Ты больше не одна

Тропинка пыльной лентой изгибалась и вилась средь высоких деревьев и каменных надгробий. Всё вокруг окутала умиротворяющая тишина. И этот покой заставлял думать о бренности бытия. Рядом с высокой степенной женщиной шагала маленькая девочка. Она то и дело вертела головой по сторонам. Крепко держала бабушку за руку и мысленно извинялась перед теми, чей покой они нарушили, вторгаясь в границы вечного. — А дедушка, папа и мама тоже тут спят? — неожиданно спросил ребёнок, и задумчиво продолжил: — Интересно, они сильно по нам скучают? — Мирослава, что ты такое болтаешь? Лучше поторопись, а то на автобус опоздаем, — бросила женщина, недовольно косясь на внучку. — Кто тебе вообще такие сказки рассказывает? — Но это не сказки, — продолжая резво идти, протянула та. — Почему все смеются, когда я говорю об этом, а ты злишься? — Большинство из нас о таком и не задумывается, пока не приходит время и не становится слишком поздно, — пояснила бабушка. — Люди не любят говорить, да и думать об итоге, который ждёт каждого человека. — Поздно для чего? — девочка изумленно поглядела на неё. — Разве начало может быть итогом? Женщина остановилась и заглянула в чистые детские глаза, поражавшие своей синевой. Она не сдержала тяжёлый вздох, но сразу же исправила его мягкой улыбкой и погладила внучку по голове. — Мира, если хочешь жить в гармонии с этим миром, то лучше не говори ни с кем об этом, — посоветовала бабушка. — Люди порой бывают очень жестоки с теми, кто не похож на них. — Она с тревогой смотрела на ребёнка. — Прежде чем довериться кому бы то ни было, узнай его получше. Помни: предательство ранит сильнее любого оружия. Мирослава тряхнула головой, отгоняя прочь воспоминания и пристально глядя на визитёра. Она затаила дыхание и подозрительно прищурилась. Незнакомец продолжал смотреть на неё. — Ты ещё кто такой? — зло поинтересовалась Мира. — Хм… Тебя, видимо, тот «рабовладелец» прислал. — предположила она. — Самому не удалось, так он решил действовать через посредников. — С губ гневно сорвалось: — Я уже сказала, что не пойду за ним! — И я очень рад этому, — кивнул мужчина и одобрительно улыбнулся. — Если бы ты согласилась, то это могло бы привести к непоправимым последствиям. На её языке вертелось множество язвительных слов. Они были готовые сорваться в любую минуту, но его улыбка обезоруживала и рассеивала её злость. Внутри затеплилась надежда на спасение. Мирослава мысленно одёрнула себя и поспешно напомнила, что не стоит слишком сильно на кого-то полагаться. Она принялась размышлять о способе, который помог бы ей узнать, говорит ли незнакомец правду. Глубокие синие глаза остановились на медленно опускавшихся за окном снежинках. Мира вздохнула про себя и решила идти ва-банк. Она помнила о сроке в три дня, поэтому осознавала, что особого выбора у неё нет, и пошла на риск. — Хорошо, возможно, я поверю, что ты не имеешь с ним ничего общего, — скрестив руки на груди, начала Мира. — Но ты ведь тоже пришёл не просто навестить меня — у тебя явно есть свои цели. — Проницательный взгляд буквально впился в него. — Говори всё как есть, только не ври — я сразу пойму. Мужчина неторопливо прошёл к одиноко стоящему стулу и присел. Он закинул ногу на ногу и посмотрел на девушку. Насмешка в его глазах говорила о том, что он не относится серьёзно к их беседе. Мирослава едва заметно сглотнула и нахмурилась. — Как, думаю, ты и сама знаешь, испокон веков в мире существует противостояние добра и зла, — размеренно начал он. — Как бы абсурдно это ни звучало, но ты одна из «ключей», которые способны повлиять на исход очередной битвы. — Незнакомец внимательно посмотрел на неё. — Каждая из сторон многое бы отдала, чтобы заполучить тебя. Мирослава заметалась по палате, не в силах оставаться на месте. При таком положении вещей выводы казались совершенно неутешительными. Все вокруг — враги. Они не оставят её в покое и будут преследовать, как вожделенный трофей. — У каждого «ключа» есть особые силы, пользоваться которыми на Земле невозможно, — продолжил незнакомец. — Эти способности запечатаны до тех пор, пока они живы, — прояснил он. — Впрочем, это нормально — ты и не должна принадлежать этому миру. — Что?! — от изумления Мира остановилась. Ей показалось, что она ослышалась. — Ты совершенно спокойно говоришь мне, что я для вас что-то вроде добычи, и добавляешь, что для этого и существую? Добро и зло? Вы попросту играете чужими жизнями и не видите в этом ничего предосудительного. — Мирослава окинула его презрительным взглядом. — Вы оба мне отвратительны. Она стояла напротив него и гневно сжимала ладони в кулаки, пытаясь подавить дрожь ярости. В глубине синих глаз отразилась вся гамма переживаемых ею чувств. Её растерянность и боль из-за сложившейся ситуации. Мужчина почувствовал, как внутри него что-то дрогнуло и сжалось под измученным выражением этого взгляда. Небрежная усмешка незаметно исчезла с лица, сменяясь задумчивым сжатием губ. «Этот «ключ» действительно силён, раз даже я поддался её напору, — пронеслось в его голове. — А ведь она ещё не в полной своей силе». — Тебе всё равно придётся сделать выбор, — несколько поспешно выпалил он, не в силах отвести от неё глаз. — Тёмная сторона может вернуться в любую минуту — ты не сможешь противостоять ему. Мирослава презрительно скривила губы, одарила его надменным взглядом и прошла к своему телу. Она жадно вглядывалась в своё лицо, как в зеркало, и проводила пальцем по бледным щекам. — Я тебе… вам обоим… не верю, — в надтреснутом голосе отчётливо слышались непролитые слёзы. — Вы живёте какими-то своими амбициями, называя людей — ключами. — Мира на миг замолчала и негромко продолжила: — А помните ли вы, что у нас тоже есть желания и стремления? — Говори прямо, чего ты хочешь? — мужчина с трудом удержал маску равнодушия на лице, поражаясь собственному порыву. — Если пойдёшь со мной, то я сделаю всё, о чём попросишь. Тонкие пальцы замерли на впалой щеке. Мирослава импульсивно обернулась и недоверчиво заглянула в его глаза. Серебристый взгляд незнакомца остался беспристрастными. Мужчина взирал на неё совершенно безучастно. — Хорошо, — словно боясь, что он передумает, согласилась она. — Во-первых, с телом я расставаться не буду. — Начала перечислять Мира. — Во-вторых, ты поклянёшься, что не заставишь меня выполнять то, что я не захочу. В третьих — никто не будет посягать на мою свободу.