Фантастические гастроли группы One Love и где они пошли не так

Андалусская академия магических искусств, 10.00 Дни отдыха или, официально, «адаптация» подошла к концу, и наступил первый день соревнований. Всех участников чемпионата, их руководителей и болельщиков собрали в большом уличном амфитеатре, который располагался недалеко от главного корпуса Академии. В качестве торжественного номера на открытии Чемпионата прозвучали гимны стран-участниц в исполнении гоблинского оркестра. Кира Вайс и Лена Мамро, которые из любопытства отважились встать пораньше, чтобы посмотреть церемонию, с удивлением отметили, что маленькие сварливые существа годятся не только для работы в банке. Движения миниатюрных пальчиков по струнам и клавишам были настолько беглыми, что казалось, будто гоблинам подвластно произведение любой сложности. Как только выступление оркестра завершилось, в центр арены вышел директор академии. Высокий и слегка полноватый мужчина среднего возраста с длинными курчавыми волосами и густыми, как щетка, усами .Он был одет не очень-то официально для такого события,никакой мантии и даже пиджака. Только белые расклешенные брюки и легкая алая рубашка, расстегнутая на две пуговицы. На вид испанцу было не больше сорока, чему способствовал не только его наряд, но и искрящийся, почти детский взгляд. Прямо как у одной гриффиндорки, когда она смотрела на небезызвестного мрачного зельевара. Директор академии приставил палочку к шее, тихо произнёс заклинание, и его мягкий голос сразу же озвучил весь амфитеатр: – Буэнос диас, друзья мои! Мы рады приветствовать юных зельеваров и их уважаемых наставников здесь, в Андалусской академии магических искусств. Я, Серхио де ла Крус, как Директор академии могу с гордостью заявить, что принимать Чемпионат мира по Зельям здесь – огромная честь для нас. Задачи, подготовленные международной командой экспертов для участников, будут крайне непростыми, поэтому каждый из вас, независимо от результатов соревнования, выиграет кое-что важное – бесценный опыт и знания. – Мда, логика всех неудачников… – послышался едва различимый голос Драко Малфоя, который тут же тут же замолк, уловив на себе грозный взгляд декана. – … Ну что же, я думаю, всем уже не терпится начать состязание. Итак, Чемпионат мира по Зельям объявляется открытым! – задорно воскликнул Серхио де ла Крус, а после покинул арену под громкие аплодисменты с трибун. *** Директор испанской школы не слукавил – первый тур чемпионата действительно оказался не из простых. Каждой команде нужно было вылечить обездвиженную заклинанием жабу, для чего требовалось сварить зелье из мандрагоры. То самое, которым несколько лет назад отпаивали студентов, оцепеневших при встрече с Василиском. Все ингредиенты были подготовлены заранее и располагались на рабочих столах всех команд. По правде говоря, изначально, пару столетий назад, правила чемпионата отличались большей жёсткостью: состояние зельеваров проходило в лесу, и все участники должны были добывать ингредиенты самостоятельно. Однако взаимодействие с некоторыми магическими существами и растениями часто оказывалось травмоопасным, поэтому через некоторое время в оргкомитет чемпионата полетели десятки сов с письмами от возмущенных родителей. Организаторы вынуждены были прислушаться к общественности, поэтому современный Чемпионат Мира по Зельям мог оказаться опасным разве что для таких любителей пиротехники, как Симус Финниган. Впрочем, и на такие случаи все было предусмотрено. Сборную каждой школы в обязательном порядке должен был страховать наставник, который мог прийти на помощь, заметив критическую ошибку. Конечно, «играющий тренер» профессор Снейп не испытывал бурного восторга от этого правила. Такая иллюзия самостоятельности, по его мнению, снижала уровень ответственности студентов. А ведь действительно: зачем стараться и быть внимательным, если последствия твоих промахов все равно будут устранены умелыми руками учителя? Вдобавок, Северус не слишком любил публичность. Одно дело – привычный для него, а главное, небольшой и темный кабинет Зельевания, и совсем другое – огромный амфитеатр, в котором он чувствовал себя практически на сцене. Которой он, разумеется, не боялся, но чувствовал себя некомфортно, а иногда и вовсе глупо. Хорошо ещё, что его обгоревшее лицо практически зажило, за что он мысленно благодарил поющую гриффиндорку, которая, сидя в зале, как обычно, одаривала его своим преданным взглядом. Все таким же раздражающим, но необычайно тёплым. Однако сейчас это было не так важно. Зельевара волновало только выступление сборной Хогвартса, ведь на кону была его профессиональная репутация. Поначалу команда справлялась с заданием неплохо. Решение разделить обязанности, согласованное молчаливым кивком профессора, пошло на пользу процессу: хаффлпаффка Моника Перри отвечала за подготовку растительных ингредиентов, Чжоу Чанг – за взвешивание и вычисление верных пропорций, Гермиона Грейнджер взяла на себя смешивание сложно-составных компонентов, а Драко Малфой негласно занял позицию лидера, контролируя процесс в целом. Северусу такое решение пришлось по душе. Вовсе не из-за того, что наследник Малфоев был его крестником и сыном давнего приятеля. Блондин, на его взгляд, лучше других членов сборной умел сохранять разум холодным, а также был если не дотошным, то чрезвычайно внимательным к деталям. Как бы там ни было, команда демонстрировала отличные результаты, уступая в техничности и скорости, разве что, корейцам. Все складывалось идеально, если бы не… – Хватит возиться, грязнокровка! – выкрикнул Драко, резко толкнув Гермиону с открытой пробиркой в руках. Последующие несколько секунд пронеслись перед глазами Снейпа, словно вереница кадров из немой комедии. Гриффиндорская отличница испуганно охнула и с ужасом в глазах уронила пробирку, вместе со всем ее содержимым, прямо в кипящий котёл. Варево вмиг забурлило, и из котла стали подниматься странные фиолетовые испарения. Что это значило, Северусу Снейпу было хорошо известно… Его юношеские эксперименты частенько заканчивались взрывами. Профессор в два прыжка подлетел к котлу своей команды и чудом успел бросить в него заранее заготовленный нейтрализатор. Он смерил блондина убийственным взглядом и, прерывисто дыша, поплелся обратно за стол для наставников. Судья в это время оглашал сумму штрафных очков, присуждённых сборной Хогвартса… *** – Здесь отец тебе не поможет, Драко! Ты когда-нибудь начнёшь думать о последствиях? Или в твоём случае Шляпа ошиблась? Наследник рода Малфоев дрожал сильнее, чем Рон Уизли при виде паука, а его лицо стало бледнее обычного. Северус Снейп буквально прижал его к стене в тихом местечке неподалёку от амфитеатра, и Драко отлично знал, чего ожидать от предстоящего разговора с деканом. Профессор никогда не наказывал своих подопечных публично, но в