***
Лето тянулось медленно и бесцельно. От привычно жизнерадостной Лены Мамро осталась лишь её потускневшая тень, которая теперь проводила вечера, сидя у камина в растянутой пижаме с бокалом сангрии. Лицо, казалось, вообще ничего не выражало, а мягкие светлые волосы были в шаге от превращения в солому. Больше ничего не хотелось. Чувства не приносили ничего, кроме боли, а единственное спасение – музыка – превратилось в проигрышную лотерею, как только наступила пресловутая взрослая жизнь. Как раз о ней с Леной решила побеседовать мама. – Ну что, Белочка, детство закончилось. Надо что-то решать… – мама уже знала об успехах в анимагии, – У тебя хорошие оценки, и не зря же мы столько труда вложили в твою учебу в Хогвартсе. Ты можешь получить хорошую должность в министерстве. А со знанием языков быстро поднимешься и будешь ездить в заграничные командировки… Если правильно распределишь время, сможешь заниматься музыкой, как хобби. – Не знаю, мам… Только хобби… Это звучит, как приговор. – Глупости. Ты уже попробовала поступить в Академию. И что? Поступили только дети из богатых чистокровных семей. Из иностранцев они приняли только корейцев, но с таким талантом, как у них, нужно родиться… Татьяна, увидев еще более поникший взгляд дочери, осеклась. – … Ты тоже очень талантливая. Но вас таких очень много. Чтобы хоть чего-то добиться и не жить всю жизнь в нищете, нужно быть либо везучей, либо удачно выйти замуж. Чтобы муж спонсировал твои творческие поиски. «Да, вот про личную жизнь самое время…» Лена, которая и так не хотела, чтобы её сейчас донимали разговорами, теперь еще и получила удар по больному месту, и её запасы терпения стали сокращаться… – Ага, продаться и терпеть всю жизнь. Шикарно. – Опять ерунду говоришь! У подружек своих нахваталась. Они мне никогда не нравились. Волосы цветные, татуировки. Одеваются, как бомжи. Только Линар нормальная девочка, вовремя поняла, что пора взрослеть. – Если взрослеть – это вот так, то нет, спасибо. – Была умная девочка, и что выросло… Пока будешь сидеть дома за пианино и прыгать в непонятных костюмах, жизнь пройдёт. Нет ничего хуже для женщины, чем остаться одной. Надо подсуетиться… Ты же рассказывала про какого-то мальчика, Скамандера. Воспитанный, перспективный, из хорошей семьи. И даже влюблен в тебя, вроде. Давай позовем его в гости? – не унималась мама. – Ага… Пожалуй, обойдусь как-нибудь без сводничества. Ненавижу, когда мне кого-то навязывают. Вдруг мелькнуло воспоминание из прошлой жизни. Выпускной класс. Лена без памяти влюбилась в творческого наставника вдвое старше её. А родители, узнав об этом, не только отрезали все возможности связаться с «любимым», но и подталкивали по уши влюбленного в неё ровесника к активным действиям, чтобы отвлечь девушку. Стоит ли говорить, сколько незаслуженных тумаков получил бедный парень от «спокойной и терпеливой» Лены, которую он раздражал, просто как часть гениального плана взрослых? Так что сценарий в волшебной Вселенной выглядел до боли знакомым. – Никто ничего не навязывает. Неужели так трудно просто пообщаться? – Не трудно. Просто сейчас не хочу. – А что ты вообще хочешь? – увеличила напор мать, – Дальше пить у камина и закончить, как твой отец? Или попробуешь сделать что-то стоящее и выбиться в люди? А, тебе же это не надо… – Не надо сравнивать меня с безвольным алкоголиком! Ты сама его выбрала. И с кого мне брать пример? Где твои достижения в мировой науке и миллионы на счету? – яростно выпалила в ответ девушка. В маленькой комнате, как по щелчку, исчезли все звуки. Татьяна встала и быстрым шагом вышла из комнаты, оставив дочь в одиночестве. А та, до последнего момента сдерживавшая слезы, закрыла лицо руками и заплакала. Зареветь посреди разговора означало бы сдаться. И как вообще можно опускаться до слез, когда ты права? Или нет? Лена сказала то, что думала на самом деле, и сама ужаснулась от своих мыслей. Она впервые позволила себе негативно высказаться об отце и яростно отстоять тот факт, что она другой человек и не желает быть похожей на него. В одну секунду она перестала жалеть доброго безобидного папу и