Полночь. Начало первого.

Люди жестокие, правда? И не только. Они жадные, алчные и завистливые, в большинстве случаев в них нет и капельки доброты и сочувствия. Правда, благодаря этому, меня не засадили в тюрьму на много лет. Теперь расслабляться нельзя, у меня взрослый сын. Мне почти сорок, а семьи больше нет. И последнее, что я хочу – сближаться с людьми. Отец в последнее время очень хмурый. С тех пор, как умер папа, он сам не свой. Все время молчит, на вопросы отвечает коротко и, что самое главное, совсем не улыбается. Он с папой заботились обо мне всю мою жизнь. Правда, между ними самими частенько бывали ссоры. Отец работает в школе учителем. Ему неплохо платят, папа постоянно шутил, что он в любое время может уйти с работы и быть домохозяйкой. Он был очень красивым. По крайней мере так говорил отец. Помнится, я приходил из школы, а они милуются на кухне, отец пытался завалить папу и поцеловать. Я даже немного завидовал: отец, обычно суровый, брутальный и серьезный, превращался в ласкового домашнего котенка, готового исполнять все папины прихоти. Кажется, они были истинными. Потому что я никогда не видел более любящих людей. – ... вопрос? Лео, – преподаватель уже кричал, – ты меня слышишь или нет? – Извините, это больше не повторится, не могли бы вы повторить вопрос? – Нет, не мог бы. Два. – В классе стояла гробовая тишина. Лео, который внимательно слушал на уроках Удовольствия, получил пару. Событие на грани фантастики. С другой стороны, может, Лео стал простым смертным и ему просто перестала даваться физика. Интересный факт: только по физике у него была твердая пятерка, по математике ещё проскальзывали. Остальные же учителя, кто натаскивал ему четверку, а кто просто ставил три. У мистера Тики Микка в классе был неоспоримый любимчик, и многих это бесило. – До свидания, господин Удовольствие, – злорадно проговорил один из учеников. Канда Юу. – До свидания, – Тики только улыбнулся и ничего не ответил. Несколько месяцев назад по школе прошел слух, будто Тики Микк поимел почти весь педагогический состав, а заодно и нескольких учеников. Вкупе с этим все были уверены, что секс был далеко не обоюдным. После этого Тики стали называть Удовольствием Ноя. Таким прозвищем его старались унизить. Пожалуй, только один человек в школе был против такого обращения. Это был Лео. Так что с недавнего времени ненавидеть его стали не только за хорошие отношения с учителем физики. Канда же злился из-за того, что Тики, по школьному мнению, изнасиловал одного из его друзей, так что Юу не упускал случая поиздеваться над преподавателем. Физика стояла последним уроком в среду. Хуже расписания придумать было нельзя. Благо, что уже март, чуть-чуть потерпеть осталось. Дома было все тихо. Значит, отец ещё не вернулся. Лео кинул сумку в своей комнате, переоделся и пошел готовить обед. Отец попросил вчера приготовить котлет с пюре. На микроволновке стояло фото. Темное, там почти ничего не видно. Отец рассказывал, что тогда они с папой и друзьями возвращались откуда-то, гуляли, что ли. Нагулялись, поехали домой. Папа очень устал ходить, так что в машине залез к отцу на руки и уснул. Водитель не мог не сфотографировать такое чудо, тем более, что за окном был оранжево-красный закат. На этой фотографии отец влюбленно смотрит на папу и улыбается. Трогательные воспоминания прервал стук входной двери. Лео все бросил и побежал навстречу вошедшему человеку. Однако отец оказался промокшим до нитки: только сейчас Лео обнаружил, что на улице ливень. – Ненавижу ливень. Принеси тряпку, пожалуйста, Лео, – попросил Тики. – Угу, – парень принес ему тряпку, помог раздеться и сразу отнес мокрую одежду в ванную. – Есть поесть чего? – спросил Тики, уходя к себе в комнату. – Пока нет, но скоро будет. – Хорошо, – Тики переоделся и пришел на кухню. Он кинул быстрый взгляд на фотографию и положил ее изображением вниз. – О чем ты задумался на уроке? Я никак не мог тебя дозваться. – Папу вспоминал, – честно ответил Лео. Тики на это никак не отреагировал, только вздохнул, усаживаясь за стол. Котлеты жарились, картошка варилась. Кроме этого, в доме не было никаких звуков. Лео, последовав примеру папы на фотографии, сел к отцу на колени и обнял его. Тики ответил на эти объятия. В последние несколько месяцев только тепло его ребенка согревало душу. – Папу, да?.. – Микк ласково, но в то же время грустно улыбнулся. – Я тоже часто его вспоминаю. Мне на работе говорят, что я изменился. Стал жестоким. А ты как считаешь? Лео молчал. Он прижался к отцу, слушал его сердцебиение, дыхание. Тики знал, что сын его услышал, так что он просто ждал, когда ему ответят. – Я так не считаю. Я просто знаю, что тебе тяжело сейчас. Время