Дружба начинается не со знакомства

Незабываемый и невероятный июнь закончился, настал и медленно пополз по стране удушающе жаркий июль, высушивая и перекрашивая в тусклый бурый цвет все растения. Во всех домах были раскрыты нараспашку все окна и двери на балконы и задние веранды. В других домах гудели, стрекотали и журчали кондиционеры всех марок и типов. Но они, увы, мало помогали. Жарко было везде. И если взрослых это мучило и они не знали, куда деваться от духоты, то дети были только рады. Босоногая пацанва с воплями носилась по улицам, размахивая самодельными копьями и луками, среди них были и Гарри с Дадли, а при Гарри был ещё и совенок. Мерлин, как ни странно, оказался душой компании и с удовольствием ввязывался во все ребячьи игры, тем более что кроме совенка с ребятами постоянно бегали три собаки, бульдоги Дурслей — Злыдень и Генерал Плант — и колли Майкла Гордона с необычной кличкой Синоптик. Услышав впервые странноватое не собачье имя и присмотревшись к тощему, голенастому рыжему щенку с нелепыми длинными лапами и тонкой шеей, ребята насели на Гордона с расспросами, почему собаку так странно зовут. Майкл ответил, что по нему можно узнать погоду за ближайшие полтора-два часа. Проверили, оказалось — правда, пёс действительно предсказывал погоду. Эти нюансы будут рассказаны по ходу истории. Длиннолапый щенок появился в ребячьей компании год назад, сейчас это был долговязый поджарый пёс с полудлинной шерстью. Увы и ах, изначально породистый колли оказался полукровкой, заводчик обманул Гордонов, но они не стали расстраиваться, дворняга выросла и успела стать членом семьи. Тем более что Марджори Дурсль, признанная собачница, осмотрев узкую точеную голову и высокий рост пёсика, вынесла вердикт — это ларчер, помесь колли и борзой, порода весьма распространенная в Англии и Ирландии. Так или иначе, но их частенько можно было видеть вместе, невообразимую ребячье-собачье-птичью компанию, когда они, набегавшись по окрестностям и устав, валились смешанной кучей на крыше вросшего в холм сарая. Девочки, игравшие роль санитарок, скрупулезно осматривали и обрабатывали боевые раны мальчишек, ссадины, царапины и синяки, мелкая босота посылалась по домам за перекусом, а что, нормальная эксплуатация младших братишек — эй ты, сгоняй за пирогом, а то помру с голоду и сказку тебе не расскажу… — услышав столь страшную угрозу, младшие сестренки и братишки лохматыми пульками несутся по домам и выпрашивают у мам или втихую утаскивают из кладовок еду. Вот и сейчас, разогнав по домам мелких, наша развеселая компашка в ожидании еды начала неспешные разговоры, сидя на раскаленных от солнца досках, пощипывая пальцами вылезающую из щелей траву. Неподалеку, в тени, расположились собаки и сова, причем Мерлин уселся на спину Синоптику и своим загнутым клювом начал вычесывать собачью шерсть в поисках блох. Тема разговора потекла вокруг новинок страшилок. Кто что купил и изобрел, и кого как напугать… Малкольм показал бутафорские вампирские клыки, Дадли вспомнил, что купил инфракрасные линзы — если вставить их в глаза и посмотреть ночью на свет фонаря, то глаза засветятся кровавым блеском, и если к ним ещё клыки добавить… Идея всем понравилась, и они начали обсуждать, кого напугать. После долгих размышлений и споров пришли к единому решению — напугать нелюбимую всеми вредную старую кошатницу мисс Фигг. Гарри, зная, что старуха не так проста, настороженно спросил: — А почему Фигг? Ему ответил Колин Малкольм: — Потому что она злая ведьма, Гарри. Тебя тут не было, когда произошел тот неприятный случай. К нам с Пирсом подбежал её кот… Мистер Лапка, кажется, Пирс нагнулся и хотел его погладить, но тут из дома выскакивает эта вредная старушенция и давай визжать на всю Тисовую, что гадкий мальчишка её котика обижает. Представляете, как нам было странно это слышать? — Да, — подхватил Пирс, тоненький и щупленький мальчик. — Стою и не знаю, что делать и куда смотреть, прямо хоть сквозь землю проваливайся! Я ж погладить его хотел, пушистого такого… — говорит Пирс, моргает влажными глазками, и Гарри начинает тихо ненавидеть старую каргу. Однозначно — месть! И мстить будет он! Свежую идею не откладывают в долгий ящик, а претворяют в жизнь в тот же вечер. Выпросив у мамы старую косметику, Дадли с Гарри заперлись в ванной