***
В холле было тихо. Все не могли отойти от увиденного. Похоже, феям потребуется помощь психиатра. Однако Дакота смотрела на сестру и что-то внутри оборвалось. Мозг действительно думал, что Луниана мертва, однако старшая сестра гнала от себя эту мысль. Но было очень плохое предчувствие. А может… Да не может быть! — «Луна!» — позвала мысленно Дак. — «Луна, ты меня слышишь?!» Но в ответ тишина. Тогда она подошла к телу и опустилась на колени, закрыла ладонью потускневшие зеленые глаза и положила руку на лоб. Совершенно никакой крупицы жизни или магии. Тогда девушка положила руку на грудь, в районе сердца. Тоже ничего. Души нет… Она что, действительно убила родную сестру?! Это совершенно не входило в их план! Гробовую тишину зала прервал всхлип. Дакота не сразу поняла, что этот звук издала не она. Это был Палладиум, который тоже оказался на коленях и судорожно стал прижимать к себе холодное тело уже действительно мертвого демона. Мужчине было все равно на свою одежду и на всех зрителей, все равно на все и всех, он лишь уткнулся лицом в свободное, но красное место и тихо заплакал. Горячие слезы впитывались в голубую, а точнее уже красную мягкую кофту, ворот которой обнимал плечи. Эльф продолжал с силой прижимать к себе мертвую возлюбленную, продолжал плакать, вздрагивать и всхлипывать, продолжал игнорировать всех вокруг. В один момент он просто встал с Луной на руках и ушел к себе в комнату, не замечая, как отстегнувшийся ошейник почернел и упал на пол. Там он уже дал волю громким рыданием, а ненависть к Дакоте очернила белоснежную душу. Но нет, он быстро выкинул это из головы. Его возлюбленная бы не захотела, чтобы душа Палладиума осквернилась. Она всегда твердила ему об этом и защищала от негативных мыслей. Но сейчас защищать некому, а тьма окружила со всех сторон. Он остался один. А сейчас так хотелось к маме, папе, в их объятия и мирную жизнь. Ну зачем он согласился на этот мрак?! — Почему… Ты проиграла? — прошептал профессор, заикаясь и всхлипывая. — Ты же… обещала… обещала… Ты обещала, что всегда будешь рядом! Но, как и ожидалось, демоница не ответила. Эльф продолжил плакать и обнимать тело, не обращая внимание на копья. Разум застелила странная пелена, что все мысли пропали. Через несколько минут в комнате появился Абигор. Он, сжимая губы в тонкую полоску, подошел к Палладиуму и положил руку ему на плечо. Ему самому было тошно от того, что произошло. План пошел трещинами, они лишились одного из самых сильных демонов и причинили невыносимую боль ее возлюбленному. — Нужно привести ее в порядок. — тихим и осипшим голосом сказал Абигор, присаживаясь за спиной мужчины на корточки и дотрагиваясь рукой до пышной косы, что до смерти заплела ему Луна. — Тело уже начало разлагаться. Нужно быстрее похоронить ее. — Неужели нет… Никаких способов… — всхлипывал Палладиум, слегка повернув голову к парню. — Нет. — ответил тот, покачав головой. — Я понимаю, тебе больно, но нужно просто пережить этот момент. Для нас всех это тоже большая утрата. Мы лишились сильного демона, сестры, лучшей подруги, возлюбленной, ученицы. Не злись на Дакоту. Ей сейчас тоже очень плохо. Она убила родную сестру и сейчас плачет. Если хочешь, то можешь помочь с подготовкой к похоронам. Язык заплетался, поэтому мужчина только кивнул. Он взял тело девушки и пошел за Абигором. Проходящие им навстречу феи отшатывались в стороны и сочувствующе смотрели на существо с красными от слез глазами и опухшими щеками, который потерял свой смысл жизни. Они все будто разделяли его боль. В комнате сестер была заплаканная Дакота и при виде мертвой сестры она мгновенно ретировалась, не желая смотреть на все это. Палладиум помог Абигору раздеть девушку и положить ее в ванную. Демон попросил его выйти, но эльф взбрыкнул, приревновав. Хотя к чему уже ревновать? — Выйди, пожалуйста. Мне нужно вытащить из нее копья. — нахмурился парень. — Вытаскивай, я не выйду. — упрямился эльф. — Выйдешь. — появившаяся Адзума вытолкнула его из ванной и вышла следом, позволяя другу заняться делом. — Успокойся, с твоей Луной ничего не случится… Ну, ты понял… Профессор сел на кровать и сгорбился, снова роняя слезы на свои покрасневшие от крови штаны. Девушка села с ним рядом и обняла, стараясь успокоить. Она сама была в шоке, но держалась. Самое главное — не позволить эльфу наложить на себя руки. Иначе всем Тенебрис будет очень стыдно, что не удержали возлюбленного подруги. Абигор отворачивался и вытаскивал копья, отбрасывая их в сторону. Татуировка не пострадала, но от нее и пользы уже нет. Закончив с копьями и проведя