лечит, ты сам так говорил. Однажды ветер переменится. Я выросту, выйду замуж, рожу тебе внука. А пока я буду с тобой вместо папы. Тики слабо улыбнулся: – Боже мой, меня успокаивает свой собственный сын. Какой же тряпкой я стал, это же кошмар, – он обнял Лео крепче, он нервничал от невозможности вести себя нормально и завести новые отношения. – Ничего страшного. Тебе надо бы помыть голову, совсем промок под дождем. Иди, а я пока закончу с едой. – Хорошо, иду, – Лео слез с отцовских колен и встал обратно к плите. Тики ушел в ванную. После смерти Неа, Лео стал его заменять. Это было каким-то негласным правилом: Лео заботится о Тики вместо Неа, пока тот не найдет опору в жизни. И за эти несколько месяцев, Лео понял, что альфы только кажутся сильными и брутальными. Для нормального существования им нужен человек, о котором они могут заботиться. В идеале, истинный омега. Но Лео был практически уверен, что Неа для отца был истинным. Во время раздумий он слил картошку, выключил сковороду и сделал пюре. К этому моменту пришел Тики из душа. Лео положил ему покушать, сам стал есть. Он искренне желал отцу счастья, сильной любви. Ведь необязательно быть истинной парой, чтобы любить друг друга до гроба, правильно? – А у нас новый педагог по биологии. Мистер Аллен Уолкер. Такой лапочка... – В твоём вкусе, что ли? Не заигрывай с учителями, маленький ещё. – Очень смешно, отец. Нет, я не хотел с ним заигрывать. Он не альфа, и не бета, чтобы с ним заигрывать. Вот только почему-то пахнет от него дорогим алкоголем. С виду он не пьет. – Ясно. Ну и хорошо. И как биология? – Трудно сказать, он только знакомился с нами сегодня. Неужели вы не пересекались в учительской на этой неделе? – Ммм... – Тики задумался. – Может, и пересекались, только я не помню. Мне было как-то неинтересно. – Понятно, – они доели в тишине, Тики помыл посуду, а Лео ушел к себе. Как-то незаметно начался четверг. Тики, как обычно, оставался в школе надолго, чтобы проверить работы, заполнить бумаги и журналы, составить план. Время приближалось к восьми, Лео был дома (мальчик отписал отцу около шести). В учительской был только он, заканчивающий приготовления к следующему дню и новенький учитель, который явно нервничал. – Извините, – Аллен обратился к Тики весьма виноватым голосом. – Вы же альфа, правильно? Не могли бы вы составить мне компанию до дома, мне... – его голос задрожал. – Мне угрожают. – Без проблем. Вы один живёте? – спокойно спросил Микк, будто не услышал последнее предложение. Аллен кивнул. – Тогда оставайтесь лучше у меня на ночь, так безопаснее, – он закрыл ноутбук, привел в порядок рабочее место и направился к выходу. Аллен следовал за ним. – Но... Как же... – Я холостяк, – перебил его Тики. – Вы не помешаете, – Аллену оставалось только согласиться и поехать к Тики домой. Уолкер заметил, что Микк очень неразговорчив: он отвечал только по сути и только когда его спрашивали. Домой они приехали к девяти. Лео в гостиной рубился в приставку. – Располагайтесь, – Тики отвёл Аллена на кухню, налил ему чай. – Отец, отец, – доносился приближающийся голос Лео, – купи конфет, пожалуйста, – фразы он стал говорить медленнее, когда увидел Аллена: старался не придавать его присутствию значения, но мозг не мог это совмещать ещё и с речью. – Добрый вечер, мистер Уолкер. Зато Аллен был удивлен не меньше Лео. Он сегодня проводил у его класса урок. Точно, девятый класс. – Привет, Лео. А... – он хотел спросить про Тики, но любой вариант вопроса был невежливым. Тики поспешил уладить неловкое положение: – Он мой сын, мистер Уолкер, не переживайте. Лео, покажи ему свободную комнату, и вообще, дом. – Угу, – парень потащил учителя смотреть дом, а Тики пошел во двор курить. Благо было тепло. – Аллен Уолкер, да?.. Прости, Неа, совсем я раскис. Ну почему ты умер?.. Оставил нас с Лео одних. Что мне тут делать без тебя? Жить совсем не хочется. Как это тривиально ни звучит, но мир и правда стал черно-белым, – в это время Аллен не смог сдержать любопытства и рассматривал фотографию на микроволновке. – Вернись ко мне, Неа... Ну пожалуйста... Не надо больше мучить меня и сниться в кошмарах. Я не хочу, чтобы Лео заботился обо мне и угробил свою жизнь. Мой любимый истинный омега... – он выкинул бычок в помойку и вернулся в дом. Он заметил Аллена и усмехнулся. – Господин учитель, а вам родители не рассказывали, что брать вещи без разрешения, тем более личные вещи – очень и очень плохо? Аллен смутился, вернул фотографию на место и сел за стол. – Что, удивлены? Вы, верно, наслышаны, что я мрачный тип. Угрюмый, молчаливый и совсем не улыбаюсь. Однако это не совсем так. Улыбаться я умею. Аллен молчал. Ему и так было стыдно, но Тики пытался унизить