(Позволь Мне) Доказать Это Тебе

Пенелопа упала на пассажирское сидение. Легкая боль медленно, но верно пронзала ее голову. Что было еще хуже, она знала, что получит серьезный выговор от своей мамы, как только та увидит скверный порез на губе дочери. «Тупые кровососы», — она подавленно пробормотала себе под нос. Все еще возмущаясь из-за очередного поражения, Пенелопа не заметила, как открылась и сразу же захлопнулась водительская дверь, впуская в машину ее блондинистую напарницу, значительно менее избитую, но в равной степени удрученную. Кэролайн Форбс, мать той, которую она любила, повернулась к ней с неодобрением в глазах: — Что я тебе сказала, Пенелопа? — Не вступать в контакт без твоего разрешения, — Пенелопа тяжело вздохнула. — А что сделала ты? — спросила Кэролайн покровительствующим тоном, заставляя Пенелопу вздрогнуть. Хотя винить вампиршу она точно не могла. Окей, может она действительно слишком остро отреагировала на сомнительного французского паренька, который пообещал помочь им со слиянием, а на самом деле лишь хотел, чтобы они стали его утренней чашкой чая. — Ничего из того, что уже не было предначертано судьбой подражателю сумерек. — Ты почти снесла ему голову с плеч! — скептически огрызнулась Кэролайн. — И как, скажи мне, я должна была знать, что у него было подкрепление? — Ты не должна была. Тебе всего-то нужно сохранять хладнокровие и быть осторожной. Всегда. Что если бы меня там не оказалось? — Я бы снесла с плеч все их головы, — ответила девушка, ухмыляясь, тем самым скрывая свой порез на губе. Пенелопа ожидала, что старшая отплатит ей благоразумным нагоняем, но Кэролайн лишь помотала головой из стороны в сторону, выезжая на дорогу. Победное молчание охватило девушек. Пенелопа уже привыкла к этому. К чувству абсолютного поражения, которое не переставало преследовать их. Которое ощущалось еще сильнее каждый раз, когда девушки возвращались с очередной миссии с пустыми руками, что заставляло их думать о том дне, от которого они обе были в ужасе. Слияние. Она также привыкла к тому знакомому покалыванию в груди лишь из-за мысли об этом, так что боль уже казалась чем-то рутинным. Хотя опять же, она провела лишь 6 месяцев, пытаясь найти исцеление. Она и представить не может, как себя чувствует Кэролайн, которая провела столько лет вдали от своих близняшек. Невозможность наблюдать то, как они растут, в поисках способа сохранить им жизни, должно быть, было настоящим истязанием для нее. Пенелопа решила пока что оставить ее в покое. После того, что чувствовалось как 20 минут абсолютной тишины, наконец выехав на шумные городские улицы, Кэролайн заговорила: — Я знаю, что ты разочарована, но я не дам тебе упасть так низко. Пенелопа не ожидала этого. Она даже не знала, что вампирша имела в виду, так что лишь вопросительно подняла брови. — Я не хочу, чтобы ты узнала, каково это иметь кровь на своих руках. Пенелопа предположила, что Кэролайн решила сделать небольшую паузу для эффекта. — Жизнь, в твоих руках, — она закончила. — Ты слишком молода, чтобы испытывать такую боль. Пенелопа не могла сделать ничего, кроме как усмехнуться над словами своей напарницы. Они жили в мире, где отвратительные сверхъестественные существа наблюдали за ними на каждом углу, готовые наброситься как на свой обед. Естественно, Пенелопа предпочла бы не использовать свои суперспособности, но, если бы это было жизненно необходимо, она знала, что однажды ей придется кого-нибудь убить, и вероятность этого была довольно высока. Кроме того, она делала это для нее. Для Джози. Не было ничего, чего бы она не сделала, никого, чью кровь она бы не пролила, если бы это значило, что у Джози появится возможность прожить долгую счастливую жизнь после 22. Даже если эта жизнь не включала ее или ее запачканных кровью