***
Гарри ощущал остаточную боль ниже поясницы, но она служила приятным напоминанием о тех вещах, которые невозможно описать вслух. Это была приятная боль, распространяющаяся от интимных мест по всему телу, после того, как Том был внутри него, делал с ним все, что считал нужным, шепча около уха Гарри всякие пошлости о том, как он будет владеть им. Что Гарри принадлежит ему и только ему. Каждый дюйм твоей кожи, тело и душа… Все эти слова не беспокоили Гарри, он не считал себя чьим-то имуществом, которое владелец использовал бы по собственному усмотрению, а потом выбросил за ненадобностью. Нет, он чувствовал себя в тот момент любимым и желанным, даже если Том не сказал конкретно этих слов. Он не нуждался в словах, поскольку видел все на лице, когда Том возвышался над ним, прижимая к простыням. Гарри читал по глазам, смотревшим на него сверху с таким томлением, что перехватывало дыхание. Он был уверен, что Том хотел его больше всего на свете. И ничего кроме этого не имело значения. Остальное — просто мелкие, незначительные детали, они тоже разрешатся со временем. Взгляд Гарри уперся в его собственный портрет, висящий напротив кровати Тома, который спал. Но, сквозь сон, он потянулся рукой к той части кровати, где недавно лежал Гарри. Мучась от жажды, Гарри покинул постель, чтоб отыскать что-нибудь попить. Естественно, никакой воды в комнате Тома не было. Сумев бесшумно натянуть брюки и рубашку, он вышел, тихонько прикрыв за собою дверь. Спустившись по лестнице, он медленно прокладывал путь в сторону кухни, как вдруг заметил огонек свечи в гостиной и остановился, напрягая зрение при плохом освещении, чтобы лучше разглядеть силуэт. Отчим сидел на диване, рядом с журнальным столиком, играя с кинжалом, — прокручивая его рукоять вокруг своей руки. Обратив внимание на Гарри, он не показался удивленным, вероятно, он слышал шаги по лестнице. — Составь мне компанию. Это не прозвучало, как просьба. И Гарри был вынужден подчиниться, осторожно приблизившись к дивану и присаживаясь на то место, куда указал мужчина, похлопав рукой пространство около себя. Гарри старался не морщиться, когда его зад соприкоснулся с твердым сидением. В лучшем случае, он предпочел бы сесть напротив мистера Риддла, а не рядом. Тонкие волоски на его руках начали приподниматься, когда Гарри постепенно осознавал, что в этой ситуации действительно что-то не так… Он пока не понимал, что именно. — Знаешь… я ведь неплохо воспитывал тебя? Согласись, ведь ты получил достойное образование, о котором другие дети могли лишь мечтать, я ни в чем не обделял тебя, у тебя было все, что полагается ребенку? — Да, сэр, — мгновенно заверил Гарри. — Конечно, — вопрос выбил его из колеи. — Тогда, подскажи мне на милость, что за бесовщина с тобой творится? С каждым из вас! — мистер Риддл зашипел, вцепившись в Гаррину руку и приблизив свое лицо. — Я вижу, что ты сломлен, иначе не позволил бы ему трахнуть тебя. Отчим буквально выплюнул последнее предложение, и гримаса его исказилась в отвращении. Ему, казалось, противно даже упоминать имя своего собственного сына. Гарри приложил усилия, чтобы вывернуться из захвата, но рука этого человека уже стиснула плечо, вторая — держала кинжал, а глаза были широко распахнуты в гневе. — Я… я не позволял… — солгал Гарри, изо всех сил дернувшись прочь от цепких рук, но рывок не принес никаких результатов. Его сердце колотилось, разгоняя страх по всем жилам с бешеной скоростью, вплоть до пальцев ног, которые тут же онемели. — Не лги мне! — зарычал отчим, все же недостаточно громко, чтоб разбудить Тома или Тео. — Два часа назад, я видел вас здесь в обществе друг друга. Я видел, как ты позволял обжимать себя, прогибаясь под его проклятыми руками! Гарри не успел ничего сказать в оправдание, когда его опрокинули навзничь, ответ оборвался, потому что мужское тело навалилось на него. Он ощутил чужую руку, шарящую у него под ширинкой, в то время, как другая рука закрыла ему рот, и около уха послышалось тяжелым выдохом: — Что случилось? Тебе