его по полной. – Знаете про мое прозвище? Должны знать, – Уолкер покраснел, потому что он и правда знал всю эту историю: ему уже успели растрезвонить. – Вижу, знаете. Я открою вам правду. К сожалению моих ненавистников и сплетников, спал я только с человеком на фотографии. Он бы убил меня, если бы я даже подумал об измене. И, знаете, я его настолько сильно любил, что никогда и не думал о том, чтобы переспать с кем-то другим. – Любили?.. – Аллен нервничал. Тики говорил ледяным стальным голосом, да ещё и с нотками сарказма. – Знаете, каково это, когда истинного убивают? – спросил Тики, проигнорировав вопрос Аллена. – Скорее всего, нет. Врагу не пожелаешь, честно. Человек с фото – мой муж. Мой бывший муж, к сожалению. Больше мы с ним на этом свете никогда не встретимся, – горькая ухмылка исказила лицо Микка; Аллен же сидел в ужасе. Ему хотелось рыдать. В нем мигом смешались разные чувства: животный ужас, отчаяние, грусть и, почему-то, сопереживание и желание утешить. На улице опять начинался ливень, а вдалеке сверкали молнии. – Ладно, простите, не хотел вас испугать. Ванную, очевидно, Лео вам показал. Можете принять душ, сменную одежду можете взять в моем шкафу, хоть она, скорее всего, и будет вам велика, – Аллен смутился, но тихо поблагодарил. – Располагайтесь. Думаю, вам стоит остаться тут на подольше. Не переживайте, я вас не трону, я обещаю. Хоть я и альфа... – он хотел продолжить фразу, но он сам не знал как, да и не хотел. Незаконченное предложение повисло в воздухе, Тики пошел к себе в спальню. Он нашел томик какого-то классика, стал его читать. Он сам не понимал, зачем он стал рассказывать Аллену про Неа, его это беспокоило. Тики не хотел тревожить даже память о его омеге, так почему же он стал говорить о нем? Хоть он и прочитал много в тот вечер, но запомнил он крохи. Он уснул около полуночи. После этого к нему зашёл Лео, поправил одеяло и убрал книгу. Аллен сидел на кухне после душа. Впервые, наверное, тишина его не расслабляла, а удручала. Он тупо смотрел на рамку фотографии, не видя изображения. Лео поставил чайник. – Почему вы не спите так поздно? Неужели вам завтра на работу не нужно, – спросил парень, наливая ему чай. Он проследил взглядом, куда был обращён взор Уолкера и вздохнул. – Отец, надеюсь, вас не пугал? – Что? – спросил Аллен, возвращаясь из своего транса и делая глоток. – Нет, не пугал. Мы только поговорили. Мне кажется, твоего отца что-то мучает, его сердце кровоточит. Что-то нанесло ему почти что смертельную рану. – Значит, он вам рассказывал про папу. Папа работал в офисе. Простой белый воротничок, без лица, имени, возможности что о изменить в большой компании. На рождество папа пошел в магазин, купить отцу подарок. Какой-то дорогой сорт табака, табакерку тоже дорогую. У моего отца день рождения в рождество. Так вот. В тот день... – парень остановился, замялся, вздохнул и продолжил, но голос его подрагивал: – На магазин напали вооруженные грабители. Папу выбрали в качестве заложника, мол, не отдашь деньги по хорошему – выстрелю в череп. Продавец не согласился отдать деньги. Как позже выяснилось, у него начальник суровый, он не мог сдать пустую кассу. И... Я почти уверен, что папа с отцом были истинными. Я не спрашивал, а они не говорили, – Лео молча выпил свой чай и оставил Аллена сидеть в ужасе. Он не хотел складывать два и два, совершенно не хотел получать четыре. Но мозг сделал это за него. Чудовищные детали сошлись в единый пазл. Аллен решил, что он должен похоронить этот вечер глубоко в его сознании, чтобы его нельзя было вынуть из его души даже клешнями. Было начало первого. Аллен не мог уснуть. Рассказы отца и сына никак не переставали яркими образами всплывать перед его глазами. Было очень тихо. Вдруг Аллен услышал какой-то шум и будто всхлипывания. А тихие крики медленно набирали силу. Уолкер увидел, как Лео идёт к спальне отца. Он догнал мальчика, остановил его. – Иди к себе. Спи. Тебе просто необходимо выспаться. Я сам справлюсь с твоим отцом, я уверяю тебя. Я чувствую это. Не беспокойся, – Лео кивнул и ушел. Ноги обоих подкашивались: Тики звал Неа и звал его все громче. Когда Аллен пришел к нему, тот практически бился в истерике, но все ещё спал. Он ворочался, пытаясь найти Неа, но тщетно. Аллен сел рядом с ним и стал гладить по голове. Микк немного успокоился. Однако, успокаивать коллегу оказалось немного сложнее и утомительнее. Где-то через полчаса Аллен лег рядом с ним под одеяло, продолжая гладить Микка. Удовольствие же, нашел его рядом с собой и крепко обнял, прижимая к сердцу. Аллен почувствовал слезы; Микк полностью успокоился только тогда, когда был уверен, что в объятиях его любимый, только тогда кошмар отступил.