водные процедуры, демон вытер тело и внес в комнату. Адзума сразу залезла в гардероб девушки и начала выбирать платье, пока Палладиум расчесывал спутанные ночные пряди. Ему было больно смотреть на дырки в белоснежном теле, больно осознавать, что она больше не откроет глаза и не поцелует его. Он не услышит ни слова, не увидит изумрудные глаза, не дотронется до пухлых вишневых губ, не почувствует жара юного тела. Единственное, что осталось у профессора — это ее метка, укус на шее. Хорошо, что он добровольно пошел на нее. Сейчас мужчина даже сожалеет, что не является женщиной. Может, помимо укуса она бы и ребенка зачла ему. Как шестерка говорила — у демонов нет пола. Адзума достала из шкафа длинное, до пола, черное платье с разрезом до бедра на правой ноге, которое держалось только на груди, без лямок и прочего. Также черное нижнее белье, черные туфли на невысоком каблуке и черные перчатки. Белая кожа идеально гармонировала с черным платьем и иссиня-черными волосами, заплетенными в пышную косу с резинкой в виде розы. Пышная челка скрывала дырку на лбу, а с руками ничего сделать не получалось. Платья не было с длинными рукавами. Гроб Луны тоже был оббит белым бархатом, в рамочке стояла фотография, а феи клали цветы. Некоторые дотрагивались до дыр, но потом отдергивали руки. Дакота стояла между Абигором и Адзумой и прятала глаза. Ученицы смотрели на нее понимающе, а некоторые укоризненно. После всех опять пришли профессора. Палладиум сразу сел у изголовья гроба и провел пальцами по волосам девушки, а потом и по губам. Слезы все еще текли из глаз бедного эльфа, а он даже и не скрывал. Коллеги искренне сочувствовали, как и Винкс, а особенно Блум. У нее были такие же силы, что и у Лунианы, поэтому ей тоже было тяжело пережить смерть подруги. Палладиум отвернулся, когда закрывали крышку гроба. Дакота хотела сказать, что она жива, не умерла… Если бы действительно она была жива. Старшая сестра явно перестаралась и сейчас хотела проиграть. Она хотела, чтобы и ее убили. Конечно, демонице очень жалко Гризельду, но она убила родную сестру и будущую правительницу Пандоры. Сама она отказалась от трона, потому что управлять чем-либо не хотела, поэтому, когда Луне исполнилось бы пятьсот лет, она бы села на трон. Но сейчас не сядет ни она, ни Дак. Девушка не вернется домой, она не сможет взглянуть в глаза родителям. Но и жить тоже не хотелось. Хотя, сейчас это не ей решать. Теперь выживет кто-то один из трех.***
В помещении было сыро, холодно, промозгло и отвратительно. Воняло гнилью и какими-то отходами, даже запах разлагающегося тела присутствовал. Луна поморщилась и открыла глаза, озираясь по сторонам. Она лежала на полу камеры в той одежде, в которой ее и похоронили. Были слышны разговоры за железной дверью и капли воды. Демоница увидела в противоположной стороне комнаты мертвое тело и скривилась. Похоже, ее кинули в одну камеру с трупом. Прелесть! Кстати, а где она находится? Почему в той же одежде, что ее и похоронили? Она что, действительно умерла?! — Если я действительно умерла, то я нахожусь… В чистилище? — вслух размышляла Луниана, кривясь от вони. — Неужели сестра действительно меня убила? В этот момент дверь противно скрипнула и распахнулась, а в помещение вошел парень лет двадцати пяти. У него были длинные серебряные волосы, заплетенные в пышную косу, голубые глаза, тонкие губы, прямой нос и слегка заостренные уши. На вошедшем были черная рубашка, белые штаны, белые туфли и белый плащ. Он поправил белые перчатки и так взглянул на Луну, что она вздрогнула, и по комнате раздался странный лязг. Она и не заметила, что руки за спиной скованы кандалами, а на шее ошейник, цепью прикованный к стене. Девушка попыталась разорвать кандалы, но безуспешно. Даже силы не помогли. — Не пытайся вырваться, демон. — хмыкнул парень, и за его спиной появились два стражника в белых одеяниях с серебристыми рунами. — Ведите ее в пыточную. — Куда? — прифигела принцесса Пандоры и чуть не откусила стражнику руку. — Отпустите меня! Вы не имеете права меня здесь держать! Я… Но договорить ей не дали, заткнув рот веревками, в которые вонзились острые клыки. Ангелы, а это были именно они, сняли с девушки ошейник и грубо потащили по коридору, освещаемый факелами. Луна не пыталась вырваться. Где это видано, чтобы демон, да еще и принцесса, трясся от страха перед этими святошами?! Даже если ее поставят на колени, она все равно, вопреки своему положению, будет смотреть на них сверху вниз. Демоницу притащили в какую-то комнату, обставленную, как в средневековье. Одним словом — пыточная.