэ в такой же, как у брата, черной спортивной кофте, накинутой на плечи. Судя по всему, эти двое уже помирились, в очередной раз выбесив этим соседей по этажу, и чувствовали себя замечательно.       — Что послушать? — уточнил Вэй Ин.       Не Хуайсан прижал палец к губам, подмигнул и поманил за собой. Вэй Ина посетило чувство дежавю — не так давно он тоже крался по этим коридорам вместе с Сычжуем и Цзинъи на ночную вечеринку. «Надень носки» — всплыли у него в памяти слова соседа и он, не сдержавшись, тихо хихикнул.       Местом, в которое они его привели, оказалась музыкальная комната. Точнее, ее закрытая дверь, из-за которой доносились звуки.       — Кто там? — шепнул Вэй Ин.       — Ванцзи и Сичэнь, — ответил ему Гуанъяо. За время пути кофта с плеч Минцзюэ как-то незаметно перекочевала на его плечи. Теперь он зябко кутался в нее. — Мы не хотим мешать, поэтому послушаем отсюда.       — Это песня в память об их дяде, они будут играть ее на похоронах, — пояснил Не Минцзюэ. — Написал ее, по-моему, как раз Ванцзи. Он не говорил?       Вэй Ин покачал головой и переглянулся с так же ни о чем не подозревавшим Цзян Чэном. Он понимал, что у всех могут быть секреты, да и он в любом случае услышал бы ее на церемонии, но в груди все равно что-то неприятно царапнуло.       Щемящая, грустная и пробирающая до костей, мелодия сяо стихала и взвивалась вновь, подхваченная звуками гуциня, плакала и тосковала по человеку, которого уже никогда не увидит. Даже не видя лиц исполнителей, Вэй Ин чувствовал, сколько эмоций они вкладывают в каждый звук.       — Эй, — шепнул за его спиной Не Минцзюэ. — Ты чего, плачешь?       Вэй Ин поспешно провел рукой по щекам, но они были сухими. Лишь затем, обернувшись, он осознал, что фраза предназначалась не ему, а Хуайсану, который тер глаза и тихо шмыгал носом.       — Я не виноват, это так грустно, — пожаловался он. — Мелодия такая печальная, что слезы сами потекли!       Старший брат цокнул языком и притянул его к своему плечу, обнимая и позволяя мочить футболку.       Вэй Ин коснулся двери кончиками пальцев, так сильно желая сейчас увидеть выражение лица Лань Ванцзи. Когда он играл, то выглядел таким сосредоточенным и восхитительно величественным, что у него сердце сбивалось с ритма, а ладони потели от восторга и возбуждения. Он до сих пор не мог поверить в то, что такой человек действительно любит его.       Музыка резко оборвалась. Ребята удивленно переглянулись.       — Дальше еще не придумали? — шепнул Вэй Ин.       — Нет, продолжение есть, просто они почему-то прекратили. Неужели…       Дверь распахнулась и на них, непроизвольно прижавшихся друг к другу, глянул стоящий в проеме со скрещенными на груди руками Лань Ванцзи. Вэй Ин тут же расслабился.       — Привет, Лань Чжань! — помахал он с улыбкой, делая вид, что все так и задумано и они тут вовсе не подслушивали тайком. — Не обращайте на нас внимания, мы просто мимо проходили.       — Заходите, — прозвучал из комнаты голос Лань Сичэня. Он звучал спокойно, ни капли не сердито. — Я сразу почувствовал, что это вы. Поможете нам немного, раз уж пришли.       Его младший брат посторонился.       — Правда? Можно? — с надеждой переспросил Не Хуайсан. Вэй Ин уже бодро заскочил внутрь, по пути словно случайно погладив своего парня по плечу и подмигнув.       Следующие полчаса они, сидя на стульчиках словно прилежные ученики, раз за разом прослушивали отрывки мелодии и отвечали на вопросы в стиле «лучше звучит так или так? А если мы изменим вот тут?». С их «крайне неоценимой» по словам Лань Сичэня помощью братья довели свое творение до совершенства, заперли дверь зала, вернули ключ охране и разошлись по комнатам.       — Мне сказали, что ты сам ее придумал, — сказал Вэй Ин, когда они с Лань Ванцзи дошли до его комнаты. — Правда?       — Правда, — согласился тот, возясь с замком своей комнаты. — Но мы изменили в нескольких местах. Тебе понравилось?       