***
Примерно за две недели до второго испытания Турнира Трёх Волшебников в Хогвартс начали стекаться журналисты. И, если корреспонденты околоминистерских СМИ вроде «Ежедневного пророка» приехали на интервью с чемпионами, то остальные выстроились в очередь к девушкам из группы. Флёр Делакур сидела у фонтана и ждала, когда же Рита Скитер закончит мучить вопросами Виктора Крама и примется за неё. С другой стороны двора раздавались вспышки колдокамер, где русских артисток уже целый час фотографировали на обложку «Ведьмополитена». Французская чемпионка была в ярости. «Это я самая красивая и самая сильная. Это меня выбрал кубок. Меня! Я блестяще прошла первое испытание, и первая разгадала тайну яйца. А они что? Просто пришли на бал и спели свои примитивные песенки! И все от них с ума посходили… Несправедливо! Я покажу этим русским выскочкам, как воровать мою популярность...» – Мисс Делакур, а я вас уже жду! – позвала девушку Скитер. Флёр уверенным шагом подошла к журналистке и уселась напротив. – Итак, моя дорогая, как вы оцениваете свои шансы на победу во втором испытании? – спросила Рита, постукивая острыми ногтями по своей маленькой кожаной сумочке. – О, я знаю, что оно будет очень сложным, но я полностью уверена в своих силах. Глубины Чёрного озера меня не вовсе не пугают. Мы с мадам Максим уже разработали тактику, и плавать я умею превосходно. К тому же, мне не терпится продемонстрировать новый купальник от известного французского модельера… – Это великолепно, мисс Делакур. Мои читатели обожают истории о сильных девушках! Но у каждой волевой красотки должны быть и слабые места. Зависть… Камень преткновения всех женщин. Вас, должно быть, задевает, что о тех певичках из России пишут больше, чем о лучшей волшебнице Шармбатона? Скитер, сама того не подозревая, резанула по больному. Но француженка, очевидно, ждала именно такого вопроса. – Простите, что? Завидовать таким, как они? Да если бы все знали, что эти сумасшедшие русские нагло всех обманывают… – Как интригующе! И что же они скрывают? – О, вы очень удивитесь! Я случайно услышала их разговор в дамской комнате…***
Выручай-Комната, 23.00 Выждав час после отбоя, когда соседка по комнате уже наверняка видела десятый сон, похрапывая в подушку, Кира беззвучно выбралась из кровати и, накинув мантию прямо поверх пижамы, тенью выскользнула из слизеринских спален. Попасть в Выручай-Комнату из Подземелий было ещё тем испытанием, но с должным подходом... Сложно, да можно. Волшебница заблаговременно отыскала в каком-то учебнике заклинание невидимости (которое, правда, разрушалось с первым же прикосновением любого живого существа) и минут пятнадцать, не дыша, в положении «по стеночке» бродила по ночному замку. Встретив на третьем этаже миссис Норрис, девушка от напряжения чуть не провалилась сквозь мраморный пол, предположительно куда-то в туалет к Плаксе Миртл, замерев на одном месте, как статуя. Любимица завхоза, унюхав неладное, стала беспокойно метаться в разные стороны, и один Мерлин знает, как ученице удалось увернуться от касания пушистого хвоста, в последний момент бесшумно отступив в другую сторону. Когда кошка, наконец, оказалась на безопасном расстоянии, у четверокурсницы словно открылось второе дыхание и, решив не дожидаться прихода Филча или, не дай дементор, Снейпа, она в считанные минуты добралась до места назначения и теперь пыталась отдышаться, успокаивая бешено колотящееся сердце. «Пронесло, так пронесло…» С подругами нарушать правила было не так страшно, как в одиночку. Сейчас это путешествие по школе среди ночи казалось слизеринке тринадцатым подвигом Геракла, ну или ее личным испытанием Турнира Трёх Волшебников. Выручай-Комната встретила полуночного посетителя