Жизнь и удивительные приключения кота Живоглота.

      Гермиона, оказавшись в постели, по-видимому, вновь вспомнив случившееся днем, до неё неожиданно дошло, что и сегодня, как и прошлый раз, когда она наткнулась на цербера, могла легко погибнуть! И это только второй месяц учебы! Наверно если бы можно было вот прям сейчас все бросить и уехать отсюда – она бы возможно и уехала бы, даже не раздумывая. Недолгая истерика, с осторожным тисканьем моей израненной тушки, и она засыпает в нервном сне. Я же очень осторожно выползаю из объятий и с еще большей осторожностью соскальзываю на каменный пол.       Костерост на вкус противный. А если учесть, что я помнил о том, что именно Снейп предлагал директору меня прибить… В общем легко представить всю гамму чувств, что я испытал, когда моя любимая хозяйка, положив меня на свою подушку открыла и приблизила дурнопахнущий пузырек к моей пасти… Заставить себя выпить это нечто, куда всемирно известный зельевар накапал неизвестно что, морально оказалось очень сложно. Но, подумав, что если бы он планировал меня угробить, давно бы по-тихому это сделал. Демонстративно травить меня перед хозяйкой в присутствии своих же студенток - явно глупо. А каким бы козлом он не был (или прикидывался), в уме ему точно не откажешь. Сделал вид, что поддаюсь уговорам хозяйки - выпил. Слегка холодит язык, а так дрянь-дрянью. После него, моя туго перебинтованная грудь сразу заныла, и ныла еще как минимум пару часов! А потом еще и резко зачесалась. Причем чесаться начала часа в два, а то и три ночи! Когда Гермиона с трудом, но уснула. Будить её даже случайно, вертясь в кровати, было просто жалко. Она и так весь вечер «с её-то правильностью» держалась героем. Даже намеком не показала, что в курсе того, что на самом деле случилось с троллем.       «Официальная версия» озвученная неожиданно для всех заглянувшей в гостиную деканом Макгонагалл оказалась с небольшим враньем: - Все было под контролем, преподаватели захватили горного тролля в одном из заброшенных подземелий и затем выдворили его из Хогвартса. За всеми студентами велся непрерывный контроль, никто из них не мог пострадать даже случайно. А когда Рон спросил, - а что тогда случилось с моими братьями? - возмущенно сообщила: - Им уже давно пора прекратить заниматься своими опасными экспериментами, пока они себя совсем не угробили! С ними не случилось ничего ужасного, они естественно живы, но их попадание в больничное крыло произошло еще до нападения, и с троллем никак не связано!       Потом, после её ухода, был краткий рассказ Поттера. Оказывается, сразу после обеда наша декан, поддавшись на его уговоры, естественно с ведома и разрешения директора, отвезла его на могилу родителей. Заодно они и на тот самый дом, где все случилось, посмотрели. В каком состоянии вернулся Поттер, рассказывать, я думаю, не надо. Поэтому и на необычное поведение Гермионы как его лучшей подруги никто внимания не обратил.       Сидеть на холодном полу было... скучно. Зуд в боку и остаточное воздействие валерианы тянули куда-то на подвиги. И я, решив, что уж сегодня ночью, после всего случившегося, мне точно ничего не должно угрожать, осторожно выскользнул из гостиной факультета в сумрачные ночные коридоры. Стараясь следовать рекомендациям Снейпа, медленно плелся, по возможности не нагружая кости, изредка касаясь стен и углов, чтобы почесать зудящий бок. Крался по каменным туннелям, катался на двигающихся лестницах, и неожиданно даже для себя самого оказался перед дверью выручай - комнаты. Читать сегодня никакого желания не было, и я, не представляя ничего конкретного, просто толкнул знакомую дверь, оказавшись в огромном захламленном помещении.       Задумавшись о чем-то своем, бесцельно бродил по широким проходам, мимоходом разглядывая встречающиеся вещи… Скорее всего, в какой-то момент я впал в наведенный транс. Ничем иным я не могу объяснить то, что я резко «очнулся» буквально в нескольких сантиметрах от злополучной диадемы! Наверно если бы я заранее не знал, что это такое – не удержался бы и полез изучать, но неожиданно увидеть прямо перед собой крестраж Великого Темного оказалось как-то слишком! Меня просто парализовало! В голове слышался какой-то посторонний шум, а может быть и шепот, который, впрочем, мне не особо и мешал... Непроизвольно в голову пришла смешная мысль – а что если из всех семи крестражей создать семь Волан-де-Мортов? Они как, подружатся, или наоборот рассорятся? Несмотря на смех, я никак не мог отвести глаз от центрального, самого большого камня. Скорее всего, так было задумано Волан-де-Мортом для захвата чужого разума, и именно это меня наверно и спасло: один миг – и я вдруг вместо голубого камня вижу немного иное. То, что он внутри заполнен «живой» черной дымкой, напомнившей мне дым от горящей резины. А сама поверхность камня сверху покрыта серой «дышащей» плесенью, из которой несколько тонких нитей тянутся в мою сторону! Непроизвольно взмахнув лапой – не только легко рву их, но и оставляю заметные «шрамы» на темной пленке вокруг камня, из которой начинает вытекать черный дым!       