Вэй Ин постучал пальцем по его плечу, призывая обернуться, а затем положил ладони на щеки и прижался к губам.       — Очень, — выдохнул он, отстраняясь. — Мне нравится все, что ты делаешь. Знаешь почему?       — Почему?       Вэй Ин с удовольствием отметил, что дыхание у того сбилось.       — Потому что все, за что бы ты ни взялся, ты делаешь потрясающе. А еще знаешь что?       — Что? — эхом повторил за ним Лань Ванцзи, прижимая его к себе за талию и напрочь забыв про запертую до сих пор дверь.       — Когда ты играешь, ты выглядишь так горячо, что я чудом не кончаю себе в штаны. Было бы неловко, правда?       Словно не имея больше сил слушать его речи, Лань Ванцзи заткнул ему рот поцелуем. Забыв обо всем, они жадно целовались посреди пустого коридора, где за дверями кипела жизнь. Пальцы у Вэй Ина дрожали, но он упорно цеплялся за ткань на чужих плечах, чувствуя, как властно губы сминают его и горячие — на самом деле, разумеется, холодные, это же он горит и совсем ничего не соображает, — ладони оглаживают тело, царапают, сжимают, и от каждого такого прикосновения его прошивало желанием.       — Дай мне минуту, — прошептал Лань Ванцзи, с явным трудом отрываясь от его губ.       Вэй Ин хотел бы дать ему совсем не время. Пока пальцы того стремительно мелькали над экраном, он целовал его шею и потирался пахом, требуя внимания и поцелуев. Что там такого, в этом телефоне, когда рядом он? Это могло бы обидеть, но сейчас Вэй Ин был слишком распален и возбужден для обид — в принципе для всего, что не включало в себя прямой физический контакт с Лань Ванцзи.       Телефон вернулся обратно в карман, а они вновь слились в поцелуе. Кто-то прошел мимо, смущенно кашлянув, но они даже не попытались отстраниться — Вэй Ин, обхвативший шею Лань Ванцзи руками, лишь бесстыже махнул кистью, мол «иди дальше, не мешай».        — Открой дверь, Лань Чжань, — посоветовал он, отстраняясь и судорожно глотая воздух. Все тело горело. — Иначе, клянусь, я позволю тебе трахнуть меня прямо тут, в коридоре. А потом нас исключат к черту.       — Нет необходимости.       — Нет?       Телефон пиликнул.       — Нет. Пойдем.       Вэй Ин опустил недоуменный взгляд на их сцепленные руки, но послушно сделал несколько шагов по коридору.       — Чт… Куда? Лань Чжань, я не хочу никуда идти, я хочу…       Тот повернулся и быстро поцеловал его еще раз.       — Тебе понравится. Обещаю.       Они покинули здание, окунувшись в поддерживаемый ровным светом фонарей полумрак, прошли по дорожкам, то и дело слыша звучащие откуда-то с травы разговоры и смех, и добрались до парковки, где их уже ждала машина. Лань Ванцзи открыл для него дверь.       — Я не девушка, — отметил до сих пор возбужденный и от этого довольно нервный Вэй Ин.       — Я знаю, — ровным тоном уведомили его. Дверца захлопнулась. Лань Ванцзи сел с другой стороны, позади водителя, и наощупь нашел его руку.       — Куда мы едем? — Вэй Ин руку не дал и, убедившись, что в зеркале водителя отражается лишь кусок его лица, а нижняя часть тела его спутника и вовсе не видна за креслом, положил ладонь на его пах. Лань Ванцзи чуть расширил глаза и попытался убрать руку, но безрезультатно.       — Вэй Ин.       — Да? — он погладил его член через ткань, слегка надавил. Ему казалось, что если сейчас так же коснуться его, то он кончит незамедлительно прямо здесь. Он свел ноги и прикусил губу, сдерживая стон от трения белья о чувствительную кожу.       Лань Ванцзи крепко держал его за запястье, прикрыв глаза, но не мешал. Если не знать, что именно происходит внизу, то никто бы не заподозрил его в чем-либо неприличном — спокойное выражение лица, бледная кожа без румянца. Но Вэй Ин видел то, незаметное остальным: как подрагивают его ресницы и губы, как краска с мочек уже поднимается выше, а дыхание частит и прерывается.       