чашкой горячего кофе с молоком на привычном винтажном столике, накрытом всего на одну персону, и непривычной пустотой. Огромный зал был едва освещен редкими факелами на стенах, а от прежних гор различного хлама не осталось и следа. Кроме импровизированного кафетерия в опустевшем помещении находился только один предмет… Наконец допив свой латте, Кира, превозмогая страх, уселась прямо напротив зеркала Еиналеж, расстелив на полу собственную мантию. По ту сторону на неё смотрела бледная растерянная девушка, в бежевой пижамной майке и шортиках с цветочным узором. То ли от холода, то ли от страха по тонким рукам прошлась волна дрожи, и дочь темного волшебника на пару секунд крепко зажмурилась, рвано выдыхая через рот. «Успокойся и просто загляни в себя… Пойми, чего ты на самом деле хочешь» Когда девушка открыла глаза, картина напротив оказалась совсем иной. За стеклом в свете прожекторов стояла абсолютно незнакомая Кира Вайс. Длинные крашенные в белый волосы, шикарное дизайнерское платье дополняли туфли на огромной шпильке и вспышки сотен колдокамер за спиной. В руке она держала эксклюзивный именной микрофон, инкрустированный драгоценными камнями и томно улыбалась многочисленным поклонникам, периодически отправляя воздушные поцелуи. Подмигнув себе настоящей, всемирно известная певица в отражении развернулась затылком и от бедра зашагала по красной дорожке, игнорируя жадно тянущиеся к ней руки с колдографиями и немые мольбы оставить автограф. «Нет! Это совсем не то...» Видение казалось сплошь и до пропитанным фальшью и настолько приторным, что реальная Кира скривила губы и отвернулась от тающей в отражении картины. Безусловно, она всегда думала о музыкальной карьере, но ни разу не конкретизировала... И уж точно не стремилась к гламуру или богемной жизни. «Да это зеркало издевается!» Слизеринка снова смотрела на саму себя в реальном времени и вообще ничего не понимала. То, что должно быть «тайными желаниями её сердца», на деле было какой-то неведомой херней, которая, наоборот, вызывала неприязнь и отторжение. «То ли моё сердце понятия не имеет, чего хочет, то ли оно мне нагло пи*дит...» В итоге, чувство неудовлетворенности от ночной вылазки росло стремительно и беспощадно: ответов ноль, а вот шансы нарваться на неприятности были просто запредельными. К тому же, надо было каким-то образом вернуться обратно… В помещении резко стало холоднее на несколько градусов, и Кира поежилась, подбирая с пола свою мантию. Накрывшись, она решила попытаться уйти тем же нехитрым способом и, обернувшись напоследок к зеркалу, замерла, не в силах ступить и шага. Вполоборота, по ту сторону Еиналеж ее прожигали два хищных красных глаза. Мрачная фигура стала медленно поворачиваться, открывая обзор на нечто необъяснимо-зловещее и в ее собственном обличии. Девушка в отражении была точь в точь Кирой, но даже сквозь стекло она испускала волны мощной леденящей магии, заставляя кровь стыть в жилах. Все тело было скрыто под длинной мантией, кроме, левого предплечья, на котором вместо новенькой цветной тату, расплывалась метка. Черная. Со змеей и оскаленным черепом. Улыбнувшись, видение подняло обе руки и стало расстегивать верхние пуговицы высокого ворота, оголяя шею и ниже, демонстрируя промеж ключиц подвеску в форме меча на тонкой серебряной цепочке. Ту самую подвеску, которую она забрала из семейного хранилища в Гринготтс. Кира сидела за столиком и допивала вторую кружку кофе, которая волшебным образом появилась на том же месте. «По стопам отца, значит?» Она ни разу не думала о… Той стороне магического мира и о том, что скрывается за ней. С самого начала это все казалось какой-то сказкой и исполнением далёкой детской мечты, но реальность – есть