Подземелье, вдали от посторонних глаз, он точно мог заставить студентов хорошенько задуматься о своём поведении. Даже самые избалованные дети аристократов после первой же отработки понимали, почему позорить честь факультета и перечить декану категорически не стоит. – Но, крестный, эта грязнокровка… – Молчать! Не смей даже произносить подобное… – Северус осекся, – Истинный слизеринец должен проявлять сдержанность, быть выше мелких конфликтов с какими-то выскочками. Достоинство и безукоризненное воспитание – это то, что отличает нас от других. Поэтому прямо сейчас ты принесёшь Грейнджер свои извинения. – Ещё чего! Она не заслуживает… – попытался сдерзить Драко, но его тут же перебили: – А сборная школы, по твоему мнению, заслуживает последнего места в турнирной таблице? Твоя выходка обошлась нам слишком дорого. Если не хочешь с позором проиграть в чемпионате, ты переступишь через свои глупые предрассудки и извинишься. Уважение к партнеру по команде необходимо для победы. Всем и без лишних объяснений понятно, что это будет притворством. Только попробуй сделать ещё что-то в ущерб моей профессиональной репутации, и моя лояльность к тебе будет исчерпана. Все ясно? – Да… сэр! – с показным недовольством ответил Малфой-младший, быстрым шагом направившись в сторону главного корпуса академии. Очевидно, начало соревнований у сборной Хогвартса не задалось. Оставалось лишь надеяться на безупречные результаты в следующих турах. Ведь тонкое искусство приготовления зелий, как известно, ошибок не прощает. *** Никас Коллядис из Колдовстворца никак не мог успокоиться после своего громогласного позора на пляже. Конечно, он старался вести себя сдержанно, не подавая виду, но красноречивые улыбки его товарищей по команде снова и снова напоминали ему о том,что он чуть не ушёл на дно океана, испугавшись акулы. Как оказалось, резиновой. Или нет..? Прокручивая воспоминания в голове, словно колдопленку, парень всё больше убеждал себя в том, что не мог так облажаться самостоятельно. Хищная тварь поначалу определённо была настоящей! А вот случайное появление такой рыбины практически у самого берега настойчиво стремилось к нулю. Из всего этого напрашивался только один вывод – акулу наколдовали. Нетрудно догадаться, кого обозленный латыш посчитал виновницей происшествия. После трёх лет обучения с Кирой Вайс, он прекрасно знал о её таланте к боевым заклинаниям, ровно как и о громком имени её отца, выдающегося тёмного волшебника. Ошибки быть не могло! Мелкая выскочка, вместе со своим белобрысым дружком, в очередной раз выставила его полным кретином, и этого нельзя было так оставлять. Девчонка обязана сполна ответить как за публичный позор, так и за то, что когда-то отвергла его светлые чувства, предпочтя приличному, а главное, скромному Никасу какого-то тупоголового спортсмена. И это даже не считая того, что профессор Бережанский, наставник русской сборной, ободрал ему все уши, пригрозив отправить сову Элен Коллядис прямо в министерство, если парень ещё хоть раз будет замечен в какой-нибудь потасовке. «Как же, ключевое слово – замечен!» Подумал про себя латыш, наконец добравшись до чёрного входа на территорию фестиваля. Прямо на побережье океана располагалась большая сцена, где через несколько дней должны были выступать приглашенные артисты из разных стран. На территории также располагались палатки с едой, сувенирные прилавки и немалых размеров танцпол. Вся площадь празднования была обнесена по периметру высоким забором из металлических прутьев и тщательно скрыта от лишних глаз магглоотталкивающими чарами. Помимо этого, для соблюдения общего порядка среди волшебников и предотвращения вандализма, организаторы приняли решение наложить поверх ещё и несколько защитных заклинаний. Сегодня за завтраком Лианна с Юлей, девчонки из сборной Колдовстворца, в два голоса трезвонили ,что их драгоценные подружки участвуют в межнациональной шоу-программе. Никасу это было только на руку, хоть и раздражало до зубного скрежета. Именно сейчас эти двое должны быть на генеральном прогоне праздника и что это, если не идеальное время для мести. Оглядевшись по сторонам, парень залез в карман своих форменных школьных брюк, которые не успел переодеть после чемпионата, и выудил оттуда маленькую колбу с темно-синей жидкостью. «Хорошо, что старикан не заметил пропажу некоторых ингредиентов ,а то мне точно перепало бы от матушки. Ах, как же я умен…» С гордостью думал Никас Коллядис, крутя промеж пальцев скромную порцию антибарьерного зелья, сваренного собственноручно. Пока профессор Бережанский с его товарищами по команде отрабатывали технику перед состязаниями, даже во внеконкурсные дни, хитрый старшеклассник под шумок стащил нужные компоненты из учебного набора. Конечно же, антибарьерное зелье не входило в школьную программу, но было доступным,относительно простым в приготовлении и не раз выручало Никаса за последний год, когда он хотел тайком улизнуть из родительского дома в неположенное время. Встряхнув ёмкость пару раз, до появления белой пены, парень откупорил деревянную пробку и плеснул содержимое на ветхий забор, окружавший маленький заброшенный домик береговой охраны. Но это лишь на первый взгляд. Спустя пару секунд изображение перед ним поплыло, пустило рябь, и с едким шипением прямо посреди выкрашенных в синий досок стала образовываться дыра. За ней уже виднелась нижняя палуба сцены-амфитеатра и тыльный вход в подсобные помещения, заваленный футлярами от музыкальных инструментов, деталями декораций и прочим строительным хламом. И главное, рядом ни души! «Ах, как я умен…» В очередной раз похвалил себя Никас за то, что решил влезть на закрытую территорию чётко в разгар обеденного перерыва, когда ни один уважающий себя испанец не станет находиться на рабочем месте. Но уже спустя секунд десять его лицо стало куда менее самодовольным. «Бабу Ягу мне в тёщи! Почему она такая узкая??» Реакция достигла своего апогея,шипение поутихло и прекратило источать пар,но вот незадача. Порция зелья оказалась уж слишком маленькой, и размер дыры в защитном барьере больше напоминал дверцу для домашних питомцев в типичных маггловских домиках на окраинах Лондона, ну или кроличью нору. В том, что туда пролезет достаточно зрелый по комплекции парень, возникали сомнения. Только если нырнуть, как говорится, «рыбкой», подобрать живот посильнее и попытаться дальше выкарабкаться руками…В любом случае, даже такой проход продержится всего минуты полторы перед тем как затянуться обратно. Отступать, казалось, уже некуда. Новое зелье варится целый вечер, а завтра такой удачной возможности расквитаться уже не будет. Генеральная репетиция для артистов проводится лишь единожды,а проникнуть на финал чемпионата когда ты сам участник, перед этим незаметно улизнув от своей же команды...