рук. — Ты не понимаешь, — сказала Пенелопа, — я бы потеряла все свое здравомыслие, если бы это было единственным способом спасти Джози от этой идиотской, варварской традиции, — она заявила с предельной уверенностью в голосе. Кэролайн ненадолго замолчала: эта резкая перемена в голосе молодой ведьмы казалась слишком поразительной. — Потому что ты любишь мою дочь, — Кэролайн безропотно вздохнула, как бы констатируя неоспоримый факт, предписанный самим богом. — Поверь, я все понимаю. Вампирша мягко улыбнулась Пенелопе: — Чего мы только не делаем ради любви. Такая же улыбка появилась и на лице Пенелопы, как бы отвечая на слова Кэролайн. Она повернулась к окну и погрузилась в свои мысли. Она не стеснялась своих чувств к конкретной высокой брюнетке. Даже перед ее матерью. Все, кого она когда-либо встречала и еще встретит, знали, что ее сердце уже было занято. Что, к слову, приводило в уныние половину ведьм в ее новой школе. Кроме того, признание своей вечной любви к дочери Кэролайн было единственным способом уговорить вампиршу помочь ей. Она все еще помнит их битву воли, когда обе ждали уступок со стороны оппонента, когда она неожиданно, без приглашения показалась на пороге Кэролайн 6 месяцев назад. Она выиграла. Конечно же она выиграла. Она бы выиграла что угодно для Джози. Комфортная тишина продолжалась какое-то время, как вдруг... — Нет, серьезно. Никаких убийств. Ни людей, ни вампиров, ни оборотней, ни любых других предположительно опасных сверхъестественных существ. Только если я дам добро, — сказала вдруг Кэролайн. — Уяснила? — она резко закончила, будто только сейчас вспомнила, 10 минут спустя, что ей все еще нужно было быть ответственным взрослым. Девушка потянула за свою джинсовую куртку в попытке подкрепить вышесказанное. Пенелопа лишь усмехнулась, подняв два пальца в воздух: — Так точно, капитан. Не успела девушка это произнести, как телефон Кэролайн разразился песней, отдаленно напоминающей “Rich Girl” Гвен Стефани, да и любую другую надоедливую песню, популярную в двухтысячных. Пенелопа не смогла сдержаться и поморщила нос, как только первые ноты мелодии донеслись до нее. — А что? Она приставучая, — Кэролайн сказала в свою защиту, потянувшись за телефоном, чтобы принять вызов. — Тебе разве никто не говорил, что разговаривать за рулем нельзя? — шутя сказала Пенелопа. — Ты у нас, я посмотрю, просто восхитительный пример для подражания. На этот раз уже Кэролайн пришлось закатить глаза: — Придержи коней, Нэнси Макфи. Я поставлю звонок на громкую связь. Пенелопа расплылась в победной ухмылке. Ей нравилось побеждать. Кэролайн нажала кнопку принятия вызова. — При... — Мам, наконец-то! — из трубки послышался раздраженный голос. Пенелопа слегка подпрыгнула на своем сидении, после чего ее глаза расширились. Она знала этот давно забытый надменный тон, что могло значить только... — Лиззи, хватит орать. Вот и он. Этот мягкий, но в то же время твердый голос. Он был музыкой для ушей Пенелопы после 7 месяцев невозможности его слышать. Джози. Сердце Пенелопы вдруг забилось с бешеной скоростью при звуке этих трех слов. И судя по довольной ухмылке, в которой расплылась Кэролайн, вампирша уже раскусила ее взволнованную непроизвольную реакцию. — Мои девочки! — Кэролайн произнесла воркующим голосом. — Как же я скучаю по вам обеим. — Мы тоже по тебе скучаем, мам, — сказали близняшки одновременно. — Как вы? Все хорошо? — Ну-у, — начала Лиззи. Пенелопа закатила глаза, но сумела воздержаться от язвительных комментариев. По сути, она и вовсе не должна была сейчас находиться в машине, по крайней мере, по мнению сестер. — У нас есть для тебя сюрприз. — Сюрприз? Обожаю сюрпризы! — Пенелопе пришлось закрыть свой рот рукой, чтобы не засмеяться с того, как по-детски сейчас звучала крутая блондинистая вампирша. — Мы