больше не нравится это? Гарри забился еще сильнее, вырваться, выкарабкаться хоть немного, чтоб завладеть… Кинжал? кинжал, должен быть где-то здесь… Гаррины брюки были уже вокруг щиколоток, когда его локоть напоролся на лезвие, затерявшееся в обивке дивана. Мистер Риддл чуть отстранился, чтоб произнести что-то, но Гарри саданул ему правым коленом прямо в пах, заставив покатиться от боли. Инстинктивно, нащупав клинок и сжав элегантную рукоять, в одном резком движении, Гарри слепо вонзил лезвие куда-то в шею отчима и одернул руку, словно обжегся. Рана создавала ужасные звуки, пока человек пытался вдохнуть, захлебываясь кровью и неумело останавливал ее поток, притом не отводя глаз от Гарри. Мужчина еще произвел выпад в сторону юноши, но потом с грохотом свалился на пол, лицом вниз. Гарри дрожал, сидя на ковре, с ужасом наблюдая, как кровь пропитывает дорогой материал, как алая лужа ползет прямиком к его голым коленям. Несомненно, останется пятно, — Гарри лихорадочно мыслил. Чем можно отчистить это? Он убил человека… Он стал убийцей и теперь будет заперт в жуткой, грязной камере, кишащей крысами и… — Гарри? Паника прекратилась, будто в голове щелкнул переключатель, и Гарри оглянулся на Тома, спустившегося с лестницы. Том был без рубашки, он не отводил пристального взгляда от Гарриного лица, обходя диван, пока его босые ноги не поравнялись с кромкой темного пятна на полу. Он посмотрел на труп своего отца, затем — снова на Гарри. — Я не виноват, — всхлипывал Гарри, поднося руку ко рту, чтоб сдерживать рыдания. — Я… Том… он… он просто напал на меня и… хотел изнасиловать… я не знаю… пожалуйста, Том, я… Выражение лица Тома сделалось расчетливым. — Тише, тс-с, — прошептал он, опускаясь на колени перед Гарри, взяв его руки в свои, поцеловал шрам в виде молнии на левой ладони и лоб. — Ты не виноват ни в чем, абсолютно ни в чем. Он заслужил это, а я обо всем здесь позабочусь. Веришь? Гарри уронил голову в кивке, тут же уткнувшись в плечо Тома, который обнял его сидя на полу. Почувствовав липкую жидкость, добравшуюся до обнаженных коленей, Гарри крепко зажмурился, стараясь не зарыдать в голос. Том обволакивал своими объятьями, гладил по спине руками, слегка раскачиваясь вперед-назад и нашептывая слова успокоения на ухо Гарри. — Я здесь, — твердил Том. — Здесь с тобой. Он не имеет значения, ничего не имеет значения. Ты был таким смелым, таким сильным, таким… совершенным, — Том приподнял в ладонях заплаканное лицо Гарри, обращая к себе. — Правда, душа моя. После этих слов последовали нетерпеливые прикосновения губ, голодные поцелуи заставляли Гарри смиряться со всем, что Том делал, несмотря на полную непристойность ситуации. В какой-то момент не-совсем-уже-сводный-брат толкнул его на спину, стянул окровавленную рубашку прочь и освободил ноги из спущенных брюк, раздвигая дрожащие колени, как можно шире. Гарри лежал в нескольких сантиметров от головы мертвого тела, но мог чувствовать лишь тело Тома, прижимающее его к полу и скользящее между его бедрами. Это было горячее, чем в первый раз, наверху. Том самозабвенно целовал его губы, создавая жаркое трение членом, притиснутым к члену Гарри. Он стонал от искусного рта Тома и влажных пальцев, ласкающих промежность, пока ощущения чего-то липкого, вяжущего на коже не заставили его посмотреть вниз. И Гарри охватило ужасное осознание… Кончики пальцев Тома окрашивала алая жидкость, Гарри едва удержался, чтоб не вскрикнуть при виде этого. — Это просто кровь, только кровь, — сказал Том, наклонив голову и растягивая губы в ухмылке. — Может, ты забыл, где мы этим занимаемся? И внезапно Том переместил окровавленные пальцы прямиком туда, к анусу Гарри, юноша мог в тот миг лишь сдавленно всхлипнуть, зная правду о происхождении этой крови. — Будет хорошо, обещаю… — было произнесено столь трепетным тоном. — Ты же все равно любишь меня, не так ли? — Да, — выдохнул Гарри, двигаясь навстречу пальцам, чувствуя, как они растягивают мышцы, скользя по окружности, скручиваются, таща за