Ты больше не одна

С каждым шагом становилось всё холоднее. Кипенно-белые стены мягко мерцали, но уже не из-за испещрявших их серебристых прожилок. Всю пещеру полностью покрыл тонкий хрустальный налёт сверкающего инея. Анвар скользнул внимательным взглядом по помещению и невольно нахмурился. Ему лишь сейчас пришло в голову, что всегда покровительствующий им мир на самом деле преследовал собственные цели. И только обнаружив искомое, он наконец-то открыл свой истинный облик. Хищный и безжалостный. С момента возникновения Избранных, на Земле родилось множество «ключей». Они гибли, отстаивая свою сторону, и никому не было до этого никакого дела. По окончании сражения, оставшимся попросту стирали память, желая предотвратить продолжение междоусобицы. За это время из людей, стремившихся стать лучше, фактически сделали преступников. Благодаря Мирославе в нём пробудились неведомые прежде чувства, и это заставило опомниться. Он по-другому взглянул на поведение соратников, действия этого мира, да и на собственные заблуждения. Хранитель Светлой стороны внезапно ясно увидел, насколько сильно они стали отличаться от тех, коими являлись до возникновения сил. Если их сейчас сравнить с человечеством, которое им пришлось спасать, то Избранные стали в разы хуже. Принести в жертву безвинную девушку, которая сама была не рада своей связи с этим миром. Нет! Он не позволит Мире пострадать ещё хоть раз. Пускай это будет последним, что ему удастся сделать, но спасти ту, которая пробудила в его сердце любовь, он сумеет! Анвар резко остановился и неожиданно расхохотался, словно безумный. «Почему же я сразу не понял, что все те чувства, что возникали во мне при взгляде на Миру, вовсе не результат её сил? — пронеслось в голове. — Мирослава, любимая моя, обещаю, я отыщу и защищу тебя от всего». В памяти возникла её первая, обращённая к нему улыбка, озарившая глубину удивительных синих глаз. Нежность её кожи, казавшейся атласной под пальцами, когда во время занятий он касался её. Ему ведь тогда приходилось врать себе, объясняя желание прикосновения, как необходимость занятий. Мирослава же всегда была слишком терпима с ним. Она позволяла ему вести себя свободно, совершенно не ограничивая в нескромных поступках. Только напускное недовольство и пылающие от смущения щёки выдавали все её чувства. Сердце мучительно заныло, отзываясь на воспоминания. Анвар судорожно сглотнул. Как же ему хотелось иметь возможность ещё раз увидеть свою прекрасную бабочку, что так неожиданно упорхнула от него. Пускай она даже не одарит его взглядом. После всего, что было, он не заслуживает этого. Хранитель глухо вздохнул, лишь сейчас осознавая, что интуиция предупреждала обо всём. Ему не даром казалось, что они могут никогда больше не встретиться после того, как соперник хитростью вынудил Мирославу уйти с ним. — Счастье моё, ты больше не одна, я уже иду, — чуть слышно выдохнул Анвар. — Только дождись меня, пожалуйста. Внезапно перед Хранителем возникла яркая золотая вспышка. Анвар не успел среагировать, как она молниеносно окутала его и растаяла, оставляя после себя пустую пещеру.

***

Тусклое освещение невыносимо раздражало, и даже пылающие на стенах огненные шары ничем не помогали. Скорее, наоборот, из-за них в помещении становилось жарко до такой степени, что казалось, будто летнее солнце лично незримо присутствовало здесь. Велимир хмурился, тяжело вздыхал, но упрямо шёл вперёд. Беспощадно горящее в сердце пламя не давало остановиться ни на минуту. Оно безжалостно гнало, желая только одного: поскорее отыскать Мирославу. Его сильная и упорная девочка не должна больше страдать. Хватит и того, что ей столько всего пришлось вынести на Земле. А она всё всегда держала в себе, чтобы не расстраивать единственного дорогого ей человека. Хранитель Тёмной стороны скрипнул от злости зубами. Во всём происходящем виноват только он. Мог ведь стать для Миры другом ещё на Земле, разве она оттолкнула бы его в таком случае? Да после смерти бабушки её бы и уговаривать не пришлось, сама бы пошла за ним. И в её судьбе не случился бы никакой Анвар. Мирослава стала бы его спутницей добровольно. Они бы вместе наслаждались вечностью, не участвуя во всяких глупых разбирательствах Света и Тьмы. Он бы постарался заменить ей всех тех, кого она потеряла. «Я идиот, который совершенно позабыл, как стоит вести себя с теми, кого любишь, — мысленно вздохнул Хранитель. — Ну почему я не сказал ей при первой же встрече, что она больше не одна? — К горлу подкатил горький ком. — Я обязательно отыщу её, спасу и честно расскажу обо всех своих чувствах». Велимир потянулся к вороту и слегка ослабил его, надеясь, что хоть так станет немного попрохладнее. Но это не принесло должного облегчения. Напротив, спёртый воздух пещеры прошёлся горячим прикосновением по открытому участку кожи, обжигая. Из-за этого гнев Хранителя достиг своего апогея, и он резко остановился. Его руки сжались в кулаки, и Велимир порывисто ударил по стене. Пещера вздрогнула и жалобно застонала. Потемневший взгляд скользнул по ней. Губы неожиданно искривила злая усмешка. — Что, думаешь, я не знаю, что мы с Анваром не одни, кто положил на неё глаз? — язвительно бросил он. — Долго же ты ждал, чтобы настолько грязно использовать поистине чистого человека. — Хранитель огляделся и продолжил: — Я тебе не этот блаженный идиот со Светлой стороны, который даже не может понять, что любит её. Я уничтожу тебя, если с её головы упадёт хоть волосок, понял? Ответом ему стал внезапно возникший порыв ветра. Он слегка растрепал его длинные чёрные волосы и мягко охладил открытые участки тела. Велимир подозрительно нахмурился и покачал головой. — Со мной это не сработает, — отрезал он и с яростью добавил: — Где она? Не скажешь — я разрушу тебя до основания, даже если это будет последнее, что сделаю. — Велимир? — неожиданно раздался удивлённый голос Мирославы. — Что ты здесь делаешь? Хранитель Тёмной стороны вздрогнул и порывисто обернулся. Его глаза остановились на золотистом облачке, мягко покачивающемся перед ним. Он резво поднял ладонь, чтобы использовать свои силы. — Ах ты ж, гад, издеваешься ещё, — едко выпалил Велимир. — Да я тебя! Облако вдруг устремилось к нему и споро окутало его золотистой вуалью, заключая Хранителя в плотный кокон. Оно вздрогнуло, окатив сумрачные стены ярким сиянием и осыпалось на серый пол мелкими мерцающими искрами.