Уолдер Фрей — Коэн-Варвар

- Поднимайтесь, милорд! На Ланнистеров напали! Разбуженный слугой, Титос Блэквуд сперва раздраженно обругал слугу, и лишь затем вскочил, поняв смысл его слов. Лихорадка бегства и первых дней осады, когда существовала вероятность штурма, уже прошла. Он снова мог спать столько, сколько хотел, но вчера задержался с отходом ко сну дольше обычного. Бетани, его служанка, молча забралась поглубже под одеяло, накрывшись с головой, но не издав не звука. За молчаливость и спокойствие он её и выбрал, возраст давал знать о себе. А жену он может не увидеть ещё не один год: до конца осады. Впрочем, в последнем лорд Древорона мог ошибиться. - Кто? – спросил он, уже вставая и начиная одеваться. - Мы не знаем. От северного лагеря слышны крики и лязг оружия, видно несколько пожаров, но знамен пока не различить. - Тогда скажи Поддрику, чтобы принес мои доспехи к Колесной башне. Я буду там. – велел Лукас, натянув дуплет и уже направляясь к выходу. Он не думал, что доспех ему понадобится немедленно, Ланнистерам явно не до штурма. Если же он решится на вылазку, то времени на то, чтобы облачится в броню ему хватит, поскольку большая часть гарнизона ещё спит. Ситуацию же во вражеском лагере нужно было узнать немедленно. Эта война началась для Лукаса Блэквуда неожиданно. В Королевствах царил мир: ими правил сильный король, не потерпевший бы своевольства вассалов, о Таргариенах или Блекфайрах не было слышно, даже вражда с Бракенами утихла, проявляясь в основном на турнирах и расправах над рыбаками, заплывшими на чужую сторону реки. Новости о пленении Тириона в Речных землях его удивили, но он был уверен, что все разрешится мирно: даже Тайвин Ланнистер не решился бы выступить против трех Великий домов, заключивших прочный союз в открытой войне, первым нарушив королевский мир. Сила была на их стороне и поэтому лорд Утеса должен был прибегнуть к посредничеству своего зятя – короля Роберта. Все должно было решиться путем интриг, а не открытого столкновения. Впрочем, решение своего сюзерена созвать знамена он посчитал разумным: показать силу было необходимо. Отрывать слишком много крестьян от земли он тогда не стал, решив не срывать сбор урожая. Когда он услышал о нападении на земли Вэнсов и Пайперов он был возмущен наглостью Ланнистера, как и остальные лорды. Со времен Танца Драконов Западные Земли уступали по силе Реке, и один сильный лорд не мог этого изменить. Следовало напомнить об этом Старому, выжившему из ума, Льву. Сам он выступил бы немедленно, рассчитывая хорошо пограбить и дать возможность сыновьям завоевать славу. Но лорд Хостер был прав: не стоило первыми нарушать королевский мир, а потому он готов был подождать решения государя. Весть о смерти Роберта и аресте лорда Эддарда все изменила. Теперь речь шла не о дипломатии, а о войне. Регентом при Джоффри стала его мать, урожденная Ланнистер. Сам новый Король тоже выказывал слишком много приязни Утесу. Решение Эдмара разослать отряды для защиты всех поселений, столь радостно встреченное лордами ранее, при изменении обстановки обернулось катастрофой. Собранные в единый кулак силы Запада разбили армию Пайпера и двинулись дальше. Лорды верхнего и нижнего Трезубца ещё не успели подойти: Фрея никто и не ждал, но Маллистер, в чьей храбрости нельзя было усомниться, тоже не успел собрать вассалов, а войска Уильяма Мутона и других лордов Крабьего залива ещё двигались вверх по Трезубцу. В результате битва при Риверране была проиграна удивительно быстро. Пехота была построена по центру, а конницу они сосредоточили на флангах. Предполагалось, что рыцари будут выезжать вперед и вступать в схватки, а при необходимости отступать за стену щитов для отдыха. Но Джейме вместо этого ударил прямо в центр их войска сразу, до того, как пехота Запада успела подойти на поле боя. Крестьяне начали разбегаться ещё до столкновения, и рыцари Утеса рассекли их войско на две части не обагрив мечи кровью. В дальнейшем им пришлось столкнуться с силой всадников Речных земель, и, поскольку пехота Ланнистеров подходила медленно, битва продолжалась несколько часов и потери были не столь ужасающи, как могли бы быть. Конница Джейме успела стоптать пехоту и лучников, но лорд Лукас был уверен, что сможет набрать вдвое