внутренние стенки, оставляя пульсировать в мозгах единственную мысль: пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Теперь он умоляюще смотрел на Тома, и даже труп, расположившийся всего в нескольких сантиметров, не отвлекал внимания. Тонкий звук протеста затих, когда окровавленные пальцы покинули податливое отверстие, потому что в следующую секунду Том толкнулся внутрь своим возбужденным членом. Гарри с трудом подавил визг, прикусив нижнюю губу. Том расширял, раскрывал, все еще болезненно пробиваясь в тесное нутро, пока член полностью не погрузился в тело. Пара сильных, неподвижных рук опиралась о пол по обе стороны от Гарриного лица. Куда деть собственные руки Гарри не знал, поэтому просто запустил их в волосы Тома, когда член начал ритмично шевелиться внутрь и наружу. Он массировал кожу головы, иногда приподнимаясь, чтобы выпросить поцелуй. — Ты должен соблюдать тишину, Гарри, — пробормотал Том, прижимаясь к губам, и трахая его. — Мы же не хотим разбудить Тео и удивить его подобной картиной, верно? Гарри сильнее вцепился в волосы, выпуская рыдания в рот Тома, когда под резкими толчками его спина буквально втиралась в сырой пол. Это было больнее, чем в первый раз, но Гарри нуждался в боли — именно то, что им обоим было нужно сейчас. Словно напоминание о том, что они вместе устроили это на месте расправы. Два убийцы. Два монстра. Два человека, готовые простить друг другу все. Наконец, волна освобождения накрыла Гарри, Том сорвал свое имя с его приоткрытых губ, после чего движения стали слишком агрессивными. Гарри чувствовал приближение оргазма в этих ускоряющихся выпадах. Все это время Том смотрел на него сверху вниз, не отводя глаз ни на мгновение. Потом, в один особенно сильный рывок, Том кончил. И замер, оставаясь внутри него. Он прижался к губам Гарри в долгом поцелуе, пока вынимал наружу член. Расположившись между Гарриных ног, он усмехнулся злобно и… удовлетворенно. — Думаешь, ему понравилось наше шоу? — спросил Том, исподтишка поглядывая на мертвого отца. Гарри уставился на своего любовника, не в силах смотреть куда-либо еще. — Я чудовище, — выпалил Гарри, когда Том встал и протянул ему руку, помогая подняться. Липкая ладонь потянула его вверх, ставя на ноги. — Возможно. Но все же, много ли тебе на самом деле известно о бездушных чудовищах? А теперь ступай в ванную, а я здесь все уберу. Том сохранял спокойствие и терпение, провожая Гарри взглядом к лестнице, как бы следя за тем, чтоб он исправно выполнил повеление. Гарри оглянулся единожды, будто желая убедиться, что труп по-прежнему там. Разумеется, не мог же труп испариться… После этого Гарри убежал в свою безопасную комнату.***
Тео обнаружил Тома сидящим в гостиной с чашкой чая, не донесенной до рта, на котором играла улыбка, когда взгляд был устремлен куда-то на пол. Это выглядело достаточно странно само по себе. Он поставил чемодан. — М, — заметил Том. — Ты проснулся. — Ты не видел отца? Его нет в комнате, кое-какая его одежда отсутствует. Я спросил об этом Гарри, он сказал, что ему все равно, — неохотно добавил Тео, вспомнив холодные зеленые глаза. — Я… я думаю, отец покинул нас. Выражение лица Тома, когда он вновь поднес чашку к губам, было пустым. — Ох… Тео почувствовал отвращение, наполняющее его разум из-за пафосного безразличия человека, сидящего напротив него. — Что с тобой не так? — не мог не спросить он. — Это же твой родной отец, плоть и кровь, и ты даже не волнуешься, несмотря на то, что знаешь, в каком состоянии он находится после смерти Драко… У тебя нет сердца? — Тео, конечно, отец где-то мирно отдыхает прямо сейчас. Кроме того, почему я должен заботиться о ком-то, кто никогда не заботился обо мне? Том, казалось, ждал ответа, но ничего из того, что мог бы сказать Тео не достигло бы понимания. Нет отца, нет семьи, ничего. Осталось двое людей, настроенных игнорировать его существование. Он отступил на шаг под изучающим взглядом Тома. — Я тоже ухожу, — объявил Тео. — Оставляю вас наедине. Том выказал озадаченность, ставя