Он убрал руку, когда почувствовал, как тот задышал чаще и напрягся всем телом. Лань Ванцзи приоткрыл глаза и глянул на него с молчаливым укором. Его глаза из-за расширенных зрачков выглядели темными и мерцающими, словно раскаленные угли. Вэй Ин ответил ему хитрой улыбкой. Теперь он лишь дразнил прикосновениями, не позволяя дойти до края, и в нужный момент быстро прятал руку, не позволяя себя поймать. Лань Ванцзи сжимал зубы, поглядывал на него как на врага народа, но не издавал ни звука. И уж тем более ни о чем не просил.       За этой несложной игрой время пролетело незаметно. Когда машина остановилась, Вэй Ин впервые за всю поездку поглядел в окно, а не на своего спутника.       Судя по вывеске, это был лав-отель — высокое здание с яркой вывеской и светящимися разными цветами окнами. Он с подозрением поглядел на Лань Ванцзи. Вот уж кого, а этого человека в таких местах он представлял с трудом. Странно, что он вообще знает об их существовании.       Разумеется, во время поездки у него возникали догадки о том, почему они вдруг куда-то уехали из гимназии после страстных зажиманий в коридоре, но думать об этом — одно, а стоять перед местом, созданном для уединения парочек, и понимать, что тебя сюда явно не полюбоваться привели — совсем другое. Он прекрасно помнил тот день, когда ему сказали, что «то самое» у них должно произойти по-особенному. Не в комнате гимназии. От понимания того, что вот оно, то место, где все произойдет, он внезапно ощутил непривычную робость и на секунду задумался о том, чтобы вообще не выходить из этой машины.       Дверь перед ним распахнулась. Поглощенный мыслями, он даже не заметил, что Лань Ванцзи уже выбрался из салона и теперь стоял перед ним, красивый и хоть почти незаметно по внешним признакам, но все же нервничающий едва ли не сильнее самого Вэй Ина. Прикусив язык, чтобы не выдать что-то неприличное и вконец смутить своего кавалера, Вэй Ин послушно воспользовался его помощью и вдохнул холодный воздух. Водитель глянул на них с подозрением, но промолчал, получил деньги и уехал.       — Кажется, возить парочку парней на ночь глядя в лав-отели ему еще не приходилось, — хихикнул Вэй Ин, пытаясь развеять висящую между ними неловкость. Лань Ванцзи издал тихий короткий звук. Судя по всему, на мнение водителя ему было наплевать совершенно.       — Пойдем, — сказал он наконец и потянул за собой к дверям.       Благо, внутри на них никто особого внимания не обращал — подумаешь, парочкой больше, парочкой меньше, главное чтобы заплатили. Вэй Ин вцепился в рукав Лань Ванцзи и беспрестанно крутил головой вокруг, пока они поднимались по лестнице и шли по коридору. На обстановку владельцы явно денег не пожалели. Впрочем, судя по уровню цен, и контингент тут был соответствующий, без Лань Чжаня его бы небось и на порог не пустили.       От вида комнаты ему и вовсе дурно стало: в красно-белых тонах, с подсветкой, огромной круглой кроватью под полупрозрачным балдахином, зеркальным потолком, столом в углу, мини-холодильником и баром. Он тут же сунулся туда и восхищенно ахнул при виде бутылок.       — Там реально что-то есть! — воскликнул он. — Я думал так, для красоты стоит, доплачивать нужно и все такое.       — Мы уже заплатили за все.       — Хм, и то верно. Один глоточек, Лань Чжань, честно.       Для храбрости, добавил он мысленно, вытащил одну наугад, с забавным пыхтением откупорил и сделал пару глотков. Лань Ванцзи в это время сунул нос в прикроватные тумбочки, хмыкнул и пошел обследовать ванную комнату, дверь которой спряталась за позвякивающей бусинками занавеской.       — Там есть джакузи? — спросил Вэй Ин с усмешкой и едва не подавился, услышав «мгм». — Что, серьезно?       Алкоголь был забыт. Он бросился в ванную и изумленно застыл. Джакузи там и правда было, даже со свечками на бортике. От мыслей о том, как они могли бы лежать там вместе, он возбудился почти мгновенно.       — Лань Чжань, — промурлыкал он, подходя ближе, цепляя край его белой футболки и поднимая его вверх. — Ты. Я. Оно. Нравится идея?       