против погибших, стоит ему попасть на свои земли. Важнее другое: сразу стало очевидно, что победы не будет и рыцари смогли организованно отступить. Левый фланг он смог увести к Риверрану, а правый, которым командовал Бракен рассыпался только после переправы на другой берег Красного Зубца. Да и большинство пехоты наверняка скрылось в лесу. Часть станет разбойниками, но большинство вернется домой. Если бы только у него была возможность их собрать! Если бы только… Тогда, в горячке боя, решение отступать в Риверран казалась правильным: он смог сохранить в целости свой фланг и укрыться за надежными стенами. Но Ланнистеры успели окружить замок раньше, чем он рассчитывал, и они оказались в ловушке. Попади он на свои земли, он бы собрал рыцарей, которых не было на их землях в начале войны, слишком старых или молодых, домоседов, тех, кто тогда болел или решил, что присмотреть за уборкой урожая важнее, чем война, которой может и не быть. Межевые рыцари прибыли бы самостоятельно, рассчитывая отличится в его глазах. После этого Древорон выставил бы ещё одно войско. Теперь-же оставалось только ждать. Нет, положение не было безнадежным, как утверждали молодые и горячие летние рыцари. Он не собирался выходить на открытый бой, чтобы умереть и попасть в песню. Большие сражения бывают редко и, хотя значительно влияют на расстановки сил в войне, редко определяют её исход, тем более позволяют её мгновенно окончить. Исход войны обычно решают осады. Да, Ланнистеры разбили армию Речных земель, да заперли остатки в Риверране. Вряд-ли они позволят Маллистеру и Фрею соединится с Мутоном и остальными лордами устья Трезубца. Тем не менее, большинство лордов Реки осталось на свободе, как и лорд Талли, который не покидал своего замка. Ланнистеры наверняка разорят их земли и займут пустые замки, но пока лорды не схвачены это мало что значит. И не стоит забывать о Севере и Долине. Пока они спрятались за Рвом Кейлин и Кровавыми вратами условия мира не могут быть слишком жестокими. От них наверняка потребуют заложников и часть земель перейдет Короне, но это он мог вынести. Если бы слишком много лордов или сам сюзерен Речных Земель оказались в плену, условия могли быть куда тяжелее. Судьбу войны решит осада Риверрана. Штурм отпадал сразу. За всю историю замка не удался не один штурм, причем защищали замок, обычно, пара сотен ополченцев, в то время как сейчас гарнизон состоял из тысячи всадников: лордов, рыцарей, оруженосцев, гвардейцев, наемников. Даже в поле это была немалая сила. Осада тоже ничего не даст Ланнистерам. К зиме в Риверране были накоплены значительные запасы, которых должно было хватить на несколько лет. Их точно хватит до того момента, как наступят холода, а тогда осаждающим придется куда хуже осажденных. Армия Запада истает от холода, голода, болезней и дезертирства. Ланнистеры будут вынуждены снять осаду. Это сейчас войско Джейме живет за счет грабежа и радуется добыче. Даже лорды Утеса не настолько богаты, чтобы несколько лет кормить двадцатитысячное войско, окружившее замок. И Тайвин не рискнет снижать количество осаждающих: разделенные на три лагеря, они не выдержат натиск гарнизона, если их количество сократится. Единственное, что представляло опасность, это здоровье лорда Хостера. Лукас боялся, что его сюзерен сдастся раньше Риверрана. Верховный лорд Речных земель был не здоров ещё до начала этой войны, и последние события стали для него тяжелым испытанием. В последнее время у того даже не было сил принимать участие в советах, а когда лорд Древорона навещал хозяина замка было видно, что состояние его только ухудшается. Если он умрет, то лордом Речных земель станет Эдмар, а он в руках Ланнистеров. Тогда Блэквуд не отделается заложниками и малозначительными землями, в худшем случае могут отобрать одну из мельниц, или даже выкроить из его земель удел для кого-нибудь из Ланнистеров. Долго тот его удержать не сможет, но это все равно будет неприятно. Впрочем, расположение сюзерена он ценил выше милости короля, который сидит в далекой Королевской гавани. Именно поэтому он готовил вылазку с самого того момента, как люди Вэнса сообщили ему, что Эдмар в лагере осаждающих. Он надеялся отбить своего будущего лорда. Тот наверняка это запомнит, а в награду