реальность, даже если она другая. Тут тоже приходится однажды делать выбор. Совсем скоро Тёмный Лорд должен был возродиться, а никто из их компании даже не вспомнил об этом за липовой популярностью и игрой в волшебниц. Грядет война... И что ожидает каждую из них дальше, если все останется как есть? Гарри Поттер соберёт свой отряд, половина из них погибнет, Дамблдора убьют уже через два года, Малфоев осудят… Стоит ли им не вмешиваться? Лена и Ангелина – полукровки, что ставило их под удар в первую очередь: возможно, их казнят или возьмут в плен, пока золотое трио будет разыскивать крестражи. Линар – чистокровная, но дочь простых фермеров и уже встречается с одним из Уизли, которых также считают предателями, из-за связей с магглами. А сама… Будет ли выбор лично у нее? Несмотря на то, что она ещё всего лишь подросток, в покое дочь безумного учёного, по совместительству Пожирателя Смерти, точно не оставят. Отсчёт беззаботных дней уже начался, и с этим нужно было что-то делать. «Когда они придут по мою душу, я буду готова!» Утром в Большом Обеденном зале Хогвартса На следующий день, во время завтрака, участницы группы начали замечать за своими спинами недовольное шушуканье, а косые взгляды едва не прожигали им затылок. И, если для слизеринки Киры Вайс это было в порядке вещей, учитывая «прекрасные» отношения с однокурсниками, то остальных девушек такое положение дел напрягало. А главное – никто из One Love не мог понять, в чем причина… Аппетита все равно не было, поэтому, не дожидаясь начала уроков, подруги встали из-за факультетских столов и собрались все вместе в главном коридоре. Расположившись у колонны, компания начала строить догадки: – Столько интервью в последнее время было. Может, мы в одном из них случайно что-то обидное ляпнули? – предположила Лена. – Да вряд ли. Наверное, в письме кого-то задели, а бедняга побежал жаловаться в прессу… Я, конечно, пару раз ответила довольно резко, но всех четверых же за такое не могут возненавидеть? – парировала Кира, стараясь сохранить невозмутимость. – ДА ЧТО ЗА ФИГНЯ? – хором воскликнули Геля и Линар. Проходящий мимо Симус Финниган смерил группу презрительным взглядом и, с криком «Обманщицы», бросил в девушек скомканный свежий номер «Пророка». Едва взглянув на газету, взбешенная слизеринка выпалила: – Делакур, вот же сучка картавая! На первой полосе главного магического издания красовался провокационный заголовок: «One Love поют не сами: Флёр Делакур разоблачила российскую группу.» – Чтооо? То есть нас в пении под фанеру обвиняют?? Вы только посмотрите: «Они просто открывают рты под голоса, записанные на колдофон. Возможно, это даже не их голоса.» – негодовала Линар, теребя свой синий галстук. – Откуда она вообще знает, что у меня есть колдофон? Хотя, девочки, все не так уж плохо. Если она назвала нас фанерщицами, то, видимо, считает, что мы звучим идеально! – усмехнулась Лена, привыкшая искать плюсы в любой ситуации. – Если бы дело было только в пении… Она тут ещё по каждой отдельно прошлась, даже по мне – вмешалась Геля-Которая-Дизайнер. – Зацените: «Рисунки на теле Ангелины Брайтшелл лишь временные, да и я бы тоже не стала эту безвкусицу оставлять навсегда»… Впервые в жизни добродушной художнице захотелось швырнуть в кого-то авадой. – Жесть, эта лягушатница наплела Скитер, что я изменяю Перси, причём чуть ли не со всем хором! – Линар Сандро еле сдерживалась, чтобы не расплакаться и не порвать газету в клочья. Надо было срочно отыскать своего молодого человека и объясниться за этот кошмар. Кира, полностью разделяющая желание подруги уничтожить треклятую бумагу, тоже не могла отмалчиваться: – Тут про меня вообще треш: «Дочь Пожирателя абсолютно бездарна как волшебница. Её