собираемся приехать к тебе! — Лиззи опять крикнула в трубку. Кэролайн моментально побледнела, открыв рот от удивления. Глаза Пенелопы расширились и загорелись еще большей паникой. Они вот-вот должны были выехать на дорогу, ведущую к дому Кэролайн, как вдруг та резко дала по тормозам, почти швырнув их обеих на лобовое стекло. Впервые в жизни Пенелопа на самом деле обрадовалась тому, что она воспользовалась ремнем безопасности. — Вы… Вы собираетесь? — произнесла Кэролайн, стараясь подделать восхищение в голосе изо всех сил. — Да, в Париж! — продолжила Лиззи. — Мы сможем пройтись по магазинам, поговорить о парнях и… — близняшка звучала крайне бодро. Пенелопа не ожидала этого. Не после всего случившегося. — Ох, — выдавила из себя Кэролайн. Обе девушки, сидящие в машине, выдохнули в беспрецедентном облегчении, услышав рассказ Лиззи об отпуске ее мечты. — Не сказала бы, что ты звучишь так уж радостно, — вмешалась Джози. Пенелопа сразу же захотела увеличить громкость телефона блондинки до максимума. — Пожалуйста, скажите, что вы еще не там, — сказала Кэролайн извиняющимся тоном. — Мы все еще в школе, мам. Хотя папа собирается купить билеты на самолет с минуты на минуту, — медленно ответила Джози. — Что не так? Ты не хочешь, чтобы мы приехали? — спросила Лиззи с возмущением в голосе. Пенелопа не могла определить, раздражена или зла сейчас была близняшка. Хотя, зная Лиззи, Пенелопа остановилась на всем сразу. Кэролайн возобновила движение по направлению к своему дому, как только несколько нетерпеливых водителей посигналили ей. — Нет, нет, правда, я безумно этого хочу. Конечно же я хочу вас увидеть, — Кэролайн быстро успокоила своих дочерей. — Нет ничего, чего бы я хотела больше. Тут просто такая ситуация… Ну… Я больше не в Париже. Вы ведь знаете, все эти миссии по поиску рекрутов — я не могу долго оставаться в одном месте. — Мы знаем, — вновь одновременно произнесли близняшки. Что-то в их голосе было не так, но Пенелопа не могла понять, что именно. — А вообще, знаешь, что? Пофиг. Мы просто попросим папу купить билеты туда, где ты находишься сейчас, — сказала Лиззи. — Если ты, конечно, не против, — добавила Джози. «Как всегда, наиболее тактичная из двоих», — подметила Пенелопа. — Конечно я не против. С чего бы мне быть против? Кэролайн посмотрела на Пенелопу. На ее лице можно было прочесть извинение и вопрос, чего девушка совсем не поняла. В любом случае, она не могла помешать Кэролайн увидеть своих собственных детей или наоборот, поэтому она лишь пожала плечами, как бы говоря: «Меня это не касается». — Хорошо, девочки. Скажите папе, чтобы он купил билет на ближайший рейс до Антверпена. — Антверпен? — переспросила Лиззи. Кэролайн буквально могла слышать, как лицо блондинки приняло удивленный вид. — Подождите… — вмешалась Джози. В голосе брюнетки послышалось напряжение, которое задело Пенелопу. Удар. Она слышала шестеренки, поворачивавшиеся в голове Джози. Ее грудь переполнилась чувством предвкушения. — Это значит, что ты в Бельгии? — Да, дорогая. Еле слышное «Оу» сорвалось с губ Джози. Оно достигло ушей Пенелопы с противоположного конца Земли. Как бы она хотела словить его и засунуть к себе в карман. — Что-то не так, дорогая? — спросила Кэролайн. Она прекрасно знала, почему Джози так отреагировала, но ей все равно нужно было притвориться, на всякий случай. — Все в порядке! — исступленно пробормотала Джози. — Все в порядке. Почему бы чему-то быть не в порядке? Увидимся через пару часов, мам. Прости, мне нужно идти. Я только что вспомнила о своем домашнем задании. — Но у нас ведь каникулы, — подметила Лиззи. — Пока. Перед тем, как Кэролайн удалось вставить слово, уже послышались быстрые шаги по твердой древесине кабинета Аларика, отдающиеся эхом. Дверь захлопнулась, и Пенелопа вжалась в