Лукас сможет потребовать брака лорда Риверрана с его дочерью. Грелл и сам все понимает, и наверняка послал людей будить остальных. Возможно, именно сейчас у них есть шанс осуществить свой план. - Есть новости? – спросил он старого мастера над оружием, преодолев последний пролет. Именно Десмонд Грелл обычно брал на себя управление замком в ночные часы: старика мучала бессонница. -Никаких. Они ещё с вечера что-то праздновали, но это мы все заметили. К часу угря все стало утихать, именно тогда на них и напали. Караульные или тоже праздновали, или уже мертвы. Всадники сразу ворвались в лагерь. Что сейчас там происходит понять сложно, но сражение ещё продолжается. Лорд Бракен уже и сам все видел: меж горящих палаток метались тени людей и тени лошадей, был слышен лязг оружия и крик, в котором невозможно было что-то различить. Кто-то сражался, кто-то созывал своих людей, выкрикивал девизы и клятвы. Другие молили о пощаде или просто кричали в ужасе. Было похоже, что удача была на стороне нападавших, так как если защитники до сих пор не сумели собраться в одном месте и дать отпор, отбиться у них не выйдет. Он видел, что некоторые бегут в лес или бросаются в воду, надеясь добраться до противоположного берега, но течение у устья Каменогонки было столь бурным, что это мало кому удастся. Похоже, время для вылазки весьма подходящее: помощь западному лагерю явно не придет. - Сир Десмонд, Ланнистеры начали переправу из западного лагеря, - подбежавший юнец ещё явно не начал бриться. Его герб, перекрещенный молот и серп на багряном поле, лорд Древорона вспомнить не смог, может быть, это был какой-то межевой рыцарь или его оруженосец. - Направь туда лучников, они должны быть в Соленой башне. Соберем с Ланнистеров налог за переправу. – решение к лорду Древорона пришло быстро. - И скажи, чтобы взяли зажигательные стрелы: если не сожгут плоты, то хотя-бы подсветят цели, - опыт Грелла пригодился и здесь. – Лорд Блэквуд, пришло время для вылазки? В западном лагере осталось ещё меньше людей. - Рано, - новый голос, надтреснутый и хриплый лишь отдаленно напоминал голос могучего Хостера Талли. Верховный лорд Речных земель нашел в себе силы добраться до башни, но слугам приходилось почти нести его, и тащить кресло, в которое тот сразу же рухнул. Тем не менее слова его оставались разумны, – Мы не успеем подготовить всех до конца налета. Собери людей, если ударят по западному лагерю, мы должны выступить, но, если наши союзники отступят, подождем действий врага: они либо уйдут, либо двинутся против новой угрозы. Они точно не смогут остаться в трех разных лагерях. - Как прикажете, мой лорд, - произнес Грелл, Блэквуд молча кивнул, поворачиваясь к горящему лагерю. *** Сражение закончилось ещё до рассвета. Выглянувшее солнце осветило картину сожженного и разгромленного лагеря, заваленного трупами. Ланнистеры стаскивали мертвых на берег Красного зубца и количество трупов вызывало радость защитников. Почти все носили красно-золотые цвета Ланнистеров или цвета вассалов Утеса. Самые глазастые заметили несколько тел с гербами Маллистеров и Випернов, что позволяло решить, что атаковали вассалы Талли, не успевшие к битве. Весть о том, что им на выручку мог подойти Покойный лорд не смогла уменьшить радость защитников Риверрана. Даже лорд Талли продолжал улыбаться, глядя на сожженный лагерь. От западного лагеря продолжали отходить плоты и прибывшие войска готовились выступить, вероятно в погоню. Только когда войско выстроилось, от южного лагеря отделилась лодка и переправилась через Красный зубец. К тому моменту как она вернулась, голова колонны уже скрылась в лесу, а когда от южного лагеря отвалили первые плоты с войсками, переправа из западного лагеря в северный уже закончилась. Молодые и горячие лорды требовали атаковать, но Бракен запретил, и лорд Хостер с ним согласился. Лучше было дождаться, пока большая часть войска скроется в лесу. Вместо этого Лукас приказал подготовить ладьи. Ещё во времена Ста королевств власть над рекой часто означала победу, а владычество Хоаров над землями Трезубца, кроме ненависти к железнорожденным, принесло ещё и очень хороший флот. Речная флотилия была у всех домов, земли которых располагались по берегам Трезубца, и Талли, из-за особенностей