до сих пор не исключили за неподобающее поведение и неуспеваемость только потому, что она подкупила преподавателей!». Девушка сжала плотнее зубы. – Кое-кто нарывается взлететь прямо в объятия Гремучей Ивы… И ей это ой как не понравится. О, Лен, кажись, тебе тоже досталось… – Ага, вижу! «Мамро, наверно, понимала, что её песни сами по себе никого не заинтересуют, поэтому решила взять телом. Хотя, лично я бы не рискнула носить облегающие платья, будь я такой упитанной...» То есть я жирная? Ну, знаете ли, мисс Делакур… Я не виновата, что вы от природы доска! – Она просто завидует тебе. И всем нам. Мне её даже жалко… Наверняка рассчитывала стать самой популярной, а тут мы нарисовались, – смягчилась Линар. – Не знаю, на что она там рассчитывала, но за такое её надо проучить! Я от кого-то слышала, что наша «железная Флёр» крыс боится, – прошептала Ангелина, многозначительно посмотрев на хвост своего пушистого друга, торчащий из сумки. Следующий день. Поле для квиддича 13.00 – Итак, маги и ведьмы! Мы приветствуем вас на первом дружеском матче в честь Турнира Трёх Волшебников. Сегодня Вы увидите противостояние двух сильнейших сборных от школ-участниц, так что доставайте колдобинокли, или же садитесь поудобнее у ваших голубых экранов. Мы начинаем! Под взрыв аплодисментов в воздух с трибун взлетели различные шляпы, колпаки и прочие магические головные уборы. На поле ровным строем вышли две команды. Открывала матч сборная Хогвартса в непривычной новой форме одинаковых цветов с гербом школы на груди и на плаще, впервые без разделения на факультеты. Вопиющая сенсация сразу оказалась под прицелом у репортеров, которые оживились пуще прежнего, как только напротив хозяев стадиона выстроилась сборная Дурмстранга во главе со знаменитым Виктором Крамом. – Делайте ставки! Делайте ваши ставки! Между рядов, забитых учениками, шныряли две лохматые рыжие макушки, умудрившиеся устроить огромный тотализатор, собирая монеты с особо азартных зевак. В школьную сборную, где оказались только лучшие из лучших, близнецы так и не попали, вследствие чего выплыло нехитрое решение подзаработать. А в этом им точно не было равных. По окончании торжественной части, игроки обеих команд пожали друг другу руки, запрыгнули на метлы, и соревнование началось. Тем временем, под одной из трибун, а именно той, что предназначалась для гостей из Шармбатона притаилась одинокая фигура. Ангелине Брайтшелл, честно говоря, было неуютно и зябко, а света из щелей под лестницей, едва хватало на то, чтобы рассмотреть своего ушастого напарника Пурпура, сжавшегося в комочек у нее на коленях. Линар присматривала за обстановкой снаружи, сидя на соседней трибуне, Кира умотала договариваться с Поттером, что выступал сегодня ловцом от школьной сборной, а Лена перекинулась парой слов с одним старым знакомым и сейчас откровенно мозолила глаза одной наглой особе, которая бегала с места на место, в надежде выцепить какую-нибудь свежую сплетню. Геля поглубже укуталась в свою мантию и тяжело вздохнула. «Надеюсь, у девочек все идёт по плану...» По прошествии двадцати минут, зрители обеспокоенно загудели и по стадиону прокатилась волна негодования. Голос спортивного комментатора объявил, что команда хозяев неожиданно взяла тайм-аут, в связи с плохим самочувствием одного из игроков. Остальные участники матча приземлились на поле, и, пока болгары дисциплинированно отправились в свой шатер, с другой стороны ребята уже обступили сидящего на деревянной скамье Гарри Поттера, чье лицо выражало крайнюю степень нервозности. – О, бедный мальчик, как он страдает! Надеюсь его не вырвет! – причитал Хагрид на ухо Дамблдоруу и Минерве Макгонагалл, наблюдая за игрой из профессорской ложи. Всеобщую суматоху