наконец признала его вину в случившемся. И ей даже не было за это стыдно, хотя и хорошего этом не нашлось ничего. Девушка сказала правду и о маме, и не жалела ни о чем… Кроме упаковки, в которую она так неосторожно завернула эту правду. Ей всего лишь хотелось обозначить, что она не понимает завышенных требований к себе от человека, который сам остановился в одной карьерной точке и не никогда стремился кардинально менять жизнь, каждый день прыгая выше головы. Но, к сожалению, прозвучало все так, будто Лена взяла и обесценила труд мамы и, в целом, всю её жизнь. Как же сложно всегда отстаивать свои границы, не нападая при этом на чужие! Ей хотелось побежать в соседнюю комнату и извиниться, но гордость не позволяла. И здравый смысл тоже говорил, что и она, и мама еще не остыли, и новый разговор прямо сейчас только спровоцировал бы еще одну ссору. Девушка ненавидела себя, чувствовала себе более беспомощной, чем когда либо. Казалось бы, это лето не могло стать еще хуже. Но вдруг языки пламени в камине вспыхнули с невероятной силой, так и норовя вырваться наружу. «Блин, еще буквального пожара нам не хватало» Лена уже хотела броситься тушить огонь, когда мерцающие горячие лепестки начали приобретать очертания знакомого лица с длинной бородой. «Так вот ты какой, каминный скайп! Интересно, чего звонит…» – Приветствую вас, Елена, – вкрадчивым тоном произнёс директор Хогвартса. – О, Мерлин! Вы чем-то расстроены? Альбус старался выглядеть обеспокоенным, а его взгляд искрился так, словно он что-то задумал гениальное… или совершенно безумное. Очевидно, что связываться с бывшей студенткой через камин просто так он бы не стал. Лена робко сказала: – Профессор Дамблдор, рада вас видеть! Всё нормально. В целом. Чем обязана вашему… эээ… звонку? Что-то случилось? Пожилой волшебник, выдержав небольшую паузу, ответил: – К сожалению, да… Репутация нашей школы сильно ухудшилась за последние пару лет. – О, Мерлин, неужели виновата наша группа?! – испугалась экс-гриффиндорка. – Хм, вовсе нет, юная леди! Но некоторые события, связанные с Сами-Знаете-Кем, и, конечно, режим Долорес Амбридж, не прошли бесследно ни для студентов, ни для профессоров. Родители юных волшебников перестают нам доверять. Кто-то даже просит о переводе в Ильверморни или другие школы. Моя цель в том, чтобы Хогвартс продолжал быть для всех домом, в который хочется вернуться, и поэтому… Я хочу предложить вам работу. – Это так… неожиданно, сэр. Что за работа? Пока не очень понимаю… «Вы с ума сошли, на что я вообще гожусь? Даже не поступила никуда в этом мире...» – Я ещё не придумал название для этой должности, – по-детски усмехнулся старый волшебник. – Мне нужен… Скажем, советник по связям с общественностью. Тот, кто будет общаться с магической прессой от имени школы, а также помогать мне и профессорскому составу производить нужное впечатление на публику. И я полагаю, что вы – идеальный кандидат. «Дамблдор ищет пиарщика. Занавес.» – Сформировать эффективный имидж Хогвартса в глазах целевой аудитории… Задача непростая, нужна четкая PR-стратегия! – вырвалась у девушки заученная когда-то формулировка. В крайний год маггловской жизни, которая уже казалась такой далекой, Лена закончила вуз по направлению «Реклама и связи с общественностью в международной сфере» и даже успела год поработать по специальности. Ужасный, невероятно изматывающий год. Работа в офисе для артиста, пусть и очень дисциплинированного – наказание, высасывающее радость не хуже дементоров. Встречи, деловые письма, огромные статьи обо всем на свете и бесконечное общение с капризными блогерами… За короткое время блондинка до дрожи возненавидела «серьезную и перспективную профессию», в которой родители прочили ей успешное будущее. День увольнения был настоящим праздником. А теперь тот самый раздражающий PR мог стать для Лены дорогой… неизвестно куда, но хотя бы с приключениями. – Сомневаюсь, что понял все, что вы сказали… Но, кажется, вы знаете толк в этом деле. Что ж, видимо, я не ошибся в выборе. – Ну… Немножечко разбираюсь, читала об этом! – смутилась Лена. – Но… Почему я, профессор? – Я наблюдал