Ты больше не одна

Серебристая прохлада ласковой вуалью окутывала тело. Благоговейная тишина невидимым взором трепетно взирала на неё, не позволяя себе такой роскоши, как прикосновение. При этом весь этот мир стремился к ней. Желал навсегда сделать своей частью. Даже с закрытыми глазами Мирослава чувствовала это. Ощущала каждой частицей кожи. Как и то, что вся её сущность откликается на этот странный безмолвный зов. Но не могла позволить себе пойти на него, потому что была не в силах пожертвовать теми, кто жил в её сердце. — М-мир-ра-а-а, с-ск-каж-жи ч-чег-го ты хо-оч-чешь? — звуком, накатывающих на берег волн, прозвучал чуть слышный вопрос. И этот же мягкий шелест продолжил: — Я с-сдел-лаю ф-фсё дл-ля т-теб-бя. Мирослава порывисто распахнула глаза и внимательно огляделась. Оказалось, что она парит в воздухе. Её положение напоминало позу уставшего пловца, решившего полежать в воде на спине. Всё её тело обвивала полупрозрачная белоснежная ткань. Мире на мгновение показалось, что это похоронный саван, о котором она читала в прошлом. Но переливающиеся драгоценные броши, удерживающие этот странный наряд на теле, опровергли подобную догадку. Её взгляд пытливо скользнул по сторонам, в поиске ответа о собственном местоположении. Окружающее пространство ответило ей мягким золотистым мерцанием. Оно приветливо подмигивало, словно пыталось успокоить свою пленницу, убеждая в безобидности намерений. — Я знаю, что все твои слова — ложь, — с горечью усмехнулась Мира. — П-поч-чем-му т-ты т-так с-с-счит-таеш-ш-шь? — вновь донеслось до неё. — Разве ты согласишься отпустить меня? — едко поинтересовалась она. — Можешь не обманывать, я знаю, что у тебя на меня есть планы, в которые свобода не входит. — Мира присела, по-прежнему оставаясь в воздухе. — Не понимаю я тебя. Избранные сделали бы всё, что бы ты ни попросил. — С её губ сорвался тяжёлый вздох. — Но тебе подавай меня… Хотя о чём это я. Если вспомнить, что здесь творится… Впрочем, ты всё равно не поймёшь. — Именно п-поэт-тому м-мне н-нуж-жна т-ты, — отчаянным эхом зашелестел голос. — Я п-под-дож-жду… С-скол-лько н-н-надо. — В его звучании Мира неожиданно различила нотки сдерживаемых слёз. — Выб-б-бир-рай, он-ни х-хор-р-рош-шие… Я п-под-дар-рю теб-бе с-счас-стье. Внезапно перед Мирославой раскинулась огромная картина, на которой, у распутья, стояли Анвар и Велимир. Она слышала, как они обеспокоенно решали, что делать, если им не удастся её отыскать. — Странное предложение ты мне навязываешь, — задумчиво пробормотала Мира. — Я должна сделать выбор, но ведь это же не правильно. — Поч-чем-му? — откровенное удивление вызвало у неё усмешку. — Потому что мой выбор вовсе не означает их выбор, это, скорей, принуждение, — покачала головой она. — Дружбу и любовь нельзя навязать. Такие чувства зарождаются и расцветают лишь на свободе. — Мирослава сложила ладони на коленях и задумчиво подняла глаза к золотистому потолку. — К тому же… — Сердце сжалось от мучительной реальности. — Я их совершенно не знаю, чтобы быть уверенной, что они могут подарить мне счастье. — Х-хор-р-рош-шо, я ус-с-стр-р-рою им-м ис-с-спыт-тание, — решительно откликнулся голос. — Я п-пров-вер-рю их. — Постой, не надо, — выпалила Мира и принялась судорожно озираться. — Не трогай их, не причиняй вреда, прошу! — Без-з в-в-вре-ед-да… — вновь зашумел незримый собеседник. — Н-н-нич-чег-го п-плох-х-хого я им-м н-не с-с-сдел-л-лаю. Мирослава глухо вздохнула и покачала головой. — Ну зачем тебе это? — по-прежнему недоумевала она и, подавив горечь в сердце, добавила: — Я ведь обычный «ключ», как сказал Анвар, нас используют в безумной войне против человечества, а потом выкидывают. — Её губы искривились в болезненной усмешке. — Похоже, сколько бы ни было миров, каждый из них пропитан страданиями и кровью невинных. — Н-нет-т! Я н-н-не т-т-так-кой! — безликий голос исступлённо поднялся. — Р-рад-ди ис-ск-куп-пл-лен-ния… Я д-дел-лаю ф-фсё р-рад-ди в-воз-зрож-жд-ден-ния и ис-ск-куп-плен-ния. — Ты всё время говоришь загадками, — устало вздохнула Мира. — А по сути, только загонял меня в иллюзии, вместо того, чтобы озвучить то, ради чего я тебе понадобилась. — Т-т-ты м-моя, п-поэт-том-му я х-хоч-чу, ч-ч-чт-тоб-бы ты был-ла с-счастл-лива, — тихим шелестом поведал собеседник. — Я не верю тебе. Сколько себя помню, окружающие мне лгут, — с болью проронила она. — Люди в моей жизни врали, чтобы унизить, зацепить только потому, что я другая. — Пережитые обиды одна за одной срывались с губ. — Потом появился Велимир и Анвар. Первый подстроил мою смерть, чтобы добиться своего, а второй пошёл на уступки, чтоб заполучить очередного бойца. — Синий взгляд влажно блеснул. — Ты всё ещё думаешь, что они хотят сделать меня счастливой? — Мир-ра-а… — опечаленно начал голос, но она оборвала его: — Ты полагаешь, я не знаю, чего ты хочешь от меня? — гневно бросила Мирослава. — Даже без своего дара я бы поняла твои намерения, а так как он у меня есть, мне известна твоя сущность. — Она нахмурилась и скользнула пылающим взглядом по золотистым стенам. — Ты словно паук, уговаривающий свою жертву залезть в твою паутину, потому что без моего согласия ничего у тебя не выйдет. — М-мн-не в-вед-дом-мо, ч-что т-ты з-знае-еш-шь, — прокатился тяжёлый вздох. — Н-но я об-бяз-зан-н с-сп-пас-ст-ти… — Тогда не ври мне, а честно признайся, что нуждаешься в моей силе, — твёрдо отрезала Мира. — И что в итоге… я попросту исчезну. — Д-д-да, т-ты п-пр-рав-в-ва, — измученно покаялся невидимый собеседник. — П-п-поэт-том-му, я и х-х-хоч-чу с-сд-дел-лат-ть т-теб-бя с-счас-стл-ливой. — Ха-ха-ха, — надрывный хохот изломленным эхом отразился от стен. — Это напоминает мне, как люди откармливают животных, чтобы после подать их к столу. — М-м-мир-ра, п-п-пр-рос-ст-ти, — боль в прозвучавшем голосе была почти физически ощутима. Мирослава судорожно сглотнула. — Ни в одном из миров нет правды, как и места для меня. Надеюсь, когда это всё закончится, я отправлюсь к тем, кто меня действительно любит.