свое сидение, прикрывая лицо ладонью. Она ненавидела это. Судя по реакции Джози, та все еще обижалась на нее (даже сильнее, чем прежде) за такой быстрый отъезд сразу после взваливания такой ноши на близняшку, но, несмотря на это, надеялась каким-то магическим образом наткнуться на Пенелопу, невзирая на относительный размер Бельгии. — Это было странно, — сказала Лиззи. В Пенелопе вдруг зажегся огонь злости из-за равнодушия блондинки к чувствам своей сестры. Она точно не знает, что произошло после ее отъезда, после того, как близняшки наконец выведали мрачную тайну своих родителей. Но судя по тому, как она звучала, казалось, будто ее наименее любимая близняшка совсем не изменилась. Она не может осознать, как такое возможно, но прежде чем оскорбления могут вырваться из ее рта и выдать ее присутствие, Пенелопа чувствует руку на своем плече, успокаивающую ее, как бы говорящую: «Не сейчас». Глядя на Кэролайн, глаза которой прикованы к телефону, все, что Пенелопа видит, это мать, скучающую по своим дочерям. — Поговори со своей сестрой, Лиззи. Пожалуйста. Скоро увидимся. Лиззи вздыхает: — Мне жаль. Стоп, что? Пенелопа не ожидала, что извинение последует так скоро. — Я поговорю с ней, мам. Увидимся. — Люблю вас, девочки. — Мы тоже тебя любим. До девушек донесся щелчок телефона, и только тогда до Пенелопы дошло, что все это время они находились на стоянке дома Кэролайн. Она непроизвольно выдохнула, выпустив дрожащий поток воздуха, который она даже не знала, что сдерживала, получив теплый, сочувственный взгляд от блондинки, которая знала, что пока лучше было воздержаться от разговоров. — Я так понимаю, теперь мне нужно паковать свои вещи? — выдавила из себя Пенелопа необычайно хриплым голосом. Хотя она и была уверена, что причиной этому было то, как сильно она скучала по Джози, в ее груди царил хаос. Кэролайн лишь кивнула в ответ. Она не имела ни малейшего понятия, как успокоить бешено бьющееся сердце подростка. На момент она даже заволновалась, что при такой-то скорости оно может выпрыгнуть из груди Пенелопы. «Молодая любовь, — думает Кэролайн. — Боже, помоги им». ------------------------------------------------------ Пенелопа очистила свою комнату с молниеносной скоростью. По крайней мере, ту комнату в доме Кэролайн, в которой она всегда оставалась на длинных каникулах, как эти. Хотя опять же, у нее не было много вещей для упаковки. Почти вся ее одежда все еще находилась либо дома в коробках, либо в комнате ее школы для ведьм. Сюда же она привезла все оставшееся. Лишь пару сменных костюмов, несколько книг, чтобы отвлечь себя, и две небольшие рамки с фотографиями. Одна с ее семьей. Другая с ней и Джози, сделанная тогда, когда они еще были вместе. Они лежали на кровати Пенелопы, Джози беззаботно спала на груди своей девушки — воспоминания о временах получше. Брюнетка не могла пошевелиться и просто стояла как вкопанная, любуясь фотографией в ее руках, слушая голос Джози, все еще звоном отдающийся в ее голове. Ее отрывисто-грубое «Пока», адресованное матери, преследовало Пенелопу, как заевшая пластинка, будто бы показывая, что Джози не терпелось поскорее оттуда смотаться. Наконец-то девушка пересилила себя и аккуратно (конечно же) спрятала фотографию в сумку, быстро застегнув молнию. Пенелопа в последний раз пробежала по комнате глазами, чтобы удостовериться, что она абсолютно чиста, что ни непонятно откуда взявшегося носка, ни непослушной ленты — ни единого следа девушки не было в поле зрения. Как Джози бы этого и хотела. Хотя она надеялась, что у Кэролайн хватит ума не отдавать эту комнату Джози, когда близняшки приедут. Она была вполне уверена, что в доме есть еще, как минимум, две свободные комнаты, которые лучше подошли бы брюнетке. Выйдя из комнаты с небольшой сумкой в руках, на кухне Пенелопа