комнате и принялись за работу. Без очков Гарри плохо видел, конечно, но и абсолютно слепым не был, а в темноте присматриваться и нужды нет. Намазав бриолином волосы и крепко зачесав и загладив их назад, Гарри при помощи черной туши подчеркнул зловещий вампирский треугольник надо лбом, той же тушью подвел глаза, нарисовав под ними тени, тоналкой и пудрой замаскировал шрам и придал лицу аристократичную бледность, вставил в глаза линзы, а в рот зубы и глянул в зеркало. И вздрогнул. Засомневался даже, а не переборщил ли? Ещё кондрашка старушку хватит… Но вспомнился ни за что ни про что обиженный Пирс Полкисс, и все сомнения испарились — ну уж нет! — вредная бабка должна получить своё. Из одежды, как ни странно, подошла школьная мантия, черная, приталенная и идеально подошедшая к костюму Дракулы. Вот уж воистину, никогда не знаешь, что где пригодится. Привычку старухи Фигг знали все, и не только на улицах Магнолий и Тисовой, а и по всему Литтл Уингингу и, в частности, в круглосуточном супермаркете, куда Фигг наведывалась каждый божий вечер за кошачьим кормом, ведь кошек у неё много и все жрут только свежее. Ну и вот, вышла Арабелла Дорин Фигг на крылечко, тщательно закрыла дверь, постояла, вдыхая свежий вечерний воздух, попутно любуясь на яркие июльские звезды, спустилась с крылечка да и пошла себе потихоньку. Проходя мимо домов Полкиссов и Дурслей, она презрительно скривилась — мерзкие мальчишки, орут, воняют, вечно бегают, носятся туда-сюда, ни минуты покоя от них! Несносные дети, неужели это сложно, пройтись неспешным шагом, вместо того чтобы нестись куда-то сломя голову… Ну ничего, зато они и отношения другого не заслуживают, хе-хе… Помнится, в Хэллоуин стайка этой мелкой пакости постучалась в её двери и запела песенку на тему «сладости или гадости, жизнь или кошелек!», ну она им и показала, хи-хи… вынесла им полную корзиночку конфеток, эх, жаль, не видела их разочарованных уродских лиц, когда они в красивых и ярких фантиках обнаружили собачье печенье, которое ей по ошибке всучили растяпистые продавщицы в супермаркете. Она было расстроилась, но потом, к счастью, додумалась не выбрасывать, а завернуть в красивые фантики и всунуть этим мелким паршивцам. О-о-о, как же месть сладка!.. Идет старушка Фигг, предается чудным, дивным воспоминаниям, и тут… В дальнем конце улицы Магнолий появилась сперва пара кроваво-красных точек, потом из мрака проступило мертвенно-бледное лицо. Лицо висело в воздухе. Просто лицо, без ничего, без тела, ног и прочего. Сердце ухнуло в пятки, Арабелла замерла на месте, до боли в глазах вглядываясь во мрак, а лицо вдруг исчезло, чтобы, впрочем, появиться снова, на пару метров ближе. Сердце вернулось в грудь и поднялось выше, забилось в горле. Лицо всё ближе и ближе, красные глаза, казалось, заглядывали в самую душу, в самую сокровенную глубину её души. Открылся рот, и сверкнули острые (острые!) вампирские клыки, и как апофеоз всему, разошлись на небе редкие тучи и проглянула полная Луна, проливая на землю бледно-голубой холодный свет, а лицо, висящее в воздухе, стало ещё бледнее, стало совершенно белым, призрачным каким-то… И не лицо уже, а весь вампир в черном плаще стоял перед ней. Потусторонний монстр ме-е-едленно поднял руки и вытянул в её сторону. Что ж, это стало последней каплей. Фигг не выдержала, громко завизжав, она развернулась и помчалась в сторону своего дома, напрочь забыв про кошачий корм. Сдавленно хихикая, Гарри подобрал с земли мантию-невидимку и, скомкав, спрятал за пазуху. Из ближних кустов выбрался донельзя довольный Дадли. Радостно улыбаясь, он состроил из пальцев знак «виктория». — Классно, Гарри! Она надолго это запомнит. — Аха, ещё пы, здогофо… тьфу… — Гарри вынул вставные зубы и повторил: — Здорово вышло! Хохоча и весело переговариваясь, братья направились домой. Проходя по Тисовой, заметили силуэт большой собаки, бегущей неспешной рысцой. Приглядевшись, они узнали пса Гордонов — Синоптика. Дадли свистнул, подзывая пса, тот свернул с пути и вежливо подбежал к ним, братья потрепали его полувисячие мягкие уши и повели к себе. Ночные странствия Синоптика означали только одно — ночью будет дождь, наконец-то! — и пёс, как всегда, спешит в овраг на окраине, самое прохладное и влажное, по его мнению, место. И поэтому его лучше увести