Давай просто жить дальше

Зло приходит тогда, когда у тебя есть выбор между ним и добром, и ты выбираешь неверный вариант.

Му Сон приходит в себя не сразу. Сознание возвращается рывками, поднимаясь из темноты как глубоководная рыба. Первыми возвращаются ощущения. Непривычно яркие, отзывающиеся зудом где-то внутри: шероховатая фактура простыней, мягкость матраса, ненормально горячая ладонь, касающаяся запястья: шершавые подушечки пальцев едва ощутимо поглаживают чувствительную кожу. Му Сон чуть поворачивает руку, стремясь соприкоснуться ещё больше. Как бродячий кот тянется к чужим пальцам, проявившим подобие ласки. Затем окружение приобретает запах и вкус. Воздух кажется лёгким и чуть влажным, насквозь пропитанным запахом леса и мокрой листвы. А ещё, где-то на периферии — пряный, дразнящий аромат лечебных трав. Чужая ладонь с нажимом проходится по запястью и пальцам, с приятной дотошностью обрисовывая каждую косточку. Му Сон уже не помнит, что всегда избегал столь близкого контакта — происходящее кружит голову, оседая теплом где-то в солнечном сплетении. Самым последним приходит понимание, скрепляющее эти разрозненные фрагменты в единое целое. И Му Сон внезапно осознаёт, что нет никого, перед кем он мог бы вот так раскрыться. Такое доверие ему просто не по карману. Ведь уже давно мертва сестра, которая могла позволить себе в редкую свободную минуту сентиментальную неловкую ласку. Всё это занимает всего несколько мгновений: вот он лежит на мягкой постели, пытаясь осознать ситуацию в полной мере, а вот уже совершает стремительный рывок, решив отложить размышления на потом. Тело действует само собой, повинуясь рефлексам, не раз вытаскивавшим даже в самых безнадёжных, казалось бы, ситуациях. Движения у Му Сона необычайно резкие и быстрые. Перекатиться на спину, схватить чужака, посмевшего вторгнуться в личное пространство, дёрнуть на себя, рассчитывая приложить головой о спинку кровати. Вот только тело предаёт: слишком резкий перекат приводит к удару о стену, который обжигает бок, будто огнём, заставляя сжать зубы, чтобы не взвыть. Пальцы обхватывают чужое запястье слишком слабо, и рывок получается недостаточно сильным. На попытку исправиться не хватает времени — чужое тело вжимает его в матрас, запястья оказываются в стальной хватке. Это выбивает из лёгких весь воздух. Му Сон бьётся будто в припадке до тех пор, пока не понимает, что это бесполезно. Лихорадочно перебирает в уме возможные варианты, приходя к тому, что проще переждать. Притвориться смирным, чтобы выскользнуть, как только подвернётся нужный момент. Пальцы медленно соскальзывают с его запястий, и Му Сон осторожно приподнимает голову. От чужого взгляда — спокойного и внимательного — по спине бежит холодок. Только через несколько секунд Му Сон осознаёт, что это — Сон Тиён; замечает фарфоровую чашку с густой мазью, неровную стопку повязок, таз с водой; ощущает тяжесть и болезненность собственного тела. Му Сон уверен, что осмотри он бока и спину, то найдёт множество синяков и ожогов. Сон Тиён, чуть помедлив, отстраняется. Присаживается на край постели, улыбается уже привычно — будто и не было ничего. Му Сон приподнимается, неловко растирая запястья. В памяти ещё ярки те мгновения, когда он подставлялся под нечаянную ласку, и теперь он стыдится своей реакции. — Ну, здравствуй, мои любимые грабли. Как ты себя чувствуешь? — мягко интересуется Сон Тиён, нарушая неловкое безмолвие. — Я в порядке, — ответ почти машинальный. — Что?.. — Что произошло после того, как глава школы Пути Хона победила Вестника Смерти? — медленно начинает Сон Тиён и усмехается лукаво, но беззлобно. — Один из её товарищей нуждался в немедленной медицинской помощи, так что, увы и ах, она была вынуждена в срочном порядке вернуться в Канрё. Му Сон хорош в бою. А это так же означает и то, что он чутко ощущает ситуацию. Он чувствует, как что-то изменяется, прямо сейчас, в эти самые мгновения. Впервые после смерти Ю Чон кто-то оказывается к нему настолько близко. А это — что-то да значит. — Мне не нужна твоя жалость. Не унижай ни себя, ни меня, — всё-таки выговаривает он. — Ты серьёзно? Какая жалость, где ты её увидел? — Сон Тиён чуть отстраняется и вопросительно выгибает бровь. — Позволь кое-что тебе порекомендовать: напряги свои выдающиеся мозги и поумерь гордыню, пока не стало слишком поздно. — Г... Гордыню? — Её самую, — кивает Сон Тиён. — Кто мне тут пару дней назад говорил, что «я лучше знаю» и «это будет благом для всех»? И жалость ты видишь там, где её и в помине не было. И помощь тебе не нужна, ты же сам с усами... — Хватит! Замолчи! Сон Тиён молча наклоняется вперёд, и маленькая горячая ладонь опять ложится на запястье, считая лихорадочный пульс. Нос дразнит пряный запах трав, а внутри вновь поселяется уютное тепло. — Мне не нужна помощь, — хрипит Му Сон, неловко отворачиваясь. — Я её не заслуживаю. — Говорю же — гордыня, — фыркает Сон Тиён. — Это ведь, дорогой друг, не тебе решать. Хочешь, не хочешь — тебе. А заслуживаешь, не заслуживаешь — нет.