укрепления их замка, владели одной из самых мощных. Спустя несколько часов после того, как войско скрылось в северном лесу, переправа через Красный зубец ещё продолжалась. Неповоротливые плоты отваливали от правого берега выше по реке и, медленно сносимые течением, неуклюже тащились к противоположному берегу. Их командующий явно не хотел повторить ошибку сегодняшней ночи, попав под стрелы защитников Риверрана. Воины Запада погружались на плоты без доспехов, поскольку боялись утонуть. Плоты были ненадежны и могли распасться или перевернуться. С них можно было просто-напросто свалиться за борт, за время переправы произошло несколько таких случаев. Сражение на реке отдельный вид военного искусства. Оно так же сильно отличается от морского сражения, как и от сухопутного. Маневр ограничен берегами с двух сторон, ещё сильнее его ограничивают камни, заросли травы, деревьев и мели, о которых не всегда известно. Течение играет определяющую роль, и оно не всегда равномерно: ускоряясь в центре и замедляясь у берегов, закручиваясь водоворотами, а при слиянии рек с ним и вовсе может происходить все, что угодно. В отличии от моря, с берегов тоже может грозить опасность в виде лучников или метательных машин. На реке вполне можно создать рукотворные препятствия или спрятать корабли в неприметном заливе, скрыть в тростнике, чего точно не удастся сделать в открытом море. Войны Речных земель были одними из немногих, освоивших это искусство. В южном лагере оставалось не меньше тысячи человек, когда стремительные ладьи, забитые войнами, рванулись к плотам, вырвавшись из Речных ворот Риверрана. Ланнистеры не сразу отреагировали на них, утомленные рутиной переправы. Первые крики раздались с берега. К моменту сближения лишь малая часть воинов Запада успела похватать луки. Те, у кого их не было, или кто не мог до них добраться, как могли укрылись за тюками с вещами, но это сделало только хуже: из великолепных луков рыцарей Речных земель полетели горящие стрелы. Ответные стрелы, неточные и пущенные вразнобой, не причинили серьёзного вреда: хоть рыцари Реки и не облачились в доспехи, но борта их кораблей были высокими, и на них были закреплены щиты, за которыми лучники укрывались как за крепостными зубцами. По мере сближения почти все лучники на плотах были убиты или бросили оружие. Остальные воины Запада были вынуждены покинуть укрытия, чтобы не дать разгореться пламени. Стрелки Речных земель безответно убивали мечущихся по плотам врагов. К сожалению, враги смогли оправиться от удара слишком быстро. Красный зубец здесь был не так широк, как в нижнем течении, и потому собравшиеся на берегу лучники доставали до большинства кораблей, пусть и на излете. Щиты помогали, но спрятавшись за щитом стрелять сложно. Нападающие начали нести первые потери, а из-за численности врагов казалось, что ответные выстрелы не дают результата. Бракен приказал отходить. Капитан Горделивой, Роберт Пэг, вместо этого двинулся на плот, команде которого удалось потушить пожар. Подойдя вплотную, его воины начали рубить веревки, которыми плот был связан, и разбрасывать угли. Враги в цветах Престеров рванулись им навстречу и ворвались на ладью несмотря на высокие борта и то, что многие из них пошли в схватку с ножами или подобранным инструментом. Это было стоящее дело, потому что гвардейцы Пэга забрали с собой впятеро больше воинов врага и сумели сжечь плот с рыцарскими лошадьми, и, вероятно, их хозяевами. Один плот развалился сам, не успев толком разгореться, другой пылал и люди покинули его, надеясь найти спасение в реке. Большинство утонут в водоворотах ниже по течению или умрут от стрел осажденных. Ещё один так и не разгорелся, но был покинут командой, видимо решившей, что его не спасти. Два, потеряв весла и шесты, медленно двигались к неизбежной смерти от стрелометов Талли. Лишь один, самый дальний, смог достичь противоположного берега, но и это был очень хороший результат. Сейчас гарнизон замка уничтожил несколько сотен осаждающих, их лошадей и припасы, не понеся при этом значительных потерь. Также чуть меньше тысячи воинов, насколько мог судить Лукас, остались в южном лагере. Он показал, что не допустит переправы на виду у замка, значит, им придется переправляться через брод, что