домой, чтобы он там в грязи не перепачкался и в канаве не застрял. Как говорится, плавали — знаем! Неспешно полз странный непостоянный месяц июль, то превращая окрестности в высушенную степь, то затопляя всё вокруг прямо-таки тропическими ливнями и опять же превращая городок в мангровые болота. И снова взрослые офигевали от этих природных выкрутасов и всячески ругали идиотов метеорологов, которые не-пойми-что обещают. А дети в отличие от взрослых рады любой погоде — потому что каникулы, господа! — и рассекали по залитым водой улицам, вздымая радужные брызги с не меньшей страстью, чем поднимали пыль до небес в засуху. И звенят с утра до вечера веселые детские голоса, прерываясь лишь на обед да на ужин. И снова взгляды всех спотыкаются-запинаются на необычной компании ребят с Тисовой улицы, на весьма необычной компании из скольких-то ребят, трех собак и большой белой совы. Сова постоянно находится с ними, везде и всегда. День рождения Гарри подкрался совершенно неожиданно, вот так вдруг, ни с того ни с сего закончился июль. Гарри и Дадли шокированно переглянулись и горестно взвыли — как тридцать первое? Какой день рождения? — и их можно понять вообще-то, ведь это означало, что до конца каникул остался всего один, последний месяц лета — август. Караул, куда июнь с июлем подевались??? Так что, сами понимаете, Гарри не испытывал особого восторга, когда совы начали приносить подарки от друзей. Гермиона прислала набор для ухода за волшебной палочкой, Рон прислал вредноскоп и вырезку из газеты, в которой была фотография всех Уизли, а Хагрид… На подарке Хагрида, пожалуй, остановимся и рассмотрим его поподробнее. Гарри снял верхний слой бумаги и успел заметить что-то из зеленой кожи — и, Господи, что это?! — подарок вдруг задрожал, как живой… Щелк! Уж не челюсти ли? Петунья взвизгнула и взобралась в кресло с ногами, Марджори с поразительной скоростью метнулась к камину и схватила кочергу, и было отчего — тяжелая и очень толстая книга совершенно по-крабьи, боком поползла к дивану, грозно пощелкивая… челюстями? Обложкой? Сверху, из золотых тисненных букв, составляющих название: «Чудовищная книга о чудищах», проглядывали несколько пар довольно злобных глаз с весьма гастрономическим и голодным выражением. Гарри последовал примеру тётушек, запрыгнул в ближайшее пустое кресло, кто его знает, Хагрида, а вдруг и правда что-то опасное прислал? Почуяв невнятную угрозу, на книгу с лаем накинулись бульдоги. Они атаковали её с двух сторон, книга нервно завертелась в разные стороны, огрызаясь и щелкая челюстями. Гарри трясущейся рукой поднес к лицу письмо Хагрида и прочел: "Дорогой Гарри! С днем рождения! Эта книга тебе очень пригодится в следующем году. Больше ничего писать не буду. Вот свидимся и расскажу. Всего хорошего. Хагрид" Ничего не поняв, Гарри прочитал письмо ещё раз, потом ещё, но яснее оно от этого не стало, а бульдоги тем временем вознамерились распотрошить книгу, обложка её была уже основательно пожёвана, а несколько листов безнадежно порваны. Пришлось вмешаться и спасти странное печатное издание в зеленой обложке. Ведь Хагрид написал, что она очень пригодится… Книжка, как ни странно, оказалась умной — когда Гарри отогнал псов, книжечка, дрожа от страха, прижалась к ногам Гарри, и тот уже без опаски взял её, притихшую и смирную. Помимо подарков школьная сова принесла список учебников на будущий год и форму с разрешением для посещений Хогсмида, которое должны подписать родители или опекуны. Поколебавшись, Гарри решил, что ладно, пускай подписывают — хоть какое-то, да разнообразие. Разрешение подписали, правда не сразу, а после того, как выпили лошадиные дозы успокоительного, и после непродолжительного скандала, всё-таки не каждый день присылаются такие жуткие книги. На следующее утро все собрались на кухне и принялись завтракать, вполуха слушая новости из нового телевизора, и на фоне занудного бубнежа диктора свежим аккордом экстренного выпуска прозвучало следующее сообщение о сбежавшем преступнике, которое заставило всех встрепенуться: «Блэк вооружен и очень опасен. Увидев его, немедленно сообщите властям по специально созданной горячей линии». Дзынн-нь… Тётя выронила тарелку и прижала руки ко рту, с ужасом глядя на экран. С голубого экрана на них смотрел Сириус Блэк, всклокоченный и зловещий…