застала вампиршу, осмотрительно попивающую стакан с кровью. Блондинка подняла голову при звуке приближающихся шагов и предложила напиток Пенелопе: — Хочешь немного? — нахально спросила она она. — Шучу, хе-хе, — добавила Кэролайн, взяв пакетик апельсинового сока со стойки. — Так ты у нас в комики заделалась? — шутя огрызнулась Пенелопа, нахмурив брови и взяв напиток из рук старшей девушки. — Ты в порядке? Мне показалось, что до этого ты была повеселее, — без предисловия подметила Кэролайн, ставя свой бокал на стол. — Это все Джози, — пожала плечами Пенелопа, надеясь, что это было удовлетворительным ответом. Кэролайн понимающе кивнула. Девушка не была уверена, когда ее отношения с матерью ее бывшей превратились из неловких поездок в машине непонятно куда в тихие, поддерживающие вздохи в слишком ярком свете кухни Кэролайн. Возможно, это все тяжесть ситуации, в которой они находились, или общее чувство разочарования, только набирающее силу с каждой безнадежной попыткой спасти близняшек. В любом случае, Пенелопа действительно ценила такие перемены. Никогда в жизни она бы не подумала, что однажды сможет примириться с вампиром, не говоря уже о том, что этот вампир был матерью Джози. Однако так оно и произошло. — Ты уже сказала родителям, что едешь домой? — спросила Кэролайн. — Честно говоря, это все не могло произойти в лучший момент. Они как раз ждали, что я приеду домой: мама устраивает вечеринку через два дня. — Вечеринку? — Ну знаешь, один из тех благотворительных приемов. — Разве она не устраивала что-то подобное буквально 3 месяца тому назад? — Не-а, тогда это была обычная вечеринка. Ну, одна из тех, где она может похвастаться своим могуществом и богатством. — И они чем-то отличаются? — Ну-у, основная цель предстоящей вечеринки — выставить напоказ свою идеальную филантропическую семью. Она как бы хочет сказать: «Мы Парки, и нам не все равно!», — Пенелопа помахала рукой в воздухе, не скрывая раздражение в голосе. — Постой, твоя мама собирается выдвигаться на пост премьер-министра Бельгии или что? Пенелопа не ответила и лишь сделала глоток своего напитка. — Серьезно? — Никогда не знаешь, чего от нее ожидать. Кэролайн действительно не знала, как на это отреагировать. Еле заметная вспышка проскочила между двумя девушками, стоящими на кухне и наслаждающимися кровью и апельсиновым соком, соответственно. — Погоди, нет, так не пойдет! — Кэролайн нарушила тишину так бесцеремонно, что Пенелопа чуть не пролила свой сок. — Как не пойдет? — Этот огромный порез на твоей губе. О боже, да твоя мама меня убьет! — выдала Кэролайн, тяжело вздыхая. Пенелопа поморщилась от внезапной боли при упоминании пореза. Она совсем забыла про него, полностью уйдя в свои мысли после звонка близняшек. — Все в порядке, мисс Форбс. Я исцелю его с помощью одного из заклинаний. — Ты уверена? У меня есть бетадин. Было немного странно слышать такое от вампира, который может регенерировать. — Да, я уверена, что моя магия с этим справится, — уверяет ее Пенелопа. — Так когда они приезжают? — девушка попыталась задать вопрос с полным равнодушием. Не то что бы у нее это получилось. — Я забираю их из аэропорта завтра днем. — Тебе, должно быть, уже не терпится. — Естественно, — ответила Кэролайн с блеском в глазах, пропавшим через несколько секунд. Она наклонилась к Пенелопе, переплетя свои руки в замок и прищурив глаза как знак проявления мнимого интереса. — Но это и так понятно. Может лучше поговорим о том, как ты себя чувствуешь? Не-а. — Я сваливаю! — Пенелопа резко повернулась по направлению к двери. Она на самом деле ценила беспокойство вампирши, но она еще не была готова думать о том, что бы она сделала или сказала, если бы увидела Джози снова. Даже тот факт, что лишь через несколько часов они будут в нескольких минутах