должно занять не меньше суток. К их возвращению все уже должно решиться. *** Битву Лукас начал с того, что послал все имеющиеся корабли вверх по Каменогонке. Только на этот раз в кораблях находились не воины, а крестьяне. Для защиты от стрел по бортам закрепили тюки соломы, которые вместе скрыли облик гребцов от взглядов противников. В самые большие ладьи посадили крестьянских лошадей, с единственной целью – чтобы они кричали при попадании стрел. Противник должен был решить, что Речные лорды решили прорвать осаду и хотят покинуть замок, попав на свои земли. Как только корабли покинули Риверран, в лагере осаждающих поднялся шум, и лучники высыпали на берег Каменогонки. На флот Талли обрушился ливень стрел, ища брешь в их защите. На левом берегу всадники явно готовились преследовать отряд с целью помешать высадке. Действия противника были разумны и потому губительны. Решетка поднялась, подвесной мост почти рухнул на свои опоры, и конница Речных земель вырвалась из-под Главных ворот. В нарушение всех правил и традиций впереди шла легкая конница. Он лично выбирал тех, у кого были только легкие доспехи и хороший конь. Ими командовал Робин Ригер, ради такого случая облачившийся в обычную кожу. Его задачей было врезаться в строй лучников, покинувших лагерь и растянувшихся по берегу. Тех прикрывал отряд копейщиков, но их легкая конница просто обойдет. Пора. Последний из избранных им рыцарей скрылся под створкой ворот, тот самый, которого ночью он принял за оруженосца. Пришло время и ему поучаствовать в битве. Надев шлем, он повел за собой лордов с их свитой. Миновав ворота, Лукас сразу дал шенкелей коню. Обычно, набирать разгон так далеко от противника, да ещё и не выровняв строй было бы самоубийством. Однако, в этой битве Буреносец должен просто довести его до лагеря противника и тогда придется спешится, чтобы сломать ворота или забраться на вал. Его надежды не оправдались: вражеский командующий не пренебрег часовыми. Ворота лагеря уже успели запереть, а на боковых башенках и палисаде виднелись лучники, не все побежали к берегу. Но расстояние было слишком коротким, а стрелков слишком мало. Вот они уже стен лагеря. Спешившись, он схватил топор и бросился к воротам. Не совсем рыцарское оружие, но сейчас главное разбить ворота. К счастью, их не успели укрепить, а может и не собирались этого делать. Нескольких минут должно хватить чтобы прорубить их. Все к воротам не пролезут, поэтому хорошие лучники должны загнать часовых Ланнистеров в укрытие, а остальные начнут ломать палисад, цепляя к бревнам веревки и по одному выдергивая их стены. Это займет ещё больше времени, чем прорубание ворот, но он не был уверен, насколько хорошо они укреплены. Меж тем третий отряд, под командованием Давоса Деддингса перекроет ворота лагеря, обращенные к Каменогонке, чтобы не позволить лучникам и их прикрытию отступить в лагерь, а при возможности прорвется внутрь. У Ланнистеров не хватило времени достроить лагерь, так, в частоколе ещё сохранялись разрывы, почти не было башен для лучников, а ров был не так глубок. Некоторые, самые нетерпеливые, устремились к разрывам, но те обычно оставались на склонах, и оврагах, в кустарнике, который не успели вырубить, и других труднодоступных местах, да ещё вчера их укрепили рогатками. Рыцарям приходилось спешиваться, разбирать заграждения, оттеснять врагов и только потом по одному, по двое проникать в лагерь. Лукасу пришлось сменится, уступив свое место кому-то из Блейнтри. Он ещё мог продолжать рубить, но не с такой силой и не такой скоростью, как вначале. Сменивший его рыцарь размахивал огромной и богато изукрашенной секирой, предназначенной скорее для церемоний, чем для битвы, уж слишком много весило его лезвие. Вероятнее всего семейная реликвия, а не боевое оружие. Но в рубке дров она оказалась на удивление эффективна, а её владелец несмотря на невысокий рост, обладал немалой силой. Уже на пятом ударе створки ворот не выдержали и в них появился пролом. Рыцарь издал радостное восклицание и тут же рухнул от удара копья. Впрочем, доспехов копье не пробило и максимум, что ему грозило – несколько ушибов. В это время Лукас и остальные уже цепляли крючья к прорубу чтобы выдрать ворота, это часто было сделать проще, чем полностью