В страхе пячусь, все еще не в силах оторвать глаз от камня, но боковым зрением замечаю что-то неправильное! Забыв обо всем, разглядываю свои когти: на самых кончиках болтается клок черной плесени, которая очень медленно, начинает в них впитываться! Чернота медленно ползет от кончиков когтей к лапам… Меня прошибает ужас – и в следующий миг по когтям скользит привычный белесый свет, от которого тьма сначала отступает, а потом как будто сгорает вся та чернота, в которую я вляпался. Уже не вспоминая о том, что я должен беречь свои кости, несусь вон из комнаты, и прихожу в себя только в знакомой спальне. Опасаюсь как-то заразить девочку направляюсь в гостиную и там, на спинке одного из кресел наконец засыпаю.       Утром, очнувшись уже в кровати, вспоминаю все, что случилось, и внимательно, во всех диапазонах себя исследовав и так и не найдя ничего подозрительного, немного успокаиваюсь. Ни лишних голосов, ни посторонних желаний. Очередная доза лекарства, в этот раз действует на меня строго противоположно, и я дрыхну весь день, полностью придя в себя вечером. Возможно, вчерашнее ночное приключение было следствием алкоголя, костероста, да и последствия схватки с троллем, а точнее - то что, налакавшись его крови, я и сам стал заметно тупее? Сегодня бы я точно на такое не отважился. По крайней мере, я тогда так думал.       Немного поплакав и выговорившись мне о несправедливости жизни еще прошлой ночью, Гермиона, кажется, тоже полностью успокоилась, привычно занырнув в учебу.       Следующие три дня прошли в стандартном режиме, и я все-таки не выдержал. Неизвестность просто раздирала меня изнутри и я, с трудом дождавшись, когда дежурившие ночью преподаватели и старосты расползутся по своим спальням, направляюсь в выручайку. Где находится диадема, я помню слишком хорошо и, замерев в этот раз метрах в пяти, внимательно её рассматриваю… Несколько минут сосредотачиваюсь – и вновь вижу, что центральный камень, как и прошлый раз, наполнен темным дымом… Только сегодня он там заметно светлее. Да и серая плесень на нем явно тоньше и отростки короче.       Понимаю, что рискую. Но не могу удержаться и, пытаясь не думать о последствиях, быстро подскакиваю к нему. С ненавистью, накрест, когтями правой лапы деру черную пленку на камне и в ужасе от совершенного отскакиваю подальше. В этот раз вытекающего дыма заметно больше. Я, сразу же как отскочил, как и прошлый раз, создал светлое свечение на когтях, с удовольствием сжигая прилепившиеся куски чего-то темного… Метров с десяти наблюдаю, как из дыры продранной мною в черном облаке, медленно струится и неторопливо развеивается в воздухе жирная серая дымка.       Два дня… Точнее две ночи, и с первым крестражем полностью покончено. Я с каким то недоумением таращусь на вновь засверкавшую невидимыми золотистыми лучами диадему. Теперь уже с гадкой усмешкой вспоминая, как сам, совершенно случайно, не используя никаких жутких предметов, типа зуба василиска или меча Годрика, практически мимоходом, сломал «неубиваемую» игрушку одного из самых сильных темных волшебников! От пришедшей аналогии я не сдерживаюсь, ржу, как могу и моё ммряааауууу разносится по огромной комнате… Куда делся развеявшийся дымок, я естественно не знал, но, если судить по изредка доходящим до меня эмоциям страха, даже скорее ужаса, «его» не ждало ничего хорошего. Что делать с диадемой, я не знал. Оставлять тут – просто жалко, вдруг кто найдет? Дарить Гермионе явно еще рано, не тот у неё пока возраст. В итоге, ночью, в зубах отнес в тайный кабинет Годрика, припрятал в сундуке, для надежности прикрыв старым сапогом.       В уме возникла гениальная идея, которую в эту же ночь и проверил. Дверь спальни мальчиков привычно пропустила внутрь, в лучах лунного света осмотрел дрыхнущую крысу-анимага, и аккуратно запрыгнул на кровать к Поттеру. Действительно - у него в шраме есть похожая чернильная клякса. Значительно меньше, конечно, да и отростков не видно. Покрутившись вокруг, раз десять примериваясь и каждый раз, в самый последний миг отступая, в итоге её я так и не тронул. Наверно общайся я с парнем меньше, или имей медицинское образование, и воспринимай его обычным пациентом – раскурочил бы не задумываясь. А так, по живому, без проверки как-то страшно. Нужно будет на каникулах еще потренироваться – например, на медальоне, а если Гриммо окажется недоступным, то тогда может быть и на перстне. Хотя с последним я еще до конца так и не решил. Оставлять ли в живых Великого Светлого, или таки подарить ему перстень?       Вернувшись в свою спальню, и уже практически засыпая, вдруг засомневался, а не слишком ли я много о себе возомнил? Я сегодня всерьез решал судьбу Дамблдора, рисковал жизнью Поттера... Да даже мое отношение к совсем непростому волшебнику Волан-де-Морту было каким-то наплевательское? Не опоили ли меня?