езды друг от друга, все еще никак не укладывался у нее в голове. — Пенелопа, — попыталась Кэролайн. — Спасибо, мисс Форбс, и я сожалею о том, что произошло ранее. Увидимся через пару недель, наверное, — Пенелопа поспешно открыла дверь. — Постой! — твердости в голосе вампирши было достаточно, чтобы заставить ее остановиться. Нельзя было отрицать того, что принцесса с внешностью Барби могла быть достаточно устрашающей, когда хотела. Она обогнула барную стойку и подошла к неугомонной ведьме. — Что ты будешь делать, когда Джози приедет сюда и решит, что она хочет поискать тебя? Ты ведь не собираешься от нее прятаться, не так ли? — Пенелопа буквально видела, как заботящаяся мать медленно закрадывалась в позу Кэролайн: прямая спина, скрещенные на груди руки и тому подобные устрашающие сигналы. — Это ведь ты разболтала ей о слиянии. Из-за чего я, кстати, до сих пор зла. — Я не буду прятаться. Просто буду сидеть дома. — Я серьезно. — Почему тебя это так волнует? Судя по тому, как она звучала во время звонка, я последний человек, на которого она хотела бы наткнуться, — ответила Пенелопа, борясь, чтобы не выдать своих бьющих ключом эмоций. — Ты этого не знаешь. — Вообще-то знаю, — она сделала нервный вдох, уже заранее ненавидя, как отчаянно прозвучит то, что она собиралась сказать. — Я сказала, что люблю ее. Дважды. А она лишь стояла там. Вплоть до того момента я не переставала искать причину остаться, — ее голос еле заметно ломается. Она понятия не имела, какой реакции она ждала от Джози. Ей не нужно было, чтобы та ответила взаимностью. Пенелопа знала, что она не станет этого говорить. Просьба близняшки остаться сработала бы только в том случае, если бы она пообещала стараться. Если бы она пообещала поставить себя первой хоть раз в жизни. Все, что она знала сейчас, так это то, что она хотела, чтобы этот разговор поскорее закончился: — Но ничего не вышло. Кэролайн с сожалением посмотрела на Пенелопу, которая в данный момент ненавидела себя за то, что позволила своим чувствам взять верх над рассудительностью. — Тогда зачем ты показалась на моем пороге тогда, 6 месяцев назад? — вампирша сжала губы, продолжая осторожно подталкивать Пенелопу, как будто зная, что любой неподходящий вопрос сломает девушку. Пенелопа же надеялась, что она перестанет задавать вопросы в принципе. — Почему ты так боролась за возможность участвовать во всех тех опасных миссиях, рисковала своей жизнью ради того, чтобы найти лазейку в слиянии, если ты все это время была уверена, что Джози не испытывает к тебе взаимных чувств? Почему ты просто не осталась в своей новой школе и не оставила все как есть? Ведь ты смогла бы жить полноценной, счастливой жизнью как дочь будущего премьер-министра страны. Слова Кэролайн поразили молодую ведьму до глубины души. Она лишь покачала головой и проигнорировала неуловимый упрек ее матери. Ответ должен был казаться очевидным, так ведь? Вампирше, которая видела так много, которая прошла через ад и обратно ради людей, о которых она заботилась, он не мог не казаться очевидным. Ей не нужно было говорить это вслух. Но она все равно это сделала. — Потому что настоящая любовь не требует взаимности. Кэролайн не отвечает. Ей и не нужно отвечать. «Этот ребенок, — думает она, — как вышло, что ей всего семнадцать?» Они обменялись очередной парой понимающих вздохов перед тем, как Пенелопа покинула дом с натянутой улыбкой, не достигающей ее глаз. — Я вернусь, мисс Форбс. — Я и не сомневаюсь на этот счет, дорогая, — сказала блондинка, мягко улыбаясь Пенелопе. — И не забудь исцелить порез. — Так точно, мадам, — Пенелопа смогла выдавить из себя еле слышный смешок. Дверь закрылась за спиной ведьмы. Позволив себе еще один глубокий вздох, Кэролайн приступила к уборке дома, готовясь к приезду Джози и Лиззи.