за вами, следил за всеми интервью вашей группы… И присутствовал на некоторых экзаменах ЖАБА. Елена, вы умеете нравиться людям. У вас хорошо поставлена речь, а в противоречивых ситуациях вам всегда удается подобрать весомые аргументы. Чрезмерная чувствительность, конечно, может вам помешать, но другие черты, в принципе, перекрывают этот недостаток. А ещё… – директор на секунду замолк, – Я знаю, что вам действительно нужна эта работа. – Мне очень приятно, сэр… – именинница почувствовала, что её щеки пылают, – А насчёт последнего… В смысле? – В замке есть тот, кто вам дорог… – начал Альбус, но договорить ему не дали. – Верно, профессор Дамблдор… В Хогвартсе остаются Ангелина и Кира… – И Северус, – закончил за Лену директор, посмотрев исподлобья с лукавой улыбкой. «Чтооооооооооо? Это… Как?» Остатки сценической выдержки тут же покинули девушку. Она нервно прикусила губу и начала накручивать на палец прядь волос. Смотреть Лена старалась куда угодно, только не в глаза бородатого мага из камина. Еле сделав ровный вдох, она прошептала: – Так и было… До недавних пор. Но как вы..? – Хм, было? Распределяющая Шляпа много болтает, мисс. Безусловно, гадкая привычка, но иногда помогает мне лучше понимать студентов… Эта тряпичная сплетница рассказала мне все еще в начале прошлого года, когда вы только перевелись. Признаться, я был обескуражен тем, какие сильные эмоции вы испытали к человеку, которого видели первый раз… «Господин Директор, только не продолжайте строить эту логическую цепочку…» – мысленно умоляла певица. – …. Впрочем, тогда я не придал этому значения. Затем появились слухи о вашем теплом отношении к профессору Снейпу, и я стал понимать, что Шляпе не почудилось. Сцена на балу окончательно развеяла все сомнения. Это было смело с вашей стороны… и порядком безрассудно. Очень по-гриффиндорски! – выдал Альбус вроде бы осуждающим, но мягким тоном. – Почему вы тогда не вмешались? – недоумевала покрасневшая, как спелый помидор, девушка. «Лучше бы вмешались…» – В этом не было необходимости… – равнодушно отозвался волшебник. – Коллеги, конечно, осуждали меня за бездействие. Но наказывать студентов за их чувства – не мой метод. Я дал вам шанс выпутаться самостоятельно, и вы справились блестяще. Как и в других похожих ситуациях. Жонглировать общественным мнением в собственных целях – это особый талант, мисс Мамро. И Хогвартсу этот талант сейчас пригодится. – Спасибо, сэр. Я… Мне и правда нужна работа. В последнее время я совсем потерялась. Но… Что касается профессора… Вы уверены, что мне вообще стоит с ним пересекаться? Не думаю, что он будет счастлив видеть меня после того случая. И мне с ним работать тоже… – Впереди непростое время, Елена, – перебил Дамблдор, – Каждому нужен тот, кто поддержит, несмотря ни на что. И нашему дорогому профессору Зельеварения тоже, как бы рьяно он ни строил границы своего одиночества. Северус непростой человек, и его срыв во время экзамена я без комментариев не оставил, поверьте. Хоть он и в жизни в этом не признается, он успел привыкнуть к вашим милым чудачествам. С вашим появлением в его жизни стало хоть немного больше света, и я вижу, что он нуждается в этом до сих пор. Каре-зелёные глаза девушки выглядели озадаченно, мысли устремились куда-то далеко в воображение... После ЖАБА девушка считала, что Снейп презирает её, в том числе и за то, что она имела неосторожность открыться ему в трудный момент. Лена злилась. Даже не на самого мужчину, просто она терпеть не могла, когда кто-то был жесток к ней без хоть какой-то ясной причины. Но всего несколько слов от директора будто выдернули девушку из эмоциональной ямы, в которую она успела себя загнать за лето. Она снова увидела, что её ценят как профессионала. Правда, не на том поприще, на котором хотелось, но, по крайней мере, у её будущего в этом мире появились очертания. Новая дорога, которой певица совсем не представляла. Подступило приятное волнение. Это было похоже на то чувство, когда на ум приходит идея для новой песни, которая непременно станет хитом. Только в этот раз музыка была не при чем. «Странно, очень странно. Снейп