заманчиво ,но невыполнимо. Никас Коллядис шумно сглотнул, выпустил из лёгких весь воздух, и осторожно втиснулся в узкий портал. На счастье, голова,руки и плечи прошли без особых усилий. Грудную клетку и живот пришлось проталкивать ногами с той стороны, а вот дальше дела приняли печальный оборот. Филейная часть прибалтийской Вендетты плотно утромбовалась отверстии и совершенно отказывалась двигаться что туда, что обратно. Латыш буквально завис между двух миров и беспомощно извивался, как слизень, придавленный тяжелым ботинком Хагрида. А спустя какие-то пол минуты, воронка станет затягиваться обратно и зафиксирует его ещё плотнее (спасибо что не поделит пополам)… И один Кощей знает, сколько магглов увезут в сумасшедший дом на скорой, когда побережье заполонят рассказы о том,как люди видели торчащие в старом заборе дрыгающиеся ноги, без остального туловища. «Мамочка, помоги, это сулит большим международным скандалом!» Едва ли не плакал Никас Коллядис, пытаясь просочиться со всей силы уже хоть куда-нибудь. Ну и, конечно, не забывая удостоить вниманием настоящую виновницу его бед, ради которой он вообще спланировал эту затею, отважившись на глупое безрассудство. – Чертова Вайс со своим белобрысым подкаблучником и тупой подружкой-блондинкой! Ненавижу… Чтоб вас хвостороги…. – Мамма мия! Что тут происходит? *** Где-то за кулисами – Так, руки вверх, ногу влево, поворот… точка. До выхода на сцену оставалось каких-то пять минут (там как раз заканчивала свой прогон группа артистов из Южной Кореи), и Кира Вайс до последнего повторяла свою танцевальную партию. Хореография, даже простая, до сих пор давалась девушке с трудом и вызывала у неё стойкое желание убивать. Особенно глядя на азиатов ,буквально парящих по сцене,или на довольное лицо гриффиндорки, для которой все па были непринужденными и исключительно в удовольствие. В этот момент Лена спокойно стояла у первой кулисы, изредка перекидываясь парой слов с работниками фестиваля, которые то и дело сновали туда-обратно. – Кого я вижу?! Hi, babies! Немного гнусавый голос заставил обеих русских обернуться на высокого парня лет двадцати с электрогитарой за спиной. Он был одет в кожаную жилетку с заклепками поверх чёрной футболки, рваные маггловские джинсы и наредкость потрепанные ковбойские сапоги. Такой модный лук казался не совсем типичным для англичанина,которые в своём большинстве достаточно консервативны. Но молодой человек обратился к девушкам на чистом английском с явным британским акцентом. От лёгкого недоумения на их лицах (а у кое-кого ещё и явной неприязни), незнакомец лишь хмыкнул, демонстрируя темно-синюю помаду на губах, и поднял руку в приветственном жесте. – Оh, my god! Зовите меня Дюк, я фронт-гитарист группы Weird Sisters. Эй, парни, смотрите, кто здесь! Из соседнего отсека кулис к нему лениво подтянулись ещё три таких же рокера, одаривая обеих солисток One Love своими недовольными минами… «Вот это полная задница!» Кто-кто, а слизеринка прекрасно помнила эту шайку-лейку, хоть сейчас они были и не в полном составе, но изо всех сил старалась не подавать виду. А вот новоприбывшие помалкивать не собирались: – Йоу, да это же наши новые звезды! На этот раз с русскими подругами заговорил самый пафосный из них – длинноволосый парень в чёрной пушистой шубе на голое тело и неприлично обтягивающих причинное место,кожаных штанах. Он сдержанно улыбнулся, поочерёдно пожимая руку каждой участнице: – Вы, полагаю мисс Елена… а Вы, мисс Кира. Музыкант театрально повел бровями, останавливаясь на последней. – Ах, как жаль, что Вы, мисс, так и не ответили на наше предложение сотрудничать. К слову, разрешите представиться: я Мирон Вогтейл – лидер и вокалист в этом коллективе. Прошу любить и жаловать! А это мои спутники – Донаган Тремлетт, хотя мы зовём его просто Дон, басист... Рослый молодой человек с изрядно выбеленным лицом и угрожающим боевым раскрасом угольными тенями,безразлично кивнул на свое имя. – ...И наш шотландский бро, Гидеон Крумб. Добавляющий нашему исполнению изюминку национального колорита! Последним из присутствующих оказался коренастый рыжеволосый парень с густой бородой, которая визуально делала его старше и суровее. «То ли ещё один Уизли, то ли Хагрид.» Его костюм так же изрядно отличался от остальных членов коллектива. Белую строгую рубашку снизу дополнял вычурный, красный в чёрную клетку ,килт. А на коротких ,волосатых ногах были гольфы до колена и лаковые туфли-оксфорды. Всю картину,как последний штрих, завершала огромная волынка с кучей свисающих медных труб. – Приятно познакомиться, коллеги! Я Елена Мамро, автор и исполнитель, а это… Первой в беседу включилась гриффиндорка. «Оттаяв», Лена натянула на лицо одну из своих дежурных вежливых улыбок и, с характерным для русских радушием, приняла удар на себя. И если бы не она, то вряд-ли эти эксцентричные ребята услышали в свою сторону хоть что-то, кроме русского, не менее традиционного, «Б*ять»... Вместо этого Кира предпочла дальше отмалчиваться и натужно улыбнулась, стараясь не выказывать своей нервозности. – Разве мы коллеги?? Хах, ну дa. Babies неплохо взлетели после выступления на Святочном балу! Такой фееричный старт карьеры, ну просто невероятная удача. Не поделитесь секретом? После не самого подходящего приветствия, взгляд их нового знакомого гитариста похолодел, а напускное дружелюбие моментально испарилось. От такого контрнаступления блондинка лишь сделала шаг назад и заметно напряглась, лихорадочно размышляя над ответом. Обе певицы ещё позавчера узнали, что на фестивале от Британии будут выступать злополучные Weird Sisters. Но обе были так увлечены отдыхом, океаном и собственными приключениями, что совсем не продумали линию поведения с противником. А зря… Очевидно,что эти парни если и не точат на них зуб в открытую, то на бокал сливочного пива «по старой дружбе» точно не пригласят. Если только со щедрой порцией сыворотки правды. Совпадение с их сорванным концертом, как ни крути, было слишком подозрительным и хорошего отношения к себе подругам из One Love заведомо ждать не приходилось. «Вот черт! Гриффиндорцы хороши в коммуникации, но совершенно не умеют врать! Что ж, импровизация – наше все.» – Как ты и сказал, дружище, чистое везение! – парировала Кира Вайс, с вызовом поворачиваясь на Дюка. – Признаться честно, я вообще не хотела этой публичности, но кому-то надо было спасать школу, ведь вы почему-то не явились на собственное выступление. Не подскажешь, как так вышло? Ходили слухи, что вы крепко приложились к кружке в Хогсмиде и уснули где-то в подворотне, как бродяги. Не слишком профессионально, если честно... Слизеринка хотела просто немного осадить приставучего музыканта, но у этой машины для унижений внезапно отказали тормоза. И теперь рок-группа в полном составе одаривала мисс Вайс такими красноречивыми взглядами, словно кое-кто сейчас точно огребет за свой чересчур