Полночь. Начало первого.

С началом учебного года, а значит, с началом работы, Тики не прекратил развлекаться. Он любил подкрадываться сзади либо во время урока, либо после, обнимать его и целовать. И плевать было Микку на присутствие учеников. Они наоборот притихали, позволяя Тики пугать и одновременно радовать Аллена. Аллен его не мог в этом упрекнуть: он отдохнул, выспался, добился признания в любви. А Аллен... Аллена беспокоило кое-что. Дело в том, что течки ожидал он в середине августа, когда они возвращались домой, а сейчас сентябрь и ничего. Вообще ничего. Такое иногда бывает у подростков, когда циклы неравномерные, но ему-то почти тридцать, как может сбиться цикл? Вот чего-чего, а этого Аллен не понимал. В итоге он списал это на то, что недавно он сделал аборт. Новый учебный год принёс нового учителя в их коллектив: Миранду Лотто. Девушка-бета преподавала историю. А новый календарный год напомнил о старых друзьях. Ему дала о себе знать Линали Ли. В конце августа она вышла замуж по залету за Лави. В целом, она его даже любила, они долго встречались, но о женитьбе никто не упоминал. С тех пор, как они поженились, муж стал считать, что жена никуда не денется, стал позволять себе выпивать и выпивать до беспамятства. Как выяснилось, Лави не большой плюшевый мишка, когда напьется. Мало того, что его уложить спать практически нереально, так он ещё и дебоширит. Частые лишние бутылки крепкого алкоголя неизменно несли за собой добрую порцию оскорблений в сторону жены. До рукоприкладства никогда не доходило, а после, когда он трезвел и вспоминал свой позор, всегда ползал у нее в ногах, вымаливая прощения, и Лина всегда прощала. Были новогодние каникулы, Лео гостил у разных друзей, зачастую ночевал у них. Тики был спокоен, этих друзей и он, и Лео знали очень и очень давно, так что Микк был не против. Уже первого числа Аллену позвонила Линали. – С Новым годом, Аллен. С рождеством и прошедшим днём рождения, – поздоровались девушка, стараясь улыбаться в трубку. – Как встретил Новый год? – Привет, неплохо. Отметил вместе с Тики, – Аллен был рад слышать подругу, но подозревал, что что-то в этом звонке не то. – А ты замуж за него не хочешь, м? – хохотнула Ли. – Хочу... – вздохнул Аллен. – Только вот не зовёт. Целый год почти с ним живу. Да и... – он опять вздохнул и осекся. – Приезжай к нам, поговорим, по телефону неудобно. – Серьезно, что ли? У меня Лави квасит, как не в себя, он тут камня на камне не оставит, если я уеду. – Или ещё чего хуже и до тебя доберется. Приезжай, дом не жалко, а ты в положении. Сбережешь себе нервы. – Ну хорошо, хорошо, уговорил, – рассмеялась девушка в трубку. – А я вам с Тики не помешаю? – спросила она именно тогда, когда Микк подошёл к Аллену и обнял его со спины, целуя его в шею. – Пусть приезжает, я не против, – шепнул на ухо Аллену Тики; Уолкер передал слова альфы Лине. Аллен был сейчас полностью счастлив: Тики был ласков и нежен, целовал его и катал на руках. Тики, правда, очень беспокоило то, что у Аллена до сих пор не было течки. Более полугода. А если быть точным, почти девять месяцев. – Хорошо, тогда я приеду, ждите, – весело сказала Линали и положила трубку. Аллен положил телефон на стол, а Тики не упустил возможности отнести Аллена на руках на кровать. Тики перестали мучить кошмары благодаря Неа, так что они все чаще проводили ночи вместе. Тики повалил Аллена на кровать, устроился сверху и стал его целовать. Он чувствовал себя педофилом, потому что Аллен выглядел сильно младше своего возраста. Уолкер отвечал на поцелуи, а Микк медленно его раздевал. Омеге было приятно это внимание, ему хотелось продолжения, но ему хотелось того, что бывает после секса. Ему хотелось детей, но... Может ли он забеременеть без течки? Тики заметил мыслительный процесс в глазах Аллена: – Солнышко, ты чего? – Ммм... Может, позже? – он улыбнулся, но чувствовал себя виноватым перед Тики, Микк это заметил. Он не стал настаивать, завернул уже голого малыша в плед, обнял и положил на себя. – Что тебя беспокоит? – Ничего... – Аллен постарался уйти от нежеланного разговора. – Не ври. Мы оба знаем, что это не так, а я имею право знать. Не так ли? – Может быть... – Аллен все равно не хотел говорить. Боже мой, год жизни с Тики заставил его бояться говорить. Он