же для него политический инструмент, и сам этот дедуля не так-то прост… И какая моя роль в этом, непонятно. Что ж, начинаем спектакль с сомнительным сценарием.» – Я очень вам благодарна, профессор Дамблдор… – ответила девушка, неуверенно всматриваясь в огонь. – Я согласна! Когда я могу приступить? – Что ж, поздравляю с новой должностью! С данной минуты вы Советник Директора по связям с общественностью. И, кстати, раз уж мы теперь коллеги, вы можете звать меня по имени, – заявил волшебник, тут же заметив смущение Лены. – Планированием мы займёмся уже сейчас, заочно. А в сентябре вы прибудете в замок на Хогвартс-Экспрессе, и я официально представлю вас всем. До скорой встречи, Елена! – До свидания, сэр… Эм, Альбус. Не успел директор Хогвартса раствориться в мерцающем пламени, как вдруг за дверью показалось изумленное лицо Татьяны Мамро. Женщина быстрым шагом подошла к дочери и ласково сказала: – Моя хорошая, прости за все, что я тебе наговорила! Просто я беспокоюсь за твоё будущее… Но, видимо, зря. Кто бы мог подумать, моя Леночка – советник Альбуса Дамблдора! Я так горжусь тобой! По щекам волшебницы потекли слезы, от чего она моментально покраснела. Это всегда случалось, когда Татьяна не могла совладать с эмоциями, давая им волю. Не отвечая, Лена крепко обняла маму и положила голову её чуть подрагивающее плечо. – И ты меня прости, мамочка. Я тебя очень люблю и ценю все, что ты делаешь. У нас все получится. «Хорошо, что ты слышала только конец разговора...»***
Свой восемнадцатый День Рождения Лена Мамро решила провести в узком кругу – утром с мамой и бабушкой, а вечером – на природе с подругами. Правда, Линар никак не смога вырваться, но отправила подруге трогательное письмо с колдографиями двухмесячных двойняшек, Эмили и Селины Уизли. Видимо, это было частым явлением в семействе Уизли… Впрочем, на фото молодая мама выглядела очень умиротворенной и, наверное, счастливой. А Перси… Перси фотогеничностью не славился, поэтому на всех снимках присутствовал в роли фотографа. А время с Кирой и Ангелиной пролетело незаметно. Разве может вечер, наполненный песнями под гитару и локальными шутками, пройти скучно? Всё прекрасно понимали, что год им предстоит не самый простой, поэтому сразу договорились не портить праздник пугающими разговорами о жизни. Ну… почти. – Подожди, то есть ты планируешь принять черную метку вместе с Малфоем? В следующем месяце?! Кира Вайс посмотрела на именинницу так, будто она сама была профессором, а Лена – недалекой студенткой, не способной понять одну простейшую тему на протяжении двух лет. – Да, Лен. Это же логично. Мне точно предложат. На добровольно-приказной основе, мда. Если откажусь, Володя и батя заподозрят подвох. Я все равно хотела чем-то перекрыть эту старую татуху на запястье… Геля, без обид. Главная художница желтого факультета действительно немного расстроилась, но не подала виду. – Да какие обиды, я же на тебе тогда тренировалась, а ты была не против. Портачно вышло, да. Но этот череп со змеей еще хуже, вот это уже обидно! И опасно… Ты уверена, Кир? – При лучшем раскладе этот череп тоже станет просто татуировкой через пару лет. А при худшем… Кстати, о худшем. Лена, как ты вообще согласилась на эту бумажную работу? – Не было выбора. Либо так, либо потерянный год. А так хоть буду с вами, продолжим создавать искусство, несмотря ни на что. Да и работа не сильно бумажная. Больше журналистская. Только пахать не на «Пророк», а на Дамблдора. – Мне кажется, у тебя получится. Ты у нас спец по коммуникации! – подбодрила блондинку Геля. – А что будешь теперь делать со Снейпом? – Ммммм… Пока Лена собиралась с мыслями, с ответом гораздо красноречивее справился внезапно грянувший гром. Еще через мгновение костер вместе с подрумянившимися кусочками зефира потушило дождем. Немного подождав, девушки решили не поддаваться ложному оптимизму, попрощались и отправились по домам с помощью портключей.***