острый язык. А получать по голове инструментами наверняка неприятно, одна волынка чего стоит…Спасибо ещё, что под рукой нет барабанной установки. Спасение подоспело очень вовремя, раздаваясь за кулисами по всем громкоговорителям: – Внимание! На сцену приглашается группа One love, Россия. Повторяю, на сцену приглашается… «Слава Мерлину, наш выход» *** – Мамма мия! Что тут происходит? Справа от входа в амфитеатр, из-за тележки с осветительными приборами, неожиданно вырулила одинокая фигура. По дороге с обеда, у бедного случайного свидетеля едва ли глаза из орбит не выкатились от подобного зрелища. Как назло, сегодня в столовой для участников фестиваля подавали сплошные гадские морепродукты и пришлось уйти пораньше, голодным. Прямо из дыры в каменном заборе торчала чья-то красная, как томат черри, голова. Мало того, у этой головы в наличии имелись руки, которыми она размахивала по сторонам и толкалась о стену. Подойдя ближе, незнакомец увидел школьника, наполовину застрявшего в защитном барьере, жалобно хныкающего и бормочущего всякую чушь на незнакомом языке. «Разрази меня дементор, вот это имбечилле. Надо сообщить кому-то из охраны!» Внезапно, сквозь неясное бормотание проскользнуло кое-что смутно-знакомое, действующее на свидетеля с итальянским акцентом, как красная тряпка на быка... – ...Вайс… От одного упоминания фамилии русской девицы (а, возможно, это была и не она, черт знает этих иностранцев) смоляные локоны, крепко зализанные колдогелем, готовы были вскочить дыбом. Однако парень, угодивший в ловушку был светлым, белокожим, предположительно славянской наружности и вполне мог оказаться…В любом случае, стоило удостовериться. – Это не то,что вы подумали! Это просто случайность, прошу помогите! – Ола, так ты знаешь английский? Брови прохожего заинтересованно поползли вверх. Кажется он оказался в нужном месте в нужное время. – FINITE INCANTATEM! В ту же секунду защитный барьер размяк, отпуская своего пленника, который от неожиданности забыл выставить руки и плашмя шлепнулся на песок. Не верящий своему счастью латыш наконец вздохнул полной грудью и буквально прополз несколько метров, прямо в ноги к своему благородному спасителю. Как только его туловище полностью прошло сквозь фантомную стену, та дала тусклую рябь и застыла,возвращаясь в прежнее состояние. – Кхе, о Боже, спасибо! Я уже думал, что недосчитаюсь пары рёбер… Кхе. Как я могу Вас отблагодарить?        Затараторил нарушитель, попутно отплевываясь от песчинок, мелких ракушек и строительной пыли. На что загадочный человек лишь ухмыльнулся: – Сперва, дружище, тебе следует объяснить, что ты забыл на территории фестиваля, или придётся сдать тебя в руки охране! Мне кажется, или я тут услышал фамилию одной певички, быть может мне почудилось… Мамма мия, какие навязчивые пошли поклонники! – Что? Да я лучше проглочу живого слизня,чем стану её фанатом! Никас скорчил обиженную мину и от негодования затряс головой, как болванчик… А улыбка парня напротив расплылась ещё шире. «Джекпот!» – О, си… Я тоже не разделяю всеобщего интереса к этим русским. Увы, публика иногда поощряет бездарность... Разреши представиться: Эдуардо Витальяно –первоклассный музыкант и участник концертной программы. Играю на барабанах в составе одного очень известного коллектива! И можно на «ты»! – Никас Коллядис, чистокровный волшебник, родом из Европы. Участник Чемпионата по зельеварению от сборной России. Приятно познакомиться! Школьник протянул руку для ответного рукопожатия, гордо задирая нос. А кое-кому ситуация в целом, казалось, упала очень на руку. Как и то, что его новый знакомый оказался наивным дуралеем. А на дурака, как пелось в одной старой песенке,не нужен нож...Обменявшись любезностями с Никасом, итальянец ненавязчиво продолжил допрос, добавляя в свои слова щепотку наглой лести: – Я вижу, ты славный парень! Что только заставило тебя пойти на такой риск и подвергнуть себя опасности? Ума не приложу, айй. Дай угадаю, всему виной непорядочные женщины! Только они способны вынудить нас, мужчин, идти на крайние меры… Слова Витальяно лились как услада в уши, или, по крайней мере, как бальзам на одну крайне уязвленную душонку. Наморщив нос, Никас решительно согласился со всем вышесказанным, не забыв озвучить новые подробности. – О, ты чертовски прав! Мне пришлось действовать рискованно, и все из-за этой Киры… – Вайс? То есть мне не послышалось? Она правда здесь? – Э… да. Разве не видел состав артистов? «Хм, какое мне дело до остальных в этом шоу! Дилетанты. Хотяяя...» В глазах Витальяно вспыхнула искра ненависти и… надежды. Надежды на скорейшую месть девчонкам из русской группы за то, как безжалостно они ударили по его имиджу «брутального мачо» и попутно добились его исключения. И нет, свою вину в произошедшем он, в отличие от напуганного до смерти Джека Хэзерса, не увидел бы даже под микроскопом. – О, мамма мия! Эта Кира и её белобрысая подружка просто спят и видят, как испоганить жизнь нам, настоящим мужчинам… Но теперь я сделаю всё, чтобы поставить их на место. А ты… Ммм, напомни, как тебя там.? – Никас… – с лёгкой ухмылкой отозвался латыш. – А ты, Никас, мне в этом поможешь! *** Пока Ангелина Брайтшелл пропадала в рубке светорежиссера, выясняя, как согласовать работу её колдопроектора с действиями других осветительных приборов, две поющие подруги спрятались от дневного солнца под большим навесом, ожидая своей очереди на повторный прогон. Совместно придуманный номер, основную фишку которого девушки, конечно, не планировали выдавать даже на сегодняшней генеральной репетиции, всё ещё вызывал сомнения у Киры Вайс. – Лена, это же бессмысленно! Смешно, конечно, но такой бред… – протянула Девушка-С-Каре. – Это гениально в своей абсурдности! – подбодрила подругу блондинка. – Ой, кто-то идёт! Да блин… К навесу вальяжной походкой снова направлялись надоедливые Weird Sisters,следующие по пятам за русскими певицами весь чёртов день. Они, по всей видимости, использовали какое-то охлаждающее заклятие, потому что… Как ещё объяснить то, что они ещё не расплавились от южно-испанской жары в своих шубах и кожаных штанах? Безусловно, это можно было расценить на ответственное отношение к работе, но в своих странных нарядах они ходили, кажется, постоянно, и финальная репетиция шоу была не причем. – О, babies, ещё не успели потрудиться, а уже прохлаждаетесь? – язвительно поддел девушек фронт-гитарист Дюк. – Чувак, мы хотя бы на репетиции полном составе приходим… А ваш барабанщик, похоже, так и не долетел! Может, наткнулся по пути на стадо гиппогрифов, которым не понравилась ваша песня про них? – неожиданно для самой себя парировала Лена. Что ж, её можно было разозлить, разве что, обвинением в непрофессионализме. Лидер визард-рокеров уже было хотел возразить, но вдруг задумался: – Эээ… Ребят, без шуток, а где этот…ну как его, Эдвард? Как