Скрульи пряности

      Эбигейл скрылась в лесной чаще, попутно скинув неудобные босоножки. Сказать честно, дело было совсем не в них, а в том, что девочка расы скруллов привыкла бегать босиком. В обличии ровесницы Моники, возможно, чуть-чуть постарше, с золотистыми вьющимися волосами, убранными в короткий хвостик и одетая в джинсовый сарафанчик до колен, она пробежала по тропинке, уводящей подальше от людей. Что такое надеяться только на собственные силы, Эбигейл знала не понаслышке.       Её семья гостила на Земле уже год, четыре месяца и два дня. За это время девочка уже несколько раз успела допустить мысль о том, что остаться здесь навсегда всё-таки было бы не так плохо.       Над головой светило солнце, пели птицы, пышные зелёные ветви деревьев шептались о своём, и девочка ловила каждое «слово» своими замаскированными, но всё-таки знакомо острыми скрульими ушами. Никакой угрозы.       Одного смелого прыжка со старой ели хватило Эбигейл, чтобы оказаться на земле. Одинокие прогулки по лесу так и не успели наскучить, правда, факт отсутствия обратной связи с новым миром иногда наводил некоторую тоску.       Вдруг под ногами послышался шорох. Девочка смело взяла существо в руки, и то по-хозяйски обвило их тугим телом. Змея явно приняла новую знакомую за своего хладнокровного сородича и, тихо шипя, без агрессии исследовала её, прощупывая на слабые места. Длинная, чёрная, с красноватыми глазками, она, казалось, своим спокойствием, лишь вводила жертву в заблуждение, но вступать в бой всё же не решалась.       — Как ты это делаешь?       Скрульий слух уже давно уловил крадущиеся шаги маленького соседа семьи Рамбо, который, несмотря на материнские запреты, продолжал убегать в лес вслед за Эбигейл. Он следил за ней и пытался понять, каким образом она всегда ускользает из его упрямого поля зрения.       Девочку забавляло такое внимание. Теперь, да. Сперва же, она очень пугалась, хоть и видела перед собой не вооруженного криианского офицера, а всего лишь юного землянина, сердце которого билось чаще обычного в её присутствии.       — Привет, Тим, — произнесла она, улыбнувшись той самой улыбкой, которая озарила лицо отца, когда он узнал о робкой и столь же навязчиво отчаянной первой влюбленности мальчишки, которому было всего семь лет.       — Что ты будешь с ней делать? — Тим будто не слушал, сосредоточив всё внимание карих газ на змее, что теперь свернулась клубком.       — Отпущу, — пожала плечами Эбигейл и осторожно положила змею в траву.       Мальчик переступил с ноги на ногу и облегченно выдохнул. Он заметно волновался, не зная, как лучше начать разговор.       — Ты это… такая быстрая, — сказал он, краснея и рассматривая что-то под ногами. — Красивая.       — Спасибо, — улыбнулась Эбигейл.       — Ты можешь, — Тим вдруг осекся, покраснев еще больше. — То есть… можно мне проводить тебя домой?       Вдохновленный согласием, он совершенно осознанно предложил девочке срезать путь и пройти по сваленному через небольшой овраг дереву. Тим уже проделывал подобный трюк не раз, и явно хотел похвастаться перед ней.       Первую половину пути он почти не волновался, но на середине нога вдруг предательски соскользнула. Тим вскрикнул, ударившись о ствол, и зажмурился, предвкушая падение.       От досады сжало горло. Почему-то стало казаться, что это дерево двоих не выдержит, да и показывать слабость совсем не хотелось, но Эбигейл крепко вцепилась в маленькую ладошку, видя, что долго ребёнок не удержится. Он хотел позвать её на помощь, но мальчики этого возраста слишком влюблены в самостоятельность.       Эбигейл смотрела на него изучающе и взволнованно всю обратную дорогу.       — Ты такая сильная, — выдохнул Тим.       Когда, наконец, показались знакомые дома, и лес поредел, мальчик зашагал уверенней, забыв или не заметив, что раз пять за всю прогулку проболтался любимой девочке о том, как сильно на самом деле заблудился.       Сегодняшний день и везение с самого начала были вовсе не на стороне Тима. Сперва, он привычно убежал вслед за Эбигейл, а потом задумался, засмотревшись на летящий в небе самолёт, и почти сдался страху, мечтая увидеть ту, которую так рвался защищать.       Такой очаровательной была мальчишеская скромность, что хотелось постоянно улыбаться и даже попробовать открыться, наивно поверив в то, что истинного обличия Эбигейл Тим не испугается. Не успев даже осознать собственную мысль, девочка на миг потеряла концентрацию способности, но вовремя спохватилась: проступившая зелёная кожа на правой руке снова приняла загорелый розовый оттенок, а ярко-фиолетовые вены побледнели.       Вечером соседи устроили для семьи Рамбо и гостей большой пикник. Тим болтал без умолку, вспоминая приключение в лесу.       — Мне даже почудилось, что у неё самой змеиная кожа!       — Интересно, — мягко отозвался Талос, потягивая молочный коктейль, и прищурился поверх синих солнечных очков.       — У вас богатая фантазия, молодой человек, — улыбнулась Сорен, и мать Тима тут же отметила, что мальчик хорошо рисует.       — Дядя Талос, а можно мне нарисовать вашу дочь? — с неестественно серьёзным для своего возраста видом спросил Тим, и Талос хохотнул, попутно вспоминая с толикой ревности, что, кстати сказать, разрешения гулять с Эбигейл смышленый мальчик никогда ни у кого не спрашивал.       — Не против.       Пока взрослые вели шутливую беседу, Моника стащила с клетчатой белой скатерти тарелку с клубничными пирожными и по-хозяйски разлила детям персиковый сок. Солнце покатилось вниз, став огненно-рыжим, и окрасило в розовый облака на небе.       — Знаешь, — зачарованно прошептал Тим. Ему ясно сейчас виделся аметистовый блеск на радужке светло-зеленых глаз Эбигейл. — Ты такая… пугающая, но великолепная.       — О чём он говорит, Моника? — девочка обернулась, безмолвно прося подыграть и заодно переваривая услышанное.       Разве может пугающее быть великолепным, да ещё и настолько, что ради того, чтобы лишний раз это увидеть, стоит побороть страх и научиться ходить над пропастью в тёмном лесу?       — Перегрелся, наверное, — с доброй усмешкой пожала плечами младшая Рамбо.