Жизнь и удивительные приключения кота Живоглота.

      Стук колес и проносящиеся за окном виды на поля и редкие перелески, да еще и начинающий чуть накрапывать дождь навевали дрему. Теплое плечо её парня, а возможно(загадывать плохая примета, но почему-то сдерживать мечты не хотелось) будущего мужа, на которое там приятно преклонить голову… Пробуждение было пугающе резким. Холод. Краем глаза замечаю какую-то темную колышащуюся тень за плечом. Кто-то в купе прямо у меня за спиной явно искаженным голосом прохрипел: дементоры! Вокруг одни дементоры! Мы все умрем… и с каким-то всхлипом замолчал, как будто действительно умер. Похоже это был Поттер - кажется он сидел со мной на лавке.       Обжигающе острый мрак затапливал душу, заставляя сдерживать дыхание и колотиться сердце как после долгого бега.       Тоска и лед вокруг заставляли сдаться, ей стало казаться, что она внезапно стала мельче и беззащитнее. Первый порыв был броситься на грудь своему парню, найти защиту у него – это желание было настолько естественным, что она даже немного растерялась – до этого она всегда рассчитывала на помощь Призрачного Кота. Да и сейчас она непроизвольно окинула взглядом купе, ожидая что её Друг придет ей на помощь, вот только вместо привычного защитника она буквально напоролась на ледяной и какой-то совершенно безумный взгляд. она, еще мгновение назад считавшая Джона своими будущим парнем и возможно мужем, неожиданно испугалась.       От его ледяного взгляда непроизвольно калейдоскопом всплыли встреча с его мамой в Лютном, тролль, цербер… Но не это её тогда испугало: взгляд таких родных, таких близких глаз казалось еще мгновение назад топивших её в любви и нежности, сейчас был буквально ужасен. Затертое в книгах выражение «убивать взглядом» тогда для неё обрело реальность: от её, как она надеялась будущего мужа шла такая волна темной, жутчайшей по силе и ужасу воздействия магии, что даже её слабые отзвуки заставляли жаждать хотя бы даже смерти, лишь бы прервать эту пытку взглядом! Её тело задеревенело, а боль была такой невыносимой, что она истеричным любопытством подумала – а почему я все еще не обмороке от болевого шока?! – её родители были медиками, вот иной раз и пробивалось нечто подобное.       Неожиданно рядом возник её Призрачный Кот, вот только сейчас его глаза, буквально на мгновение встретившиеся с её взглядом не выражали ничего «человеческого», напоминая безумный взгляд Джона. Говорить она не могла, но он, кажется все понял и без слов – его полупрозрачный силуэт скользнул в сторону выхода, кажется даже не заметив прераждающий выход темный силуэт. Посчитавшая, что на этом ужасы должны закончиться, и чуть-чуть расслабившаяся девушка, попыталась нырнуть в спасительный обморок. Вот только счастья потерять сознание она так и не дождалась. Она даже с каким-то удивлением отметила, что до этого нестерпимая боль вдруг сменилось на что-то иное. Ненависть, жажда убийства… А еще родные, точнее когда-то родные глаза её бывшего парня, которые все еще были устремлены на неё, с какой-то маниакальной искрой в глубине и безумием на лице, стали какими-то пустыми, смотрящими сквозь неё, как будто её здесь не было! Видимо то, что она только что пережила ему было все еще мало. Тут и его сумасшедшая мамочка-пожирательница вспомнилась, и род, откуда он вышел… Вот именно сейчас Гермионе стало настолько тошно, что она наконец свалилась в спасительное ничто.       Пришла она в себя в совсем другом купе, лежа на коленях у Дафны, своей тайной слизеринской подруги! Впрочем ни то, что её сейчас окружали змейки, ни то, как она тут оказалась, сейчас её мало волновали. Оставшаяся дорога практически не запомнилась. Ей что-то давали есть, она равнодушно ела. Давали пить - она пила. Что-то спрашивали, и она сквозь сон или бред отвечала…       Более менее в себя она пришла уже сидя за праздничным столом, в окружении Гарри и Невилла. На праздничном ужине Джона не оказалось, и она с трудом дождалась его окончания, на автомате поглощая все то, что её друзья ей клали в тарелку. Сразу после праздничного обеда, оторвавшись от друзей направилась в медицинское крыло. Идти навещать Джона она себя скорее заставила, хотя ноги не шли, да и что говорить ему она не знала: О том, что между ними все кончено? О том, что она его до ужаса, до мокрых подштанников боится? Ноги не шли, но она себя заставила. К счастью Поппи Помфри её не пустила, сообщив что Джон уже спит, и так подозрительно посмотрела на неё, спросив, как она сама себя чувствует… Помня свое состояние в поезде и понимая, что выбраться из медицинских застенков будет совсем непросто, с трудом отговорившись, что у неё все хорошо, трусливо сбежала. С чувством облегчения, что неприятный разговор по независящим причинам откладывается, она заспешила в гостиную, стараясь успеть до отбоя. Успела буквально впритык!       