Лань Чжаню идея нравилась. Он безропотно позволил стянуть с себя футболку, помог Вэй Ину сделать то же самое, притянул за талию ближе, прижимаясь кожей к коже, и укусил за губу, тут же запуская язык в приоткрытый для восклицания рот.       Пока набиралась горячая вода, Лань Ванцзи зажег свечки, тут же создавшие в ванной потрясающе романтичную атмосферу, а Вэй Ин выключил свет. От восторга хотелось не то плакать, не то смеяться. А может и все разом, но вместо этого он предпочёл поцелуи.       Уже в воде, застонав от восторга, он устроился между чужих ног, откинувшись спиной на грудь, и прикрыл глаза, чувствуя, как живот его ласкают до сих пор холодные пальцы. Он мог бы умереть счастливым в этот момент.       Какое-то время они лежали спокойно, время от времени целуясь и обмениваясь долгими нежными взглядами, пока Вэй Ину не захотелось поиграть. Чувствуя, как в спину ему упирается стояк, он с улыбкой поерзал, притираясь к нему поясницей и ягодицами. Над ухом судорожно выдохнули. Посчитав это хорошим знаком, он потерся еще активнее.       — Вэй Ин.       — Ммм?       Не дождавшись ответа, он привстал, опираясь на бортики, с плеском развернулся и уселся Лань Ванцзи на бедра, откровенно им любуясь. Какого черта, как кто-то может быть настолько совершенным?       — Ты, — внезапно сказал тот. Вэй Ин погладил кончиками пальцев его грудь и пресс, задел сосок.       — М? Я?       — Ты можешь.       — Могу?.. О, я сказал это вслух?       — Мгм.       Их члены соприкоснулись. Ноги резко ослабли, Вэй Ин даже порадовался, что не стоит сейчас. Наклонившись и щекоча плечи и грудь Лань Ванцзи влажными волосами, он прижался к нему губами, целуя медленно и неторопливо. Скорее всего, они останутся тут на ночь — куда спешить? Он хочет запомнить все. Каждую минуту их времени.       — Я люблю тебя, — он целовал скулы, подбородок, шею, вылизывал едва согревшуюся от воды кожу, собирал стекающие капли губами, задыхаясь от желания, гладил плечи, царапая их короткими ногтями и как никогда желая оставить следы. — Я так тебя люблю. Я хочу тебя согреть. Ты знаешь, как я хочу согреть тебя?       — Как ты хочешь согреть меня? — эхом отозвался Лань Ванцзи и коснулся рукой Вэй Ина между ног, заставив ахнуть и прижаться ближе. — Как ты… хочешь… согреть меня?       — Я… ах, я… — Вэй Ин захлебнулся словами, когда прохладная рука обхватила оба их члена. На контрасте с горячей водой это казалось просто невыносимым. — Я… Да! Да! Ну же, Лань Чжань, пожалуйста… — он опустил голову, со стоном уткнувшись ему в изгиб шеи. — Ох, Лань Чжань…       Голова у него шла кругом, лицо пылало. Он мог лишь цепляться за плечи и говорить что-то, не осознавая ни слова. Движения руки, сначала плавные, медленные и немного неловкие, постепенно ускорялись, становились все более умелыми, доводя этим почти до сумасшествия.       Он вцепился зубами в плечо Лань Ванцзи, сжал зубы. Тот взял в горсть свободной рукой его длинные волосы, потянул. Вэй Ин выгнулся, запрокинул голову, стиснул его бедра, кусая губы на грани удовольствия и боли, чувствуя зубы на своей шее и руку, торопливо ласкающую член.       — Ты хочешь… чтобы я кричал? — шепнул он, едва понимая, что именно говорит.       — Ты будешь кричать, — пообещал Лань Ванцзи и прижал к себе его содрогающееся в оргазме тело, кончая следом.       Вэй Ин и правда кричал, как и обещалось. Вэй Ин кричал, но совсем не от боли, бился под ним, запрокинув голову, в ореоле разметавшихся на гладких белых простынях волос, и умолял, умолял, умолял.       Он начинал со стонов, когда пальцы исследовали его тело, гладили, скользили, опускаясь все ниже, пока не достигли входа. Его уже не интересовало, откуда взялась смазка — в конце концов, он помнил, в каком месте находился. Он подавался тазом навстречу этим длинным музыкальным пальцам, кусал и без того уже истерзанные губы, сглатывал привкус крови, цеплялся то за простынь, то за его плечи, просил поцелуи и получал их сполна. От первого толчка он дернулся, зажался, попытался оттолкнуть. Потом передумал и потянул к себе, а Лань Ванцзи, почти не обращая внимания на эти метания, гладил его по лицу, целовал, успокаивал не словами, а прикосновениями — так, как умел лучше всего, терпеливо дожидаясь, пока его не согласятся принять полностью, отдавая в ответ себя.       