нарушил голос одного небезызвестного гоблина, и на поле с микрофоном в руке показался никто иной, как Элфрик Болтливый, в сопровождении нескольких фоторепортеров и Риты Скитер. – Дамы и господа, без паники! Даже музыкантам известно, что квиддич - жестокая игра, поэтому дадим юному чемпиону передохнуть и восстановить силы. А пока пообщаемся с остальными игроками и конечно, участниками Турнира Трёх Волшебников! Зрители снова торжественно зааплодировали, и на огромном, вывешенном по краям поля экране, появилось изображение гоблина крупным планом. Первым он подозвал к себе чемпиона Дурмстранга, расспрашивая того о шансах на победу, мечтах, целях и прочей ерунде, на которую болгарин явно не горел желанием отвечать, наверное, уже в сотый раз за последнюю неделю. Крам говорил сухо и лишь заученными фразами, но публика все равно каждый раз приходила в полный восторг. Во время очередного скучного вопроса в интервью вмешалась Скитер, нагло перебивая радиоведущего и выхватывая микрофон в свои наманикюренные ручки: – Виктор, дорогой, а правда ли, что вы хотите жениться на мисс Грейнджер и увезти ее к себе на родину, не дожидаясь окончания школы? Вот этого ловец болгарской сборной точно не ожидал, и, под улюлюканье толпы, его лицо сначала вытянулось от удивления, а затем помрачнело. Он, едва не пуская молнии из глаз, отодвинул с дороги неугомонную журналистку и, бросив чёткое «без комментариев», пошёл обратно к своей команде, напрочь игнорируя все возмущения за спиной. – Ах, как неловко вышло. Видимо, мальчик получил отказ. Ну что ж, мы все будем болеть за него! Не выдержав, гоблин попытался отобрать у нахальной скандалистки свой микрофон. После нескольких секунд противостояния ему наконец удалось продолжить. – А сейчас я бы хотел пригласить сюда капитана сборной Школы чародейства и волшебства Хогвартс! Из противоположного шатра вышел высокий, широкоплечий парень с тёмными волосами и немного простоватым лицом, который не привык к такому количеству внимания и под прицелом камер чувствовал себя явно не слишком раскованно. – Как тебя зовут, сынок? – Роджер Дэвис, сэр... – О, чудесно. Я знаю, что вы являетесь капитаном команды факультета Рейвенкло и в будущем планируете строить спортивную карьеру. Лицо растерянного парня появилось на большом экране, и тот, казалось, ещё сильнее занервничал и начал невнятно бормотать ответ себе под нос. – Не переживайте, мой дорогой. Я знаю, что сегодня вас пришла поддержать молодая леди, с которой вы танцевали на Святочном балу и, по совместительству, чемпионка от академии Шармбатон на Турнире Трех Волшебников, мисс Флёр Делакур! «Вот оно, Пурпур, делаем все, как договаривались!» - подумала Геля, выпуская из рук своего любимца. Где-то под трибуной, с которой француженка изящно махала рукой, отправляя публике воздушные поцелуи, слегка сдвинулась деревянная доска, и пушистый партизан незаметно выдвинулся к цели под ногами у остальных студенток. – О, Мисс Делакур, вы сегодня великолепно выглядите! Я буду очень признателен, если вы дадите нам несколько комментариев с места. Блондинка кокетливо кивнула и произнеся короткое заклинание поднесла кончик волшебной палочки к изгибу шеи. – Как слышно, месье Элфрик? Теперь ее голос звучал с такой громкостью, как будто чемпионка также говорила в мощный микрофон. В ту же секунду, одна из колдокамер полетела в ее сторону и зависла в воздухе,прямо напротив лица, транслируя изображение на экран. – Замечательно, мадмуазель. А теперь вы можете сказать свои напутственные слова этому молодому человеку. Мы все уверены, что сейчас он ждет именно их! И пока Роджер Дэвис в очередной раз за этот день мечтал провалиться под землю от стыда, Флер по-вейловски сверкнула глазами