Соседки, видя её состояние расспросы отложили до завтра, и она с удовольствием зарылась в привычную постель. А ночью, стоило ей только заснуть повторился недавно пережитый кошмар. Утро было серым и тоскливым. Да и весь день прошел как в тумане. Не учиться, ни отвечать, ни делиться воспоминаниями о проведенном лете не хотелось. Следующую ночь кошмары повторились, да и не только у неё… к концу недели зелье «сна без сновидений» пользовали уже все девчонки её спальни. Спать стало спокойнее, вот только и днем остаточное действие зелья давало о себе знать. Она продолжала учиться, писать эссе, отвечать на уроках не потому, что как раньше это приносило удовольствие, а потому, что «так надо».        Джон. Она часто его вспоминала, но сейчас тоска по любимому человеку и ужас от той поездки притупились и как-то уравновесились. Так, что когда его наконец выписали, на его требовательный взгляд она просто равнодушно отводила глаза, одновременно и скучая по нему, и чувствуя себя лягушкой перед гипнотизирующим взглядом кобры.       Несколько дней она ждала когда же он наконец сам подойдет, чтобы уже выяснить их отношения. За две недели она немного отошла от того ужаса и уже не настолько ненавидела его. Даже чуть-чуть следила за ним, планируя «случайно» столкнуться в пустом коридоре. По рассказам мамы зная насколько сложно мириться парням, она готова была его простить, если он, конечно сам первый подойдет. Вместо этого пару раз засекла, как кое-кто из Слизерина раскланивается с ним первым! И если первый раз она просто не поверила своим глазам, то второй раз спутать Драко с кем-то еще она не могла – по спине прошел холодок от обиды: она как проклятая учит легилименцию, уверенная, что его тайну знает только она одна, а оказывается половина змеиного факультета уже в курсе! Нет, в уме она понимала, что вероятнее всего они все имели какие-то амулеты, или с детства занимались защитой сознания, и скорее всего не сам Джон, а его мама могли сообщить об их родстве, но все равно стало очень обидно. Тем более, имея в друзьях Невилла она смогла узнать, что иной раз Джон приходит намного позже отбоя. После этого, взяв у Гарри мантию, она решила наконец выяснить все сама. Ну и выяснила на свою голову: Дафна, вроде как её лучшая подруга…       С трудом дождавшись возвращение змейки у её логова, потребовала объяснений. Та, видимо давно готовая к чему-то подобному, через пару минут принесла в пустой класс толстую книгу, и с грустной усмешкой сунула Гермионе в руки: - Читай! Это хроники рода Гринграсс с 1900 по 1950 годы. Здесь читай - она в единственном экземпляре, и… если об этом узнает мой отец, ну, то, что я её позволила читать кому-то не принадлежащему нашему роду, закруциатит… О том, что это непростительное, видимо уже использовалось на Дафне её отцом, можно было судить хотя бы по какой-то жесткости возникшей на её достаточно смазливом лице. И резко отвернулась, видимо скрывая эмоции – ну как же, Леди Рода не престало их показывать. - Но здесь очень много! Что именно?! - Да где хочешь, можешь вообще на середине открыть. Там приблизительно везде одно и тоже… - Но почему? Ты мне настолько доверяешь?! - Да, доверяю. В меру. Да и долг жизни... – Грустная усмешка скользнула по бледным губам девушки, и та села рядом, с минуту молчала, а потом отвернувшись в сторону, как-то тоскливо продолжила: - Наверно я убила бы несколько часов рассказывая, или что-то доказывая тебе, и все равно вряд ли бы убедила – ты сейчас слишком пристрастна. Поэтому на мой взгляд много проще, когда ты сама в этой книге, написанной моими предками откровенно и не скрывая никаких мелочей, найдешь объяснения на все свои вопросы, – на секунду замолчала, и чуть заметно вздохнув закончила, - ну и еще я не хочу получить в твоем лице врага. Так что, читай что хочешь.       Следующие два часа для Гермионы оказались слишком насыщенными правдой из аристократической жизни. Вначале было даже интересно: ну как же приключения, интриги, заговоры! До тех пор, пока она неожиданно не поняла, что все это и сейчас происходит где-то рядом, и от них просто скрыто толстыми стенами Хогвартса! Пока скрыто. Но год, два и эта мутная волна будет здесь! Подковерные разборки, спровоцированные дуэли, амортенция и яд, сплетни и подкуп… Реальная история магической Англии благоухала отнюдь не розами. Все это время Дафна сидела рядом скучающе изучая школьный учебник.        - Дафна? – едва слышно проговорила девушка. Слишком сильное воздействие на неё оказала история магии в изложении дам Гринграсс, - Зачем ты мне это показала?! - Джон. Ну или точнее Атрия Блэк, наследник Блэк, – с грустной улыбкой скользнула по не понимающей девушке и чуть слышно вздохнула: - Понимаешь, если бы он так и оставался Джон Макквей, то всем было бы все равно, в кого он влюблен, и на ком собирается жениться… Но он оказался Блэк, и это меняет очень многое… - Меня могут… убить? - После только что прочитанной книги это предположение выглядело уже не настолько нереальным. - Тебя? О нет… Скорее просто накачают амортенцией, пока вы не поссоритесь. А если это не поможет - убьют Джона. - Но почему его, а не меня?! Я не понимаю… - Хорошо, давай подумаем вместе. О Блэках издревле идут два слуха: это их безумие и преданность. Понимаешь? Становится их кровником, как-то влияя на парня или его невесту - тоже самое, что играть со смертью. Да, пока еще Атрия подросток. Но когда-то он вырастит, а имея за спиной Историю Рода в виде их Библиотеки, и учителя - маму Беллатрису Лестрейндж, – Дафна непроизвольно поежилась, упоминая маму Джона, впрочем Гермиона её чувства вполне разделяла, - он мстить будет изобретательно жестко и жестоко. Логично: если нельзя получить его в свой род, безопаснее вообще убрать насовсем, не позволяя усилить соперников. А каким способом – драконьей оспой или банальным отравлением грибами, это уже дело техники.       Судя по твоему недоверчивому взгляду, ты не до конца понимаешь, во что вляпалась? Хорошо. В магической Англии существовало двадцать восемь священных родов. Но и среди них выделялись те, что были выше, сильнее, успешнее. Из тех, кто сейчас на слуху могу перечислить некоторые известные тебе: Краучи, Кэрроу, Лестрейндж, Ноты, Розье, Трэверсы, Фоули, Эйвери, Яксли. Ну и Блэки, естественно - те не только боевики но еще и некроманты.       Скажу честно, по сравнению со многими более высокими родами, прославившимися в сражениях и походах, рода Гринграсс ну и пожалуй еще Лонгботтом, которые тоже входят в священные двадцать восемь, но всегда занимались выращиванием магических ингредиентов, особой известностью не блистают. Так, что Блэки даже для других, менее известных родов будут слишком лакомой добычей. Теперь представь, сколько ты наживешь врагов как только официально станет известно какой род у Джона?        - А для тебя значит он в самый раз? - Нет. Я же только что сказала, что Род Блэк много выше моего. Но так получилось, что когда мои родители прибыли в Малфой Манор обговаривать какие-то нюансы помолвки Астории с Драко, неожиданно туда прибыл и Атрия со своей матерью. А поскольку он по-видимому не слишком хорошо знаком с тонкостями этикета магического мира, то видимо копируя действия Драко в отношении своей невесты, ухаживал за мной подобным образом, невербально заявил нашим родителям, что я как-бы… его девушка, – говоря это Дафна едва заметно покраснела. - Тогда мои родители и его мать просто промолчали, этим негласно позволяя ему ухаживать за мной. Естественно мой отец уже не стал спешить с моей помолвкой, расчитывая на более выгодное замужество. Так, что я пока просто встречаюсь с Атрией Блэк. Не скрою, как муж он меня вполне бы устроил, но увы, вероятность того, что такое случится есть, но она не велика. Теперь, когда ты все знаешь, сама решай.        - Значит, если я продолжу встречаться с… Атрией, то его убьют, а если ты – то нет? - Хочешь, я поклянусь, что не стану встречаться с Атрия Вихтором Блэк, в прошлом Джоном Макквей, пока ты публично не откажешься от него? Я могу это сделать - я его не люблю, но как муж он меня более чем устраивает. Но тогда его смерть будет только на твоей совести! - и не давая ей вставить слово, сверкнула глазами, преображаясь в настоящую Леди продолжила: - Я – Леди Гринграсс! Вхождение в род Блэк это своего рода унижение для моего, до этого независимого рода, этим самым мы становимся практически вассальным для рода Блэк родом. Фактически, а не юридически. Мама Атрии – единственная из рода Лестрейндж, тоже считай поддержка рода. Это очень серьезно. Очень! Мало кто решится на даже скрытое столкновение с тремя родами сразу. - Секунду помолчала, превращаясь из холодной королевы Слизерина в привычную подругу: - Тебя же все будут воспринимать как досадную помеху. Я не пытаюсь тебя унизить, ты умная и достаточно сильная ведьма, но за тобой нет силы родов. - Я… Не знаю… не надо клятвы… прости, я правда не знаю что мне делать. Я его люблю… - Даже если произойдет моя и его помолвка, все равно свадьба будет только после окончания Хогвартса, таковы традиции. Так что время есть все переиграть. Зато до окончания школы его как минимум не будут пытаться другие охмурить. А насчет того, что любишь – так и люби себе. Если у нас с ним будет помолвка - я официально разрешу тебе с ним встречаться… - То есть быть любовницей? – непроизвольно Гермиона покраснела, скорее от того, что сама была не против, точнее против, конечно, но не сильно. Дафна вздохнула и поморщилась: - Зачем так грубо? Мы же подруги! Я просто продолжу дружить с тобой, звать в гости... - Значит до конца учебы в Хогвартсе все можно изменить? И если он все же предпочтет меня, ты уступишь? - Конечно! Ну что, мир? - Мир…