назло, буквально за два дня до отбытия в Испанию, их ударник Орсайно Фрастон заболел. И не просто заболел – беднягу подкосила самая настоящая драконья оспа. Музыканта в срочном порядке госпитализировали в больницу святого Мунго, а его товарищам оставалось лишь надеяться на лучшее, ну и максимально быстро искать замену на выступление. Поначалу Мирон Вогтейл даже хотел отказаться от участия Weird Sisters в шоу-программе Чемпионата, ведь все члены группы действительно переживали за жизнь друга. Но даже в магическом мире бизнес не терпит эмоций, явных проявлений человечности и подчиняется всем известному правилу «Show must go on». Главный продюсер рокеров безоговорочно обрубил все пути к отступлению от гастрольного графика, угрожая группе судебной бюрократией и огромными штрафами. Делать нечего. Пришлось за один день устроить масштабный кастинг на роль барабанщика (предположительно временного) и выбрать наиболее подходящий вариант из всех возможных. Менеджер Weird Sisters буквально хлопал в ладоши от счастья, когда под вечер к ним пожаловало одно итальянское дарование, затмившее всех предыдущих кандидатов. Парень был хорош собой, харизматичен, уверенно держался на сцене, а главное – совершенно виртуозен в своей игре на ударных. Его тут же пригласили отправиться работать в Испанию в составе коллектива, пообещав кругленькую сумму, всемирную славу и блестящие перспективы на будущее... – Мамма мия, сколько можно повторять, не Эдвард, а Эдуардо! – раздался за спинами у музыкантов знакомый, слегка манерный голос. «Мать моя Нагайна! Полная задница… Беспросветная!» Лена и Кира, как героини финальной сцены ужастика, нервно переглянулись. А некстати прибежавшая Ангелина застыла от шока буквально в двух шагах от собравшейся компании, скрыв лицо за густыми красными волосами. – Неужели большая сцена в этом году открыта для самодеятельности? Дюк, дружище, ты, кажется, забыл упомянуть, что в шоу участвуют эти синьорины… – Не знал, что для тебя это так важно. Хмыкнул в ответ гитарист, явно не обрадовавшись столь фамильярному обращению к себе. – Скажи «грацци» за то, ты барабанишь здесь, а не по решёткам в Азкабане, Витальяно! – неожиданно для всех выпалила гриффиндорка, демонстративно пародируя итальянский акцент. Воспоминания о событиях, случившихся с руки этого отвратительного итальянца, были слишком свежи. Как едва зажившие раны от ожогов... – Да ладно тебе, блонди! Слышал, тебя после нашей встречи неплохо потискал тот носатый профессор... Мерлинова пицца, мы же хоть как-то скрасили твою никчемную личную жизнь, ха! – усмехнулся барабанщик, откидывая назад свою длинную челку. От упоминания заветного и такого волнительного момента Лена вздрогнула, а щеки, как назло, залила краска. Зная свой нрав, Кира Вайс отчаянно старалась не влезать в самое жерло конфликта, но последний тормоз только что отказал, стараниями одного подлого итальянского слизняка. «Тебе крышка…» – Послушай-ка сюда, Чипполино-альфа самец! Мой декан не бросается на все, что движется и женского пола, в отличие от некоторых! Ах да, помнится, твой дружок как раз не пренебрег прелестями одной сочной итальянской красотки. Не поделишься впечатлениями? Надеюсь, ты позволяешь ему хоть изредка называть себя Эвелиной? – Заткнись, Вайс! Вдруг позади Weird Sisters мелькнула подозрительно знакомая белобрысая макушка. К Эдуардо Витальяно подоспел никто иной, как мистер «привет из прошлой жизни» – Никас Коллядис: – А ведь мама всегда говорила, что тебя никто замуж не возьмёт, с таким-то отношением к мужчинам! Жаль, что я не послушал её, когда она запретила с тобой общаться! – презрительно выплюнул участник русской сборной. – Да неужели… Твоя мамочка хотела избавить МЕНЯ от твоего общества? Святая женщина! – парировала слизеринка. – Ах ты..! – Никас выхватил палочку, пока итальянский барабанщик шептал что-то ему она ухо, – FACIEM DEFORMIS! Фиолетовая вспышка выстрелила прямо в лицо Киры, и та инстинктивно зажмурилась. Первым, что девушка увидела, открыв глаза, была самодовольная рожа Эдуардо Витальяно. – Мамма мия, наконец-то внешность соответствует твоему внутреннему миру, Вайс! – крикнул он, едва не задыхаясь от смеха. Заметив шокированные взгляды Ангелины с Леной, дочь темного волшебника стала нервно ощупывать лицо. Затем он выудила из сумки зеркальце, которое тут же полетело на землю, стоило девушке увидеть своё отражение. Лицо покрылось отвратительными бородавками, а на месте миниатюрного носика торчал огромный крючковатый шнобель. – FINITE INCANTATEM! – Ангелина попыталась исправить ситуацию, но тщетно: лицо подруги не стало прежним. – Эти чары просто так не снимешь, дурочка! – усмехнулся Никас Коллядис. – Пусть походит так до конца финального шоу. Это тебе за акулу, Вайс! «Ага, за акулу, которую я же и обезвредила...» Конечно, Лена и Геля ожидали от Киры какого-то дерзкого ответа, которым она поставила бы на место и итальянского «альфа-самца» и маменькиного сыночка из Колдовстворца, но слизеринка просто молчала, глядя в одну точку на земле. Если слабым местом её подруг была привязанность к… животным, ну или к профессору Зельеварения, то сама Кира Вайс очень болезненно воспринимала любые проблемы с внешностью. Принимать себя даже с мелкими недостатками она совершенно не умела, поэтому стремление к идеалу никогда не отпускало Киру. Когда все они угодили в волшебный мир и сбросили несколько лет, девушка радовалась не только встрече с блондином, о котором она читала, но и возможности оставаться молодой и красивой дольше. Вдобавок, косметические зелья были в разы эффективнее маггловских средств, поэтому дочь тёмного мага наконец-то была довольна тем, как она выглядит. Ну, почти всегда. Уродливые бородавки и ведьмин «клюв», которые Витальяно и Никас каким-то образом сделали необратимыми, совершенно выбили её из колеи. – Эээ, парни… – вдруг обратился солист Мирон Вогтейл к остальным участникам Weird Sisters. – Это же она завела нас в ту хижину, в которой мы проспали Святочный Бал!? Смотрите, точно, такая же носяра! Лицо Киры и вправду было слишком похоже на эффект маскировочных чар, которые она наложила на себя, чтобы усыпить рокеров перед балом. Очевидное сходство не заметил бы только полный идиот… – Гиппогрифа мне в гараж, ты прав, чувак! – музыканты начали медленно обступать девушек со всех сторон, – Интересно же началась ваша история успеха, babies! Вы за это… – начал было говорить гитарист Дюк, выхватив палочку, но не успел… – О, какая встреча, чикос! Словно из ниоткуда, широко улыбаясь, в шатёр вошёл испанский тенор Альфредо Абьерто, в своих неизменных пляжных шортах с бананами. – О, опять ты, Альфредо… – с нечитаемым выражением лица протянул фронтмен. – Да ладно, признайте, вы тоже по мне скучали, охохохохо! – испанец не смог сдержать свой фирменный звонкий смех. – Вижу, у вас изменения в