вздохнул. – Аллен, скажи мне. Пожалуйста. Он вздохнул глубже. Слезы подступали к глазам, а ком в горле мешал ему говорить. Однако он понимал, что надо сказать Тики. – Ты же знаешь... У меня нет течек. Должны были быть как минимум уже две. А не было ничего, – на грудь Тики упало несколько слезинок, Микк обнял омегу, не прерывая его. – Меня это беспокоит. Я даже как-то сходил ко врачу, но он ничего мне толком и не сказал. Сказал, чтобы я подождал ещё немного, мол, после аборта такое бывает. А я... – он всхлипнул. – Я детей хочу, Тики... В идеале от тебя, конечно, – он постарался пошутить, но яркое воображение нарисовало ему гадкую картину, изображающую его в руках другого, потому что течка началась не вовремя. – А я не могу. Шанс забеременеть не во время течки очень мал, ты знаешь... Тики был в шоке. Аллен не выдержал и зарыдал, пряча от него лицо. С одной стороны, Тики радовало то, что Аллен может при нем плакать, вот только... Хрен его знает. За целый год очень много поменялось. Всякое было, и ссоры, и примирения, и отпуск. Тики в него влюбился, как мальчишка, все реже вспоминая Неа. Потом он узнал, что, оказывается, это его обожаемая семейка прикончила любовь всей его жизни. А немного позже он узнал, что это Узы угрожали Аллену. Помнится, Тики тогда так разозлился, его чуть не посадили за причинение тяжких телесных. Адам зато, кажется, намек понял. Вот уже почти полгода Аллену никто не пишет с угрозами. За этот год Тики вообще понял, что любить и быть любимым – это классно. Не то, что он не любил Неа, любил и ещё как. Просто за два месяца меланхолии он забыл об этом. Это были кошмарные месяцы. Так что проблемы Аллена стали для него спасительным чудом. Лео с тех пор стал чаще улыбаться. Он теперь в десятом классе, ему уже шестнадцать. Время чертовски быстро пролетело. Альфы и правда слабые. Тики хорошо живёт только сейчас, когда у него есть любимый человек, которого он может любить и защищать. К сожалению, именно сейчас Тики ничем не мог ему помочь. Просто сидеть и ждать, пока все не вернётся на круги своя он не хотел. Аллен лежал, вцепившись в него руками и рыдал, как ребенок. А Тики не смог уберечь свое сокровище от горя. Вот тебе и альфа. Ещё Лина скоро должна приехать. Что делать – непонятно. Аллен постепенно успокаивался, вытер слезы и слабо улыбнулся: – Прости меня, что расплакался. Скоро должна Линали приехать, надо ее встретить, – он не спал снимать с себя пледа, встал с Тики и не успел отойти достаточно далеко от постели – Тики схватил его и обнял за бедра со спины, стоя на коленях. – Я очень люблю тебя, солнце. Я сделаю для тебя все, ты это знаешь, – он несколько минут молчал. – Выходи за меня замуж, Аллен. Аллен медленно повернулся в его объятиях, практически не веря своим ушам. Не то, что он рвался выйти за него, но он не думал, что Тики сделает предложение именно сейчас. Уолкер сел на его колени и поцеловал. Тики ответил на поцелуй, проникая в рот омеги, принимая такую реакцию за согласие. Он прервал долгий поцелуй, когда ему перестало хватать воздуха, отстранился и улыбнулся. – Я могу считать это за согласие? – не выдержал и всё-таки спросил Тики. – Да. Да, я выйду за тебя замуж, – он немного помолчал. – Все же будет хорошо, правда, Тики? – Правда, – Микк понял, что Аллена все же очень беспокоило отсутствие течек, он не мог просто завершить этот разговор. – Все будет хорошо, я тебе обещаю. Оденешься? – Не, мне так нравится. Голым, в пледе и в твоих объятиях, – он улыбнулся Микку, посмотрев на него слегка покрасневшими, но счастливыми глазами. Он слез с Тики, поправил длинный плед и, чувствуя себя королевой в мантии, пошел вниз. Тики поспешил за ним. Аллен всё-таки наступил на край пледа и потерял равновесие, когда спускался, благо Микк его поймал за руку и спустил вниз на руках. Аллен широко улыбался. – Поставь меня на пол, – в полуприказной манере попросил Аллен. – Слушаюсь, ваше величество, – ответил Тики и сделал, как было велено. – Надо что-то приготовить, да? А то, кажется, ничего не осталось. Я вчера не очень много приготовил. О, придумал, – он снял с себя плед, оставаясь только в трусах, открыл морозильник и нашел замороженные ягоды: малину, землянику, ежевику и что-то ещё. – Тики, давай я испеку ягодный пирог? Тики, – звал его Аллен, но альфа не отзывался. Альфа