в объектив и под бурные овации начала свою речь, по-видимому, хорошо отрепетированную: – О, дорогой Роджер, конечно я буду болеть за тебя и твоих товарищей. В этот знаменательный день, я хочу пожелать тебе только победы и… Ааааааааааааааааааа, Oh mon dieu il y a un rat!! Aaaaaaaaa!! Вопли французской дивы, переходящие в ультразвук (к тому же, усиленные магией) сотрясали целый стадион, заставляя присутствующих хвататься за головы и затыкать уши. А на волшебном мониторе крупным планом стояло ее густо покрасневшее лицо. Девушка продолжала что-то кричать на своём родном языке, лихорадочно дергая подолом мантии, распугав вокруг себя даже одногруппниц, которые одна за другой вылетали с трибуны, не оглядываясь. Белый крыс крепко уцепился всеми лапками и зубами за нежно-голубую ткань, стойко выдерживая все трепыхания, пока на помощь своей воспитаннице не подоспела мадам Максим, норовя отогнать грызуна заклинанием. Но из за своих габаритов великанша никак не могла прицелится и медлила, лишь размахивая палочкой в страхе угодить в саму Флёр. Однако в какой-то момент, будто по незримой команде, хвостатый сам отпустил мисс Делакур и скрылся под одной из ступенек, умело уворачиваясь от летящего в догонку огненного шара. – Oh mon dieu, держите его! Эта тварь убежала вниз! Мадам Олимпия, придерживая рюши на своём платье, грузно побежала по лестнице, к лазу под трибуны, но там было абсолютно пусто. Ещё несколькими минутами ранее, Ангелина выбралась из своего укрытия, накинув на себя дезиллюминационные чары, и теперь делилась впечатлениями с двумя подругами, что заранее заняли для нее место в общей массе болельщиков и сейчас просто умирали от смеха. А умный Пурпур, как ни в чем не бывало, хрустел печеньем в сумочке Линар, которая сидела в обнимку с Перси в министерской ложе по соседству, рядом с приехавшим на игру Артуром Уизли и другими важными гостями из Лондона. Вечером в библиотеке Гриффиндорка Лена сидела в читальном зале, перелистывая пожелтевшие страницы старого сборника стихов. Оказалось, что творчество поэтов-волшебников очень подходило под её мечтательное состояние души. Строчки, которые особенно нравились, девушка с выражением читала вслух, представляя себя на сцене драматического театра. Естественно, почти шепотом, чтобы избежать ворчания Мадам Пинс. – Три непростительным заклятья Хранит любовь моя к тебе. Стук каблуков и шорох платья Так манят сердце к сладкой тьме! Одним касаньем подчинила, Пытала, с чувствами шутя... И так безжалостно убила Того, кем был я до тебя. «Этот Гораций Кронвелл – чёртов гений! Вот почему я так писать не умею?» – Кхем, красивые стихи. Мне тоже Кронвелл нравится… Блондинка вздрогнула от неожиданности и резко обернулась, уронив на стол сборник поэзии. За её спиной стоял растерянный Рольф Скамандер. Высокий кудрявый парнишка мялся, как будто собираясь что-то сказать, но, как обычно, ужасно стеснялся. – Ой, Рольф, привет. Ты давно здесь? Я порой могу так зачитаться, что ничего и никого вокруг не замечаю. – Ну… пару минут назад пришёл. Не хотел тебя отвлекать, но мы можем поговорить? – дрожащим голосом спросил хаффлпаффец. – Конечно, в любое время дня и ночи! – усмехнулась в ответ Лена. – Эмм… Я не знаю, с чего начать… – бормотал Рольф, изучая глазами пол. – Ты в последнее время стала такой... популярной, и я даже не надеюсь, что ты… но… В общем, Лена, ты могла бы пойти со мной на свидание? Ты мне очень нравишься… «Твою мать… И что мне теперь с тобой делать?» Такие моменты Лена ненавидела больше всего в жизни. Ей было безумно сложно говорить людям «нет». Даже откровенно обнаглевшим кадрам девушка отказывала мягко и завуалировано, хотя надо было матом посылать. Вечно всех жалко. А тут такой