составе, ке интересанте... Взгляд Альфредо остановился на небезызвестном барабанщике из Италии: – Как тебя зовут, кариньо? (Cariño (исп.) – дорогой) – Эээ, моё имя Эдуардо Витальяно, странно, что ты не знал… – лениво ответил итальянец, подозрительно покосившись на тенора. – Не знал, но чертовски рад знакомству! Можешь звать меня просто Фредди. Отличная причёска, кстати… Каким колдогелем укладываешь? – отозвался Альфредо, уже откровенно разглядывая недоумевающего барабанщика с ног до головы. Наконец смекнув, что к чему, парни из основного состава Weirds Sisters заговорчески переглянулись. А взгляд испанского тенора, тем временем, задержался на ягодицах Витальяно, обтянутых кожаными штанами. Даже Кира, все ещё расстроенная сменой внешности, вдруг издала тихий нервный смешок. «Альфредо… Лучший! Боже, храни слэш!» – Эммм… Это «ПростоБлеск» от Златопуста Локонса. Не все могут себе позволить, но для персон нашего уровня отличный вариант на каждый день! – непринужденно ответил, казалось, ни о чем не подозревающий барабанщик. – Слушай, Эдуардо, я думаю, вы с нашим испанским… коллегой найдёте общий язык… – задумчиво протянул гитарист британской группы, похлопав Витальяно по плечу. – Дааа, мы сразу подумали, что ты очень… Необычный. Ну, знаешь, причёска, твоё поведение ээээ, эксцентричное немного, даже для нас! Так что, если после репетиций ты захочешь отдохнуть с Альфредо, мы не против. Мы… все понимаем! – подхватил солист Мирон, подмигнув товарищу. – Что вы несёте, идиотос?! – практически взвизгнул покрасневший от стыда и возмущения барабанщик. – Да ладно, Эд, что в этом такого? Это личное дело каждого артиста, чем и кем вдохновляться… – Я ТЕБЯ сейчас так вдохновлю, что никаким гримом не замажешь! – прошипел Витальяно, с силой толкнув коллегу в плечо. Барабанщика тут же обступили другие участники группы… Лицо обычно спокойного басиста Дона вдруг стало совсем не доброжелательным, словно он был помощником бандита, получившим приказ избавиться от неугодных боссу личностей. Гитарист Дюк схватил итальянца за ворот рубашки и прошипел: – Может быть, ты забыл, но ты здесь на замене! И если ты чем-то недоволен, это не повод распускать руки… Мирон! – обратился он к солисту, – Похоже, мы ошиблись насчёт него. В профессиональных коллективах проблемы так не решаются. А ты, ЭДВАРД, похоже, играл только в кабаках с такими же дилетантами. Это должно было утихомирить барабанщика… Любого нормального музыканта, но только не Эдуардо Витальяно. Самым страшным кошмаром, конечно же, после оскорбления его мужской чести, для него были чьи-то сомнения в его профессионализме. Горячий итальянский нрав мигом ударил в голову, и барабанщик, наплевав на возможные последствия, бросился на своих коллег с кулаками. Weirds Sisters, давно отвыкшие от маггловских драк без палочек, оказались не готовы к нападению, и поначалу лишь пытались защищаться. Однако накопленная ярость дала о себе знать, и в итоге группы превратилась в большой тёмный клубок, из которого периодически вылетали то ли куски того, что когда-то было шубой, то ли клоки волос… Один лишь Альфредо, опечаленный тем, что интересующий его парень оказался натуралом, бросил многозначительных взгляд в сторону девушек из One Love, как бы намекая… «Ситуация дрянь, надо пользоваться!» – БЕЖИМ! – шепнули друг другу автор песен и художница, и тут же пустились наутёк, подхватив под руки приходящую в себя Киру. Погони за ними, к счастью, не наблюдалось. – А куда бежим-то? – спросила запыхавшаяся Геля, когда девушки уже покинули территорию Фестиваля. – К Севе, конечно! Он-то должен знать контр-заклятие к этому кошмару! – отозвалась Лена. – Давайте хоть озвучивать это не будем, и так тошно… – нехотя включилась Кира. – Настоящий кошмар только начинается. «Эта банда мстителей точно не даст нам нормально выступить...» *** Территория фестиваля, вечер финального шоу – Буэнас ночес, друзья мои! В центр большой и прекрасно освещённой сцены вальяжно шагнул вовсе не ведущий, а директор Андалусской академии – Серхио де ла Крус. В своём элегантном белом костюме и широкополой шляпе он смотрелся едва ли не эффектнее любого профессионального шоумена. – Я рад приветствовать вас на торжественном закрытии Чемпионата Мира по Зельям. Совсем скоро мы узнаем, кто оказался на пьедестале почёта в этом году, а кому только предстоит достичь совершенного мастерства в зельеделии. А пока что… давайте наполним этот вечер музыкой! – продекламировал директор академии, поспешив удалиться за кулисы под гул толпы и аплодисменты. Свет в зале погас, а воздухе за сценой загорелся огромный красно-желтый флаг. Спустя несколько секунд полной тишины, в которой каждый зритель мог услышать биение собственного сердца, первый луч прожектора упал на левый край сцены, где стоял невысокий кудрявый испанец в чёрной шляпе. Это был Альфредо Абьерто. Окинув взглядом публику, тенор пропел несколько фраз, начиная рассказ о сложном пути испанских волшебников к свободе. Он пел о первых магах в истории страны, о том, как магглы поначалу к ним относились с уважением, а затем предали. Затем ещё один световой луч упал на стоящего рядом высокого мужчину с гитарой, и территорией Фестиваля вмиг завладели чарующие звуки звонких железных струн. В момент, когда в песне солиста пронеслись слова о казнях и бегстве, сцену осветили ещё несколько световых лучей. Слева от Альфредо и гитариста показались два музыканта, представляющие ритм-секцию. Один из них, молодой и коренастый, отбивал сложнейшие ритмические рисунки на кахоне, а другой, немолодой бородатый испанец, взял на себя перкуссии. Члены ансамбля отдавались музыке полностью, и совсем необязательно было понимать испанский, чтобы прочувствовать всю палитру эмоций, что таит в себе в фламенко. Однако центр сцены до сих пор пустовал… Наконец в лучах прожекторов появилась танцовщица в традиционном костюме – приталенном платье с множеством оборок на подоле и ярко-красном вязаном платке. Она исполняла хореографию совершенно одна, но её энергии запросто хватило бы, чтобы охватить пламенем всю площадку. Резкие движения легко сменялись плавными, а узоры, которые миниатюрная девушка рисовала своими руками, поражали воображение. Этот номер можно было назвать «Магия без магии», но волшебство всё-таки стало полноправном участником постановки. На сцену вышел ещё один танцор. Сделав несколько па, высокий длинноволосый мужчина достал волшебную палочку и вызвал патронус – большую серебристую лошадь. Девушка приблизилась к искрящемуся зверю и вдруг начала танцевать с ним в дуэте. Она кружилась вокруг лошади, которая повторяла некоторые шаги за танцовщицей, словно дрессированная. При этом трудно было сказать, кто именно главенствует в этом танце. Когда чувства были на пределе, музыканты во главе с Альфредо Абьерто вышли на финальный аккорд, девушка, слегка