засмотрелся на омегу, которого редко мог застать практически в чем мать родила. Аллен заметил этот взгляд, так что решил немного поиздеваться: некоторые продукты были на нижних ящиках, так что доставал он их, просто нагибаясь, стараясь шире расставить ноги. Уолкера это и правда веселило, учитывая, что было минут пятнадцать назад. Вот, Тики к нему подходит, обнимает со спины и прижимает к себе, властно целует, показывая свою силу. Хоть Аллен и не сопротивляется, но где-то глубоко в его подсознании включилась тревога. – Тики, пожалуйста... Тики понял, что имел ввиду Аллен, так что он отстранился и улыбнулся. – Я понял, прости, – он сел за стол и сложил плед. Какое-то время он продолжал наблюдать за малышом, а затем ушел наверх, оставил там плед и принес его пижаму, помог Аллену одеться. Пока заходить дальше поцелуев – табу, даже если этого хочет сам Аллен. – Это ты прости... Я... – Не извиняйся, все хорошо. Со мной все будет хорошо, не усохну. Помочь тебе? – Да не, спасибо, – он улыбнулся и продолжил готовить. Он нашел какао, яйца, ингредиенты для бисквитного теста и начал потихоньку его готовить. На все про все у него ушло где-то минут сорок, наверное. Он начинал беспокоиться: от дома Линали до сюда максимум двадцать минут, и то, если только все колеса спущены и она вынуждена толкать машину. А прошло уже почти час, учитывая, что какое-то время он провел с Тики. Ну, мало ли что бывает, а пока бисквит выпекается, Уолкер достал ягоды, в микроволновке их разморозил. Пока они размораживались, он сделал крем. – На, попробуй, – велел он Тики, протягивая палец с кремом. – Очень вкусно, – ответил Микк, слизнув крем с пальчика Аллена. Омегу этот ответ вполне устроил, он высыпал в миску с кремом ягоды и стал перемешивать получившуюся массу. Ягодный сок стал окрашивать белый крем в яркие цвета, из-за чего он стал темно-фиолетовым. Тики отметил, что Аллен был прекрасен, пока готовил. Его длинная светлая челка падала ему на глаза, он постоянно ее поправлял, но даже и не думал собрать ее в хвост или заколоть. Длинный светло-серый и тонкий свитер был достаточно свободный, чтобы скрыть его тонкое тело, зато такого же цвета лосины подчеркивали его длинные красивые ноги. Он стоял за столешницей босиком, одну ногу поставив на другую, перемешивал крем и сосредоточенно наблюдал за всей кухней. Он слизал с ложки лишний крем, отложил ее, замотал миску с кремом пищевой плёнкой и убрал ее в холодильник. – Все. Хотя нет, не все, – сказал он сам себе, казалось, забыв, что тут сидит и наблюдает за ним. В холодильнике он искал темный шоколад, прикусывая нижнюю губу и рассчитывая, сколько его понадобится. Он обвел руками окружность, прикидывая размер бисквита, и взял две плитки. Затем он покрошил их на мелкие кусочки, добавил в миску к шоколаду масла и отправил все это таять на водяной бане. Тики встал и боком прислонился к столешнице, чтобы он мог наблюдать за малышом на близком расстоянии. Аллен кусал ноготь на большом пальце, мешал шоколад и стоял, скрестив ноги. Мешать ему шоколадную массу было скорее всего неудобно, так что Тики встал за ним и двумя руками придерживал миску. Аллен, наконец, заметил Тики и улыбнулся. – Спасибо, – он перестал грызть ногти и сам стал придерживать миску, перемешивая содержимое. Тики, поняв, что его помощь больше не нужна, положил руки на его бедра. Аллен шире улыбнулся. – О чем ты так задумался? – наконец спросил Тики, когда Аллен выключил плиту, потому что шоколад растаял. Он стоял молча уже пару минут. – О чем? – наконец ожил Аллен и вздохнул. – О Лине. Ее очень долго нет. Мы разговаривали пару часов назад, она давно уже должна быть у нас. Мне кажется, что-то случилось. – Удивительный ты человек, Аллен. Ты не так давно рыдал у меня на груди, затем улыбался и пытался меня соблазнить, а теперь такой задумчивый, – он вдохнул его запах, который потихоньку стал приобретать более ярко выраженный аромат приближающейся течки. Это хорошо. – Со мной такое бывает, – он улыбнулся. Таймер, который Аллен завел, чтобы не пропустить тот момент, когда бисквит будет готов, зазвенел. Тики был вынужден отпустить Аллена, чтобы тот колдовал дальше. Уолкер достал из духовки форму с бисквитом, снял ее и положил его на доску. Затем он взял большое блюдо, разрезал бисквит на три