светлый Рольф, со своими робкими признаниями… Гриффиндорка понимала, что отказ его очень обидит, но дарить ему ложную надежду было в сто раз хуже. И как ему это преподнести, чтобы не ранить..? «Рольф, прости, дело не в тебе. Я просто люблю грозного профессора, которого ты боишься! Мда, это совсем не смешно… Он сейчас в обморок упадёт, нужно что-то придумать...» Вспомнив, что врать она не умеет, Лена решила просто сказать правду. Точнее, ту правду, которая больше всего подходила для этой ситуации… – Рольф, я очень ценю твои чувства, но не могу согласиться. Это будет просто нечестно по отношению к тебе… – Так и знал. Извини, что отнял у тебя время. Я пойду. – Нет, подожди, пожалуйста! Ты очень милый и… симпатичный, но я пока не готова… встречаться с кем-то. Просто, знаешь, у меня был парень там, в России, и мы совсем недавно расстались. Я ещё не отошла от разрыва. Сейчас хочу просто учиться и заниматься музыкой. Мне правда очень жаль. Ты мой друг, и я не хотела тебя обидеть… – Ничего, я понимаю. Наверно, это не мое дело, но… Почему расстались? – Видишь ли, отношения с артистом не каждый выдержит, все съедает ревность. Такие, как мы, принадлежат публике, и так будет всегда. И ещё… мы живем как будто в своём мире. Это только звучит романтично, а на самом деле многих раздражает. В общем, все сложнее, чем кажется. Внук Ньюта Скамандера подошёл поближе к девушке, по-дружески обнял её за плечи и негромко сказал: – Ясно. Ты только не расстраивайся. Я всегда рядом и приму тебя любую, если что… «Какой же ты хороший… Желаю тебе поскорее меня разлюбить.» В это же время в Хогсмиде Линар и Перси наконец-то выбрались попить кофейку в кафе Мадам Паддифут. Пастельно-розовый интерьер, милые подвески на люстрах и обилие предметов декора, придавали всему вокруг какую-то легкомысленную романтичность, делая это заведение идеальным местом для свиданий. Правда, спокойно провести время наедине, парочке так и не удалось. К певице то и дело подбегали студенты младших курсов, выпрашивая автограф или совместную колдографию. Остальные посетители то и дело косились на их столик, время от времени перешептываясь. Рыжий молодой человек на это лишь обреченно вздыхал. – Линар, я тебя очень люблю, но так больше продолжаться не может. Ты знаешь, я хочу пойти работать в министерство, стать чиновником, поэтому… если мы поженимся, репутация нашей семьи должна быть безупречна. Мне правда нравится, как ты поешь, но все эти слухи вокруг вашей группы… Это кошмар какой-то. И вообще, если честно, я не хочу, чтобы моя жена была публичной персоной. – Ты… правда хочешь на мне жениться? – спросила брюнетка, краснея. – Конечно, милая. Я всегда думаю о будущем. Но боюсь, что не смогу мириться с твоей популярностью. Я хочу, чтобы мы жили спокойно. Линар вдруг почувствовала себя очень счастливой. В Той жизни ей было уже двадцать семь, и она частенько грезила о замужестве и детях. Скачок на десять лет назад нисколько не изменил её приоритетов. Конечно, отказ от музыкальной карьеры не радовал певицу, но надежда на создание крепкой семьи с достойным молодым человеком была намного сильнее творческих амбиций. – Я знаю, Перси. Я тоже много об этом думала… и приняла решение, что после выпуска ухожу из группы. Парень и девушка с пониманием смотрели друг на друга , даже не подозревая, что их беседа давно уже не является приватной. За соседним столиком, прячась за большой газетой с прорезью для глаз, сидела одна небезызвестная журналистка с острым языком и, когда надо, очень хорошим слухом. «Распад коллектива в зените славы… О, какая драма! Сколько ещё сенсаций преподнесут эти русские?» Рита Скитер довольно ухмылялась, а её прытко пишущее перо уже строчило новую скандальную заметку.