прогнувшись, гордо подняла руку вверх, а серебристая лошадка, управляемая высоким испанцем, стала на дыбы. Овации не смолкали долго. Через мгновение перед зрителями возник красно-бело-синий флаг с полосками и звёздами. На сцене из будто из ниоткуда появился блестящий и, по всей видимости, ужасно дорогой красный рояль, а за ним уже сидел исполнитель из Соединённых Штатов. Стройный статный афроамериканец в широкополой шляпе ловкими пальцами играл вступление своей джазовой композиции, а публике оставалось только наслаждаться его виртуозными пассажами. Затем он поднёс губы к микрофону и все услышали его бархатный обволакивающий голос: – I don’t know why I keep moving my body I don’t know if this is wrong or if it’s right I don’t know if there’s a beat, or something’s taking over me And I just know I’ll feel so good tonight… * «Вот это мелизмы! Тоже так хочу!» – размечталась Лена, наблюдавшая за американским артистом из-за кулис. Вдруг ну сцену начали падать другие лучи прожекторов. Первый показал зрителям барабанщика, затем из темноты по очереди показались гитарист, басист, саксофонист и клавишник, который заменил солиста за роялем. Фронтмен, тем времен, зашагал ближе к разгоряченной публике под музыку, которая с каждой секундой становилась все энергичнее. Временами он переключал на себя все внимание, пропевая сложнейшие рифы и раны, а иногда, напротив, замолкал, уступая любовь зрителей каждому из своих музыкантов. Сложный и витиеватый джаз на несколько минут стал простым и понятным каждому: волшебники в зале качались и хлопали в такт стильной музыке. Ближе к финалу номера все артисты погрузились в волнующую бездну импровизации, а по залу стали летать маленькие фейерверки, наподобие тех, что производили близнецы Уизли. На финальных аккордах зал взорвался аплодисментами. Не дожидаясь окончания оваций, небосвод озарили цвета французского флага. На сцену верхом на метле вылетела миниатюрная темноволосая девушка в летящем шифоновом платье серебряного цвета. – Oh ma douce souffrance Pourquoi s'acharner? Tu recommences Je ne suis qu'un être sans importance Sans lui, je suis un peu paro Je déambule seule dans le métro Солистка находилась перед зрителями совершенно одна, но то, что она творила с помощью беспалочковой магии, смотрелось едва ли не эффектнее цирка или шоу-балета. По мере нарастания напряжения в музыке, миниатюрные стихийные явления, созданные девушкой будто из воздуха, становились всё более захватывающими. Сначала певицу окружал лишь ветер, эффектно развевавший её длинные локоны. Затем он преобразовался в маленький смерч, на вершине которого француженка воспарила над сценой. – Je remue le ciel, le jour, la nuit Je danse avec le vent, la pluie Un peu d'amour, un brin de miel Et je danse, danse, danse, danse, danse, danse, danse Чем больше эмоций отдавала музыке девушка, тем сильнее разгоралась буря вокруг неё. Ближе к кульминации на сцене уже сверкали молнии, точь в точь как настоящие, но, по всей видимости, абсолютно безопасные для артистки. Хотя впечатление создавалось обратное – звуки грома, как по заказу гремящего лишь в сильную долю, каждый раз оставляли публику в мурашках. Но, как только французская вокалистка закончила петь, бушующая стихия вокруг неё вмиг затихла, и звуки отступающей грозы сменились грохотом оваций. Через мгновение купол неба озарил огромный черно-бело-красный флаг с золотым орлом по центру. Пришло время для шоу родом из Египта. На сцену стремительно, но грациозно вылетел настоящий летающий ковёр, на котором сидели два артиста. «Арабская ноооооочь...» – мысленно пропела Геля, смотревшая шоу из башни осветителей. Первый, накачанный кучерявый парень в струящихся шароварах и расшитой разноцветными камнями жилетке на голое тело, держал в руках неприметный, на первый взгляд, кувшин. Рядом с ним был ещё один мужчина, уже в более закрытой одежде и с бородой. Он, будто не обращая внимания на зрителей, самозабвенно играл на зурне – национальном инструменте, похожем на флейту. Как только дуэт приземлился, и ковёр устало раскинулся на сцене, зрителям стало ясно, что на самом деле их ожидало выступление трио. Словно повинуясь звукам зурны, из старого кувшина показалась кобра, в два раза больше обычной. Змея царственно оглядела публику и, зашипев на своих коллег по сцене, принялась восьмерками ползать вокруг накачанного египтянина. Музыкант-заклинатель продолжал играть завораживающую мелодию, а «партнёр» кобры начал петь протяжную песню на арабском, периодически перешёптываюсь со змеей на парселтанге. Немного погодя, гигантская кобра начала обвивать тело певца, как бы танцуя вокруг него, а египтянин шептал ей что-то на парселтанге. Внезапно, после очередной «реплики» кобра приняла атакующую позицию и ужалила парня в плечо. Тот пошатнулся и под испуганные вздохи толпы свалился на пол. Музыкант, переставая играть на зурне, невозмутимо подошёл к пострадавшему и, прервав свою партию, капнул на место укуса пару капель, видимо, заранее заготовленного зелья. В это время все взгляды устремились на змею: она начала неестественно извиваться и увеличиваться в размерах. Меньше, чем за минуту, опасная тварь превратилась в прекрасную длинноволосую танцовщицу. «Маледиктус...» – подумала стоявшая за кулисами Лена, в голове которой уже всплыла пробирающая до дрожи ассоциация. Без сожаления посмотрев на укушенного, она начала исполнять завораживающий танец живота, а бородач-музыкант, оставив раненого отдыхать, вновь принялся за работу. Музыка словно управляла телом восточной девушки-змеи, да и зрители тоже были почти загипнотизированы действом. Когда отзвучали финальные ноты, танцовщица гордо поклонилась и отправилось на летающий ковер, даже не оглядываясь на музыканта, тащившего за собой вялого качка. «Если он её бывший, то это лучшая месть!» – пронеслось в голове Киры Вайс. Когда овации немного поутихли, над площадкой загорались три полосы – белая, зелёная и красная. По краям сцены из ниоткуда возникли два огромных летающих факела. На сцену стремительным шагом поднялся певец из Болгарии со своим шоу-балетом. Возможно, все ожидали увидеть представление под стать тому, что показали студенты Дурмстранга на Турнире Трёх Волшебников, но эти артисты смотрелись далеко не так брутально. Солист в своём красном костюме, расшитом разноцветными камнями, двигался и выглядел совсем как… – Киркоров! – резко воскликнула Лена Мамро, тут же обернувшись на свою слизеринскую подругу, которая лишь закатила глаза. Сходство болгарского вокалиста с российским поп-королём изрядно позабавило студенток из «Колдовстворца», однако зрители, судя по их бурной реакции, были в дичайшем восторге от происходящего на сцене фарса. Очень зажигательная песня на болгарском звучала интересно и нетипично для эстрадной музыки, да и мотив оказался, в хорошем смысле, приставучим. Танцоры