части и положил одну на блюдо. После этого он достал из холодильника крем, оценил, что он достаточно охладился. В целом, сделать торт было не очень сложно: треть бисквита, треть крема, и так пока не останется ни бисквита, ни крема. Аллен справился с этим минут за десять. Работал он хоть и быстро, зато аккуратно: торт вышел ровный. Ну, а чтобы до конца убедиться в этом, он провел по бокам торта лопаткой. Затем он взял миску с шоколадом, перемешал ещё раз и вылил его на торт. Немного шоколада стекало по бокам, но Аллену даже понравилось. В холодильнике он освободил целую полку и поставил туда торт. – Вот теперь все, – уверенно сказал Уолкер и устало сел за стол. Раздался звонок в дверь. – Это, наверное, Лина. Открой, пожалуйста, Тики, – попросил Аллен, хотя этого и не требовалось: Тики уже открыл. В дверях стояла красивая беременная женщина. Только сейчас Тики заметил, что на улице была метель. – Лина, проходи, – позвал ее Аллен, хотя и не видел ее. Тики помог ей снять пальто, выдал тапки и провел на кухню. – Как раз только что я поставил торт в холодильник. Я тебя угощу. Давай, рассказывай, как у тебя дела, – просил Уолкер, пока ставил чайник. Тики сел напротив Линали, а Аллен сел на колени Тики. – Да что я могу рассказать? Новый год, Лави в говно, – она была в свитере с широким вырезом и джинсах. В доме было тепло, так что она засучила рукава. – А это что? – спросил Тики, указывая на фиолетовые пятна на ее руках. С места Тики их было трудно разглядеть, однако он смог. Линали поняла, о чем он и улыбнулась своей глупости: синяки от друзей она хотела скрыть. – А на что это больше всего похоже? Лави был не в восторге, что каникулы я провожу не с ним, а еду к вам. Он был сильно не в восторге. – А ты, очевидно, опять терпела? – спросил осуждающим тоном Тики. – Тики! – прикрикнул на него Аллен. – А что Тики? Я знаешь уже как давно Тики? Знаешь. Что он о себе возомнил?! – стал распаляться Микк. – Что, блять, женился и теперь ему все позволено? Почему ты до сих пор не написала на него заявление? – Ну... Я... – попыталась оправдаться Линали. – Он же мой муж... – И?! – Тики вся эта ситуация расстроила. – Лина, мне похер, кто он. Будь он хоть императором. Он тебя бьёт, ты думаешь, я не вижу? Оскорбляет и унижает, а ты все это терпишь! И ради кого? Ради какого-то козла. Он твой муж, восхитительная отмазка. Лина, ты беременна, тебе прежде всего нужно заботиться о себе, – пытался вразумить девушку Тики, – а не о ебанном муже, который не знает меры. Мне плевать, что он твой номер муж. Я поражаюсь, как у тебя ещё выкидыша не случилось, – Линали начинала плакать. Аллен слез с Тики и взял ее за руки. – Лина, тут Тики прав. Сейчас тебе нужно беречь себя. Он тебя не бережет. Он в этом виноват, он должен понести наказание. Не хватит духу посадить его тебе, хотя бы на пятнадцать суток, это сделаю я. Или Тики. Тебе нельзя с ним жить, как же ты не поймёшь. Линали поняла. Она расплакалась и упала в объятия Аллена. Он гладил ее по спине и пытался успокоить. – Я устала... – признавалась она сквозь слезы. – Он стал напиваться чаще, но лечиться он не хочет. У него все нормально. А потом он вымаливает прощение, и я прощаю. Он стал таким раздражительным, словами не передать... – она подняла свитер. От увиденного у Тики чуть не поехала крыша. Большой круглый живот в ярких синяках. Тики знал, где живут Линали с Лави, он хотел убить его. Аллен понял намерение Микка, так что он схватил его за запястье. Тики намек понял, остался дома. Но ему хотелось выть от отчаяния. – Как ты терпишь такое обращение к себе, Лина? – спрашивал Тики. Девушка в ответ только рыдала. Впервые за полгода она была до конца честна и рассказала все, что делал с ней ее супруг по пьяни. Тики, чтобы хоть как-то справиться с гневом ушел наверх, чтобы ей постелить. С ним она точно ночевать не будет. Было уже поздно, около десяти вечера, так что Аллен отправил Линали спать. Сам Уолкер с Тики ещё где-то полчаса сидели на кухне молча. Микк налил им чай, отрезал торта. – Вкусно, – похвалил Тики торт, а Аллен грустно улыбнулся. – Спасибо, ешь, – Аллен к торту так и не притронулся. Он допил чай и тоже ушел спать. Тики же, опасаясь гнева Лави, спать не ложился. Он сидел на кухне, ожидая каких-либо действий с его стороны, но так и не дождался.