Насыщенный и нисколько не испорченный дождем праздник подходил к концу, и Лена сидела на кровати в попытках написать стихотворение. И ничего не шло в голову. Девушка начала искать глазами хоть какой-то образ, за который она могла зацепиться. В интерьере комнаты поэтическому взгляду ничего не приглянулось, а, чтобы написать про звезды и Луну за окном не банально, надо было родиться гением, которым Лена себя не считала. Однако вид она все же находила успокаивающим и завораживающим. Пока в небе не появилась стремительно растущая черная точка, которая стала постепенно приобретать очертания птицы. «Сова! Кто такой невоспитанный, пишет мне ночью… Надеюсь, это не любовное письмо. Ого, там целая посылка!» Девушка тихо, чтобы не разбудить маму, открыла окно, забрала завернутое в черную бумагу нечто, и отпустила почтальона, вручив ему пару ягод на дорожку. Разрезав упаковку, она увидела перед собой небольшую деревянную шкатулку, а на ней – конверт с печатью Хогвартса. «Так, очень интересно. Это Дамблдор постарался что-ли? Подарок сотруднику от конторы, все дела… Что ж, посмотрим.» Выдохнув, блондинка развернула конверт, и после прочтения первых же строк её ореховые глаза стали больше всех известных ей сортов орехов: «С Днём Рождения, мисс Мамро! Ваши попытки порадовать меня в мой «праздник» были нелепыми, но все же… осмелюсь сказать, приятными. Я больше не являюсь вашим учителем, поэтому теперь могу без оглядки на профессиональную этику отплатить вам тем же. Речи с пожеланиями – пустая трата времени, и здесь вы их не увидите. Гораздо больше пользы в моем скромном подарке. Откройте шкатулку, к которой прилагалось это письмо. Еще не пришедшей в себя Лене оставалось только повиноваться. Конечно же, не словам Северуса, а своему любопытству. Замок не был магически защищен, и открылся быстро, а внутри шкатулки обнаружились три маленьких разноцветных сосуда. Удивленная певица принялась читать дальше: «В зелёном флаконе сильнодействующая сыворотка правды. Вы очень добры, а также излишне наивны, и этим непременно захотят воспользоваться. Вспомните о сыворотке, если заподозрите, что кто-то злоупотребляет вашим доверием. Пары капель будет достаточно, чтобы разоблачить лжеца. Флакон фиолетового цвета наполнен не менее ценным зельем. Полагаю, вам известны свойства Феликс Фелицис. В большинстве случаев я не склонен верить в удачу, но иногда именно этот компонент может стать решающим для дела, сколько бы усилий ни было приложено. Вы достаточно трудолюбивы, поэтому глоток везения будет для вас не роскошью, а небольшим подспорьем, если потеряете надежду. Не тратьте его зря. Красный флакон пуст, однако его уникальность состоит в невероятной прочности. Этот сосуд защищен практически от любого магического и физического воздействия. Иначе говоря, вы можете поместить туда любой предмет, который вам дорог, и быть абсолютно уверенной в его сохранности. Я заколдовал флакон таким образом, чтобы открыть его без труда могли только вы и… тот, кто накладывал защитные чары. Хотя, уверяю вас, я легко откажусь от этого права по вашей просьбе. Надеюсь, что мой подарок окажется действительно полезным. С. С. P. S. Считайте это извинением. Если раньше Лена не могла угомонить свои эмоции, то в данную минуту она попросту не понимала, что она чувствует, и что ей теперь делать. Профессор всегда был из из тех, кто, мягко говоря, умеет удивлять, но сейчас он превзошел самого себя. Даже не превзошел, а, скорее, переломил. Что могло заставить его все-таки извиниться? Кроме Альбуса Дамблдора, который умел профессионально капать на мозги… Но для официального извинения перед теперь уже коллегой обыкновенного письма было бы достаточно. А тут посылка… на День Рождения. Часть её хотела лишь принять подарок, потому что он вышел действительно полезным, но никак не отвечать ни на письмо, ни на последующие попытки зельевара с ней разговаривать, если такие последуют. А другая часть… Она готова была его простить. Это письмо, хоть и выглядело формальным, на самом деле прекрасно подсвечивало личность Северуса. Того Северуса, которого она сначала боготворила, как фанатка, а потом полюбила искренне. Прошлогодняя версия Лены сразу выбрала бы второе. А вот новую себя будущая мисс Советник по PR ещё не знала. На знакомство с ней у девушки оставался месяц.