исполняли хореографию настолько горячо и синхронно, что слушателями оставалось лишь следить, чтобы их нижние челюсти не отвалились совсем. Некоторые члены шоу-балета, судя по всему, были ещё и акробатами, ведь они с лёгкостью пролетали сквозь огненные кольца, которые по очереди пускали два заколдованных факела. Голос фронтмена лился свободно и полетно даже несмотря на то, что он активно взаимодействовал и со своим балетом, и с завороженной публикой. Что то ж, шоу получилось гротескным до абсурда, но это было впечатляюще. Когда отгремели финальные аккорды, и болгарский поп-принц со своей свитой покидали сцену, зал буквально ревел. От блеска костюмов, которые менялись из куплета в куплет прямо на артистах, всё ещё рябило в глазах. «Надеюсь, Лена там выпытает у них заклинание, меняющее одежду прямо на сцене… Очень круто!» – подумала Геля. Тем временем, над территорией фестиваля возник светящийся флаг Италии. Из всех колонок раздалась жизнерадостная и насыщенная ретро-музыка, напоминающая треки с фестивалей в Сан-Ремо, а на сцену верхом на огромном парящем полумесяце спустился дуэт – высокая девушка с пышными формами и полноватый парень с подкрученными усами и бородой. Оба были одеты в брюки-клёш и свободные розовые рубашки с объемными рукавами и, главное – чрезвычайно большие тёмные очки в змеиной оправе. Обаятельный толстячок исполнял речитативные фрагменты песни, а резковатый, но цепляющий голос девушки подключался на припевах: – Bambina balla, domani esce il sole. Le lacrime asciuga, al cuore non duole. Bambina balla con questo dolore. La vita tornerà più piena di colore. В середине номера случилось то, что русские попаданцы «из Колдовстворца» видели, разве что, в аниме. Применив какое-то невербальное заклятие, каждый из итальянских артистов создал позади себя несколько своих же копий, похожих на голограммы. Двойники выстроились клином за «оригиналами», став чем-то вроде шоу-балета. Однако их движения были совсем не синхронными. Напротив, они больше походили на гостей ретро-вечеринки, каждый из которых танцевал и веселился по-своему. Всё это выглядело странно, но, в то же время, потрясающе. К финальному припеву итальянская группа заразила своим настроением весь зал. Неподвижными оставались, разве что, два обладателя глаз цвета ночи – наставник египетской сборной и профессор Снейп. Хотя, на сдержанные аплодисменты в конце не поскупились оба. Наконец, небеса озарило британским флагом. Weird Sisters и Эдуардо Витальяно синхронно возникли на сцене, словно это была мастерски отточенная трансгрессия. Из русских девушек только слизеринка догадалась, что это были всего лишь временные дезиллюминационные чары, которые она сама часто практиковала для ночных вылазок в запретную секцию библиотеки. Основной состав выглядел вполне привычно в своих кожаных штанах и шубах из перьев неизвестного происхождения, а вот итальянский барабанщик в таком прикиде, да ещё и с темной помадой и смоки-айз со стрелками был той ещё сенсацией. Лена и Кира не смогли сдержать хохота. Но, надо признать, играл Витальяно, как всегда, виртуозно. Партия на басу, которую самозабвенно исполнял молчаливый Дон, была сложной и такой же впечатляющей, а волынка в руках Гидеона придавала визард-року неповторимый шотландский колорит. Дюк выдавал спорные, но интересные гитарные рифы, а солист Мирон надрывно пропевал крайне заедающий мотив: – Can you dance the Hippogriff? Ma, ma, ma, ma, ma, ma, ma Flyin' off from a cliff Ma, ma, ma, ma, ma, ma, ma «Ну, допустим, они не так плохи...» – нехотя признала Кира Вайс. То, что началось в зале во время выступления английских рокеров, очень походило на самый настоящий слэм. И, если бы наставники сборных потеряли бдительность, кто-то из юных зельеваров точно бы отправился на родину в гипсе. Публика прыгала, кричала и всячески сходила с ума, подпевая группе. Завершилось это стихийное бедствие бурными овациями. А так же одной сломанной гитарой, парой брошенных в зал барабанных палочек и криками Мирона, опрометчиво решившего прыгнуть прямо в толпу. Зрителям, конечно, понравился солист, но это не помешало им по неосторожности уронить его в песок. Сразу после ухода или, в случае некоторых, уползания британцев, над территорией фестиваля засветился белый флаг с сине-красным символом инь ян по центру и четырьмя триграммами по углам. Все осветительные приборы разом погасли, а над сценой и залом начали появляться огромные световые фигуры розового, белого и сиреневого цветов. Квадраты, круги, звёзды и более необычные мерцающие проекции кружили по площадке под ровное, но будоражащее биение барабанов и звуки, напоминающие какие-что электронные фанфары. Затем из-за кулис на чёрных мётлах с серебристым отливом вылетели четыре артиста – два парня и две девушки. Все были одеты в стильные светло-сиреневые пиджаки, только у мужской половины коллектива они сочетались со свободными летними брюками, а кореянкам достались юбки-шорты, подчеркивающие все достоинства спортивной фигуры. Номер корейских певцов участницам One Love посчастливилось лицезреть не менее десяти раз. Все дело в том, что продюсер айдолов заставлял своих подопечных репетировать до потери пульса и объявлял прогон всякий раз, когда другие артисты отдыхали, и сцена пустовала какие-то пару минут… А вот зрителям только предстояло насладиться шоу. – 모든 게 궁금해 how's your day Oh tell me (oh yeah oh yeah, ah yeh ah yeh) 뭐가 널 행복하게 하는지 Oh text me (oh yeah oh yeah, oh yeah oh yeah) Яркие и, казалось, идеальные во всем артисты пели вступление, пролетая сквозь неоновые геометрические фигуры, что двигались по небу над танцевальным партером. Как им удавалось не терять плотность звука при такой, по сути, цирковой нагрузке, оставалось загадкой, но то, что было дальше, поразило бы даже заслуженных мастеров спорта по полётам. Когда Гарри Поттеру пришлось встать на ноги прямо на летящей метле, чтобы изловить снитч, ему пришлось несладко... а корейцы прямо перед припевом своей композиции выстроились в линию, ловко вскочили на свои мётлы и начали синхронно танцевать. Причём хореография выглядела энергичной и очень непростой. Уровень их подготовки был действительно запредельным. И при этом они замечательно пели, смешивая корейский текст с английским... – Oh my my my, oh my my my You got me fly so fast 이제 조금은 나 알겠어 than a boy with love «Да уж, мир вокруг стал волшебным, а корейцы в нем стали вообще всемогущими!» – думала Кира, не переставшая удивляться мастерству коллег даже после бесчисленных репетиций. В конце номера айдолы все-таки спустились на сцену, поближе к зрителям, и исполнили приставучий припев с новой танцевальной комбинацией. Замерев в финальный позе, они позволили себе насладиться гулом оваций, призвали мётлы и умчались за кулисы. Как только корейцы покинули сцену, над площадкой возник светящийся флаг России...