чашку и поднимаясь со стула, только теперь заметив сумку у ног Тео. — Меня и Гарри. Прозвучало, как констатация, а не вопрос. Но Тео решил ответить. — Не думай, что я слепой, — признался он. — Учитывая то, насколько мне нравился Гарри, бесполезно отрицать, что вы двое просто созданы друг для друга. Надеюсь, вы будете счастливы. Долгое молчание нарушил Том, пожеланиями вслед уходящему. — Мы надеемся, то же самое постигнет и тебя. И на этом все. Тео взял чемодан и вышел, толкая плечом дверь. Спустившись по ступеням, покрытым льдом, Тео устремил взор на приближающегося к нему Гарри, совсем не удивившегося сумке в его руке. Вероятно, Гарри гулял так уже давно, он был одет во все черное, красиво контрастирующее с бледной кожей, словно сияющей на солнце. Тео остановился перед ним, открыв рот, чтобы попрощаться, но Гарри продолжал идти, глядя прямо перед собой. Снежинки кружили около лица, он стоял на месте, пока не услышал, как открылась и закрылась входная дверь. Тео сглотнул и возобновил свой путь, ступая очень осторожно, чтоб не поскользнуться.***
— Расскажи мне что-нибудь, любую историю, — умолял Гарри несколько дней спустя, положив голову на колени Тома. — Что угодно. Я просто хочу слышать твой голос. Двое наслаждались совместной жизнью, гуляли рука об руку на улице, рассказывали разные истории, каждую ночь засыпали рядом. Том научил его играть на пианино. Иногда Гарри сомневался, что его счастье реально. Потому что те кошмары, что происходили в гостиной, никак не укладывались у него в уме. Как будто эти вещи не могли принадлежать одному и тому же миру. Невозможно было соотнести случившееся с тем миром, в котором он жил сейчас. Его любовник что-то напевал себе под нос, просеивая меж пальцев волосы Гарри или поглаживая, будто котенка. Они расположились на кровати Тома, в окружении брошенных книг — забытых на время. Так же, как Гарри предпочел забыть о многих вещах в своей жизни, чтобы спать спокойно. Но сейчас он вообще ни о чем дурном не думал. — Тогда я расскажу тебе самую мрачную историю. Из тех, что нельзя произносить вслух, — прошептал Том, как настоящий сказочник. — Мрачную, как ты? Была короткая пауза, прежде чем последовал ответ. — Да, Гарри. Мрачную, как я. Теперь тихо, — Том начал дикторским тоном. — Жил как-то на земле один могущественный колдун, который потерял свою душу, разбив ее на семь осколков и разбросав их по всему миру. Однажды он умер, но все же он мог воскреснуть. И для того, чтобы вернуться к жизни, он должен был собрать свою душу обратно из всех осколков или того, что от них осталось. Таким образом он отправился на поиски, однако лишь шесть осколков нашел он в своем мире. Седьмой исчез. Гарри в замешательстве нахмурил брови, ожидая, что Том уточнит. — Он больше всего нуждался в последнем произведении, поэтому он путешествовал по нескольким другим измерениям, чтобы заполучить осколок, но все было безуспешно. Спустя сотни скитаний, он нашел его в одном из множества измерений. Вот только была загвоздка. Последнюю часть души новый хозяин должен был отдать добровольно. — Что было потом? — спросил Гарри, повернувшись на коленях так, чтоб видеть лицо Тома. — Смог ли он получил свою душу обратно? Темные глаза Тома пронзили юношу напряженным взглядом. — Я пока не знаю конца истории, — ухмыльнулся он и наклонился, нежно целуя Гарри в лоб. В голосе его различались печальные нотки. — Итак, Гарри, ответь теперь ты, готов ли ты отдать мне душу? Гарри хихикнул, глядя на своего красивого любовника. — Тебе принадлежит мое сердце. Интересно, что бы я делал без моей души… — пошутил он. На лице Тома появилось подобие улыбки, когда он провел пальцами по Гарриным губам. — Кажется, мне придется попробовать еще раз, — прошипел он, посылая дрожь по спине Гарри, рассматривающего тени, залегшие на его лице, кажущемся более бледным, чем при свете дня. — В следующий раз, я начну раньше. Губы Тома заменили его пальцы, и Гарри перестал фантазировать на тему этой глупой истории. Сон постепенно завладевал им.