Что вообще значит его тело? Вэй Ин готов был отдать ему весь мир.       Они сплелись на постели так, что не разделить, сталкивались, притирались телами. Лань Ванцзи двигался то плавно и неторопливо, едва-едва, заставляя Вэй Ина умолять и скулить словно щеночка, то срываясь на резкий, торопливый, рваный темп, такой, что едва успевал сделать вдох, а Вэй Ин скользил на простынях, чудом не ударяясь о спинку кровати головой, подавался навстречу и издавал такие звуки, что, находись они в общежитии, к ним точно уже ломились бы с ожиданием застать кровавое убийство. Он цеплялся ногтями в спину, в бока, обхватывал влажную еще после воды шею, гладил волосы, вскидывал бедра, не зная, за что еще ухватиться, как еще коснуться так, чтобы стать еще ближе. Член его терся между их телами, истекая смазкой на живот, и желание, чтобы Лань Ванцзи кончил внутрь него, билось в голове, пытаясь вырваться наружу словами, но все, что получалось — лишь невнятные, прерывистые «пожалуйста, ну пожалуйста».       Он не знал, поняли ли его, когда содрогался от наслаждения, глуша последний крик в чужом рту, но тут же обхватил руками и ногами, как только ощутил изливающееся в него семя.       — Не двигайся, — заявил он хрипло, когда Лань Ванцзи расслабленно навис над ним на локтях, переводя дыхание. — Ты арестован за убийство.       Тот нежно, едва касаясь, поцеловал его в переносицу. Глаза у него счастливо мерцали.       — Какое убийство?       — Убийство моей невинности, разумеется!       Ему показалось, будто уголки губ напротив приподнялись в улыбке. Или не показалось?       — Нужно помыться.       — Это потом. Сначала полежим.       Он лег так, чтобы Лань Ванцзи мог устроиться рядом и отдохнуть. Сердце все еще заполошно билось в груди, а внутри растекалась чужая сперма. Он чувствовал себя немного уставшим, но спать не хотелось совершенно, несмотря на поздний час.       Хотелось… пожалуй, хотелось еще. Даже если он завтра не встанет.       Он высказал эти мысли вслух. Лань Ванцзи убрал с его щеки прилипшие волосы.       — Завтра тебе будет больно.       — Мне в любом случае будет больно завтра, — возразил он. — Болью больше, болью меньше, какая разница. Быть с тобой одним целым и чувствовать тебя внутри — это… это что-то невероятное. Уж поверь, Лань Чжань, ты еще пожалеешь, что научил меня этому.       — Никогда не пожалею.       Вэй Ин подарил ему поцелуй и забрался верхом, ощущая, как член выскальзывает из него, позволяя жидкости вытекать, и задумчиво коснулся пальцами дырочки, вновь возбуждаясь от мысли, что он совсем недавно был внутри него.       Лань Ванцзи огладил его бедра, неотрывно глядя снизу вверх. Вэй Ин поерзал и удовлетворенно улыбнулся.       — Она еще во мне, Лань Чжань. Часть тебя еще во мне. Тебе нравится эта мысль? Мысль тому определенно нравилась, даже слишком сильно.       Спустя где-то полчаса он, поднимаясь и опускаясь на чужом члене, красиво прогнулся в спине, чувствуя на себе жаркий взгляд, и склонился вперед, замерев прямо над лицом Лань Ванцзи и упираясь руками в его исцарапанные покрасневшие плечи. Его длинные волосы плотным покрывалом скрыли их лица от остального мира, рассыпались по простыне — черные прожилки на снежно-белом. Он сам — одна сплошная чернота, осквернившая чистоту, белизну и невинность, толкнувшая за грань того, кто твердо стоял на ногах и, может, падать в эти воды, затягивающие все глубже на самое дно, вовсе и не собирался.       — Понесешь меня завтра на руках, Лань Чжань, — со вздохом сказал он, касаясь его губ быстрым поцелуем. — Ох, чувствую, понесешь.