разрушать. Когда они дернули, получилось даже лучше, вместо ворот накренился столб, к которым они были прикреплены. Ещё несколько рывков, и он накренился достаточно, чтобы площадка для лучника перевесила и собственным весом уронила и столб, и ворота, и секцию ограды. Это очень сильно помогло, ведь за время штурма защитники успели собрать за воротами баррикаду и взять её было как-бы не сложнее, чем ворота. Но счастье было на его стороне, и рыцари Реки ворвались в лагерь. Сам командующий был не так ослеплен схваткой, как в молодости и потому вернулся к Буреносцу, дождался, когда разберут завал и только тогда ворвался в лагерь во главе своих гвардейцев. Ворвавшись в ворота, он утратил всякую власть над людьми Речных земель и теперь мог только направлять только своих гвардейцев. Он пытался найти своего сюзерена и остальных пленных. Если удастся освободить Эдмара, то вылазка окупит себя при любом исходе. *** Он не знал, сколько прошло времени, но становилось понятно, что его план не удался. Западники смогли закрепиться на Кривом холме, нависавшем над лагерем почти отвесной стеной, а пологой обращенном к изгибу Каменогонки, и теперь со всего лагеря стекались люди к знамени Престеров. Наследник Талли и остальные пленники тоже скорее-всего там: видно, что холм укрепили заранее, а значит позаботились о том, чтобы свезти туда самое ценное. Но пока-что контролируемая воинами Реки территория лагеря только расширялась, потому что противники начали пробиваться к своему командиру. Одни добирались до знамени в целости, строй других воины речных земель разбивали и резали бегущих. В итоге холм оказался в осаде. Уже понятно, что выбить их оттуда не удастся и скоро их накопится достаточно для контратаки. Они собирались, вооружались и готовились, в то время как люди Лукаса уставали и несли потери. Многие бросились грабить: даже если война будет проиграна, при грабеже лагеря Западников можно найти сокровища, в несколько раз превышающие по стоимости все твое имущество, включая замок и землю. Другие просто потерялись где-то в лагере преследую бегущих или осаждая мелкую группу врага, а может сами были осаждены. Лукас даже приблизительно не знал сколько воинов у него ещё осталось: больше сотни, но меньше пятисот. То же самое и с врагом. Он не видел сколько ещё пряталось на холме противников, их могло быть от нескольких сотен до шести, ладно, пяти, тысяч. В этом и была сложность принятия решений во время битвы: выбор приходилось делать не на основании того, что есть на самом деле, а на основании веры в своих людей, их мужество, дисциплину, готовность и умение сражаться, чувство долга. Кто из них остался с ним, не занялся грабежом, не вернулся в замок, не сбежал в лес, не потерялся в лагере? Мало. Слишком мало для захвата холма. -- Лорд Блэквуд, там ещё враги, - взволнованно прокричал Поддрик. Лукас и сам не знал, как он умудрился не потеряться в хаосе битвы. Уже скоро можно будет дать ему рыцарские шпоры. Взглянув на Каменогонку, командующий увидел плот, приближающийся к подножью Кривого холма. Переправлялся отряд, оставленный в Северном лагере. Блэквуд выругался. Этот отряд может и не был многочислен, но был отдохнувшим и готовым к бою. Он видел, как на мужчинах блестит сталь а на дальнем конце плота сгрудились рыцарские кони. У него даже не было лучников, чтобы сорвать переправу, а вражеская конница может превратить его отступление в бегство. - Труби в рог, -велел он оруженосцу. – Нужны люди, чтобы отразить атаку, если они бросятся в драку сходу. Вот уже край плота ткнулся в берег, и рыцари начали оседлывать коней и строится для сшибки. Но направились они, к облегчению Лукаса, не к их, ещё не готовому, строю, а к знамени Престеров, решив сначала объединить силы. Все быстрее. И Быстрее. И быстрее. Лукас, пожалуй, первым понял, что это не спешка, а атака. Враги не успели даже повернуться в их сторону, не то, что составить строй. Какого-то командира, выехавшего их встречать, они смели сходу и с тыла, оттуда, где не было баррикад, врезались в оставшихся западников. - Плечом к плечу! – никогда Лукас не думал, что будет рад слушать девиз Фреев. - В атаку, вперед! – прокричал он изо всех сил. Иногда нужно просто верить в своих воинов. И пользоваться удобным моментом.